Ключи твоей жизни.

      Люди, как муравьи, в панике бежали прочь из магазина. Полиция окружила здание со всех сторон, не давая тебе и шанса на побег. Прибыли два вертолёта, которые кружились в небе, так ужасно похожие на птиц... Тебе только на руку. Собьёшь. Ты это прекрасно умеешь.       Парень с остростоящими, светлыми волосами появился из клубов дыма возле ворот. Дырявая, чёрная майка развевалась на ветру. Ему она, видимо, мешала, и он просто разорвал остатки жалкой ткани и выбросил куда-то в сторону. Ядовитая улыбка играла на губах...       Ты рад. Рад, что все боятся тебя. Все камеры направлены в твою сторону. Теперь ты уже официально заключен. Если не сегодня, так в следующий раз поймают, а если и не поймают, живым из города не выберешься. Ты это понимаешь, но всё равно поступаешь так, как хочешь, в сотый раз доказывая, что твои слова:       — Я стану героем номер один! Я превзойду Всемогущего! — имеют иной смысл, и обращать внимание нужно только на последнюю строчку.       Парень окинул полицию острым, но счастливым взглядом своих алых глаз.       — СДОХНИТЕ!! — из рук моментально вырываются сначала искры, а потом огромные взрывы, направленные на полицию. Те в панике пытались укрыться, но были слышны лишь громкие болезненные крики.       Ты не стал героем. Не стал тем, кем хотел....       Нет, не то.       Ты НЕ хотел им быть изначально. Ты отчаянно цеплялся за свою мечту, но свернул не там. Открыл не ту дверь, не тем ключом.. Точнее, дали тебе не тот ключ.       Едкий, громкий смех. Светловолосый взрывами "рубил" толпу, не жалея никого, а в особенности детей. Да, там были мелкие с самыми разными причудами. Он ненавидел детей без причуд больше всего, однако не щадил и тех, кого природа наделила даром...однако теперь они считались самыми обычными в мире.       Я медленным шагом ступил в толпу. Мантия скрывала моё лицо. Выхожу в "первые ряды" и скидываю с себя ненужную чёрную ткань. Замираю, жду твоей реакции. Я — герой номер один. Я встал на место Всемогущего, получив звание символа мира. Тут-то ты замечаешь мою зелёную макушку и резко замираешь. Лицо искажается, не зная какую эмоцию выражать. Глаз дергается, а улыбка превращается в оскал.       — Герой номер один прибыл! — слышатся облегченные вздохи за спиной.       — ДЕКУ! — он бросился на меня со взрывами, я отбежал от толпы, ближе к зданию. Есть вероятность, что я могу случайно задеть и зевак своей силой.       Ты правда так сильно ненавидишь меня? Я не знаю истинной причины, почему ты стал злодеем. Это не первая твоя выходка. Раньше полиция не сильно обращала внимания, но сегодня ты перешёл все границы. Ты разрушил огромное здание торгового центра, погребя под обломками несколько сотен людей.       Юноша свирепел с каждой секундой всё сильнее. Взрывы не прекращались.. Он понимал, что скоро его предел, но продолжал наступать. Я готов поклясться: он намерен стереть меня в порошок. Бегал вокруг него и совершал дикие прыжки, каждый раз нанося удар в живот. Лицо искажалось то ли от боли, то ли от ярости. В костюме прожженны дыры. Я весь в ожогах. Оба тяжело дышим..       — Бакугоу, — не смею звать по имени, только сильнее разозлю.       

Что происходит с нами, когда мы в гневе? Когда ярость поглощает с головой, засасывая в свою пучину, мысли перемешиваются, и кажется, что ты уже не контролируешь себя.

      Есть два пути: первый — скрываться где-нибудь в тёмном углу и ждать, пока гнев не утихнет, ругаясь на себя, слушая тихий гул в ушах — песню окружающей тишины. И второй — выплёскивать эмоции направо и налево, оставлять бушующий гнев в поломанной мебели, содранных с корнем волосах, изодранных руках, помятой траве. Чаще всего крича на родственников и друзей, заставляя тех либо тоже отвечать на повышенных тонах, либо в недоумении и страхе смотреть на человека.       Бакугоу относился к последнему типу. Раньше умел сдерживать гнев, грозя лишь, что если не исчезнут с поля зрения, прибьёт.       Сейчас всё поменялось. Весь гнев, который ты раньше более или менее сдерживал (хотя всё же часто бил), ты решил выплеснуть на меня.       — Сдохни, Деку! — новый взрыв прожег правую сторону костюма насквозь, оставив длинный красный ожог. Я даже не поморщился от боли. Привык.       Хотел смести Катсуки в сторону разрушенного здания, а там схватить. Уже давно я мог спокойно контролировать свои силы, но лишний раз позаботился о здоровье этого взрывника. Я занёс руку, которая была оплетена паутиной энергии и приготовился к удару.       А с какой силой нужно ударить, чтобы вырубить его, но не убить?       Эмоции всегда давят, заставляя действовать импульсивно, на инстинктах. Этого я боюсь больше всего. Боюсь навредить.. А кому навредить? Кач-чану?       Где-то глубоко в голове засела мысль проиграть этот бой, чтобы Катсуки ушёл отсюда.       «Все такой же наивный» — прогремело на душе, прежде чем я ударил, но почувствовал нестерпимой жар, словно кожу проткнули тысячи раскаленных иголок.       Да, Бакугоу мог легко занять второе место в рейтинге героев...       Но не занял.       Он сломался — так думали многие, однако правдой было лишь то, что его сломали, а точнее внушили, что злодеем он нужен всем больше, чем героем. Кто-то бы сказал, что Катсуки не такой, что так легко не поддастся и никогда не отступит от своей мечты. Он хотел стать примером для мира, но в итоге увяз в болоте, так и не приняв руку помощи..       Резкая вспышка белого света, и я ослеп на пару секунд, но это не помешало мне ударить, скопив огромную воздушную массу вокруг кулака. Я сильно верил в то, что попаду.       Пару секунд, и все закончилось...почти.       С тяжелым, сбитым дыханием, я поднялся с колен, озираясь. Мой удар снёс добрую половину толпы зевак и полицейских. Катсуки лежал в противоположной стороне, в груде обломков здания.       Надо действовать.       Я резко оттолкнулся от земли и в один прыжок преодолел расстояние между нами.       Бакугоу лежал на острых камнях, словно мешок..с мусором. И, вероятно, так и было. Кожа побледнела, приняв нездоровый оттенок, из многочисленных глубоких ран и царапин шла кровь. Грудь еле вздымалась, отчего дыхания практически не было слышно.       Я пожалел, что применил эту технику, но надеялся, что сейчас смогу по-быстрому вколоть снотворное и передать парня полиции.       — Придурок, — громкий кашель с хрипом, и я резко пошатнулся в сторону. Вовремя. Раздался мощный взрыв возле уха, и огонь едва опалил волосы.       Что-то в голове сомкнулось. Наплевав на Катсуки и несмотря на адскую боль в груди, со всей силой вбил тело бывшего друга в землю. Он даже не понял, что произошло. Из-за пояса мелькнула тонкая игла и плавно, но быстро вошла в грубую израненную кожу. Тело даже не дёрнулось.       Тяжёлая одышка, и я хотел упасть на землю, просто лежать и ни о чём не думать.       — Кач-чан, — тихий, дрожащий и словно не свой голос.       Я его поймал, но что дальше? Его посадят в тюрьму как обычного злодея? А есть ли вообще понятие "обычный злодей"? Кто это? Тот, кто просто грабит магазины и убегает от полиции, словно играя в кошки-мышки?       Мне кажется: ему и смертной казни будет мало, учитывая то, ЧТО он сделал.       После семи лет разлуки я не утратил тёплых чувств к нему. Бакугоу мне нравился ещё со средней школы. Несмотря на его постоянные издевательства и унижения перед всем классом, жёсткое обращение во время тренировок, после которых я чаще всего уходил хромой, я никогда не злился. Всегда прощал.       Но мои чувства были скрыты.       Из-за того, что Бакугоу уже встречался с Эйджиро, когда перешёл в старшую школу. Это было словно гром среди ясного неба. Их отношения были тайной, но сердце разрывало от мысли, что у Кач-чана уже есть пара. Я всегда провожал их взглядом, когда Киришима и Катсуки шли домой. Красноволосый постоянно подшучивал и дурачился над возлюбленным, а тот в свою очередь сверкал алыми глазами и грозно ухмылялся, с силой взъерошивая Эйджиро волосы.       Я никого больше так не смог полюбить, как Катсуки.       — Деку, — к нам подошёл полицейский в тёмной одежде, с фуражкой на голове, которая закрывала добрую половину лица, и были видны лишь потрескавшиеся от ветра губы.       Он еле шевелил ими, но говорил громко и чётко.       Я повернулся и мимолётно взглянул на чёрные волосы, торчащие из-под головного убора:       — Можете забирать злодея.       — Спасибо за работу, — и без того сухие губы противно растянулись в хитрой ухмылке.       Я молча поднялся с земли и проводил взглядом полицейских, уносящих Бакугоу.       Я ни о чём ведь не жалею? Он столько лет прятался и убегал. А сегодня... Хватило одного героя, и даже вертолёты не пригодились. Я в какой-то степени понимал, что, увидев меня, он окажется в ступоре и будет словно мышь, загнанная в угол.       Всё закончилось слишком быстро, однако моя работа здесь..       ..закончена.