Ангел в коробке

С самого утра в доме Амайи Нерти кипела предпродажная подготовка раба. А именно меня, так как я тут был единственным ангелом. Смена хозяев — радость безумцам. Естественно, я был абсолютно не рад тому, что меня продают. Тем более, я даже боялся представить, куда меня должны продать, чтобы это стало более суровым наказанием, чем смерть. Я искренне надеялся, что пьяная Амайя просто сильно прониклась словами своего мужа о грехе и не решилась меня застрелить. Но с другой стороны, Виам был слишком жесток, чтобы дать мне избежать наказания. Я пытался представить себе, что меня может ждать. Если бы меня просто решили сдать в какой-то бордель или на растерзание работникам шахт, то вряд ли бы так сильно заботились о моем товарном виде. Но представить что-то хуже этого я не мог. Когда мое тело было идеально выбритым и пахло какими-то противными духами, волосы были собраны во что-то невообразимое, на меня надели короткую тунику из тонкой почти прозрачной ткани, связали по рукам и ногам и приказали ждать. Физическая боль от веревок, стянувших голую кожу, не могла отвлечь меня от грустных мыслей. В такой ситуации хуже всего было оставаться в неведении. Что меня ждет дальше? Чего хотят от меня Виам и моя нынешняя хозяйка? Сзади открылась дверь. Я повернул голову и увидел того, кто, по сути, и был инициатором моей продажи — Виама. Он подвинул напольное зеркало так, чтобы я мог видеть в нем себя и поправил мою прическу. Затем встал у меня за спиной и схватил за скулы, делая вид, что рассматривает меня в зеркале. Он провел рукой по щеке и положил ее ко мне на плечо. — Знаешь, я тут решил зайти и попрощаться с тобой, — с издевкой произнес мужчина, все еще не отпуская меня из своих объятий. Его лицо отчетливо отражалось в зеркале. Он улыбался своей привычной садистской улыбкой. — Ты такой красивый. Надеюсь, ты сильно понравишься своей новой хозяйке, — почти прошептал Виам и уткнулся мне в плечо, пытаясь задушить приступ смеха. Внутри меня все похолодело. Значит, это была все-таки месть. Кто бы не стал моей новой хозяйкой, я приму это достойно. С честью. Надеюсь, тебе знакомо это слово, подстилка? — Ну, чего ты молчишь? — спросил Виам, — Неужели тебе не интересно, кто станет твоей новой хозяйкой? — Мне бы очень хотелось узнать это, господин Виам, — спокойно ответил я, чтобы не провоцировать его. Я знал, на что способен этот человек. — Ну, наверняка, ты знаешь, что помимо нас, людей, на планете обитают множество видов животных, которые мутировали после ядерной катастрофы, произошедшей в незапамятные времена. Естественно, приняв расистскую позицию по отношению к ним, мы могли бы спровоцировать межвидовую войну. Но, как оказалось, они вполне дружелюбные соседи. В общем, ближе к делу. Пока ты шлялся непонятно где, наш дом решил закрепить дружественный торговой союз с одним из селений рептилий. Контракты довольно успешны. Твоя хозяйка, Амайя, решила отправить подарок этим эволюционировавшим жабам в знак благодарности. Виам остановился, чтобы взглянуть на мое лицо. Мне казалось, что я схожу с ума от услышанного. Противно и горько даже подумать о том, что я должен буду удовлетворять жаб. Мне хотелось опорожнить желудок. Я начал судорожно глотать воздух, чтобы успокоиться. — Виам, умоляю тебя, скажи, что это просто шутка, — слезы непроизвольно потекли из глаз. — Ну, ну, не плачь, — с ложной заботой в голосе проговорил Виам, — Я уверен, ты привыкнешь к их телам, покрытым слизью, пронизывающему запаху тины, уродливым мордам с огромными глазами. Человек ко всему привыкает, а ангел привыкнет тем более. Ну, месяц будешь привыкать, потом запах тины и вкус слизи станут как родные. Если ты, конечно, выживешь там месяц. Он рассмеялся. Он уже даже не пытался скрыть то, как доволен тому, что натворил с моей жизнью. Я все еще не мог поверить. Мое сознание не могло принять того, что я стану рабом у этих хладнокровных животных. Истерика взяла вверх над разумом. — Господин Виам, я умоляю вас, — я уже слабо понимал что делаю и что говорю, — застрелите меня. Утопите. Продайте в бордель или на шахты. Умоляю вас. Не делайте этого. Да, я — неблагодарная мразь, но даже я не заслуживаю такого. Он просто стоял и смотрел на мою истерику. Наверно, он наслаждался моими страданиями. Когда у меня просто не осталось сил для того, чтобы плакать, и я начал задыхаться от слез, Виам взял толстую черную ленту и подошел ко мне. — Не двигайся, — приказал он, обивая черную ленту вокруг моих глаз, чтобы я не имел возможности видеть во время транспортировки, — Ты же хотел сбежать от людей. Я предоставил тебе такую возможность. Мог бы и поблагодарить меня, а не истерить. А также я сжалился над тобой и решил не скрывать, кем будет твоя новая хозяйка. У тебя будет целый день, чтоб свыкнуться с этой мыслью, пока тебя транспортируют. Я продолжал всхлипывать. Никогда не думал, что Виаму удастся меня сломать, но я его недооценил. Я чувствовал себя отвратительно: сломанным и грязным. В голове всплывали лягушачьи морды: страшные, огромные, с огромными бородавками, покрытые слизью. Их огромные лапы с перепонками. И их холодные тела. Виам поднес стакан воды к моим губам. Наверно, последний раз я пью эту чистую прозрачную воду без привкуса тины. Он вставил кляп и поднялся. На этом его работа была окончена. — Так жаль тебя, — сказал он в дверях, оборачиваясь ко мне, — Родиться полноценным человеком, быть одним из красивейших юношей с шикарным образованием и воспитанием, женихом богатой женщины, одной из подруг королевы, имеющую прямой доступ к управлению государством. И, имея на руках такие карты, упасть до того, чтобы стать не просто ангелом, а подстилкой рептилий. Воистину, нет предела человеческой тупости. *** Я лежал на дне коробки, в которой меня сейчас перевозили, и рассматривал узор на ленте, покрывающую мои глаза. Виам был прав, когда говорил, что я смирюсь со своим положением. Но он забыл, что недостаточно просто смириться со своим положением, нужно его еще и принять. Находясь уже довольно продолжительное время здесь, я смог успокоиться. Я вспомнил, что однажды уже чувствовал себя также гадко — когда только стал ангелом и в первый же день моего рабства мужчины, живущие в доме моей первой хозяйки, пустили меня по кругу. Помню, досчитал до двенадцатого мужчины, а потом понял, что это бесполезно. Когда это все закончилось, я также лежал на полу и смотрел пустыми глазами, совсем не чувствуя физической боли. Тогда меня сломали в первый раз. Но я выжил и справился с этой травмой. Это придавало мне хоть немного уверенности в том, что и то, что меня ожидает, когда эта коробка будет открыта, я тоже выдержу. Внезапно коробка начала наполняться водой. Я искренне обрадовался, что кто-то решил сжалиться надо мной и утопить меня. Однако, этого не произошло. Я услышал как начинают открывать коробку снаружи. И начал молиться. Не знаю зачем и о чем. В коробку проник свет, который мои глаза почувствовали даже через черную повязку и свежий холодный воздух, наполненный запахом тины и болота. Голоса снаружи отвлекли меня от мыслей. — Какой он интересный, — сказал мужской голос. Хотя с рептилиями я был слабо знаком и не мог наверняка это утверждать, — Такая милая обезьянка. Теплокровные такие забавные. У меня не было сил обижаться на эти слова. Я просто лежал в теплой вонючей воде и ждал, что будет дальше. — Таффи, отойди от него и принеси нож, — сказал строгий женский голос. Судя по шлепанью босых ног по воде, Таффи повиновался второй рептилии. Тем временем оставшееся у коробки существо решило вытащить свой подарок из коробки. Обхватив меня одной рукой за плечи, а другой за ягодицы, рептилия подняла меня и поставила в воду. Слизь тут же пропитала тунику и ткань начала прилипать к коже. Прохладный ветер обдувал намокшее от воды и слизи тело. Удивительно, но слизь не была такой противной, какой казалась мне ранее. Наверно, я все-таки смог принять свое положение. Услышал шлепки по воде. Видимо, Таффи вернулся с ножом и разрезал веревки. Я поспешил сесть на колени. Так я могу и показать одновременно и свою покорность, и хоть немного согреть ноги в теплой воде. Наконец с меня спала черная повязка. Когда глаза привыкли к свету, я смог увидеть двух рептилий, которые и освободили меня. От близости и запаха их тел хотелось опорожнить желудок. Я был рад, что кляп не дал мне этого сделать. Но вскоре был вынут и он. Одна из рептилий, имя которой я еще не знал, подошла ко мне, присела и провела рукой по щеке. Запах слизи, которая осталась на щеке после этого прикосновения, ударил в нос, но уже не вызывал рвотных позывов. — Привет, — произнесла рептилия спокойным голосом, — Мое имя — Рунна. Я — глава этого поселения и по совместительству твоя новая хозяйка. Надеюсь, что ты уживешься с нами. — Госпожа Рунна, надеюсь, я вас не разочарую, — я поклонился. Это давало мне возможность хоть на минуту перестать видеть огромное лицо рептилии. — Как твое имя? — спросила Рунна. — У рабов нет имени, — ответил я рептилии, — Если вы будете любезны дать мне имя, то просто скажите мне его. Новая хозяйка дотронулась до моего подбородка и подняла мою голову, заставив меня посмотреть ей в глаза. — Надеюсь ты не против, если займусь тобой позже. Ты устал и еле говоришь, а у меня еще много работы. Поспи немного. И соберись с силами. Рептилия показала рукой на небольшой деревянный выступ неподалеку. Я встал, поклонился и отправился на деревянную лежанку. Конечно, мне бы сейчас очень хотелось как минимум подушку, не говоря уже о мягком одеяле. Но я прекрасно понимал, что хладнокровные не пользуются тканью вообще. Я был изнеможен, физическое и нервное истощение дали о себе знать, и поэтому сразу же уснул, свернувшись калачиком.