Всё имеет свою цену

      От лица Перо       Нет, мы с Джеком не вышли из замка, держась за руки и улыбаясь. Да и вообще я мало что помню, ибо всё слилось в общий поток: шум, голоса, гул машин, куча вопросов от констеблей. Как оказалось, Кукловод сам и вызвал полицию, но не хотел возвращаться в камеру, наверное, хотел раскрыть всё то, что натворил. Всех нас рассадили по машинам и увезли. А потом…. Потом неимоверно много допросов, период реабилитации. Всё это время я жила, будто робот, делая всё на автомате. Вновь привыкнуть к нормальной жизни было сложно, поэтому я продолжила вести дневник (ту самую потрёпанную тетрадку, которую у меня никто не посмел отобрать по рекомендации психиатра). На исписанных листах осталось всё то, что случилось в замке Кукловода, а новые листы обзаводились всем тем, что теперь творилось со мной. Но самое главное — там, как и в моём сердце, осталось перемазанное сажей лицо с небесно-голубыми глазами.       Я хотела разыскать ребят, честно. Но знаете ли вы, сколько в Сорбонне Файрвудов оказалось? К тому же я боялась, что наш доблестный подпольщик вернулся к своей девушке, а я только всё испорчу. Или, что ещё хуже для меня, он хочет всё забыть, а я напомню.       Ночами, по привычке забираясь на кровать, кутаясь в плед и обнимая подушку, я смотрела в окно на звёзды, сдерживая душащие слёзы. Я до сих пор старалась быть сильной, но в кое-то веке для себя, а не для кого-то. Но и тут меня ожидала неудача — в каждом прохожем я подсознательно искала Джека. Может всё-таки нанять личного психолога?       Утро сегодня выдалось тёплым и солнечным, чего нельзя было сказать о моём настроении: всё валилось из рук, а стены будто давили, работать было невозможно, но радовало, что время до сдачи проекта ещё было. Потому я решила прогуляться.       Сидя в кафе на углу своего дома после долгой прогулки в сквере, я в задумчивости пролистывала страницы дневника и даже не сразу заметила, что кто-то сел напротив. Желания разговаривать не было, а ещё я всем своим существом начала ощущать, будто что-то должно произойти. Не люблю это ощущение. Я медленно потянулась за чашкой ароматного кофе и, не отвлекаясь от своего занятия, решила отшить гостя сразу же. — Прошу прощения за возможную грубость, но мне и одной неплохо сиделось.       На мою фразу не последовало никакой реакции, шума или возни, а потому я подняла голову и застыла. Нарушитель моего одиночества не шелохнулся. Его голубые глаза с проблеском недоумения и непонятно чего ещё неотрывно сверлили меня. На секунду мне показалось, что всё вокруг нереально, будто оазис в пустыне. Я словно разучилась говорить и двигаться. — У моей шизофрении новые особенности? — наконец произношу шёпотом, не веря тому, что вижу.       С силой зажмуриваю глаза. У меня галлюцинации. Точно. Именно они. — Стейси? — слышу неуверенный голос. — Н-но галлюцинации не разговаривают! — я не решаюсь снова посмотреть на стул перед собой. — Не должны. — Ну нет. Это точно ты — куда уверенней произносит до боли знакомый голос, а я всё же открываю глаза.       Предо мной сидит Джек, с его лица не сходит улыбка. — Я сначала думал, что мне показалось.       Я с опаской ткнула пальцем в лежащий на столе кулак Файрвуда, боясь, что он испарится. Будь он хоть настоящим, хоть глюком, я не смогу от него отказаться. Парень захохотал. — Это так ты встречаешь старых друзей? Хорошо хоть не вилку воткнула — его взгляд задержался на дневнике, который я не потрудилась захлопнуть, а посему сейчас он светился «радужной» фразой «я сдаюсь».       Да, я помню тот день, когда это написала. Тогда я отказалась и от подполья с его предводителем, и от последователей, и от свободы. Сил не было, и я уже была готова смириться с тем, что там и умру. А потом нашли последний ключ и … и провал, гам и шум. От ярких воспоминаний бросило в дрожь, и на этот раз я с шумом захлопнула тетрадь, пытаясь собраться. — Прости — услышала я со стороны Джека. — Ты… я… — слова будто путались в моей голове. — Как ты здесь оказался? — Совершенно случайно. У нас здесь был один заказ. Вот освободился и решил выпить кофе. А ты? — А я тут живу. В смысле недалеко, не в кафе. — Я понял — перебил меня Файрвуд. — Это хорошо — я делаю глоток уже остывшего кофе, чтобы смочить пересохшее горло. — Кофе? Ты ведь его не любила? — выдаёт Джек, разглядывая меня. — Джон был отвратительным баристой. А Дженни лучше всего удавался успокаивающий чай.       Я натянуто улыбаюсь, а в голове куча вопросов, в том числе о его жизни, но мне неловко спросить то, что действительно интересует. — А ты запомнил. Что ещё ты помнишь? — с вызовом спрашиваю я, пряча вовнутрь настоящие чувства, который так и рвутся наружу. — Что ты любишь кидаться всем подряд, приходишь в бешенство, когда что-то не по-твоему, кусаешь губу, когда нервничаешь, в дождь закутываешься в одеяло и так по-детски морщишь нос, что невозможно не улыбнуться. У тебя почти всегда холодные руки, которые ты стараешься прятать в карманы. У тебя должен быть шрам и … — Я скучала, — срывается с губ. — Весь этот год я по тебе скучала. — Сложно признать, но именно это я так хотел услышать, — тихо, почти шёпотом, произносит Файрвуд. — Я так рвался к той, которую оставил на свободе, к той, которая ушла после первых же трудностей. Я… я — идиот. Ты столько раз пыталась сказать о том, что ты чувствовала, а я делал вид, будто не замечал. Твоё ко мне отношение выражалось во всём, в самых мелочах: в поправленном одеяле, в наложенных повязках, в саже, которую ты размазывала по моему лицу, смеясь. Твой смех…. Искренний и такой заразительный. Ты обещала Джиму меня спасти. Так почему? Почему ты пропала? Почему не оставила ничего, что помогло бы тебя найти? — Я не хотела быть эгоисткой, — после такой тирады Джека слова застревали в горле. — Оставив тебе выбор, я не упала в собственных же глазах.       Неужели он не понимает, что его слова ранят меня? Не в силах это терпеть я, оставив деньги за свой недопитый кофе на столе, поднимаюсь на ноги и собираюсь уходить. — Неужели ты думаешь, что я снова тебя упущу? — ехидно улыбается Джек. — Чему и научил меня Кукловод — не сдаваться и не упускать шанс.

***

      От автора       Рискнув один раз, можно найти своё счастье. Наши герои его нашли. Дневник Пера пылится в ящике стола на самом дне, а Джек по утрам крепко прижимает к себе Стейси. У них нет идиллии, и, как когда-то давно, случаются нелепые ссоры из-за выпитого чая не из той кружки или из-за дурацкого крана, который течёт. Но теперь они подолгу смотрят на звёзды вместе у открытого окна, а по выходным и праздникам их главный гость — Джим.       Остальные обитатели замка разбежались кто куда: Билл открыл частное детективное агентство и наконец-то сменил свою старинную трубку, Райан и Исами путешествуют (хотя есть подозрение, что эти двое застряли в Японии, как бы не было сложно представить Райана в такой обстановке), а Дженни посвятила себя уходу за людьми. «А что с Кукловодом?» — возможно спросите Вы. Его признали виновным во всём, что долгие годы происходило в замке, но вот незадача — не сажать же в тюрьму невменяемого человека? Для таких есть совсем другое место.       Замок продали. Кто его купил — неизвестно. Но вдруг именно Дженни теперь за ним присматривает?