Всё имеет свою цену

      Утро выдалось не из лёгких: в детской наткнулась на ножницы, в прихожей чуть с лестницы не съехала, пока мяч доставала, а в кухне, пока Дженни готовила завтрак, получила в лоб гирей. После этого терпение Уоллис закончилось, и она перешла в наступление. Развернув за плечи, девушка вытолкала меня за дверь, предварительно прочитав лекцию о том, что «нужно заботиться о своём здоровье даже здесь, а не носиться, сломя голову». Мне ничего не оставалось, как пойти к Джиму под тяжёлым взглядом Дженни. Она, конечно, добрая, но убеждать умеет.       Файрвуд-старший что-то пытался разглядеть в недрах камина, когда я ввалилась в гостиную. — А, это ты — улыбается мне Джим. — Ну да. Вроде утром я была — подшучиваю я, бесцеремонно усаживаясь в кресло, и кладу ногу на ногу. — Что-то беспокоит? — уточняет Файрвуд, бросив на меня беглый взгляд. — Да, — начинаю я с самым серьёзным видом. — Дженни Уоллис.       Доктор вопросительно и с недоверием приподнимает бровь. — Ну, понимаешь…. Она то и дело пытается отправить меня к тебе. То под предлогом перевязки, то чтобы я просто с тобой поговорила.       Джим с облегчением вздыхает. — Не удивлён, — наконец произносит он. — Давай руки, посмотрим, что там.       Я резко вытягиваю свои грабельки ладошками вверх и, когда док начинает их рассматривать, тоже наклоняюсь, с интересом наблюдая, что же там такого. — Так не пойдёт, — буквально через минуту выдаёт старший Файрвуд. — Ты слишком близко.       Я уже хотела было подшутить, да не успела. — Свет загораживаешь. Мне ничего не видно — говорит Джим, осторожно холодными пальцами отодвигая мой подбородок в сторону. — Ой! — от неожиданности вскрикиваю я. — Холодно же!       Док растирает ладони, перед тем, как вновь взяться за мои руки, а затем молча уходит к столику, где находится гора всякой медицинской ерунды. — Что там? — спрашиваю я Джима, вновь рассматривая ладошки с растопыренными пальцами. — Ничего нестандартного, — спокойно поясняет мне доктор. — Царапины и ранки необходимо обработать перекисью и, желательно, перевязать. А ещё на лбу синяк. Головой ударилась? — Да, в общем-то, нет…. Так, гиря залётная… — Не тошнит? Голова не кружится? В глазах не двоится? — Сколько вопросов! — возмущаюсь я, пока он перевязывает руки. — Не дёргайся! — строго смотрит на меня Файрвуд, от его взгляда нервно сглатываю. — Отлично себя чувствую — бубню я уже менее агрессивно. — Тогда сотрясение мозга можно исключить, — подытожил Джим. — Но всё равно рекомендую немного отдохнуть. — Хорошо, мистер-доктор Джим — произношу с улыбкой и скрываюсь за дверью, подмигнув нашему местному Айболиту.

***

      Я спокойно переворачивала страницы своего дневника, как вдруг послышался грохот. Отбросив потрепанную тетрадку, я ринулась за дверь своей комнаты. В коридоре стояла такая темень, что ничего дальше своего носа нельзя было разглядеть. — Хотел лампочку поменять — услышала я виноватый голос Джека. — Мне иногда кажется, что ты готов сбежать даже через дыру в потолке — вздыхаю я и ухожу в комнату за фонариком.       Слышимость в доме вечером отличная, так как все разбегаются по своим укромным местам. Вот и сейчас, копаясь в тумбочке, я слышу шорохи. — Стой на месте, не двигайся — выкрикиваю я и достаю фонарик. — Зачем? — русоволосая макушка просовывает свой любопытный нос в помещение. — Да уже незачем — закатываю я глаза, протягивая Файрвуду источник света, и замечаю, что он с интересом разглядывает комнату, задерживая взгляд на моей тетрадке. — Кхм-кхм… — прокашливаюсь я, чтобы подпольщик обратил на меня внимание. — Это…. У тебя провода есть? — отрывается Джек от созерцания моих вещей. — Есть — коротко отвечаю я и возвращаюсь к тумбочке, а Файрвуд в это время успевает сесть на кровать.       Не говоря ни слова, я хватаю свой дневник и убираю подальше от загребущих рук подпольщика, а ему в ладошку кладу небольшой моток проводов, который только сегодня отыскала. — Не надумала присоединиться к нам? — вдруг спрашивает Джек. — Мне пока и самой неплохо — я пожимаю плечами, прикусив нижнюю губу (дурацкая привычка, если честно). — Ну смотри. Нам бы не помешал хороший боец, — произносит подпольщик, поднимаясь. — Пойдём, хоть с лампочкой поможешь, фонарик подержишь. — Хоть не свечку — бурчу я и выхожу вслед за ним в коридор.       Усердно пыхтев, Джек перекручивал какие-то провода. Вообще при мне он работал почти всегда в тишине. Возможно, просто не доверял. Я усмехнулась собственным мыслям, продолжая наблюдать за работой главного подпольщика — что-то в его движениях завораживало.