***
Прошло уже две пары из четырёх, а Алину я так и не увидела. Я прокручиваю уже какой раз у себя в голове как буду вести себя в её присутствии, как буду смотреть на неё. В глубине души у меня зародилась некая обида, ибо она оставила меня одну в незнакомом обществе. Но я понимаю, всё то, что произошло со мной вчера, никак не касается её и её парня, да и вообще я взрослая девочка, почему она должна таскаться со мной? У меня практически нет оснований обижаться. — Приветики, — я слышу женский голос со стороны и уже догадываюсь, от кого он исходит. Вспомнишь солнце — вот и лучик. — А ты всё на том же месте, Книжная, — усмехнулась, подойдя ближе к подоконнику, где я спокойно читала ту же книгу, что и вчера. — Привет, — натянуто улыбаюсь и перелистываю страницу, которую прочла. — Как ты вчера отдохнула? Меня пытались изнасиловать, также я увидела разъярённого Влада, и меня назвали ни за что шлюхой — херово! — Нормально, — не глядя на неё, отвечаю я. — Говорят, тебя Чернов до дома довёз. Правда? — загадочно говорит она. Я поднимаю на неё удивлённые глаза. — Кто говорит?.. — Ну, я услышала от знакомых девочек, которые вчера с нами тусовались. — Эм... Ну, да... — Это значит, что ты его уже не боишься или что? — девушка хмурится и складывает руки на груди. Отвожу взгляд и спокойно отвечаю: — Долго рассказывать. Но даже после этого я не изменю о нём мнение. Она хмыкает. — Ладно. Ты так и будешь тут сидеть? Я вновь посмотрела на неё и наши взгляды встретились. — Вообще-то пара начинается. — Ой, — вскакиваю с подоконника, попутно складывая книгу в рюкзак. — Скажи мне спасибо, — ухмыляется, направляясь к лестнице. — Ты сама прогуляла две пары, — кидаю смешок и тут же замолкаю. — У меня была уважительная причина. Прикинь, младшая сестра резко заболела, поэтому пришлось дожидаться пока мама отпроситься с работы и приедет домой. — Не знала, что у тебя есть сестра, — удивляюсь и, поднимаясь по лестнице, вскидываю головой вверх. Сразу же замечаю, что кто-то спускается к нам навстречу. — Я бы тоже предпочла не знать, — Алина хихикнула своим словам. Я улыбаюсь и заворачиваю, чтобы продолжить подниматься на третий этаж, и сразу же сталкиваюсь с непроницаемым взглядом Чернова. Он смотрит на меня с высоко поднятой головой, держа руки в карманах чёрных спортивок. Я затушевалась, а в голову тут же полезли мысли, что нужно куда-нибудь ретироваться. Однако, глупо будет выглядеть, если я неожиданно развернусь и буду спускаться. Машинально отскочив в сторону, чтобы не столкнуться с ним плечами, я прошла мимо с опущенным взглядом. Он же даже не отошёл, словно танк продолжая идти вперёд. — Я думала, вы поздороваетесь. Промолчав, я мысленно поблагодарила Бога, что Чернов не сказал мне ни слова, а просто прошёл. А это как минимум странно...***
На следующий день Дочитывая последнюю страницу уже родной книги, я сижу опять на своём подоконнике и поедаю булочку с яблоком, которую недавно купила в буфете. Я не кушаю в столовке, как все нормальные студенты, ведь я не нормальный студент, а отличаюсь от этого типа, как «они» говорят. Последний раз в столовке увенчался не хэппи эндом, ибо на мою любимую белую рубашку кто-то совершенно «нечаянно» опрокинул тарелку с пюре и чем-то ещё. И пусть всё отстиралось, но больше я не хожу в это место. В интернете я много раз видела новости, касающиеся «изгоев» в подростковом обществе. Да и не только подростковом, в общем-то. Никогда не думала, что буду входить в их число. Я достаточно общительная и дружелюбная с людьми, которые со мной общаются, да и не считаю себя какой-то уродиной. Да и что же они во мне не приняли тогда? Изначально — в первое время учёбы в универе — всё было прекрасно: все общались со мной, было достаточное количество знакомых, среди которых была Алина Вишневская. Я часто гуляла в компании, хорошо училась и, сколько бы раз я этого не повторяла, отлично со ВСЕМИ ладила. Однако, спустя месяц, в мою жизнь ворвался диким смерчем Влад Чернов, которому я СОВЕРШЕННО НЕЧАЯННО разбила телефон. Тогда-то всё пошло, грубо говоря, по пизде. После его выходок, со мной перестали общаться многие. Да что там, практически все из друживших с моей особой прежде. В том числе и Алина — она оставила меня одну справляться с унижением просто потому, что сама не хотела быть задействована в этом. Были с её стороны, конечно, попытки снова начать общаться со мной, но я особо не горела желанием. Не горела желанием просто потому, что очень загонялась по всему этому. Одиночество действительно угнетало и, как бы банально ни звучало, сводило с ума. Поэтому я подумывала покончить со всем этим, но моя мать — прекраснейшая женщина, между прочим — помогла избавиться от этих страшных мыслей, увидев меня уже за эдаким делом. Она сказала мне очень важную вещь тогда: «Если сейчас это происходит с тобой, то это война, которую ты должна победить всеми любыми способами, но точно не таким, самым жалким и слабым. В противном случае то «это» выиграло. Нравится такой исход? Ты сможешь пройти через это, а потом увидишь, что жизнь не так уж и ужасна".. Поэтому я на всё плюнула. Сейчас мне хватает книг и общества мамы, но всё равно, думаю, ненадолго. Скоро начнётся последняя пара, которая, пожалуй, самая скучная из всех, но ничего, просижу. Я медленно встаю с насиженного места и направляюсь к лестнице, ведущей на третий этаж. Не люблю куда-либо торопиться, поэтому иду размеренно и спокойно практически всегда. Задумавшись, я сталкиваюсь с кем-то и почти падаю. Достаточно много народу, чтобы ругаться с этим «кем-то» на счет того, что стоит смотреть куда идёшь. Я просто вздыхаю и продолжаю свой путь. Чтобы посмотреть сколько мне ещё идти до нужного кабинета, я поднимаю взгляд. Лучше бы не делала этого. Навстречу мне идёт Долгунов со своей девушкой. Стоит ли говорить о том, что происходит сейчас внутри меня в этот момент? Пока топчусь на одном месте, они подходят всё ближе. Рома заметил меня и легко улыбнулся. Нахлынули неприятные воспоминания, тело снова почувствовало те прикосновения, будто это происходит вновь. Я готова прямо сейчас и здесь разреветься! Мне страшно, несмотря на ходящих вокруг людей! Хотелось, чтобы мама немедленно забрала меня, как делала это в младшей школе после уроков, и не позволила Долгунову подойти ближе... Но они уже не так далеко, а я всё ещё стою и дышу всей грудью. Удивительно то, что я смотрю на него, будто ожидая чего-то. Парень идёт в чёрных очках, но даже они не помогают скрыть синяки на лице, что нанёс Чернов. Сглатываю, когда между нами метр. Эта девушка говорит что-то ему, а он осматривает меня, создавая еще больший дискомфорт. Хотя… куда ещё больше? Задев меня плечом, которое и заставило наконец-то сдвинуться моё тело с места, Рома проходит мимо. Я нервно выдыхаю и опускаю взгляд на свои пальцы, которые неистово трясутся.***
После всех пар на стенд всякой информации вывесили листок, который гласит, что в субботу, то есть завтра, намечается вечеринка, на которую явка обязательна абсолютно всем. Угадайте, кому хватило вечеринок по горло, и поэтому она не идёт на очередную? Конечно, это я. От одной мысли о том, что Долгунов, возможно, тоже будет там, становится плохо. Уф, снова начинает трясти. Мне нужно развеяться. Выйдя за пределы учебного заведения, предварительно осмотрев всю территорию, по которой мне придется идти, я начала достаточно медленно направляться к своему дому, до которого где-то от силы переться тридцать минут, а если я пойду ещё медленнее, то приду точно к пяти часам вечера. Спустя несколько минут ходьбы я расслабляюсь. Под мой любопытный взгляд попадает абсолютно всё: начиная от пыльной, сухой дороги и заканчивая небом, даже не собирающимся смеркаться, ибо солнце всё ещё играется яркими, ослепляющими лучами. Люди как обычно куда-то спешат, иногда грубо задевая меня плечом. Я закрываю глаза лишь на мгновение, чтобы они отдохнули от бурного ветра, отчего стало некомфортно и тяжело глядеть куда-либо. Как вдруг я будто бы вошла в какую-то бетонную стену. Но, увы, это была чья-то мужская грудь. Лучше бы стена какого-то здания или уличный столб… — Аккуратней, — насмешливо произносит черноволосый парень, отводя в сторону руку с телефоном. — И-извините, я… Я не… — Да расслабься. О, — неожиданно удивляется он. — Ты же та девушка, которая постоянно на подоконнике читает? — Ну… — честно, я замешкалась. — Не постоянно… — Ты ещё в меня сегодня врезалась в коридоре, помнишь? Что? Это я в него тогда? О Боже-е… — Прости, я не видела, что ты идёшь… — Да всё отлично, я тоже не смотрел, куда иду, — рассмеялся. — В принципе не смотрю. — Хорошо. — Меня Андрей зовут, — дружелюбно произносит парень. Я же просто стою и пилю взглядом неподалёку стоявшее дерево, что немного качается под лёгким ветром. — А тебя как? — кидает смешок и наклоняется к моему лицу ближе. — Ева, — наконец я перебарываю смущение и поднимаю глаза. Только сейчас замечаю, что он подал руку для рукопожатия. Стократно покраснев, я пожимаю его большую ладонь. — Приятно познакомиться. — И мне, — с улыбкой говорю я, затем перевожу взгляд на его лицо. У него красивая широкая улыбка, которая ему очень подходит; чёрные волосы с густой чёлкой, ещё недавно которая была зачёсана набок, — я это поняла от, так сказать, уцелевших волос, которые остались лежать на этой стороне — но все испортил ветер, наведя беспорядок; и зеленоватые глаза, которые сделали его внешность необычной вместе с пухловатыми губами, густыми бровями и скулами, вытянутый подбородок и высокий лоб. Но я не видела такого мальчика в университете. Ну, или он учиться в другом корпусе... Хотя, нет, не может быть, если мы столкнулись сегодня в коридоре.. — Хватит меня так разглядывать. Я даже засмущался, — засмеялся Андрей, засовывая свои руки в карманы чёрной ветровки. О Боже, я серьёзно сейчас прямо рассматривала его??? — Не хотела бы прогуляться? — быстро переводит тему парень, которого я совершенно знать не знаю. — Давай в другой раз?.. — тихо произношу, недоверчиво посмотрев на него. Во мне нет какого-то страха, я же понимаю, что не все такие как Рома. Хотя, вру, где-то некое опасение всё же имеется. Всё равно вокруг люди ходят, если что, если вдруг… — Хорошо, — парень легонько улыбнулся. — Ты домой? — Ну… да… — Тогда я просто провожу тебя, — с ещё большей улыбкой объявляет Андрей. — Ты же не против? — Нет, конечно, если ты не маньяк. — Ну вот и увидишь, — кидает смешок, а я настораживаюсь. — Да не парься, я пошутил.***
Андрей оказывается очень весёлый парнь, у которого с юмором всё просто прекрасно. Он всё время шутил, угарал над моим выражением лица, которое ёжилось от ветра, холоднеющегося от перемены дня на вечер. Этим брюнет смог поднять моё грустное настроение и даже разговорить, как ни странно. — Спасибо, что проводил, — я искренне улыбнулась, зажав ручку двери своего подъезда в ладони. — Ничего особенного, Эв, — именно «Эв» сегодня называл меня этот новый черноволосый знакомый. Никто меня так не называл. Я даже нахожу это прикольным и необычным. — Кстати, завтра же юбилей нашего университета. Ты идёшь? — спрашивает Андрей, почёсывая свой затылок. — Скорее всего нет, — отрицательно мотаю головой. — А почему? — Я просто не люблю такие мероприятия. — Серьёзно? Блин, жаль. Я был бы рад видеть тебя там. — Думаешь, там будет интересно? — Не факт. Просто, думаю, не круто дома сидеть в выходной. Или у тебя есть планы? — Ну, так-то нет… — я последний раз обдумываю своё решение под пристальным взглядом Андрея. — Ладно. Почему бы и нет, — улыбаюсь и ещё сильнее сжимаю железную ручку. — Отлично! — он снова красиво улыбнулся и сказал: — Тогда я зайду за тобой в пять, будь готова, — черноволосый парень дружески подмигивает мне, поворачиваясь к дороге. — Пока, Эва! — Пока, — не думаю, что он услышал данного слова, но мою улыбку, которая не сползала до самого прихода в квартиру, он точно увидел.***
— Привет, мам! — я радостно кричу приветственные слова на всю квартиру, попутно снимая с себя уличную одежду. Не услышав никакого ответа, я продолжаю эдакий монолог, проходя к кухне: — Я здорово кушать хочу, если что. Не поняла, — однако, мои глаза и там не увидели женщину. Теперь меня начинает охватывать легкий испуг, и я быстро направилась искать родную душу в других комнатах. Зайдя в первое же попавшееся помещение, а именно это оказался зал, я останавливаюсь в ступоре. Мама, слава Богу, сидит на диване с каким-то незнакомым мне мужчиной, нервно потирая руки. Обидно, конечно, что она попросту проигнорировала моё обращение к ней. Неожиданно они оба поворачиваются ко мне и мужчина, слегка поседевший брюнет, устало произносит: — Привет, дочь. Он выглядит достаточно солидно и, сказала бы даже, богато. Особенно этот образ дополняют густые чёрные брови и щетина. Такой брутальный мужчина. Когда он начал подниматься с бежевого дивана, я сразу поняла — ходит в спортзал. Его чёрный костюм легонько обтягивает тело, поэтому и было видно. В руках он держит небольшую фиолетовую коробку с белым бантиком. В отличие от мамы, мужчина абсолютно спокоен и вполне себе уверен. По крайней мере на вид. А вот я нахожусь в полной растерянности. — Мам? Я перевожу взгляд с незнакомого мужчины на родное лицо, которое сейчас выражает те же самые эмоции, что и у меня: недоумение, удивление и просто «охереть». — Это твой отец, Ева… — чуть погодя говорит мама, точнее выдавливает из себя. Мне кажется, она может вот-вот расплакаться или уже успела... — Я бы хотел извиниться за такое долгое отсутствие, родная, поэтому… — я не даю договорить этому НЕЗНАКОМОМУ мужчине, который встал передо мной, ведь дыхание прервалось от нахлынувшегося на мою голову гнева. — Это тот, который в космос улетел или который променял нас? — я с иронией обращаюсь к маме. Окутанная молчанием, обхожу якобы своего отца и сажусь на диван. — Ева, я… — наконец говорит мужской голос, немного вздрагивая. Но больше двух слов он выдать так и не смог. Решаюсь помочь ему досказать: — Вы звезду мне привезли в этой коробке? — я поворачиваюсь и рукой указываю на вещь, глядя на мужчину с вскинутыми бровями. — Вы хотели смиренно вручить её мне и... вернуться? — Я готов всё исправить, наверстать упущенное, только дайте мне шанс. — Сергей… — мама явна недовольна всем происходящим. — Мне действительно жаль, что всё так вышло, — продолжает он, всё так же стоя с этой несчастной коробкой в руках. — Но ты должна выслушать, чтобы понять, Ева. — Что слушать? Мне кажется, я и так достаточно знаю, — спокойно говорю, чувствуя влажность на глазах. — Просто мне так не понятна твоя позиция, — обращаюсь к маме. — Он променял нас на свою работу, а ты просто так пускаешь этого человека в наш дом? — Поэтому ты и должна выслушать, — серьёзно отвечает женщина. Я вообще, как говорится, выпала. — Окей, — вздыхаю, спустя некоторое время раздумий, и устраиваюсь поудобнее. — Я готова, наверное. Мужчина медленно подходит к дивану и садится недалеко от меня. — Всё дело в том, что я переборол рак. Я лечился в Германии, поэтому долгое время, очень долгое время не было возможности видеться. Я дослушивала с открытым ртом, который заслонила рукой. Теперь мне ужасно стыдно, что я так с ним разговаривала. — Но почему никто не сказал мне правду? — я хмурюсь, посмотрев на маму. — Дураки дак, — отвечает она, сдерживая слёзы. — Думали, лучше, если ты будешь жить с другой мыслью об отце. — Да мы и не знали, как обернётся лечение, — добавляет папа. — Всё-таки я прожил там четырнадцать лет, половину из которых меня лечили, а другую половину я работал. Поэтому было сложно сразу взять, бросить всё и приехать обратно, в Россию. — Боже... Пап, извини...