***
Трон был полностью из золота, а в основании переливались драгоценные камни, многие из которых не были известны даже богам, что уж говорить о смертных. Удобство не имело для Эммы первостепенного значения, а потому, только заполучив трон, она не позаботилась ни о мягкой подушке, ни о чем-либо ещё. Поставив правый локоть на подлокотник, она задумчиво опустила подбородок на правую ладонь, вообще вся как-то накренившись вправо. Металлические пластины на воинских одеяниях заменились белоснежным платьем с длинными белыми рукавами, поверх которого был накинут такого же цвета плащ с капюшоном. Волосы сейчас находились в более лучшем состоянии, чем когда она вышла из заточения, и теперь кольцевым водопадом струились по спине, отливая золотом. Накрутив на указательный палец один из локонов, Эмма против воли улыбнулась, наблюдая за своим преображением. Жаль, родители этого не видят... — Почему же? — удивленный голос отца заставил богиню закатить глаза и устало вздохнуть, бросив недовольный взгляд на призрак, парящий неподалеку. — Снова ты? — вопросительно констатировала Эмма, тряхнула волосами и предпочла не обращать внимания на все ещё находящийся подле нее призрак. Впрочем, он тут же вновь стал невидимым, как только заметил быстрым шагом идущего воина в черных доспехах. Удивлённо вскинув бровь, Эмма приняла более достойное положение и вопросительно уставилась на девушку перед собой, чьи каштановые волосы резко контрастировали со всем видом богини войны. Осознав, что такими темпами она вряд ли хоть чего-нибудь добьется, Эмма снизошла до вопроса: — Что случилось? — Моя царица, — вновь склонила голову Лилит, а затем, в упор посмотрев на богиню, продолжила, — народ не доволен. Особо смелые грозятся брать дворец штурмом. — Занятно, — слегка удивлённо протянула Эмма, впрочем, почти не удивившись внутри. Немного подумав, она продолжила, — собери их на площади. Узнаем, что им там надо, — махнув пальцами левой руки, она мягко приказала, — ступай. И, будь добра, не гнушайся палачеством, если будут перечить. В крайних случаях, конечно. — Будет сделано, моя царица, — напоследок поклонившись, Лилит удалилась восвояси. Но спокойно все обдумать Эмме не дали: Кронос появился в ее поле зрения мгновение спустя. Покачав головой, он устало констатировал: — Тебе никогда не заполучить их любовь таким путем. — Ещё посмотрим, — гневно отбила Эмма, взмахом руки растворяя призрак в стенах дворца.***
— Так, значит, чутье тебя не подвело, — уже успев за неделю перейти на ты с самим громовержцем, удивлённо протянула Реджина, отстукивая ритм ногтями по столу в кафе. Как скоро, однако. Зевс, не заметивший перемен в настроении собеседницы, торопливо кивнул и продолжил свой рассказ. — И она сказала, что Спасительница в этом мире стала ненасытной Опустошительницей, — завершил Зевс, а затем задумчиво спросил, — как думаешь, что бы это значило? — Не знаю, насколько моя интуиция работает, — снова тягуче ответила Уэст, смотря куда-то в сторону, а затем перевела взгляд на нового друга, — но что-то подсказывает мне, что это как-то связано с твоей сестрой. — Хочешь сказать..., — Зевс не договорил, а Реджина уже успела утвердительно кивнуть, сама пребывая в состоянии шока от услышанного. Время до того, как за Зевсом пришла Белль и оповестила его о том, что Румпельштильцхен нашел способ вызволить Аида из заточения в Тартаре, куда его по неосторожности закинул портал, они провели в размышлениях, изредка перебрасываясь дежурными фразами и только. Реджина с легкой душой отпустила Зевса помогать непутевому младшему брату, пожелав «Удачи», а когда он ушел, ещё какое-то время сидела в кафе одна, пока не спохватилась и, оставив чаевые, не ушла к себе домой. Мысли роем вертелись в голове Уэст, она не знала, что делать да и нужно ли что-либо предпринимать, ведь страх проигрыша был как никогда велик. Ко всему прочему, она чересчур сильно привязалась к этому громовержцу, чтобы так скоро предавать его доверие. Но медлить уже больше не осталось сил. Закрыв дом на замок, Реджина прошла вниз, в подвал, и, остановившись у белоснежной двери, толкнула ее, проходя внутрь. Множество колб, ящичков и коробочек расположились в стеклянных шкафах, а на самой дальней стене комнаты висело зеркало, к которому Уэст и держала путь. Реджина, подойдя ближе к зеркальной глади, провела по ней подушечками пальцев, а затем тихо прошептала: — Tempus est incipiam, mi. Lupus est operatio iam inceperat. Вместо отражения в зеркале появился темнокожий мужчина, чей оскал, открывающий вид на белые зубы, говорил все сам за себя. — Как прикажете, моя Госпожа,— наконец учтиво согласился он и исчез, чтобы спустя секунду в руках у Реджины образовался пузырек с зельем. Губы Уэст тронула предвкушающая улыбка. — Поиграем, сестричка, — прошептала Реджина, а затем по помещению раздался высокий, зловещий смех.***
— Я не уверен, что это сработает, — перестраховался мистер Голд, — но должно. Зевс кивнул, убрав руки в карманы брюк и нетерпеливо взглянул на воду, словно бы из нее сейчас должен был выпрыгнуть его младший брат. Темный осторожно порезал свою ладонь, из которой на водную гладь капнула кровь, а затем с прищуром вгляделся в горизонт, ожидая увидеть лодку с проводником, но ее не последовало, скорее наоборот, вода забурлила, вспенилась, озеро грозилось выйти из берегов, но пришедших посмотреть на зрелище сий каприз природы не испугал, кто-то лишь нахмурился, кто-то кого-то обнял, а Зевс лишь сжал руки в кулаки, напряжённо наблюдая за тем, как Темный шепчет на латинице просьбу встретиться с владыкой. Наконец, озеро успокоилось, а спустя минуту, прямо из воды, еле выполз мужчина, отплевываясь и едва переставляя конечности, но Зевс, заметивший его, не испугался. Подбежав к мужчине, громовержец порывисто обнял его, прижав к себе. Мужчина скорее неосознанно тоже обнял в ответ, а затем, неуверенно подняв светлую голову вверх, попытался сфокусироваться на человеке перед собой. — Брат мой, — на выдохе пробормотал Аид прежде, чем отключиться окончательно.