ein Mensch brennt

Миссис Норбери, пожалуй, слишком устала. Она чувствует это, пока исполняет мелкие поручения леди Смолвуд, пока закупается продуктами в магазине, пока едет на метро. Даже пока полулежит перед телевизором с бокалом в руке, разомлевшая и расслабленно откинувшаяся на подушки. Взрослая кошка, Титания, лениво мурлычет рядом, изредка потягивается и зевает, подросток Пак катается по полу, демонстрируя пушистый живот, охотится на ритмично двигающуюся ногу любимой хозяйки. Идиллия, казалось бы, чего еще нужно для счастья? Только вот счастливой почувствовать себя не удается уже десять лет. Уже десять лет она, одинокая и несчастная, только и может, что медленно и со вкусом спиваться и продавать государственные тайны. Она объясняет себе, что ей это попросту выгодно, что ее подлость и ум обеспечат ее жильем и средствами, но в глубине души она чувствует острое злорадство каждый раз, когда ей удается обвести вокруг пальца все начальство. Особенно леди Смолвуд, не способную увидеть то, что творится перед самым ее носом. Глупая женщина на высокой должности; Вивьен гораздо более ее достойна. «Любовь», «Love», «Amo». Смолвуд допрашивали, ее подозревают, ей не доверяют. Миссис Норбери едва подавляет злорадное хихиканье: кто же подумает на безобидную старушку-секретаршу? Возможно, родственник Майкрофта, тот дерзкий молодой человек, кичащийся своим интеллектом. Котенку надоело играть, и он прыгает к ней на колени в поисках ласки. Вивьен аккуратно поглаживает его за ушами, пока не засыпает под довольное урчание. Следующее утро почти не отличается от прочих: Вивиан принимает душ, кормит кошек и пьет кофе, как обычно проливая немного на блюдце из-за тремора. Голова болит, но это привычно, больший дискомфорт причиняют шея, спина и поясница, их ломит от долгого неудобного сна. На рабочей одежде миссис Норбери снова покачались коты, но она не чистит ее, поскольку немного проспала и может опоздать на работу. Кажется, все как обычно: тосты, которые она хотела приготовить нормально хоть раз, подгорают, малыш Пак путается под ногами, соседский ребенок вопит, словно его бьют, но предчувствие того, что что-то обязательно случится, заставляет ее нарушить привычную схему действий и гонит к полке, на которой стоят книги. Ее покойный муж любил читать. На его любимой книге, лежащей отдельно от других, — пухлом томике пьес Шекспира — его фотография, с которой он смотрит на нее — совсем не старый, довольный жизнью, сияющий. Живой. О том, что у него рак в поздней стадии, они узнали через пару месяцев после того, как была сделана фотография. Он ушел быстро. Сгорел за полгода. От болезненных воспоминаний к глазам подступает влага и очень ломит переносицу. Вивьен, улыбаясь сквозь слезы, касается лица на фото. Шепчет: «Я тебя люблю», — и кладет рамку на место, стеклом вниз. Снимает с пальца обручальное кольцо и протягивает дрожащую руку, чтобы положить его сверху, но не может. Надевает назад. Обводит взглядом небольшую, но уютную и родную квартиру, и не может избавиться от щемящего чувства, нашептывающего, что находится она здесь в последний раз. В офис Вивиан опаздывает, но не критично. Замечаний ей никто не делает. Возможно, потому что ее отсутствие (как и присутствие) не заметили. Ее никогда не замечают, пока она не понадобится для выполнения каких-либо скучных и неважных дел. Она умнее многих здесь. И тем не менее она для всех — пустое место. Это так злит. Если бы подвернулась возможность сделать какую-нибудь пакость начальству, миссис Норбери тут же использовала ее. Нет сил больше наблюдать за ними, богатыми, здоровыми, она устала смотреть на их счастье, которого они заслуживают гораздо меньше, чем она. Интуиция не обманула: домой она теперь вряд ли вернется. Брат Майкрофта Холмса все же раскусил ее. Миссис Норбери пытается договориться с ним, ищет лазейку, но тот непреклонен. Доблестная полиция приезжает в аквариум слишком быстро, и Вивиан смирилась бы, сдалась бы без боя, но… Но самоуверенный мальчишка решает, что просто вычислить ее слишком скучно. Решает блеснуть своими способностями видеть людей насквозь. Решает окончательно втоптать ее в грязь. Стоящая рядом с ним девушка из AGRA, его подруга, оценивает жизнь болтливого детектива дороже, чем свою, — впрочем, Вивиан на это и расчитывала. Сюрприз, мистер Холмс! Не только вы разбираетесь в людях, мистер Холмс! Когда Вивиан арестовывают, она лишь просит какого-то офицера позаботиться о ее кошках и больше не говорит ни слова. Миссис Норбери соглашается с выдвинутыми против нее обвинениями, ее не пугает наказание за совершённое. Даже то, что зависть была основным мотивом, не отрицает. Наверное, и правда устала.