Плащ Охотника Вместе с Вашими навыками скрытности дает 25% к Незаметности. Надеть?
Категоричное "нет"! Несмотря на, как мне приглянулся подарок, пусть и внешне он был похож на рваное тряпье, я побоялся примерять его в людном месте - придется еще обьяснять откуда это. Тем ни менее, эта полезная хрень поможет мне при ночной диверсии, на которую я напросился у Макара. Надену "шапку-невидимку" и буду резать спартанцев из тени.***
Ликаон, молодой воин, сидел на голой земле, прислонившись спиною к одному из многочисленных деревьев этого леса. Поглаживая ладонью меч, покоившийся у него в ножнах, позор Спарты наслаждался устоявшейся гармонии, некой отраненности от шумящих воинов Арголиды. Здесь, среди деревьев, кустарников и зеленой травы, он чувствовал себя как дома - сказалось испытание, в ходе которого ему пришлось прожить несколько лет в лесу, среди диких животных и двух не менее диких сожителей. Но та пора укрепила его, как физически, так и духовно, поэтому он даже рад был жить под открытым небом, питаться пищей, добытой собственными руками и пить чистейшую родниковую воду. Сейчас он вспоминает то время с улыбкой. Но от "веселых" воспоминаний его отвел Орест, один из его товарищей. Ликург дернулся, рефлекторно доставая из ножен ксифос. Подошедший воин отпрыгнул от своего спасителя и стал словами приводить его в чувство. - Ликаон, успокойся, это я, Орест! - кричал он, показывая соратнику пустые ладони. - Извини, - убрал он меч обратно в ножны, - не стоит так резко отвлекать меня от сна. Зачем будил? - Тебя звал Макар. Дальше слова были бы лишними. Позволив себя направлять, Ликаон пошел вслед за снаряженным гоплитом, на ходу осматривая лагерь. Почти все воины собрали свои вещи и были готовы к дальнейшему пути, кроме несколько неуклюжих зевак, до сих пор завязывающих узелки на своих походных мешках. Макар стоял вдали от остального лагеря, окружив себя тринадцатью всадниками. Они о чем-то говорили, но как только полководец заметил идущих в его сторону солдат, Макар прервал разговор и взглянул в сторону Ликаона. - Приветствую тебя, Ликург! Юноша лишь склонил голову перед своим начальником и задал короткий вопрос: - Выступаем? - Сын Ламбра еще раз окинул своим взором опытных воинов, собравшихся здесь по его зову, и утвердительно ответил: - Конечно! К сожалению, я должен оставаться со своей армией, но тебе я доверю быть в отряде разведчиков. Знакомься, - генерал хлопнул по плечу одного крепкого мужчины, - это Николаос, он будет командовать всадниками. - Нам нужно узнать где Спарта и вернуться к Макару, - пояснил мужчина Ликаону, - поэтому советую вести себя тихо чтобы нас не заметили раньше времени. И еще, - он затянул короткую паузу, но после на низких тонах предупредил, - если ты будешь нам мешать, мы избавимся от тебя. Внутри Ликаона что-то ёкнуло, ему вспомнились суровые деньки в Спарте, но он быстро пришел в себя и махнул головой в знак согласия. Сейчас ему не было дело до мелких душевных переживаний, связанных с его неутолимой ненавистью. Команда состояла из семерых всадников, если не считать "гостя" Ликаона. Во главе отряда был матерый воин, ранее служивший под началом отца Макара. Перед военным походом Ламбр перевел доверенного гоплита в армию сына в качестве телохранителя и непосредственного подчиненного, а тот решил использовать бесценный опыт элитного юнита для сбора разведданных. Ликург был важен для этой миссии - из всей армии никто не разбирается в этой местности лучше его, а это добавляло шансов на успешное завершение задания. В путь отряд выступил незамедлительно и пробыл в нем несколько часов. Нужно отметить, что за столько лет Ликаон прекрасно научился верховой езде, практикуя ее при любом удачном случае, начиная от сопровождения караванов и заканчивая конными прогулками в тихих, местами туманных, лесах. Еще во время своей первой практики Ликаон отметил, что лошадь гораздо лучше машины. На нее не нужно тратить бензина и она не загрязняет природу, а в случае необходимости ее можно легко утилизировать, что не совсем можно сделать с автомобилем. Бесспорно, для огромных маршрутов железная крепость подходит лучше, да и скорость у нее выше, однако в конях было что-то первобытное, что окружало его, жителя Греции, каждый день. Ликаон себя часто ловил на мысле, что все происходящее с ним - это манна небесная. Невзирая на то, что первые годы своего пребывания в прошлом, он был вынужден жить в военизированном обществе, оставившем след на психике парня, а потом скитаться по Пелопонессу, зарабатывая гадкие деньги преимущественно на убийствах, ему нравилась эта жизнь. Романтические военные походы, душевное общение с еще не погубленной технологиями природой и угождение своим собственным животным инстинктам - всё это подарила ему его новая жизнь и противиться этому было бы непозволительно глупо. Здесь он мог стать тем, кем всегда хотел, повелителем, доминатором, и прямо сейчас, находясь в походе и помогая уничтожать своего потенциального врага, он исполняет свое желание. Он убивает, разрушает и доказывает самому себе, что он лучше остальных. Эта уродливая черта его характера была ему противна, но когда он смотрит в глаза своим врагам в голову не приходит мысли лучше, чем взять оружие и разрезать глотку вооруженному гоплиту, вызывая фонтан густой алой крови. "Это неправильно!", - кричал в своей голове он, но сердце, глаза и руки говорили обратное, не желая подчиняться какому-то жалкому здравому смыслу. Вся жизнь - игра, а Систему тому доказательство, так почему бы не утолять жажду крови, власти и похоти? Уже много лет в его теле бьются две личности: цивилизованный пацифист и невоспитанный варвар. И как бы Ликаон не говорил о справедливости, морали и чести, он - варвар и подчинит свою робкую копию, как сделает это и с остальными людьми, лишь бы не сворачивать с намеченной тропы и смело шагая вперед, не жалея о последствиях и не обращая внимания на людей, которых затронут его действия. - Не заснул, Ликаон? - рядом с задумавшимся парнем плавно скакал безликий воин в кожаном панцире. - Смотри, не упади! Спартанец не стал отвечать на бессмысленные возгласы своего товарища и попросту продолжил нелегкий путь. Впереди, в неизвестности, величественно стоит огромный по сегодняшним меркам город, переполненный людьми, в которых течет его кровь. Жадность давила на сердце, когда он понимал, что большинство из этого прекрасного, в плане физических способностей, народа исчезнет, не принеся ему пользы, однако своим существованием они могли ему навредить даже больше, чем своим полным отсутствием. Ликаон лишь немного задумался о том, что об этой войне будут слагать легенды и тут же горько усмехнулся. Живописные и захватывающие легенды, восхваляющие насильников, грабителей и убийц, но выставляющих полным отродьем тех, кто защищал семью и свой дом, в таких он хочет участвовать сказках? Но что поделать, если понятие о добре, зле, справедливости, сочиняет каждый встречный, смотря на то, как к нему относятся другие люди, забывая о том, что он и сам к кому-то относится также. Ликаон не посмел закрыть глаза, управляя лошадью, хоть и не был в этой поездке рулевым, поэтому просто остановил взгляд на мохнатой черной гриве своего транспорта и еще раз грустно задумался. Он знал, что именно он тот, кого он ненавидит больше всех - ублюдок с отсохшими мозгами и повышенным чувством собственного, пусть и обоснованного, величия, не считающийся с мнением остальных людей, а на любые возмущения отвечающий довольно лаконично - насилием. И даже если так, то должен ли он стыдиться или корить себя? Однозначно нет, поскольку всё это он делает для себя, значит он может похвастаться одним лишь своим настоящим качеством, честностью, хоть и чести он начисто лишен. Ликаон хлопнул ладонью по лошади, заставляя ту бежать быстрее, и крепче вцепился в кожаные вожжи. Через пару секунд он поравнялся с командиром, посмотрел на него и, не получив никакого ответа, просто стал двигаться дальше. Никто из группы, за исключением того воина в кожаном жилете, не горел желанием напрягать горло для общения. Да и зачем, если они прибыли не домой к другу с целью рассказать о прошедшей рыбалке и о том, сколько раз они довели своих жен до оргазма, а собрались в сполоченную разведовательную команду, предназначение которой предельно ясно - обнаружить логово зверя, являющегося главной добычей кровопролитной охоты. И он, Ликаон, связующее звено этого отряда, как почему-то посчитал Макар. Внезапно Николаос остановился и его примеру последовали остальные. Он подозревающе оглянулся по сторонам, медленно набрал воздуха через нос и так же не спеша выдохнул. Он улыбнулся. - Дым, - еле слышно шепнул командир, - А ветер дует... оттуда, - его мозолистый палец указал куда-то на тринадцать часов. - Не шумим. Едем пару минут и спешиваемся. Действительно, проскакав еще метров двести пятьдесят, они слезли с лошадей, привязали их к деревьям, а сами побежали в указанном командиром направлении. Чем дольше они бежали, тем сильнее удивлялся Ликаон, понимая, что они бегут по тем же самым местам, где когда-то он жил несколько лет подрят. Да! Вот здесь вот несколько месяцев он устанавливал силки, там вот должна быть яма для мяса, а значит неподалеку... Да, они заметили ту самую пещеру. Какой же нищей и маленькой она сейчас казалась, а ведь раньше Ликург считал ее несравненной крепостью и уютным домом. Каков же был тогда ничтожен его кругозор. Несколько парней обследовали пещеру, ничего не нашли кроме меховой подстилки и все они продолжили путь. Теперь Ликаон точно мог сказать, что они двигаются в верном направлении. Через десять минут у него замерло сердце. Выйдя из зарослей кустарника, каждый разведчик мог насладиться прекрасным видом, где, как на ладони, расположился спартанский полис. Николаос, восхищенный своим успехом, не мог убрать улыбку с лица, а все воины за исключением Ликаона предвкушающе оскалились. - Записывай, Колот, - приказал шепотом Николаос и молодой воин с козлиной бородкой достал глиняную дощечку с острой палочкой, а Ликаон наблюдал за кипящей жизнью внутри незащищенного города. Тупые спартанцы! Возомнили себя сверхлюдьми и посчитали ненужными даже стены. Самонадеянные, самовлюбленные, упрямые дикари. За такую беспечность и не грех наказать. Чтобы перенести на дощечку все основные особенности местного интерьера потребовалось несколько минут, после чего была команда отступать. Уже через час вся группа в полном составе отчитывалась перед своим начальством и была довольна результатами. А еще никто из армии не мог уснуть, ведь в полночь они выступят на Спарту, чтобы к двум часам ночи, когда по задумке больше половины горожан будут не в силах биться от отравленной воды, штурмовать главный стратегический объект вражеской армии. А в авангарде, конечно, выступит Ликаон.***
Ликург, облаченный в свой плащ, крался по улицам полиса на встречу с заветной целью. В обоих его руках были идеально наточенные кинжалы, но за десять минут ходьбы по спящему городу он еще не угостил свое оружие теплой кровью. Никто не должен заметить его присутствие, никто не должен сорвать его планы. Позади Ликаона передвигалось четверо самых мелких воинов из армии Макара. Они передвигались почти также бесшумно, как и их старший товарищ, но обнаружить их спартанцам ничего не будет стоить. Они избегали встречных спартанцев как могли, томительными минутами искали обходные пути, но всё же достигли места назначения. Оружейная, арсенал, или даже казармы. Все называют по-разному, но суть была одна и та же. Здесь хранится большая часть оружия врага и сюда же побегут многие мужчины, как только основные силы начнут штурмовать город с двух сторон. Другие две диверсионные группы сейчас бродят по округе, убирают патрульных и проникают в бараки, чтобы по сигналу начать резню. Другие арголидские воины бродят по городской окраине и пытаются переманить на свою сторону запуганных, избитых и подавленных во всех смыслах илотов. Многие из них - немощные изголодавшие люди в грязной одежде и загноившихся ранах, с клеймом на лицах и вечных кровоподтеках. Когда Ликаон мечтал об восстании этих людей он и забыл, что всё настолько плохо, что даже если в них и остался огонек жизни, то собрать их вместе и наделить оружием будет сложной задачей, а те самые илоты, которые поддерживают своих хозяев в военных походах пусть и владеют необходимыми для войны навыками, могут не предать спартанцев и выдать диверсантов. Сейчас главное - это разойтись по обусловленным местам, дождаться сигнала и начать действовать согласно плану, а именно: резать, запирать, преграждать пути и всячески протянуть до прихода основных сил. Вот Ликаон подбегает сзади к одному рослому мужчине, чуть ли не дремавшему на своем посту, проводит заточенной стороной кинжала по горлу и слышит этот булькающий хрип. Тело брыкается еще полминуты, прежде чем окончательно замереть навечно. Его товарищи в этой время выискивают свою добычу, а когда арсенал оказался без охраны, то двери в это место были закрыты на деревянные засовы изнутри. Никто не поднял тревогу, никто не заметил их раньше времени, поэтому им разрешено вздохнуть спокойно и отдохнуть, но лишь пару минут, ибо именно через это время огненная стрела вылетела из леса.