Ангел в коробке

Я проснулся в пустом доме. Шагов нигде я не слышал, голосов тоже. Я ничего не знал о быте хладнокровных, поэтому первым делом решил осмотреться и понять, насколько сильно все вокруг меня отличается от того, к чему я привык. Свесил ноги и тут же почувствовал теплую воду под ногами. Здесь были земляные полы, покрытые небольшим слоем воды. Все остальное либо было стилизовано под дерево, либо деревом и являлось. Создавалось ощущение будто я нахожусь внутри какого-то старого ствола. Неподалеку от меня стоял обычный деревянный стол, который находился на небольшой земляной платформе. Судя по всему, я находился в столовой. На столе стояли миска и стакан с водой. Подошел к столу и увидел тонкую деревяшку, которые местные использовали, видимо, вместо бумаги. «Еда для человека» гласила надпись. Я дотронулся до ложки. Она, естественно, была вся в слизи. Мне было противно от того, что мне придется есть этим. Но есть хотелось очень сильно. Чувство голода перебороло чувство брезгливости. Вытерев ложку об тунику, я окунул ее в миску. Похлебка состояла из трех ингредиентов: вода, водоросли и какие-то маринованные мухи. Может, лучше все-таки голодная смерть? Но, наверняка, они будут кормить меня насильно, если узнают, что я отказываюсь от еды. Решил начать с воды. Я вытер край стакана и отпил. Это была вполне обычная вода, правда, с не самым приятным привкусом. Я начал есть похлебку, стараясь отодвигать мух в сторону. Водоросли, к счастью, оказались довольно питательными и даже вкусными. Теперь мне оставалось только ждать, пока новая хозяйка найдет время для меня. Я отправился на тот деревянный выступ, куда меня положили изначально и сел в ожидании Рунны. Хладнокровные славились своей жестокостью. И ксенофобией. Они часто враждовали с теплокровными и люто тех ненавидели. Я думал, они встретят меня куда суровее, однако пока что хозяйка была очень добра ко мне, что сильно удивляло меня. Начал гадать, чего можно ожидать дальше от моих новых хозяев. Дверь скрипнула. Пошли круги по воде. В комнату кто-то вошел. Если я не ошибался, это был Таффи. На всякий случай я решил сидеть тихо. Но увидев, что тарелка почти пуста, он понял, что я уже отошел от сна. Он оглянулся и пристально посмотрел на меня: — О, ты проснулся, Человек-без-имени, — усмехнулся хладнокровный, — Меня зовут Таффи, я муж твоей хозяйки — Рунны. Об этом я уже догадался. Словосочетание «муж хозяйки» устойчиво ассоциировалось у меня с Виамом. А это были не самые приятные ассоциации. Тем не менее я, как и полагается рабу, встал на колени и произнес: — Господин Таффи, я всегда к вашим услугам. Он удивленно посмотрел на меня и сказал: — Скажи, а зачем ты постоянно становишься на колени? Свою преданность доказывают поступками. Стоя же на коленях, ты показываешь только то, что иным способом доказать свою преданность ты не можешь. — Я становлюсь на колени, чтобы не смущать вас своим видом, — ответил я, — Я не имею права требовать внимания к себе, поэтому должен быть максимально незаметным. — Мм, вот как, значит, — сказал Таффи абсолютно безразлично. Мне начало казаться, что он просто хочет поговорить со мной ни о чем. Такой себе праздный разговор, чтоб занять себя чем-то, — У нас, амфибий, нет рабства, так что спорить с тобой не буду. Только об одном прошу тебя — не опускайся на колени передо мной. Амфибий, вот как. Я ведь совсем забыл, что лягушки — амфибии. Хорошо, что я еще не успел назвать их рептилиями. По-моему, за восемнадцать лет рабства мои знания биологии стали совсем никудышными. Тем временем Таффи отошел и достал из ящика небольшую коробку. — С тобой привезли, — сказал он мне, указывая на коробку, — Там вещи для тебя, Рунна сказала дать ее тебе. Сам разберись, что нужно тебе, что не нужно. Я бы и сам отсортировал, но ничего не знаю о физиологии теплокровных и что вам необходимо для жизни. В то время, как я направился к коробке, Таффи налил себе похлебку и начал есть. Мне было не привыкать что-то делать под зорким контролем, так что я начал разбирать содержимое коробки. Бритвы, духи, одежда. Действительно нужного, типа обезболивающих и бинтов, было очень мало — видно, что Виам собирал с любовью. Заживляющую мазь Виам решил вообще не класть, видимо, считая, что это абсолютно лишнее для раба. Без мази на теле будут оставаться глубокие болючие раны, а учитывая то, в каких антисанитарных условиях я находился сейчас, могло пойти и заражение крови. Вряд ли амфибии пользуются такими мазями, так что придется переносить боль только с помощью обезболивающих. Виам сделал все, чтоб больше месяца я точно не прожил. Краем глаза я обратил внимание, как ест Таффи. Он вылавливал мух своим огромным длинным языком из тарелки. Я, конечно, знал, что у амфибий длинный язык и они часто используют его во время еды. Но даже не думал, что это будет выглядеть так противно. На минуту представил, что будет, если хозяйка решит меня поцеловать. Как ее язык будет насиловать мое горло. Я начал отгонять от себя эти мысли, но безуспешно. — Господин, я закончил разбирать, — сказал я Таффи, чтоб отвлечь себя от мыслей. Он хотел что-то сказать, но не успел. Откуда-то из соседних комнаты донесся голос Рунны. Она шла сюда. — Таффи, когда закончишь есть, помоги Дерлу. Он на улице, — бросила она мужу. Таффи меланхолично кивнул и продолжил есть. — Ты, — обратилась новая хозяйка ко мне, — возьми свои вещи и пошли со мной. Я схватил коробку, в которой лежали уже только нужные мне вещи, и отправился вслед за хозяйкой. Мы вошли в комнату: в ней был довольно большой деревянный выступ, возвышающийся на метр от пола, который, как я понял, служил кроватью, комод и всякие мелочи, типа стульев и навесных шкафчиков, которые я успел заметить краем глаза. Как и во всем остальном доме здесь был земляной пол, покрытый водой. Рунна села на выступ и позвала меня к себе. Положив коробку на комод, я подошел к хозяйке и упал на колени. Амфибия провела рукой по моей голове. Волосы тут же впитали в себя слизь. Она брезгливо отряхнула свою руку. Видимо, ей противно дотрагиваться до волос. — Скажи, ты был когда-то свободным человеком или родился ангелом? — Да, я был некогда независимым, госпожа, — я был удивлен, что она заговорила об этом. Мои прежние хозяйки знали о моем происхождении достаточно. Да и по нашим законам жизнь ангела до того, как он стал рабом, упоминаться не должна, так как это может навлечь позор на его родную семью. Тем не менее я был далеко от дома и больше не служил людям. Здесь были абсолютно другие правила жизни, к которым мне стоит привыкнуть. — Как тебя назвала твоя мать? Твое настоящее имя. Я не знал, стоит ли отвечать на этот вопрос. Ангелу запрещено упоминать хоть что-то касающееся своей прошлой свободной жизни ровно так же, как и другим окружающим его людям. Но тем не менее я решил не лукавить перед новой хозяйкой. Я знал, что правда всегда может вскрыться и, если я обману сейчас, последствия будут не самыми приятными. — Лимм, госпожа, — решился все-таки я, — Мое настоящее имя — Лимм. Мне было больно и страшно произносить его. Я пожалел о том, что не обманул амфибию, так как звуки моего родного имени навеяли воспоминания. Воспоминания, на которые ангел права не имеет. — Вот и все, Лимм, — ответила Рунна, — Называйте меня как хотите, рабы имени не имеют, — передразнила меня хозяйка. Она замолчала. Я не решался нарушить тишину. — Лимм, я хочу выяснить кое-что. Что ты умеешь? Объясни, зачем тебя содержали? Я понял эти слова как призыв к действию. Что ж, рано или поздно я должен был это сделать. Прикоснулся рукой к внутренней части бедра, слегка поглаживая. Это было самым странным, что я делал в своей жизни. Я задержал дыхание и наклонился ближе, превозмогая брезгливость. Но вдруг перепончатая рука отстранила меня. — Я сказала объяснить, что ты умеешь, а не делать это, — удивительно, но в голосе Рунны не было раздражения. Она была абсолютно спокойна. Я испуганно и виновато опустил голову. Не хватало еще в первый же день впасть в немилость к хозяйке. — Кроме секса ты что-то можешь? Этот вопрос был слишком прямой и сложный. — Госпожа, ангелы существуют для того, чтобы удовлетворять сексуальные потребности своих хозяев. — Значит, нет, — расстроенно проговорила амфибия, — Слушай Таффи и помогай ему во всем, может, научишься чему-нибудь. Мне стало стыдно. Ведь я осознал, что действительно не умею делать ничего. Я — абсолютно бесполезен. — И еще одно, — сказала хозяйка, — тебе стоит изменить свою внешность: не хочу видеть ни одного волоса на твоем теле кроме ресниц. Сбрей их и начни пить лекарства против роста волос. Таффи выдаст тебе их. Твое сухое тело меня также не устраивает — принимай два раза в день ванну из слизи. Это платье сними, мы все прикрываем одеждой только половые органы и ты должен будешь носить такую же одежду как и мы. По дому можешь ходить где угодно — за пределы дома пока что не высовывайся. Рунна встала с кровати. — Это все мои требования пока что. И не падай на колени перед другими членами семьи, это выглядит смешно. Еще одно — не бойся нас, мы не кусаемся. У нас ведь нет зубов. Так что спрашивай, если тебе что-либо понадобится. Хозяйка рассмеялась, наклонилась ко мне и поцеловала меня в лоб. Вышла из комнаты. Я встал с колен и оглянулся. Дотронулся до лба. Не мог понять, зачем она это сделала. Возможно, этот жест что-то значит у амфибий что-то другое. Ведь у нас этот жест означает высшую форму любви и уважения к партнеру. Не каждый муж мог заслужить такое отношение к себе от женщины. А тут я, простой ангел. Чем я заслужил? Все это мне придется выучить и изучить. Их повадки, традиции. Очень страшно входить в эту новую жизнь, но я должен справиться назло всему и всем.