Flower of Scotland

Прошла неделя. Минерва не поднимала головы от учебы, но невольно отмечала, что Дамблдор в школу еще не возвращался. Она старалась выбросить из головы свой неудачный визит к профессору, не задумываясь, почему так расстроилась из-за него. Немного отвлекали только тренировки по квиддичу — команда начала наконец играть слаженно, и Минерва довольно улыбалась, следя за товарищами. Не давал забыть о предстоящем матче и Фредерик, который словно нарочно возникал у Минервы на пути. Слизеринец вовсе не докучал ей, наоборот, с ним можно было искренне посмеяться и поболтать — но Минерва ловила на своем лице его долгий взгляд, когда ему казалось, что она не смотрит. Молодой человек предлагал свою помощь и словно невзначай стремился дотронуться до ее щеки, запястья, плеча — и Минерва не знала, как себя вести. С началом выходных выпал снег. Белые хлопья падали медленно, но неумолимо, и вскоре на земле появились снежные полосы. Минерва, которая сомневалась, отправиться ли ей вместе с Помоной в Хогсмид, или остаться тренироваться в замке, наконец определилась — летать в такой снегопад было плохой затеей. После завтрака, уже на выходе из столовой Минерву нагнал Фредерик: — Здравствуй! Ты собираешься сегодня в Хогсмид? Минерва неожиданно сама для себя замешкалась. Вообще-то она хотела познакомить Помону с Фредериком, но отчего-то ответила: — Не в этот раз. Очень много учебы, сам понимаешь, — Минерва неопределенно помахала рукой в воздухе, сама не зная, что имела в виду. — В общем, нет, я не пойду. Фредерик огорченно нахмурился и пожал плечами: — Что ж, тогда можем вместе потренироваться, например, завтра, если снег перестанет, — он хитро подмигнул Минерве. — И если у тебя не будет много учебы, конечно. Минерва не поняла, зачем солгала. Хочется провести весь день с Помоной, утешила она себя, одеваясь. * * * Однако провести весь день с Помоной не получилось. Девушки, весело болтая, пришли в деревню вместе, купили несколько мелочей, когда Помона, смущаясь, сказала: — Минерва, прости, что не предупредила, но меня пригласил Энтони с моего курса погулять вместе, — девушка с намеком улыбнулась. — Ты понимаешь, да? Минерве ничего и не оставалось, кроме как понять, поэтому она пожала плечами: — Конечно, иди, я еще пройдусь. Помона, просияв, вскоре оставила Минерву в одиночестве. Та, немного потерянная из-за изменившихся планов, прошла вдоль по центральной улице — ветер дул немилосердно, бросая снег горстями в лицо, идти было трудно и вскоре Минерва продрогла. Она решила было зайти в паб, чтобы согреться, но уже почти коснувшись двери, услышала громкий голос Фредерика, сидевшего, видимо, за ближайшим к выходу из паба столом. Выругавшись про себя, Минерва свернула на ближайшую улочку. Здесь ветер не так свирепствовал, и Минерва немного высунула голову из шарфа, когда наткнулась глазами на вывеску «Сладкий мир: шоколадная лавка братьев Паддингтон». Минерве вдруг невероятно захотелось сладкого — мармелада или шоколадных конфет. Перед глазами на секунду мелькнуло воспоминания о Дамблдоре, сидящего с ногами на диване в своем кабинете, но усилием мысли девушка его отбросила и направилась к лавке. Это всего лишь сладости, верно? Внутри было полно покупателей — все окутывал запах шоколада, свежей пастилы, жареных орехов и карамели. Минерва невольно сглотнула слюну и придвинулась к стеклянной витрине — попробовать хотелось все. Наконец девушка выбрала несколько сортов конфет, и, отстояв длинную очередь, поставила мешочек со сладостями на весы перед продавцом. Тот щелкнул зачарованными счетами и объявил: — Два галлеона, пять сиклей. Ничего себе! Минерва торопливо рылась в сумке в поисках монет, когда из-за ее спины вдруг протянулась мужская рука и ссыпала деньги на ладонь продавцу. Тот подвинул кулек с конфетами к Минерве: — Приятного аппетита, юная леди. Минерва сжала конфеты в руке и обернулась — над ее плечом нависло улыбающееся лицо Дамблдора. Щеки у него раскраснелись от мороза, а борода, кажется, отросла, но глаза лучились обычной приветливостью. — Спасибо за конфеты, — нашлась Минерва и указала на кулек. Дамблдор кивнул, жестом указал на дверь и приобнял девушку за плечо, прокладывая среди тесной толпы путь к выходу. Минерва следовала за ним, не находя слов, и чувствуя, как ей становится жарко в толстой шерстяной шапке. Они отошли за угол, укрываясь от метели. Минерва чувствовала, что нужно что-то сказать. Внутри у нее было непривычно тепло. — Сэр, вы уже вернулись. Дамблдор кивнул: — Да, но я здесь не поэтому. Минерва, мне кажется, что в последнюю нашу встречу вы, хмм, чересчур поспешно удалились, — сказал Дамблдор, щуря глаза от ветра. Минерва нахмурилась и собралась возразить, что она вынуждена была «поспешно удалиться», но Дамблдор не дал ей открыть рот: — И я вас понимаю, кому охота вдруг оказаться единственной гостьей на стариковской попойке. Это прозвучало так неуместно и не по-дамблдоровски, что Минерва невольно расхохоталась, о чем тут же пожалела — в рот влезла прядь выправившихся волос: — Это вы называете попойкой? Дамблдор, тепло улыбаясь, продолжал: — На днях в моих исследованиях мне улыбнулась удача, и я бы хотел отметить это сегодня вечером за бутылочкой сливочного пива. Буду рад, если вы согласитесь присоединиться, — выжидающе посмотрел профессор на Минерву. Та кивнула, насколько позволял туго замотанный шарф: — Да, сэр, я с удовольствием, если вы всерьез… — Да, я всерьез хочу вас видеть, — перебил Дамблдор. Он потер руки от холода, и добавил: — Тогда до вечера, Минерва. Ладонью в перчатке он вдруг потянулся и смахнул снег, налетевший на шапку девушки с подветренной стороны, и отступил назад. — До вечера, сэр, — шепнула Минерва и, развернувшись, побежала в противоположную сторону. * * * К вечеру похолодало еще сильнее, стекла дребезжали в металлических рамах, когда Минерва шла к кабинету Дамблдора. Прямо перед выходом она украдкой брызнула на запястья духами и теперь на каждом шагу принюхивалась к своим рукам — не слишком ли сильный запах? Дверь отворилась навстречу мгновенно, будто Дамблдор ждал у входа. — Добрый вечер, сэр, — Дамблдор широко махнул рукой, приглашая Минерву войти. На этот раз в кабинете был зажжен камин и горела на столе единственная лампа, рядом с которой выстроился ряд бутылок со сливочным пивом. — А вы подготовились, — фыркнула Минерва. Дамблдор рассмеялся: — О да, в такую погоду только пивом и спасаться. Вы его пробовали? Минерва пожала плечами: — Несколько раз. Но, знаете ли, у меня дома в Шотландии отдают предпочтение напиткам покрепче. Дамблдор суетился, доставая какую-то посуду из шкафчика в углу: — О да, и в этом я полностью поддерживаю шотландские традиции. Однако школьный устав не выдержал бы такого издевательства, вы не находите? — мужчина обернулся, глядя на Минерву с любопытством. Она нарочито серьезно парировала: — Насколько я помню, директор Диппет позволил себе испытать устав на прочность во время моего неудачного визита, разве нет? Дамблдор расхохотался — очевидно, сегодня у профессора было особенно хорошее настроение, — и направился к столу. — Вы хотите, чтобы я извинился еще раз, Минерва? Минерва устроилась в кресле у стола и ответила: — В общем-то, я была бы рада услышать извинения хотя бы в первый раз, — не выдержав, девушка рассмеялась от собственной дерзости. Дамблдор пригрозил ей пальцем и вдруг огорченно похлопал себя по карманам жилета: — Кажется, наше с вами угощение под угрозой. Штопор никак не находится. Минерва протянула руку к сливочному пиву: — Давайте сюда! Дамблдор передал девушке бутылку, та не спеша вынула палочку: — Если ваше, профессор, лучшее заклинание укладывает бороду, то, думаю, мое куда практичнее, — Минерва шепнула несколько слов, и пробка покладисто выскочила ей в ладонь. Просияв, Минерва протянула пиво профессору, который глядел на нее с одобрительным изумлением. — Вы полны сюрпризов, мисс МакГонагалл. Минерва лукаво улыбнулась и распечатала ее одну бутылку, сделала глоток. Она сама про себя поражалась своей дерзости — каждый миг ей хотелось вскочить, покраснев, но она все откладывала и откладывала этот момент. — Я следовала по стопам лучших, сэр. Дамблдор рассмеялся и протянул руку с бутылкой: — Выпьем же за это. Минерва рассказала наконец Дамблдору о книге, которой хотела с ним поделиться. За разговором время летело незаметно, в кабинете стояло уютное тепло от огня в камине, а свистящий за окнами ветер заставлял ценить его сильнее. За первой бутылкой последовала еще одна, а затем и еще. Минерва пожаловалась, что метель не позволяет готовиться к матчу по квиддичу: — Надеюсь, команда не растеряет форму. Дамблдор согласно кивнул: — Действительно, погода нехарактерная для этих мест. Боюсь, матч могут и отложить, в преподавательской говорили об этом. — Нет! — воскликнула Минерва, приподнявшись на кресле. — Квиддич — это единственное, что дает немного отвлечься от учебы. — Зато, кажется, на одиночество вы не жалуетесь, — лукаво улыбнулся вдруг Дамблдор, не глядя Минерве в глаза. Сливочное пиво, хоть и не крепкое, ударяло в голову. — О чем вы? — искренне удивилась Минерва, прихлебывая из бутылки. Дамблдору стало неловко: — О, я всего лишь имел в виду вашего знакомого, капитана слизеринской команды, — пояснил он. — Ах, Фредерик, — улыбнулась Минерва, и от этой улыбки в животе у Дамблдора вдруг поднялась неприятно обжигающая волна. — Да, мы действительно общаемся. Девушка смотрела ему в лицо как ни в чем не бывало, Дамблдор кашлянул и решил сменить тему: — Я не сказал, по какому случаю сегодня празднуем, — вспомнив о своей удаче, Дамблдор сощурился, и он склонился ближе к девушке, заговорщицким шепотом спросив: — Вам можно довериться? Минерва закивала, пьяно хихикнув. Дамблдор важно кивнул, отставил бутылку и сунул руку в ящик стола, достав папку и положив ее на свет лампы. Минерва заинтересованно потянулась ее рассмотреть. — Пока я не обсуждал эти исследования ни с кем из коллег, — Дамблдор собрался с мыслями. — Не только потому, что не хочу опережать результаты, но и потому, что к проведению таких опытов в школьной лаборатории относятся, скажем, неодобрительно. Минерва взглянула на папку с еще большим интересом. — Уже год меня занимают необычные свойства такой редкой субстанции, как кровь дракона. Оказывается, она обладает совершенно особенными качествами — и в трансфигурации, и в других областях магии. Но нигде об этом ни единого упоминания! — Дамблдор разочарованно покачал головой. — Так вот, за время моих исследований, мне удалось открыть некоторое число свойств. Судя по результатам моей командировки — девять. Но, возможно, следующие опыты тоже окажутся удачными… Дамблдор поднял глаза, ожидая реакции девушки. Та смотрела с искренним восхищением: — Это же удивительно! — воскликнула Минерва, глядя на записи. — Если вам удастся описать все свойства драконьей крови, это будет открытие уровня… И в этот момент Дамблдор ее поцеловал. Ему хотелось выразить благодарность за то, что она понимает и разделяет его мысли — и хотя способ, возможно, не был самым удачным, ничего другого ему тогда в голову не пришло. Минерва вздрогнула от неожиданности, когда Дамблдор порывисто прижался к ее губам, и прикрыла глаза. В тусклом свете лампы на щеки упала пушистая тень от ресниц. Губы девушки отдавали сливочным привкусом после пива. Несмотря на замешательство, она, помедлив, ответила на поцелуй. И тут Дамблдор ощутил, как ситуация выходит из-под контроля. Опираясь на стол, он протянул руку и едва уловимо дотронулся до волос Минервы, она склонила голову на бок. Кончиком языка Дамблдор коснулся зубов девушки, у нее вырвался изумленный выдох. Дамблдор улыбнулся от нежности, мягко провел кончиком носа по бархатистой щеке девушки и углубил поцелуй — не настаивая, но действуя мягко и уверенно. Через несколько долгих мгновений Минерва слегка отстранилась, положив руку Дамблдору на плечо. Часто дыша, она заглянула ему в глаза: — Профессор, я… Я не понимаю. Он, кажется, тоже. Дамблдор хотел отодвинуться, но Минерва удержала его на месте, несмело сжав пальцами ткань рубашки на крепком плече мужчины, и замерла, словно ища чего-то в его лице. Дамблдор чувствовал ее дыхание и не мог думать ни о чем другом, кроме как вновь ощутить ее губы на своих — и, кажется, Минерва это поняла, потому что сама медленно потянулась навстречу. В кабинете был слышен только треск огня в камине, лицо Минервы пылало. Плечи Дамблдора затекли в неудобной позе, когда двумя ладонями он словно баюкал ее лицо, перебирая пальцами мягкие пряди волос. Рука Минервы, сжатая на плече у мужчины, скользнула вперед и ему на спину, девушка двинулась вперед, словно желая еще углубить поцелуй, когда раздался громкий стук в дверь. Девушка испуганно отпрянула, прижав ладонь к губам, и вскочила на ноги. Дамблдор произнес громко и спокойно, хотя кровь стучала у него в висках: — Войдите. На пороге появился профессор Диппет, густые седые брови которого изумленно поползли вверх при виде Минервы. Девушка едва успела одернуть воротник форменной рубашки прежде, чем обернуться. — Мисс МакГонагалл! В очередной раз… Дамблдор резко встал, прервав речь Диппета: — Добрый вечер, Армандо! Что-то случилось? Директор опомнился и перевел взгляд на Дамблдора: — Да, Альбус, признаться, я не хотел вас беспокоить так поздно, но обстоятельства требуют вашего присутствия. Вы не могли бы пройти в преподавательскую? Дамблдор нахмурился, но вежливо кивнул, и, словно продолжая оборвавшийся разговор, обратился к Минерве: — Тогда продолжим консультацию в другой раз, мисс Мак Гонагалл. Минерва нервно кивнула и быстро зашагала к выходу. * * * Уже лежа в своей кровати с пологом на четырех столбиках, Минерва расплылась в глупой улыбке и спрятала лицо в подушке. Голос разума (а девушка привыкла гордиться своим умением его слушать) уверял, что этим вечером произошло что-то нечто неправильное и нужно скорее выбросить это из головы. Но перед глазами стояло полное заботы лицо Дамблдора перед тем, как он поцеловал ее, она продолжала ощущать вкус сливочного пива и вкус его губ. Проворочавшись и так ни к чему и не придя, она уснула.