Коматозники

— Явилась. Блондинка презрительно фыркнула, оглядев рыжую, а Алекс ядовито усмехнулась и сняла чёрные потертые сапоги. Женщина, лет тридцати, подошла к ней почти впритык, а спустя мгновение раздался громкий звук пощечины. Алекс не пошатнулась, уставившись стеклянными глазами на неё. Мачеха шагнула назад, не отрывая от падчерицы глаз. — Где ты шлялась всю ночь? — Не знаю, — рыжая скинула куртку, и попыталась пройти мимо. — Где ты шлялась всю ночь?! — женщина схватила её за запястье, но Алекс вырвалась и полетела в свою комнату, пытаясь спрятаться от назойливого крика. Лиля ненавидела Алекс точно так же, как Алекс ненавидела Лилю. Все было взаимно, и довольно долго. И началось все в детстве... в далеком и «прекрасном». Пожалуй, детство — такая вещь, которую очень легко потерять. И нет, возраст тут совсем не при чем. Когда на тебя взваливается груз — это всегда тяжело. А если ты ребёнок — то эта ноша становится пыткой, которая тянет тебя, делает сильнее. Дети слабые духом, а детство — это то время, когда ты ещё можешь назвать себя слабым и попросить помощи. Она выросла очень рано. Оставшись одной, Алекс не могла, нет, не имела права просить помощи. И хотя все пытались вернуть ей детство, то все становилось провалом. А когда рыжая действительно выросла, все закрутились со скоростью света. Куклы заменили книги и комиксы, милые платьица и юбочки — джинсы и блузки. А потом, люди потребовали другую. И она стала другой. Красивые туфли, сумки и блузы с глубоким декольте. И теперь, она вернулась к непонятным для неё вещам. И она никогда не думала, что все может оборваться в один момент. — Алекс, вернись! — Заткнись нахуй, — рыжая собрала волос в неаккуратную кулю и со всей силы ударила ногой по двери, чтобы мачеха не смогла проникнуть в её личное пространство. — Я расскажу всё отцу! — Лиля явно не собиралась сдаваться. — Твои проблемы, — рыжая не забаррикадировала дверь зонтом и плюхнулась на диван, прикрыв глаза. Мачеха ушла, не добившись от неё ничего, а Алекс расплела волосы, стянула с себя платье и легла, накрывшись фиолетовым покрывалом. Её тут же унесло в глубокий сон. *** С трудом разлепив глаза, Алекс поняла, что спала она недолго. Несмотря на долгую и бессонную ночь, ей хватило трёх часов, чтобы избавится от сонливости. Осторожно выйдя из комнаты, она поняла, что дома никого нет. На плите стояла кастрюля горячего супа с запиской, а на столе удобно расположились вафли с мёдом. «Приятного аппетита», — гласила надпись на бумаге. — Пошла нахуй, — рыжая усмехнулась и в одно мгновение вылила суп в раковину, а вафли выбросила в мусорку. Достав из кармана штанов телефон, она быстро набрала номер одной из сети общественного питания и заказала пару каких-то сэндвичей, предварительно попросив положить побольше острого соуса. А потом, когда все было готово, она скинула с себя все и потащилась в ванную, пытаясь детально вспомнить прошедшую ночь. Да, она не вернулась домой, как планировала. Этот блондин, чьё имя она даже не запомнила, завёз её в ближайший магазин, купил сигареты и пару бутылок «Хеннесси», после чего повёз её к себе домой. А дальше все было как в тумане. Алекс помнит, как танцевала с ним в нижнем белье при свете луны, как он жадно разрывал на ней одежду, и как потом молча курил, прислонившись бедром к изголовью кровати. Всё. Остальное заволокла белая пелена под названием «алкоголь», и даже его лица она вспомнить не могла. Лишь татуировка на запястье. Горячие струи воды стекали по её телу быстро, даже не оставляя за собой тепло. Алекс запустила пальцы в волосы и, сдерживая поток слез, прошептала: — Какая грязь, какая грязь... Телефон резко зазвонил, но был с яркостью брошен в стену. Без объяснения каких-либо причин, рыжая решила начать чистить свою жизнь. *** Школа находилась совсем недалеко от её дома, но Алекс специально растягивала это расстояния, не спеша идя дворами, и сейчас ей совершенно не хотелось нарушать эту традицию. В одной руке она держала горячий кофе, а в другой — «Winston», купленный вчера вечером этим самым блондином. В наушниках громко играла Lana Del Rey, а рюкзак приятно оттягивал спину. Впервые она шла в школу прямо, не сворачивая никуда — не боясь того, что могут увидеть другие. Она так сильно берегла образ примерной девочки, что совершенно забылась. Пряталась по углам, снисходительно смотрела на тех, кто не подходил под стандарты её друзей. А все они были пафосные уроды, нестоящих ни копейки. И даже с лучшей подругой они виделись подальше от чужих глаз. Их театральная вражда стала уже как хобби. Когда начались проблемы у Алекс, Полина по её просьбе пустила пару слухов, даже не зная, зачем ей это надо. Рыжая ненавидела себя за это. Полина была единственным человеком, которая принимала её со всем внутренним дерьмом и загонами, и никогда не задавала лишних вопросов. — Эй! Из собственных размышлений её вырвал голос одноклассника. Алекс не заметила, как дошла до школы, и уже стояла у расписания. — Ты новенькая? Я тебя раньше не видел. Парень подошёл к ней ближе и кинул беглый взгляд в расписание, а потом, не дожидаясь её ответа, быстро поднялся на второй этаж, где должна была проходить математика. И она поднялась следом, радуясь тому, что он её не узнал. Значит, для остальных рыжая тоже будет открытием. И, уже стоя у кабинета её рука дрогнула. Ещё был вариант уйти, и уйти насовсем. Но это была лишь мгновенная идея, которая тут же исчезла. — Извините за опоздание, может войти в класс? И девушка тут же встретилась глазами с блондином, у которого была татуировка на запястье. —...ваш новый классный руководитель и учитель математики, Плисакин Александр Александрович.