Мертвых душ не продадите?

Чичиков вжимается в спинку кресла и старается смотреть исключительно на шашечную доску. Напротив довольно щерит глаза Ноздрев, и у него есть на то причины. Во-первых, он явно выигрывает у Чичикова в шашки. У Павла очень шаткое положение, которое в любой момент может обернуться проигрышем. Во-вторых, нога Ноздрева недвусмысленно намекает на более тесные отношения своим присутствием прямо на паху Чичикова. Гость усиленно делает вид, что ничего такого не происходит. Нога в это время спускается вниз, поднимается снова, задирая одну штанину. Чичикова передергивает: - Уважаемый... - начинает он и тут же задыхается вздохом, когда Ноздрёв оглаживает его по внутренней стороне бедра вверх, - не на-а-адо... Это было подозрительно похоже на стон. Это было с л и ш к о м похоже на стон. Ноздрёв довольно усмехнулся, а потом резко дернул стул за ножку к себе. Чтоб не упасть, Павел был вынужден судорожно вцепиться в шашечный стол и облокотиться грудью сверху. На голову приземлилась чужая ладонь, прижала, не давая подняться, мягко зарылась в волосы. - Ну что-о-о же вы так, Павел Иванович? - больно потянул за волосы вверх, приблизил к своему лицу. - Шашки все перепутали, а я и не запомнил. Что же нам теперь делать? Чичиков попытался вывернуться, но его неумолимо вжали в клетчатую доску. Ноздрёв обошел его и встал позади, многозначительно вжимаясь пахом между напряженных ног. - Отпустите меня немедленно! - у Чичикова прорезался голос, испуг придал уверенности: он свел ноги вместе и попытался вывернуться. Сверху навалилось тело и жаркий шепот обжег ухо: - Ты проиграл мне в шашки, а я все же хочу отдать тебе эти мертвые души. Не просто так, разумеется... Ноздрёв грубо сдернул штаны. Чичиков вскрикнул, затем застонал.