И имя мое...

Тяжело, безумно тяжело… Я сплю лишь четыре часа в сутки, у меня начала болеть голова. Волхвы лишь разводят руками, не в силах мне помочь. Новгород. Я княжил здесь еще при Рюрике, моем друге и брате. Князь новгородский? 879 год. Отвратительнейший год, ведь умер Рюрик. Меня раздражает вервь. Я не признаю эту «соседскую общину». Кто так живет?! Точно не цивилизованный народ вроде греков. Я знаю греческий и скандинавский языки. Если бы было слово, описывающее меня как посла от государства, то я бы им и был. Странно все это. Смотреть на раздутых женщин, тощих детишек и конеподобных мужчин. Русские? Вы зовете себя так, хотя уже давно не живете у той самой реки (наверняка она уже пересохла), что дала вам название для народа. Я ненавижу юг. Всеми силами я попытаюсь его захватить, ведь он слаб и немощен, а север велик и прекрасен в своей силе. Дир и Аскольд. Кто вы? Неужели вы те, кто победили в 860 году сам Константинополь? Ах, простите, вы всего лишь рабы вашего величавого солнца. Однако, я не могу не признать, что мы с Рюриком были чем-то похожи на вас. Но раз этот болван сдох от болезни, а я нет, то это значит, что я всегда был сильнее его. Внутренне и внешне. Русские имеют свое представление о богах этого мира. Не знаю, как тут у них все устроено с язычеством, но я был уверен с самого детства, что весь мир разделен на участки, подвластные тем или иным богам. Не может один бог заведовать всеми. Это глупо и неправильно. Скандинавией правят одни боги, Европой другие, а Русью эти. Приехав сюда, я даже не понял сперва, что волхвы — это просто священники, а не сами боги. Но теперь бог — я. Я вершу правосудие, и я решаю, кому жить. И я решил, что премерзким киевлянам пора стать на колени… *** Ну вот и все. Я захватил Киев. Я готовился к этому целых три года. Тренировал и свою дружину, и дружины своих дружинников. Читал записи волхвов, наблюдал за русскими. В конце концов, все они одинаковые, эти люди. Да-а-а… Трон мой, я сижу на пьедестале в главном зале местного замка. Передо мной на коленях стоят Аскольд и Дир, просят помиловать их народ. Конечно, я не стану издеваться над Киевом. Я просто обременю этот жалкий город тяжелой данью. — Отнесите этих, — пинаю в спину Аскольда, — в темницы, я хочу попытать их вдоволь. Стражи кивают, я счастлив. — ААААА! Господи, помоги мне. Кто там есть? Сварог? Стрибог? Перун? — Угомоните этого ребенка! — кричу я, спускаясь к колыбели Игоря, служанкам. — Чтоб глаза мои его до следующего дня не видели! Худенькие девицы тут же подскакивают и несутся ко мне с целью успокоить дитя. Их много, слишком много. — Постой-ка, — хватаю я одну девчушку за волосы. — Иди сюда. Мелкая смотрит на меня испуганными глазами. Как мило. Как искренне. Тащу за косы к трону. Сажусь на него, ставлю слугу на колени. — Думаю, ты знаешь, что делать. Она сторонится, пытается вырваться. Тогда я сам спускаю с себя штаны (ужасный покрой) и наклоняю ее голову к паху. — Соси! Девка еще сильнее сопротивляется, пытается встать, убежать. — Если не я, то дружина тебя благословит. Мужики у входа, которых я еще не прогнал, пугаются меня. Хоть это одни из моих подчиненных еще с Новгорода, они меня боятся. Служанка смирится, я ее заставлю. Весь мир будет стоять на коленях! *** Все тот же 882 год. Я взял многие города и племена, в том числе и Смоленск с Любечем. Мерзкие псины. Везде одно и то же, все те же крысы и вандалы. Никто не дает мне боя. Полноценного, хорошего боя. Мне скучно. Я помираю от скуки. Скука — главный враг. Я чувствую дискомфорт. В голове нет ни единой мысли об улучшении Русского государства. Только одни лишь угоры-венгры, да Византия на уме. Я хочу запомниться хорошим правителем. — Великий князь, — в спальню заходит парень, подросток по телосложению. — Вы вызывали? — Да, — хищно улыбаюсь я. — Не хочешь подняться по карьерной лестнице? — Что?.. — в его глазах испуг. Я люблю эту эмоцию. — Ложись на кровать, я тебя трахну. Последняя моя мысль в тот вечер была абсурдна и страшна. «Хочу трахнуть императора Византии.» *** Двадцать пять лет. Много времени прошло с тех пор, как я объединил русские земли. Слишком много. Игорь уже не рассчитывает на княжение, как и все перетраханные слуги не думают о милости с моей стороны. Аскольд и Дир пока живы. Каждый день, после тренировок, я прихожу в темницы и ебу их в самые неподходящие для этого места. В печень, в зад, в желудок и прочее. Волхвы каким-то образом поддерживают в них жизнь, но мне плевать, как они это делают. Я хочу их в мозг, но это опасно не только для них, но и для меня. Ха-ха-ха. 907 год. Я пойду на Византию. Обязательно выебу императора и его приближенных. И меня назовут Вещим. У меня нет семьи. Ни жены, ни детей, ни братьев и сестер. Я одинок, но мне это на руку. Кажется, я не могу иметь детей. *** 911 год. Пойду на Византию еще раз. О, да, я участник «Первого в истории Восточной Европы двустороннего письменного договора»! Я согласился на него лишь ради сладкой попки его сына и большого ротика дочери. И больше мне ничего не нужно. *** Я заебался. Конкретно так. Выйду в чисто поле и в последний раз совокуплюсь. Ага, со змеей. Ладно, я прокняжил долгих тридцать три года. Не подведи, Игорек.