***
— Нам бы оружейника получше найти, — предложила Драконорождённая на очередном совещании с ярлом. Корир позволил себе усмешку. — А чем тебя мой не устраивает? — едко спросил он. — С двемеритом работать не умеет, — напомнила бретонка. — У вас же есть один мастер на все руки. Разве он с двемеритом работать не умеет? Блёнвенн помотала головой. Арнел Гейн никогда не стоял у горна, не знал даже основ кузнечного дела, не говоря уже о чём-то более серьёзном, и потому для задумки Драконорождённой совсем не подходил. А задумка у нее была на редкость амбициозная — не только ковать оружие и броню из двемерита, как это делали в Маркарте, но и зачаровывать их, обеспечив городской казне (и Коллегии) стабильный приток дохода. — Хорошо, допустим, мы найдём оружейника, который умеет работать с двемеритом. А что дальше? Кто тебе будет из двемерских руин металлолом таскать? Ты же понимаешь, что это небезопасно, и за гроши туда разве что совсем уж законченные отморозки полезут. Драконорождённая грустно опустила голову: ярл Винтерхолда говорил правду. Добыча двемерита из Альфтанда — очень опасное занятие. Конечно, можно было бы поручить охрану сборщиков двемерского металлолома городской страже, но кольчуги не задержат двемерские болты, а мечи не справятся с автоматонами. На первое время можно, конечно, выдавать имеющиеся посохи искр и молний, а затем — зачаровать их оружие… Оружие, впрочем, в любом случае неплохо было бы зачаровать, только вот Сергий не согласится работать бесплатно. — Мы можем задействовать арестантов, — предложил Мейлур. — И привлечь на их охрану магов. Сэра Сцинтилла, это ведь возможно устроить? И магам практика будет. Идея своего управителя Кориру, кажется, не слишком нравилась. Возможно, ярл всё ещё был ведом своей неприязню к Коллегии и её членам или просто видел во всём этом серьёзные трудности. Бретонке же понравилось это предложение — действительно, ученики и молодые учёные получали возможность для практики. Магические щиты способны сдерживать напор двемерских автоматонов, а заклинание молнии мог сотворить каждый из магов. Да и хорошая огненная стрела вполне была способна на короткое время вывести механоида из строя, а там может помочь и вооружённый молотом воин, который точным ударом уничтожит автоматон. — Это хороший план, — согласилась Блёнвенн. — Я так не думаю, — возразил норд. — Арестантов у нас в принципе много не бывает. Чтобы доставить их из Ледяной в Альфтанд, требуется целый день, и то если погода хорошая. Чтобы оборудовать тюрьму в Альфтанде, нужны средства и время. Не говоря уже о том, что заключённых надо хорошо охранять, и одни лишь маги с этим не управятся. В общем, если и пытаться зарабатывать на двемерском металлоломе, то позже. Драконорождённая недовольно вздохнула: когда это «позже» настанет? Впрочем, да: тюрьму неплохо было бы перенести в город, чтобы не мучиться с конвоированием заключённых до Ледяной пещеры, подвозом им еды и сменой охраны. А добровольцев за сокращение срока можно, например, в Альфтанд и отправлять. — А почему заключённых отвозят в пещеру далеко за городом? — поинтересовалась Блёнвенн. — И как их там охраняют? Корир переглянулся со своим управителем. — Не знаю, откуда — но там после Кризиса Обливиона остались жить четыре ледяных атронаха, — ответил Мейлур. — И не знаю, как — но с этими ледяными атронахами каким-то образом удалось договориться. В общем, эти атронахи заключённых и охраняют. — А тюрьма раньше была в черте города, — продолжил ярл. — После Великого Обвала её не стало. Блёнвенн снова задумалась: значит, надо найти средства на восстановление городской тюрьмы, а Альфтанд зачистить и использовать по тому же назначению, что Серебряная Кровь использует Сидну. — Мы можем отправлять некоторых заключённых в Альфтанд за счёт сокращения их срока. Я спрошу Финиса, можно ли этих атронахов убедить перейти на новое место. — Вот этот план мне нравится больше, — улыбнулся Корир. — Только где бы найти деньги на восстановление городской тюрьмы? Не всех ведь в двемерском металлоломе заставлять копаться. — Меня, кстати, всегда интересовало, почему Альфтанд не разграбили раньше? — поинтересовался данмер. Драконорождённая вздохнула и оглядела мужчин. Сейчас речь зайдёт о болезненной для Винтерхолда теме. — Долгое время башни Альфтанда были недоступны для исследования — главный вход был запечатан изнутри, а второстепенный — скрыт под скальными породами. Арнел предполагает, что землетрясение, которое вызвало Великий Обвал, открыло тот второстепенный ход. На удивление бретонки, ни норд, ни данмер не решились произнести ни единого едкого слова. Оба просто молчали, приняв услышанное как печальный факт. — Другие же входы в Чёрный Предел были запечатаны двемерскими замками, которые обычными отмычками вскрыть практически невозможно. Разрушить их магией или грубой силой тоже невозможно, настолько они крепкие и сложные. После Великого Обвала было предпринято несколько экспедиций, но практически все они полностью погибли — либо замёрзли насмерть, либо были убиты двемерскими автоматонами или фалмерами. Мейлур с недоумением посмотрел на волшебницу. — Фалмеры? Я думал, это всего лишь легенды, — фыркнул данмер. — Это не легенды, мессир Селот, — вздохнула Блёнвенн. Она до сих пор помнила этих ужасных бледнокожих созданий, абсолютно слепых — но научившихся ставить смертоносные ловушки, бравших разумных существ в плен и издевавшихся над ними. Эти твари каким-то образом ухитрились околдовать похищенных ими людей, сделать их своими рабами… Не только, впрочем, людей — среди рабов молчаливого города в Чёрном Пределе попадались каджиты и даже меры. Корир со своим управителем переглянулись, затем ярл недовольно вздохнул. — Пока что я не хочу рисковать своими людьми ради столь сомнительного предприятия, — решил норд. — Блёнвенн, тебе я тоже не советую рисковать своими магами и посылать их на верную смерть. Тем более вас там сейчас совсем мало. Скрипнула входная дверь. Послышались тяжёлые шаги, и вскоре на пороге комнаты для совещаний показался винтерхолдский Клинок Бури. — Пожалуй, пойду поем, — пробурчал Мейлур. Мейлур боязливо отшатнулся от посланника Ульфрика, ссутулился и поспешил выйти прочь. — Я, пожалуй, тоже пойду, — решила Блёнвенн. Ярл решил проводить девушку до порога. — Вчера вечером мне пришло письмо от Ульфрика, — зачем-то предупредил Корир; Драконорождённая удивлённо подняла бровь. — Съездишь со мной к нему? — Это просьба или приказ? — Приказ Ульфрика. Бретонка нахмурилась. Она уже предполагала, что именно и в каком ключе захотел обсудить с ними Буревестник: прикажет преклонить колено перед ним, напомнит, что Винтерхолд согласился признать его верховным королём Скайрима, затем будет всячески требовать от неё, как от Драконорождённой, помощи… Волшебница уже сталкивалась с Ульфриком дважды, и оба раза этот человек произвёл на неё отвратительное впечатление. Все те, кто искренне поддерживал его, были либо выжившими из ума стариками, державшимися за старые обычаи, либо наивными молодыми людьми, поддавшимися на красивые речи о свободе, либо же расистами не лучше талморцев. — Блёнвенн, я уже говорил тебе: пока этот раскол не закончится мирным путём, нам придётся делать вид, что нас все начинания Ульфрика устраивают. Я не прошу тебя отказаться от своей любви к Империи или забыть, что Скайрим всегда был её частью. Просто… сделай вид, что Буревестник тебе симпатичен. — Ты не просишь, а Ульфрик — потребует, — предположила бретонка. — Главное, не бойся его, — Корир по-дружески положил руку ей на плечо. — Я и не боюсь. К Ульфрику придётся выезжать послезавтра, и за оставшиеся два с половиной дня Блёнвенн придётся объяснить Фаральде, зачем ей придётся съездить в Виндхельм, и попросить её снова взять управление Коллегией на себя. Драконорождённая уже представляла, как альтмерка отреагирует на это известие, что выскажет как о лидере Братьев Бури, так и о всех поддерживающих его ярлах, какие ещё слова подберёт, чтобы за глаза оскорбить Корира… Как же паршиво выслушивать подобное! По пути Довакин зашла в лечебницу Колетты Маренс, где преподаватель Восстановления занималась с женщинами, решивших обучаться целительскому мастерству. Пока что людей, нуждавшихся в помощи, у них не было, и пожилая бретонка могла прочитать своим ученицам лекцию об основах строения человеческого тела. — …Череп делится на мозговой и лицевой. В мозговом черепе находится восемь костей, они состоят из двух пластинок: наружной, очень прочной, и внутренней. Внутренняя пластина хрупкая и часто ломается, очень интересный факт, я считаю. Кости черепа соединяются между собой швами, потому они неподвижны. У детей, однако, швы образуются к трём годам, до этого кости соединены тонкой перепонкой… Когда женщины разошлись на перерыв, Драконорождённая, наконец, решилась поговорить с целительницей. — Как хорошо, что вы подошли, госпожа архимаг! — довольно прощебетала Колетта. — Просто чудо, что ко мне сразу поступили ученицы! — пожилая бретонка перешла на заговорщический шёпот. — Знаете, у троих из них есть способности к магии. — Это замечательно, госпожа Маренс, — улыбнулась Блёнвенн. — Как думаете… поступить? — Способным к магии я предложу вступить в Коллегию, — ответила целительница. — Хочу заниматься с этими женщинами дополнительно, разучивать с ними обережные и исцеляющие заклинания. А у остальных занятия по магии заменю усиленным курсом алхимии. Госпожа архимаг, вы можете договориться с Аркадией из Вайтрана? Драконорождённая недоумевающе посмотрела на соотечественницу. — Я бы хотела договориться с ней, чтобы она позанималась с ними, в алхимии она всё же лучше меня разбирается, а я всё-таки маг. У Аркадии вряд ли было бы время заниматься с учениками — эта имперка содержала свою лавку, разрывалась между изготовлением зелий, сбором ингредиентов и торговлей. Впрочем, ученицы могли бы немного разгрузить её. — Ещё бы, конечно, хотя бы троих целителей из Храма Кинарет выслать. Вы не сможете ещё с ярлом на этот счёт поговорить? — С которым из? Колетта качнула плечами. — Сами решайте. Да, выслать из Вайтрана нескольких целителей на помощь Колетте — хотя бы на некоторое время — было хорошей идеей. Они могли бы помочь пожилой бретонке обучать учеников и исцелять больных и раненых. Вдобавок обычно зимой к Энтиру и Колетте люди обращались реже — как раз отличное время для того, чтобы подготовить учеников. Только вот согласится ли ярл Балгруф отпустить нескольких целителей из храма Кинарет в чужой холд? На что можно обменять помощь этих людей? Следовало обдумать это. — Я посмотрю, что можно будет сделать, госпожа Маренс. Блёнвенн уже собиралась уходить, как соотечественница снова окликнула её. Целительница покровительственно положила девушке руку на плечо и склонилась над её ухом. — Знаете, а ярл Корир, оказывается, очень хороший человек! Грубоват, конечно, немного, но что с норда взять… Я так рада, что нам удалось найти с ним общий язык! Драконорождённая закивала, ненавязчиво высвободилась из хватки целительницы и поспешила вернуться в Коллегию. Следовало найти Фаральду с Толфдиром, обсудить текущие вопросы с ними и пересказать им сегодняшний разговор с ярлом. Фаральда обнаружилась на балконе — проводила практические занятия с парнями-учениками; Толфдир пока что был в своей комнате, отдыхал. Альтмерка обеспокоенно попросила каджита и молодого норда отдохнуть и провести совещание немедленно; Толфдир, заметив её, тоже решил пройти за архимагом в её покои, за стариком увязался и Анкано. — И вам ещё не надоело возиться с этим… человеком? — презрительно спросила Фаральда. Её слова, впрочем, больше походили на замечание, чем на вопрос. Альтмерка больше напоминала уставшую воспитательницу, которая отчитывает шаловливое дитя за очередной проступок. — Фаральда, я ведь сказала вам: ярл Корир — достойный, хороший человек. Эльфийка фыркнула. — Не обманывайтесь на его счёт, госпожа архимаг, — посоветовал Анкано. — Он много лет публично осуждал Коллегию. И кто знает, как он поступит с вами, когда у него испортится настроение. Блёнвенн недовольно вздохнула: кажется, талморец готов судить всех окружающих по себе. — Он — не такой, как вы о нём думаете. Мы сегодня обсуждали возможность… добывать в Альфтанде двемерит и затем использовать его, и ярл Корир спокойно объяснял недостатки моей идеи. Мастера переглянулись. — Добывать в Альфтанде двемерит? — переспросил Толфдир. — Хм, даже не знаю, что и думать. С одной стороны, из двемерита можно делать хорошие доспехи и оружие, а с другой — это очень опасно. Госпожа архимаг, возможно, вы помните, что практически все ученики из предыдущего набора погибли — наша вина, мы не доглядели. И я не хочу повторения этой ошибки. — Конечно, мы не будем заниматься этим в одиночку, — заверила его Драконорождённая. — Пока мы не найдём средства на восстановление городской тюрьмы, об освоении Альфтанда нами либо совместно с городской стражей и речи быть не может. Кстати, в этом меня убедил ярл Корир. Услышав эти слова, Фаральда недовольно покачала головой. Анкано всё так же был неотличим от живой статуи. — Этот человек — прежде всего политик, пусть и, возможно, не самый лучший. И он не станет попросту рисковать своими людьми, если предприятие покажется ему сомнительным, — заявил талморец. — То, что он не советовал вам рисковать членами Коллегии, говорит об искренних намерениях в ваш адрес. Что же, возможно, я его недооценивал. Блёнвенн едва сдерживала радость: неужели зелье Колетты помогает альтмеру так спокойно и трезво размышлять, что он даже позволил себе похвалить скайримского ярла, поддержавшего восстание Буревестника? И неужели Анкано всё-таки решил переосмыслить свои взгляды на жизнь после того, как едва спасся из ловушки Ока? — И мне придётся послезавтра отправиться в Виндхельм — Ульфрик Буревестник хотел что-то обсудить со мной и с ярлом Кориром, — предупредила их Драконорождённая. — И вы не можете отказаться от этого… визита? — недоумевал альтмер. — Буревестник ведь знает, что Коллегия Винтерхолда — независимая организация, и не имеет права обижаться на ваш отказ. — Блёнвенн, — нахмурилась Фаральда, — тебе не кажется, что Корир заходит слишком далеко? Что дальше? Он прикажет нам поклониться этому расисту и мятежнику? Или велит прогнать из Коллегии всех меров? — До этого не дойдёт, — заверила её бретонка. — Фаральда, управитель ярла Корира — данмер, Ульфрика это бесит, но Мейлур до сих пор сохраняет своё место — и сохранит, я уверена. — Возможно, на вашем следующем совещании с ярлом стоит присутствовать кому-либо из нас, — предложил Анкано. — Толфдир, что скажете? Я надеюсь, что из уважения к вашему возрасту ярл будет вежлив с вами. Мастер-волшебник неуверенно почесал затылок. — Толфдир, Фаральда, вы ведь доверились мне, — произнесла Блёнвенн. — Вы доверили мне управлять Коллегией. Доверьтесь мне и теперь. Со мной всё будет хорошо — с Коллегией тоже. Ульфрик не посмеет причинить вред ни одному меру. Я не боюсь этого человека. — Но вам всё же следует не забывать, что ярл Корир — мятежник, — веско проговорил альтмер. — Если так называемая гражданская война всё же войдёт в острую фазу, вам придётся сделать свой выбор. Блёнвенн не смогла сдержать грустного вздоха: во время незапланированного путешествия Корир говорил ей то же самое. Девушке очень не хотелось, чтобы Ульфрик приказал своим вассалам взяться за оружие и идти на сторонников Империи войной. Она надеялась, что снова удастся посадить этого человека за стол переговоров, надеялась на помощь Балгруфа… В конце концов, установление прочного мира будет выгодно и ярлу Вайтрана, ему больше не нужно будет переживать за безопасность своего владения, за свою столицу… Мысли бретонки перенеслись за сотни лиг отсюда, в вайтранские степи, к Лидии. Мысль о том, что лучшая подруга, названная сестра может пострадать в этой войне, пугала её. Нет, этого не должно случиться. Этот глупый раздор не должен коснуться Вайтрана. — К счастью, выбор мне придётся делать не сегодня и не завтра, — ответила Драконорождённая, отгоняя дурные мысли.***
Вечером Блёнвенн отправилась в «Замёрзший очаг» — поужинать и заодно послушать, что Корир сможет рассказать ей про Ульфрика и как следует вести себя с ним. Завсегдатаи таверны смотрели на девушку в робе архимага с некоторым удивлением, кто-то перешёптывался… Девушка отбросила мысли о неуверенности в себе. В конце концов, она уже нашла в себе силы поговорить с Кориром — что ей пара шепотков за спиной? — О, Довакин! — позвал её трактирщик. — Подходи ближе, располагайся! Драконорождённая быстрым шагом пересекла общий зал и села за табурет перед стойкой. — Простите, напомните, пожалуйста… — Блёнвенн хотела узнать, как зовут хозяина таверны; её голос, однако, звучал тихо и слабо. Бретонка удивлялась себе: она нашла в себе силы спокойно и уверенно поговорить с ярлом, ненавидящим магов — а тут перед трактирщиком замямлила! — Дагур, — отмахнулся хозяин таверны. — И на «ты». Здесь таверна, а не званый ужин! Блёнвенн позволила себе усмехнуться. Всё-таки народ в Винтерхолде весьма простодушен и даже… добр? — Ладно. Наш ярл велел угостить тебя, так что говори, что хочешь. Есть жареное мясо хоркера, есть похлёбка из хоркера, есть жареная лососина, есть вяленая лососина, есть похлёбка из лосося со сливками — старинный северный рецепт! Курицы, прости, пока что нет. Зато есть медвежатина — охотники позавчера добыли. Решив попробовать похлёбку из лосося в другой раз, девушка заказала медвежатину с элем. Сочное жирное мясо, чуть сладковатое на вкус и немного напоминающее свинину, казалось бретонке невероятно вкусным — а после опостылевшей лососины и каши на воде и вовсе настоящим подарком. — А я ведь тебя помню ещё с прошлого года, когда ты только прибыла в Винтерхолд. Бретонка отвлеклась от еды и вопросительно посмотрела на трактирщика. — Цвет волос у тебя, знаешь ли, приметный, да и сочетание бретонского имени и имперской фамилии необычное. Ещё вечер был тот ещё — как сейчас помню, самый конец месяца Заката Солнца стоял, буря поднялась. Я ещё удивился, как ты решилась приехать сюда почти зимой, а не в конце лета, как все нормальные люди… — трактирщик бросил взгляд на сидевшего за столиком альтмера и прибавил. — И эльфы. Дальнейшему разговору помешало появление ярла. Его народу, кажется, было всё равно, что мимо них прошёл их правитель — никто не стал отрываться от выпивки или разговоров, настолько все привыкли, что Корир почти каждый день ходит ужинать в «Замёрзшем очаге». Интересно, кто из ярлов ещё способен просто так выходить к своему народу, безо всякой охраны? Разве что Балгруф — и то не каждый день… — Корир, а ты был здесь в тот вечер, когда Довакин в наш город самый первый раз прибыла, в Коллегию вступать? — Не помню. Да и какая разница? — Просто я ещё в тот раз её запомнил — а ты как будто бы её и не замечал, пока она нас всех от Глаза Магнуса, или как там эта дрянь называлась, не спасла. Ярл качнул плечами. — Ты же знаешь, я на твоих постояльцев особенно внимания не обращаю. Дагур в ответ ехидно усмехнулся: — Особенно на Неласара, да! Последние кусочки мяса Блёнвенн доедала с трудом — ужин оказался слишком сытным. — А теперь давай поговорим о делах, — за одно мгновение лицо Корира приобрело серьёзное выражение. — Я помню, что Ульфрика ты не очень любишь, но раз ты не хочешь сидеть в своей Коллегии взаперти, то тебе нужно постараться понравиться ему. Ты — смелая девушка, Ульфрик ценит это. Но всё остальное… сама понимаешь. Драконорождённая нахмурилась. Буревестник для неё был предателем, убийцей и мятежником. Этот человек объявил себя эталоном истинного норда — но при этом не умеет вести себя, как подобает мужчине. Она помнила, как на мирных переговорах он вышел из себя, едва увидев Эленвен. Сама Первый Эмиссар вела себя достойно и хладнокровно, ни разу не позволила себе даже повысить голос, не высказала ни одного едкого замечания в адрес лидеров Братьев Бури... И умело сделала вид, что результаты переговоров её устроили. Ульфрик же напоминал избалованного маленького ребёнка, которому хотелось получить от родителей новую игрушку. — Анкано предлагает мне отказаться от этой поездки. Говорит, что Коллегия всегда была в стороне от политики, и Ульфрик не имеет права обижаться на этот отказ. В ответ ярл презрительно ухмыльнулся. — Твоему эльфу лучше вообще бы помалкивать — особенно после всего, что он натворил. Впрочем, правда в его словах есть: Ульфрик действительно не имеет права обижаться на этот отказ. По имперским законам. Но в каком положении здесь находятся имперские законы, тебе объяснять не требуется. — Ульфрик может приказать мне выгнать всех меров… и Дж’Зарго? — обеспокоенно спросила Драконорождённая. — Только если ты его разозлишь и у него будет очень плохое настроение. Блёнвенн недовольно вздохнула: снова напрашивались сравнения отнюдь не в пользу Ульфрика. Удивительно, что человек, так сильно зависящий от своего настроения, может вообще чем-то управлять. — Как его народ только терпит? — Поверь, если Ульфрик захочет — он может произвести очень… мощное впечатление. К тому же он явно не дурак и наверняка понимает, что ему нужна и ты, и твоя Коллегия. Драконорождённая сделала несколько глотков из своей кружки. — Ладно, и как мне себя вести, чтобы не разозлить его? — Во-первых, не смей ему перечить — он это ненавидит, ты сама, наверное, заметила. Если он скажет что-то, с чем ты не сможешь смириться — просто подай мне знак, например, посмотри на меня. Я заступлюсь. Во-вторых, никаких разговоров о богах и никаких напоминаний о войне. Ни о той, Великой, ни о том, что происходит сейчас. Бретонка часто закивала. — Ульфрик может намеренно пытаться разозлить меня? Я ведь ему, кажется, тоже не сильно понравилась. — Может, — признался Корир. — Но напомни ему, что ты родилась в Сиродиле и не помнишь Войны. А мы, как известно, не выбираем где и когда родиться. Не отрекайся от Сиродила, как от своей родины, нет — скажи ему то же самое, что и мне: ты просто хотела лучше изучать магию, и дать тебе мог это только Винтерхолд. А что произошло позже, предугадать ты не могла. Блёнвенн в ответ тоскливо усмехнулась. В очередной раз Корир оказался прав: то, что с ней произойдёт в Скайриме предугадать было вообще невозможно.