Сонный талисман из другого мира

Сижу вот в кресле и жду, а жду непонятно чего. Донести то меня донесли, усадить усадили, но ничего не сказали, зачем же я им понадобилась вся запыхавшаяся и полумертвая. - В смысле ты не можешь подписать эти бумаги? – внезапно крикнула Берт на человека, сидевшего за огромным письменным столом. Пришлось невольно вздрогнуть от внезапного повышения голоса и обратить на них внимание. За это время, что я тут сидела случилось две вещи: влетел голубь, принеся письмо в специальном футляре, и вылетело кресло в окно. Выкинул его этот могущественный Дарн. Почему выкинул? Да там сидела его сестрица Берт, что доводила его этими бумажками, который принес голубь. Девушка-то ловко выскочила из кресла, так что пострадало тут только имущество этого вспыльчивого человека. Обо мне благополучно забыли. Может быть и вспомнили, если бы я подала хоть какие-то звуки, что обозначали бы мое присутствие. - Скажи мне пожалуйста, почему же я должен подписывать их и соглашаться с ними? - Ты поднял целое кладбище! - Того требовала работа, я всего лишь выполнил соглашение. Платить штрафы по этим бумагам я не собираюсь. - Мало того, что ты его поднял, ты его не упокоил! – Берт стукнула своими кулачками по столу. В комнате все задрожало. Сначала я подумала, что показалось, но по тому как испугалась Берт что-то пошло не так. - Слушай меня сюда, и прочитай вот это, - он сунул ей листок, который она принялась внимательно изучать. – Там ничего не написано об упокоении мертвых. - Но погибли люди, - ее голова опустилась, плечи поникли. - Это уже не мои проблемы. Я выполнил свою часть сделки, больше от меня ничего не требовалось. - Ты же мог… - НЕ МОГ! Ты помнишь, чем все закончилось в прошлый раз? – он даже не дал ей договорить и сжег те бумаги вместе с ничего не подозревающим голубем. - Ты не изменился, все такой же темный и жестокий, - со слезами на глазах, она выскочила из кабинета. Семейная сцена, в которой я стала невольным слушателем, меня чуток впечатлила. Магия. Тут есть магия. По крайней мере голубь уж точно не был жар-птицей и его спалили под горячую руку. Так что в комнате теперь витал аромат паленной курицы и несколько перьев. - В общем так, - так как в комнате никого кроме меня не было, я поняла, что обращаются ко мне. – Меня зовут Дарн Толлер, я некромант и глава в этом доме. Он говорил тихо и спокойно. Его кроваво-красные глаза смотрели на меня, внимательно подмечая все детали. Он наблюдал за моей реакцией, которой не последовало. Видимо я должна была как-то не так среагировать, либо среагировать так, как реагирует другие. Но я не услышала ничего такого постыдного или интимного, так что удивляться тут нечему. - Так, для начала мы установим некоторые правила, кивни, если понял. Я послушно кивнула и стала его внимательно слушать. Наверно, если бы умела говорить, скорее всего мой голос тут бы был тонюсеньким от страха. Да, я его чуток боялась, но из-за того, что он владел магией, которую я не видела. Да что там не видела, не знала о ней вообще. И лучше немного быть настороже, дабы избежать непредвиденных сюрпризов. - Я тебя купил, ты раб. Из это следует, что ты ниже всех моих слуг в этом доме. Думаю, тебе это объяснять не требуется. Однако никто из слуг не может командовать тобой, кроме меня. Все потому что купил тебя – Я. Он опять замолчал. Понятно, у нас тут случай тяжелого собственничества, походу. Не знаю даже осложнит ли мне эту жизнь или нет. Я уже успела заскучать, и чуток даже задремать, как мужчина продолжил: - Наверно, пока тебе следует знать только это. Ну и то, что ты не можешь покидать мой дом от слова совсем, думаю тоже тебе понятно. Так что, у тебя неделя на то, чтобы прийти в себя и начинать выполнять свои обязанности, - ко мне подлетел листок, который я успешно уронила на пол. Сетуя на себя, что такая неуклюжая, подняла его и покинула, осторожно огибая босыми ногами осколки от разбитого окна, кабинет. На листке были какие-то закорючки, которые разобрать я не могла. То ли писать он не умел, то ли читать не умела я. Так что остались мы втроем: я, бумажка с каракулями и лестница, которая станет моим обитанием часа на два.