Питерские

      Если бы её племянница узнала, кто захотел сниматься в своём клипе в одежде её авторства, то проела бы все мозги, чтобы та взяла её на съёмки.       Она и дизайнером себя назвать не могла. Выпускала футболки с ручной росписью, её заметила крупная питерская фирма, предложила сотрудничество на постоянной основе. Она, не долго думая, собрала вещи и уехала из привычного Воронежа в мир неизведанных мостов.       Сейчас, неся на себе, кажется, миллион чехлов с одеждой и миллион одну коробку, она думала о своём бывшем.       Начало отношений было красивым — вот сами отношения и расставание не очень. Таскал охапками розы, водил по паркам и кинотеатрам на малоизвестные фильмы, имел смазливую мордашку, рукав на всю левую руку и немножко завышенную самооценку. Изменял, но она цеплялась, пыталась быть лучше, но просто поняла, что больше не вывозит.       Вытаскивая прошлой ночью из-под него очередную свою знакомую, она дала пощёчину, уехала домой и выкинула его вещи в окно.       Сейчас, с красными глазами и опухшим лицом, неся в одной руке чехлы, в правой — с трудом умещающиеся кофе и сигарету с двумя погаными на вкус кнопками, она думала о многом. Жизнь как будто смеялась над ней, посылая ей лет с семнадцати одних и тех же мужиков с одинаково дрянным характером и милым личиком. И заканчивалось тоже примерно одинаково.       Кофе уже не лезло ни в каком виде: ни приторно-сладкое, ни с молоком, ни без него. Сигареты тоже уже надоели, кажется, были выкурены абсолютно все марки в абсолютно всех ценовых категориях. Кружки разных объёмов со всякими принтами были раскиданы по всему дому, весь балкон был в пепельницах, которые лень вытряхивать. Вечно юные бойфренды, с одинаково белозубым оскалом, недовольно морщили носы и просили хотя бы уменьшить объёмы потребляемого.       Но это давало подпитку, после этого хотя бы дальше существовать хотелось.       В быстрой смене кадров и локаций, она даже не замечает усталости. Только голубые глаза стреляют в неё как-то загадочно. У неё вид живого трупа и после каждого такого контакта с такой жизнерадостью она бежит, на удивление, умываться или жевать очередной сухой бутерброд, а не курить и пить очередную кружку кофе.       Она не может. Егор такой же миловидный, как они. Но взгляд у него живой и вид заинтересованный.       Когда накидывает свою толстовку, в которой приехал на съёмки, ей на плечи, видя, как она поёживатся.       Когда делает вид, что не замечает последний сэндвич с беконом, хотя он недавно упомянул, что здесь сэндвичи с сыром на вкус ужасные, а их тут ещё штук 30.       Когда заправляет за ухо так некстати упавшую прядь волос, когда она поправляет футболку перед новым кадром.       Она долго смотрит на него во время последнего мотора. Снимали на улице, она курила, проклинала две кнопочки, смотрела на Егора, освещённого лампами и думала. Когда он предлагает ей покататься по ночному Питеру, она думает не долго.       Постоянный клиент граблей снова в деле       Он берёт в какой-то круглосуточной кофейне два чая, запрещает курить разрешает включить свой плейлист.       Она едет, высунув голову с шеей и левую руку из окна, подпевает, кажется, нетленной «Обнуляй» Кравца, слышит смех Егора и многое понимает.

Все что было до меня, обнуляй. Жизнь море. Ща поныряем.

      Она оглядывается, смотрит на его улыбку и думает, что из таких мелочей и складываются идеальные ночи.       Теперь хочется жить.