Ангел в коробке

Бесцельно бродя по дому, я наткнулся на ванную комнату. Подошел к зеркалу и взглянул на свои красивые пышные длинные волосы. Состригать их не поднималась рука. Я распустил их, чтобы в последний раз полюбоваться на свои некогда прекрасные локоны. Из-за сырости они выглядели действительно ужасно: топорщились во все стороны, выглядели грязными, запутанными. Я провел рукой по ним. Все еще пытался смириться с тем, что я должен стать полностью лысым. Как бы мне этого не хотелось — желания хозяйки для меня закон. Пока я вертелся у зеркала, сзади меня проскользнул какой-то парень. Незнакомая мне амфибия предпочла сделать вид, что не замечает меня. Тихо и скромно парень подошел сзади, что-то бормоча себе под нос. Он странно покосился на меня, взял щетку с тумбочки у зеркала и удалился. Его глаза показались мне страшными. Будто он был сумасшедшим. В принципе, то, что он решил не удостаивать вниманием раба, было вполне нормальным, так что я не особо удивился такому его поведению. Но мне все равно этот парент показался довольно странным. Хотя я не мог отрицать, что он просто был необщительным. Так как я еще не знал никого из обитателей дома, кроме Рунны и Таффи, я даже не мог предположить, является ли парень членом семьи и какова его роль в этом доме. Во всяком случае он напугал меня своим появлением. Решил пока что не думать о нем и заняться собой. Я заметил, что без волос моя голова казалась раза в два меньше. Собрал волосы с пола в мешок, который мне выдал Таффи. Вновь взглянул на свое отражение: без бровей и лысый я был похож на уродливую жабу. Но так как моя хозяйка и являлась, собственно, жабой, ей должно было понравиться. Наверное. Выйдя из ванной, я вновь принялся блуждать по корридорам. Я наткнулся на кухню. За столом сидели трое мужчин: Таффи, тот самый странный странный парень и еще одна амфибия. — Иди сюда, Лимм, — бросил Таффи через плечо, заметив меня краем глаза. Я тихо подошел к нему, едва сдерживаясь, чтобы не упасть на колени. — Вот, хоть на амфибию стал похож, — я расценил это как комплимент и поклонился мужу хозяйки. — Парни, — обратился он к двум амфибиям, сидящим рядом с ним, — Это Лимм. Он — раб Рунны. Если вам что-то будет от него нужно, не стесняйтесь просить его. Две пары глаз начали пристально рассматривать меня. Наверно, они не часто видят млекопитающих рядом с собой. Вся эта сцена казалась мне довольно забавной. Они выглядели как дети, рассматривающие игрушку, подобной коей у них никогда не было. — Лимм, присядь на стул, — я повиновался приказу Таффи, — Хочу рассказать тебе о нашей семье, чтоб ты знал, кто есть кто. — Вот этот парень, — он показал на амфибию, которую я до этого не видел, — Фиор, мой сын. Я поклонился Фиору. Он с нарочитой дружелюбностью поздоровался со мной и продолжил дальше заниматься готовкой. — А вот этот юноша, — показал Таффи на парня, с которым я уже сталкивался, — Дэрл, муж моей дочери. Я также поклонился Дэрлу. Тот испуганно отвел взгляд от меня. Таффи неодобрительно покачал головой и вновь обратился ко мне: — Я знаю, что ты — ангел и твои руки не ведают работы, но все же, помогай нам сделать ужин. Может, хоть чему-то научишься. Я старался как мог. Не хотелось впасть в немилость к Таффи. И вроде бы, хвала Великим Сестрам, даже ничего не испортил. Попутно я старался наблюдать за своими новыми хозяевами и улавливать каждое их слово. Во время готовки Дэрл молчал, хотя Фиор и пытался его разговорить. Видимо, ему действительно некомфортно находиться в обществе, и он и вправду нелюдим. Бросив эти безуспешные попытки разговорить замкнутую амфибию, Фиор переключился на отца. Из разговоров мужчин я понял, что в доме живет пятеро амфибий: моя хозяйка, ее дочь, их мужья и сын хозяйки, который все никак не может найти себе жену. Дочь хозяйки сейчас была в отъезде и занималась какими-то важными переговорами. Амфибии не корили меня за мою неумелость. Наоборот, помогали справиться с новой для меня работой. На секунду я даже почувствовал себя почти равным им. Я забыл даже о том, что мы с ними разных видов. Мне не было противно находиться с ними рядом. Наоборот, я чувствовал себя довольно комфортно. Мне так хотелось поучаствовать в разговоре, посмеяться вместе с ними. Но приходилось себя постоянно одергивать: кто знает, как они воспримут такую наглость со стороны раба. Наконец, ужин был готов, вся семья госпожи Рунны могла приниматься за еду. Я не знал, смею ли я вообще находиться рядом с хозяевами, когда они едят. Пришлось отойти подальше от стола и сесть на деревянный выступ, который еще недавно служил мне кроватью. Хозяйка не прогнала меня из столовой и, более того, она дала мне еду с общего стола. Как бывалый раб, я понимал, что, возможность находиться рядом с хозяевами во время трапезы — бесценна: именно из их разговоров за столом можно узнать побольше об их взаимоотношениях в семье, об их характерах и, самое главное, слабостях. Рунна, как и любая человеческая женщина, начала расспрашивать домочадцев о том, как у них прошел день и обсуждать их проблемы. Фиор пытался объяснить матери, почему он не хочет жениться на какой-то женщине. Таффи причитал, что его сын никогда не покинет материнский дом и что возраст тому не позволяет уже отказываться от предложений о женитьбе. В общем, обычная кутерьма, через которую проходила любая семья на Мереиде. Дэрл же сидел в это время тихо, отстраненно. Он даже не пытался участвовать в разговоре. Создавалось такое ощущение, что он совсем не чувствует себя частью этого дома. — Дэрл, — устав от перепалки с сыном, хозяйка обратилась к зятю. Я думал, что Рунна начнет его отчитывать за что-то. Но она, напротив, заботливо улыбнулась. Видимо, хозяйка очень хорошо к нему относится. Дэрл улыбнулся ей в ответ. Я и не предполагал, что этот парень умеет улыбаться. — Дэрл, как у тебя день прошел? — Все хорошо, мама, — я впервые услышал его голос. Он был тихим, но тембр завораживал. Этот парень показался мне сейчас просто прекрасной лилией, которой не повезло зацвести вблизи болота. — Ламия написала, что пробудет в Санскравии еще около месяца. Она очень по тебе скучает, — с заботой, как с маленьким ребенком, говорила Рунна с Дэрлом. Меня удивляло, почему она относится к своему зятю даже лучше, чем к мужу и родному сыну. Наверняка, она тоже, как и я, была очарована его кротостью и инфантильностью. Таффи же был взбешен таким несправедливым, на его взгляд, отношением его жены к зятю, но тщательно пытался скрыть это. Он делал это мастерски и, если бы я не умел чувствовать настроение хозяев, я бы в жизни не заметил того, что амфибия на взводе. Мне сразу стало понятно, что Таффи недолюбливал Дэрла, поэтому не мог вынести то, что его жена относилась к зятю настолько хорошо. Наверно, он просто завидовал Дэрлу, хотел к себе такого же беспричинно хорошего отношения. — Я отведу раба в комнату, — сказал Таффи, резко вставая из-за стола, — Всем приятного аппетита. Фиор, помоешь посуду. Может, муж твоей сестры даже согласится тебе в этом помочь. В голосе Таффи чувствовалось самое настоящее презрение, когда тот произносил последние слова. Его поступок был довольно грубым. Не думаю, что Рунна одобрит эту выходку. Таффи это, конечно же, понимал не хуже меня. А так как жену свою он уважал, судя по тому, как он вел себя с ней наедине, его поведение означало только одно: Таффи действительно был взбешен и не мог себя больше сдерживать. Сейчас он, скорее всего, воспользуется мной, срывая на мне свою злость. Я не растягивал себя уже давно, у меня практически не было обезболивающих и, плюс ко всему, это было бы мое первое сношение с амфибией. Перспективы открывались чудовищные. Но я не собирался перечить ему, так как понимал, что будет только хуже. Ноги были ватными, идти было тяжело и страшно. Я морально готовился к тому, что меня могло ожидать за закрытыми дверями хозяйской спальни. Когда мы вошли в хозяйскую комнату, Таффи толкнул меня на стул, а сам лег на выступ, который служил кроватью, и отвернулся к стене. Он громко дышал, пытаясь справиться с негодованием, царящим в его душе. Я же не знал, что мне стоит делать. Мне сложно было понять, почему он не сорвался на мне, а предпочел успокоиться самостоятельно. Неужели я был всего лишь предлогом для того, чтобы уйти из столовой? К счастью, вошла хозяйка. Она, не обращая на меня внимания, присела к своему мужу и погладила его по голове. Таффи никак не отреагировал, продолжая пялиться в стену. — Таффи, зачем ты так с Дэрлом? Он хороший мальчик. Если твоя дочь решила, что он для нее идеальный муж, значит так и должно быть. Ты должен, наконец, принять ее решение. Таффи ничего не ответил, продолжая таранить взглядом стену. Тогда хозяйка жестом подозвала меня и также жестом пригласила прилечь на кровать. Рунна начала подталкивать меня ближе к Таффи. Когда наши тела соприкоснулись, муж хозяйки подлетел как ужаленный. — Он такой теплый, не правда ли? — подавляя смех, обратилась Рунна к мужу, — Может, тепло его тела хоть немного согреет твое сердце? — У меня чуть это самое сердце и не остановилось только что, — сердито проворчал Таффи, — Зачем меня так пугать? Наверняка, хладнокровный не ожидал, что к нему может прикоснуться что-то теплое. Мое тело, например. — Во всяком случае я хочу, чтобы ты не показывал так открыто свою неприязнь к Дэрлу. Он и так очень замкнутый, ему тяжело адаптироваться в доме, где к нему испытывают неприязнь. Таффи повернулся к жене, однако ничего ей не ответил. — Лимм, — обратилась хозяйка ко мне, видимо не желая больше продолжать не самый приятный для нее разговор с мужем, — отныне ты будешь нашей личной грелкой. Мы, хладнокровные, тоже любим тепло. Особенно тепло живого тела. Хозяйка крепко схватила меня и прижала к себе. Все мое тело моментально покрылось слизью. Тело хозяйки было скользким, холодным и мокрым, рядом с ней было очень неприятно находиться физически. Однако я почему-то не ощущал морального дискомфорта, который причиняли объятия моих прежних хозяек. Таффи, в знак примерения, обнял жену так, что я оказался зажат между двумя телами рептилий. Вскоре они уснули, наслаждаясь теплом, которое им дарило мое тело. Я же не мог уснуть. Мне мешали мои мысли. Я ожидал, что меня изнасилуют и убьют в первый же день. Пустят по кругу, отдадут на растерзание всей деревне — ведь амфибии же злые, они должны быть злыми. Мне всегда говорили об этом. С самого детства. Я не мог понять, в чем причина такого хорошего отношения ко мне? Почему ко мне относятся почти как к равному, хотя я для них должен быть просто ничтожеством, об которое нужно вытирать ноги? И наконец, почему эти не так давно эволюционировавшие животные с совсем не развитыми медициной, наукой и искусством, вот эти вот почти дикари относились ко мне человечнее, чем люди? Мысли роились в моей голове. Они были довольно странными. В одно мгновенье я заметил, что слизь перестала быть противна мне. Она, как и эти два холодных тела стали казаться естественным дополнением меня. Эта новая жизнь была совершенно непохожей на мою старую жизнь. Мое положение больше не казалось таким унизительным, как пару дней назад, перед продажей. Возможно, я был просто хорошим рабом, который умел видеть божество в своей хозяйке, кем бы она ни была. А может, Рунна действительно заслужила мое уважение своим хорошим отношением ко мне. Она была строга, как и полагалось быть хорошей хозяйке, но не жестока. Она относилась ко мне не как к игрушке, а как к живому существу, обладающему своими мыслями и чувствами. Я искренне надеялся, что первое впечатление не было обманчивым и что ветер перемен не принесет мне дурных вестей.