Ветер над Рекой

*** Я снова одна и шла по тому же полю, моя одежда вся в грязи, потертая и порванная в нескольких местах. Каждый шаг давался с огромным трудом, тело качалось так, что, кажется, вот-вот упадёт и больше не поднимется. Я спотыкаюсь и оглядываюсь. Тот же мёртвый взгляд помутневших глаз, тоже окровавленное лицо. Орда появилась, словно из тумана, хотя минуту назад поле было совершенно пустынным. Еще миг и я обнаружила себя сидящей в собственной постели в темной комнате глубоко под землей. Сердце бешено стучало в груди. — Я жива… Сон… — проверила, что зараза не тронула моего тела, и облегченно вздохнула, но страх никуда не девается. — Опять этот сон… Пытаясь забыть о кошмаре, я собираюсь на работу, хоть так удается как-то отвлечься. Света нет и одеваться приходится с фонариком. Первым делом я прошлась по списку продуктов, но тут все в порядке, так как в последние дни на склад никто не заходил кроме меня. Ну как в порядке… Из-за регулярного отсутствия электричества, многие продукты начали портиться. Вот и этим утром пришлось выкинуть гроздь доставленных в поселение бананов, и кое-что из овощей. Иногда я задумываюсь о том, откуда прилетает тот вертолет с припасами. Мистера Прайма спрашивать я боюсь, а больше не у кого, другие посетители столовой вообще стараются со мной не заговаривать. Может и к лучшему. Позже, когда я собиралась ненадолго заглянуть к себе, я столкнулась в коридоре с доктором Теймуром Гази. Кажется, я последний раз виделась со своим лечащим врачом, еще до урагана, но за это время этот красивый, спокойный мужчина около пятидесяти лет, ничуть не изменился. Те же голубые глаза, та же подчеркнутая аккуратность и вежливость. Он был один из немногих людей, пред которыми было не так страшно раскрыться и даже поделиться своими маленькими тайнами. Кажется, даже моя симпатия к помощнику мисс Кит — Юджину не была для него секретом. Каждый раз, направляясь в госпиталь, я надеялась, что дежурит именно он, а не более грубый и резкий сменщик. — О! Добрый вечер… — заговорил доктор первым, как и на наших сеансах. — Я как раз возвращался с бара. Как вы? — в свете наших фонариков я едва могла заметить его легкую улыбку, но от этого стало сразу спокойнее. — Немного лучше… — призналась я, понимая, что за прошедшее время я упустила немало важных и так нужных мне бесед с этим человеком. — Вот и чудно. — спокойно звучал его голос. — Вы только что проснулись? Кажется, он немного потерялся во времени, то «добрый вечер», то вроде бы утро, но смелости сказать об этом у меня, как и следовало ожидать, не нашлось, потому я решила сменить тему и пожаловалась на плохое самочувствие при включении генераторов. — Что же вы сразу не обратились ко мне? — как будто даже забеспокоился доктор, но не говорить же ему, что я не знаю, где он теперь живет. Нет, он тоже жил где-то в бункере, быть может даже по соседству, но где именно я не знала, а выходить наружу в госпиталь мне не давало указание мэра. — Ладно уж, — кивнул доктор, не услышав от меня ответа, — не буду доставать вас этим вопросом, самое главное сейчас вы в порядке. Я виновато покивала. Пока генераторы не работали, я действительно чувствовала себя куда лучше, но отсутствие света вело к массе других сложностей. Распрощавшись с доктором, я добралась до своей комнаты и некоторое время вспоминала для чего сюда возвращалась. Точно! Книжка! Время в пустой кухне тянулось долго и мучительно, потому в свободное от готовки и учета время я почитывала взятые из библиотеки наверху книги. В этот раз была моя любимая. Проснувшись, встревоженная кошмаром, я забыла ее в комнате, и теперь хотела исправить ситуацию. Вернувшись в кухню и убедившись, что никто не появился в столовой из жителей бункера, я взялась за любимое дело — чтение. Этот сборник сказок вызывал у меня бурю эмоций и оживлял скучные часы в подземелье. Освещая страницы фонариком, я погружалась в удивительные приключения героев, забываясь, словно шагая в другой мир. Но более всего меня очаровывала одна история. Нет, эта сказка была печальной и заканчивалась не лучшим образом, но разглядывая изображение главной героини, я как никогда чувствовала наше родство. Худая, скрюченная женщина в темных одеждах смотрела на меня с разворота. Преувеличенно зеленая кожа, черные пронзительные глаза и огромный крючковатый нос, даже больше чем у меня самой. Я разглядывала изображение злой ведьмы, и каждый раз видела в ней себя, такую же опустошенную, страшную и никому не нужную. — Вы ведь точно такие же, как и я. — тихо шептала я в темноте, боясь быть услышанной кем-либо, но не находя сил молчать. Пальцы сами по себе скользили по картинке. Уже скоро книжку нужно было возвращать в библиотеку, но расставаться с «подругой по несчастью» я совершенно не желала. Была и еще одна причина не подниматься в библиотеку — мистер Миковски. Это был огромный военный с прямоугольным лицом. Он застал меня возле полок с книгами, едва закончился комендантский час, и наругал. Если бы не еще один «нарушитель», он наверняка отвел бы меня к мистеру Прайму и нажаловался. Ночь, день или раннее утро — я обещала оставаться в бункере. Опять ничего не происходило. Еще некоторое время я почитала книгу, послушала радио на батарейках — очередная удивительная программа от мисс Кит. Поесть никто не шел, а темнота и одиночество угнетали меня все сильнее. В какой-то момент я заметила, что хожу по кухне из угла в угол, уже не находя себе места. Но наружу мне нельзя! Меня накажут! Может быть, даже уволят! Куда тогда мне податься? Мысли снова вернулись к ночным кошмарам. Воспоминания о снах обрели собственную жизнь в темноте пустых помещений, наполняя сердце страхом. Ища хоть какой-то способ отогнать образы гниющих фигур, я уселась за стол и принялась писать письмо — письмо единственному человеку, которому я могла рассказать все, не скрывая ни единого слова, и которого уже не было в живых. Я не понимала, отчего мне все это снится. Когда началась эпидемия, я была еще совсем ребенком. Семья отгородила меня от ужасов внешнего мира, да и строительство Оплота удачно началось вокруг нашего района, потому в живую я никогда не видела ни орду, ни зараженных людей. Про происходящее снаружи я знала лишь понаслышке. Тогда почему? Почему ночь за ночью я обращаюсь в гниющий труп и бреду вместе с сотнями, а может и тысячами, таких же разлагающихся зомби как я сама? Лишь когда в кухню заглянул мистер Маркус Прайм, чтобы заказать обед, я поняла, что начинаю сходить с ума. Ни один нормальный человек не станет плакаться в письме умершему на его руках человеку, пусть и самому дорогому в жизни. Видимо он тоже понял, что со мной что-то не так, потому что после обеда выдал мне мою первую зарплату — 20 облигаций, и посоветовал подняться на поверхность и выпустить пар в баре. Я, конечно, попыталась вежливо поблагодарить его, но посещение такого «злачного» места меня пугало. Я хорошо помнила те несколько раз, что я проходила мимо бара еще до урагана, помнила крики, ругань и звон посуды. Нет, чего-чего, но идти в бар я не хотела. С другой стороны, я получила официальное разрешение выйти из бункера и не воспользоваться им в моем состоянии было бы глупостью. Уже поднимаясь к выходу, я встретила в коридоре незнакомую девушку. Измученная темнотой я сначала испугалась, решив, что передо мной мой двойник! Но нет, хотя некоторое сходство с моим измученным отражением в зеркале все же имелось, что отпечатало ее облик в памяти. Девушка была заметно меня старше и выше ростом, темные волосы до плеч, совсем как у меня, только с правой стороны длинная челка скрывает половину лица. Девушка тоже бледная и измученная. В глаза бросился яркий красный шарфик, обвивающий шею и придающий всему ее облику что-то более доброе и домашнее, против холодного и безразличного взгляда, которым она меня наградила. Кажется, я уже слышала о ней раньше. Одри или как-то так. Около часа я с наслаждением провела в библиотеке, стоило изучить что-то по кулинарии, так как мои навыки в готовке желали лучшего, и вернуть сказки. Тот самый, другой «нарушитель» тоже оказался тут и, как бы я не пыталась притвориться невидимкой, подошел. — Вы тут жить собрались? — с ухмылкой обратился ко мне не слишком опрятный мужчина, заставляя оторваться от рассматривания моей любимой картинки. Оставлять книжку тут не было никаких сил, и я продолжала ее терзать в своих руках, хотя я понимала, что иначе это может быть расценено как воровство. — Нет… Мне нельзя… — с усилием выдавила я, закрывая драгоценную книжку. — Чего? — не поняв моего ответа, переспросил он, и я растерянно пожала плечами, чувствуя себя рядом c незнакомцем все более неуютно. — Нельзя покидать рабочее место надолго. — А-а-а… — потянул мужчина, делая понимающий вид и закивав головой. — Вы наш новый библиотекарь? — Нет… — уже ища пути к бегству, выдохнула я. Его поведение начинало походить на издевку, а это не то, что я желала снова испытать в своей жизни затворницы. Громкий голос мэра в громкоговорителях стал моим неожиданным спасением. Всем жителям нашего двора приказывалось немедленно собраться на совещание. Прижимая так и не возвращенную на место книгу сказок к груди, я торопливо выбежала из зала. Собрание проходило в просторном зале, окрашенном в синие тона, несколько окон было выбито и заколочено досками, напоминая о печальной истории города. За длинным столом в центре зала легко уместились все. Я, как обычно, решила присесть с краешка, чтобы оставаться незаметной и, если что не так, никому не мешая покинуть помещение. Но толку от моего присутствия было никакого, особенно после того, как на соседний стул присела глава профсоюза — Элисон Кит. Это была словно чья-то злая шутка: красавица и чудовище плечом к плечу. Я так распереживалась от того как выгляжу подле этой ослепительной женщины, что прослушала почти все, о чем на собрании говорилось. И все же главное я уловила. Из-за отсутствия электричества продукты портились слишком быстро, и припасы таяли на глазах. Так же вертолет с поставками прилетал все реже и реже. Это была и моя проблема, как ответственной за склад и кухню. Уже сегодня салат для мэра был мягко сказать не первой свежести. Собрание закончилось поздно, и мой выходной подошел к концу. Остаток дня я провела на кухне и в своей темной и пустой комнатке.