Make Winterhold great again

На следующее утро Блёнвенн собрала в Зале Стихий своих подданных — ей хотелось объявить о своём решении привести в порядок Мидден. Только вот согласятся маги спуститься туда и лично выносить оттуда мусор? Брелину бы удалось уговорить помочь, но она ранним утром отбыла вместе с Гестором в Морфал. Онмунд рос на ферме, для него практически любая работа не в тягость будет. Арнела удастся заманить в Мидден только под предлогом того, что он сможет найти там что-нибудь полезное для своих экспериментов. Фаральде идея с уборкой понравилась — но как быть с остальными Мастерами? Как быть с гордецами Дж’Зарго, Энтиром и Нирией? Что же, успех её сегодняшней речи покажет, действительно ли она способна вести за собой кого-либо, как ей об этом однажды сказала Мастер Разрушения. — Коллеги! — обратилась к толпе девушка. Она чувствовала на себе множество недовольных взглядов, от которых словно пропадал дар речи. С одобрением на неё посмотрела только Фаральда. — Друзья! Вам всем известно о том, что наш Мидден хранит множество тайн — но знаете ли вы, какие именно секреты там скрываются? Энтир недовольно фыркнул, но говорить пока ничего не стал. — Однажды я спустилась в самые его глубины. Я увидела там множество древних секретов, раскрытие которых могло бы вновь прославить нас — но мусора и грязи там было ничуть не меньше. Недовольные взгляды стали чувствоваться сильнее. Блёнвенн казалось, что эта толпа сейчас заклюёт её… или же просто разойдётся по своим делам. — Один мудрый человек когда-то сказал мне, что изменения к лучшему начинаются с малого, что большой хаос можно победить даже малым порядком. Я собираюсь спуститься туда и разобраться, что именно я могу сделать, и прошу вас помочь мне. Как и ожидалось, Дж’Зарго, Энтир и Нирия посчитали ниже своего достоинства спускаться в подземелья — и с недовольными гримасами разошлись по своим делам. Онмунд, Арнел и Сергий решили остаться и помочь. Древис Нелорен вряд ли собирался лично брать в руки метлу — преподавателя Иллюзии, скорее, вело любопытство. Ураг выглядел озадаченным, сомневающимся — однако всё же решил, что сходит в Мидден и посмотрит, не найдёт ли он чего-нибудь интересного для Арканеума. Анкано зачем-то с самого утра ушёл в лечебницу вместе с Колеттой. Собрав всех добровольцев, Драконорождённая призвала светящийся огонёк и первой спустилась в подземелья. В небольшой части Миддена, оборудованной под продуктовые склады, ещё при Мирабелле (а может, и раньше — Блёнвенн точно не знала) был наведён порядок, поэтому там можно было не задерживаться. — Эй, подождите! Драконорождённая обернулась и удивлённо вскинула брови: Дж’Зарго всё-таки решил присоединиться! — Каджит слышал, что глубины Миддена опасны — и что там он может опробовать новое заклинание, — сказал он. Бретонка вошла в коридор первой. Эта часть Миддена должна была быть безопасной: они с Лидией зачистили её в поисках Авгура Данлейнского. — Начнём, пожалуй, отсюда, — решила девушка. Она раньше не замечала пары небольших камер, отделённых от остального пространства решёткой и оплетённых чарами безмолвия — кажется, сюда раньше сажали под замок провинившихся магов. Интересно, пригодится ли когда-нибудь эта тюрьма снова? Да, сажать под замок проштрафившихся учеников — глупая затея, но ведь никому неизвестно, как дела могут обернуться в будущем! А пока что следует хотя бы убрать со стен паутину и сгрести лишний мусор в одну кучу. Неожиданно от работы всех отвлёк радостный оклик Арнела — тот нашёл что-то интересное для себя. Затем Сергий Турриан обнаружил мешочек, набитый очищенной морозной солью. — Я тут вспомнила, — по коридору разнёсся девичий голос, — что мой прежний сосед говорил про спрятанный где-то в Миддене запас камней душ. Вдруг это правда? Блёнвенн не сдержала улыбку: кажется, Нирия не изменила себе и всё же решила подлизываться к новой власти в Коллегии. Только её отговорка звучала неубедительно, словно была придумана на ходу. Время за работой прошло быстро: Драконорождённая и не заметила, как наступил вечер — а ведь работы оставалось ещё очень много. Завтра предстоит прибраться в самых глубинах Миддена — и перед этим убедиться, что там безопасно. Найденные в катакомбах кости и черепа было решено аккуратно сложить в потаённом уголке — Древис Нелорен сказал, что так будет безопаснее, сослался на какие-то данмерские традиции и даже предложил пригласить жрицу Азуры, жившую отшельницей неподалёку, чтобы та провела ритуал. Мусор предстояло вынести за стены Коллегии и закопать где-нибудь за городом. — Коллеги, благодарю вас всех за помощь, — торжественно произнесла Блёнвенн, едва скрывая усталость. — Мы прекрасно поработали сегодня — и заслужили отдых. Уставшие после непривычной работы маги разошлись по своим комнатам. Бретонка же решила посидеть на скамейке и отдышаться после затхлого мидденского воздуха. Возле ворот в Коллегию показались Колетта с Анкано. Альтмер выглядел угрюмым и уставшим, он то и дело массировал виски, словно его мучила головная боль. Когда они пересекли ворота, то зашли в Зал Достижений вместе, и на некоторое время преподаватель Восстановления задержалась там. Вышла оттуда она совсем измотанной. — Госпожа архимаг, на минутку, — позвала Колетта, проходя рядом с Драконорождённой. Бретонки отошли в сторону — так, чтобы их разговор никому не пришло в голову подслушать. — Погода завтра испортится, — зачем-то произнесла преподаватель Восстановления; Блёнвенн с недоумением посмотрела на соотечественницу. — После обеда у Анкано заболела голова, а к вечеру он совсем извёлся, и сейчас мне пришлось применить на нём одно из самых мощных своих заклинаний. Поначалу Драконорождённая не могла понять, к чему клонит Колетта, но затем вспомнила, что после спасения из ловушки Ока Анкано ходил, как сам не свой, а перед ухудшением погоды и вовсе не вставал с кровати и даже стонал от невероятной боли. Зелья преподавателя Восстановления прекратили его мучения, и резкие перемены погоды, обычные для Винтерхолда поздней осенью, он переносил без проблем с самочувствием. — Значит, Анкано перестал пить зелья? — уточнила Блёнвенн. — Да. Он сказал, что не хочет терять всё то, что делает его… живым мером. Драконорождённая едва сдерживала едкую ухмылку: разве Талмор не стремится к тому, чтобы отринуть все телесные блага и в смертной жизни уподобиться бездушным двемерским механизмам? Разве они не считают своё тело проклятием? — Не знаю, будет ли вам интересно, — вздохнула Колетта, — но я хочу, чтобы вы послушали эту историю. Блёнвенн с одобрительной улыбкой кивнула. — В молодости, когда я только закончила обучение на целительницу, я добровольцем отправилась в военный лазарет. Война как раз к завершению шла, Империя потихоньку начала теснить Доминион. Помню, когда Легион отбил Коррол, я впервые столкнулась с талморцами — мы хоть как-то подлечивали пленных, чтобы в будущем их могли обменять на кого-нибудь из наших. Знаете, что поразило меня больше всего? Все раненые — и солдаты, и младшие юстициары, которых мне приходилось лечить — оказывались обычными альтмерами, а не какими-то исчадиями Обливиона, какими я их себе представляла. Талмор — это зло, госпожа архимаг, и не столько из-за своих целей и стремлений. Он забивает головы парней и девушек всякими глупостями, пытается довести черты альтмерского характера до абсурда… Души калечит. Анкано очень напоминает мне тех мальчишек, которых я когда-то лечила, и я очень хочу вылечить его душу. Только одна я не справлюсь. — Боюсь, госпожа Маренс, вы задумали невозможное, — Драконорождённая скрестила руки на груди и недоверчиво посмотрела на соотечественицу. Сама ведь сказала, что Талмор калечит души, а исцелить калеку невозможно, можно только облегчать его страдания! — Это возможно, пусть и очень сложно. Блёнвенн, у вас доброе сердце, вы уже нашли в себе достаточно милосердия, чтобы пощадить Анкано. — Я никогда не прыгала перед ним за задних лапках. И сейчас не намерена. — Вам и не придётся делать этого. Всё, что Анкано сейчас нужно от нас с вами — это немного поддержки. Блёнвенн не сдержала язвительной усмешки. В юности она любила истории о всепобеждающей силе любви, верила, что однажды сама сможет разглядывать даже в самых ужасных чудовищах хоть какие-нибудь проблески добра и взращивать их. Однако эта вера с каждым годом угасала до тех пор, пока однажды не пришло осознание, что эти истории — лишь выдумки для наивных девиц. — Если Анкано будет вести себя, как подобает, он получит от меня и поддержку, и сочувствие, — ответила Драконорождённая. — Не сомневайтесь. Он помнит, что жив лишь по вашей милости, и будет вам благодарен. А вы, в свою очередь, просто не отталкивайте его. Пришлось пообещать целительнице помощь, и Колетта вернулась в свою комнату. Снова присев на лавочку, Бленвенн обвела задумчивым взглядом горные дали, засмотрелась на статую Азуры, словно наблюдающей за жизнью в Винтерхолде… — Госпожа архимаг! От неожиданности Драконорождённая подскочила и растерянно огляделась по сторонам. Оказалось, ее звал один из стражников, стоявший за воротами. — Ярл приглашает тебя сегодня в «Замёрзший очаг», — сказал воин. Ярл приглашает на ужин… Блёнвенн не сдержала радостную улыбку. — Передайте своему господину, — едва сдерживая волнение, ответила она, — что я польщена его приглашением и не смею ему отказать. Когда стражники удалились, бретонка вздохнула. С одной стороны, это было неправильно, отвечать на приглашение женатого человека, с другой — зачем отказывать себе в общении с другом? Корир ведь ее хороший друг, и между ними нет ничего большего — это подтвердит трактирщик, у которого они всегда на виду… Драконорождённая вернулась в свои покои — следовало привести себя в порядок и переодеться в робу архимага. Нельзя же было идти на ужин с ярлом в простой и грубой одежде! Задумчиво повертевшись перед зеркалом, девушка хотела было немного накраситься, но вовремя одумалась. В конце концов, она ведь не на свидание идет… Невольно дернувшись от самой мысли об этом, Бленвенн вышла из своих покоев и неспешно — вроде бы неспешно — направилась в сторону таверны. К ее удивлению, Корир уже ждал ее. — Польщена, значит, моим предложением? — ехидно спросил Корир, едва она подошла ближе и присела рядом. — И не смеешь мне отказать? — Да, наверное, глупо вышло, — Блёнвенн неловко почесала затылок. — Надо было попроще как-нибудь ответить. Ярл добродушно усмехнулся и похлопал девушку по спине. — Ответила уже, как ответила. Эй, Дагур! Не зевай, налей нам чего-нибудь! Трактирщик разлил по кружкам медовуху. — Ещё мои ребята сегодня видели, как вы всей Коллегией за город шли и закопали там что-то. Вопрос Корира выглядел, как обычное любопытство — в его голосе не было ни упрёков, ни раздражения. — Я решила, что у нас надо немного прибраться. Весь день работали, и ещё на завтра осталось. — Правильно ты решила, что своих магов хоть немного поработать заставила. Им полезно, а то совсем засидятся и забудут, что вокруг них происходит. Ну, кроме вашей целительницы. Я рад, что она решила открыть в моём городе лечебницу и брать моих подданных себе в ученики. Теперь Драконорождённая не могла сдержать удивление. — Ты. Только что. Похвалил. Мага, — выдохнула она. Корир приподнял уголки рта в улыбке: — Для целителей я всегда готов был сделать исключение. Во всяком случае, они — самые полезные из всех магов как на войне, так и в мирное время. — Слышала бы тебя сейчас наша госпожа Маренс, — вздохнула бретонка, и, поймав вопросительный взгляд ярла, объяснила: — Она бы тебя за эти слова расцеловала. Видишь ли, она считает, что другие члены Коллегии принижают её и не считают Школу Восстановления такой уж важной. — А сами, наверное, чуть что — сразу к ней бегут? Блёнвенн часто закивала. Действительно, часто бывало, что ученики даже под самым чутким надзором преподавателей получали на практических занятиях травмы — и тут же шли к Колетте за помощью. Кроме того, почти все преподаватели были уже в преклонных годах, и знания преподавателя Восстановления помогали им бороться с возрастными проблемами. — И ваш эльф, как мне сказали, тоже к ней сегодня пошёл — я так понимаю, не Школе Восстановления учиться. Дружеский ужин начинал напоминать девушке какой-то допрос. Становилось немного неприятно — и лучше было немного изменить ход разговора. — Я не знаю. Меня другое беспокоит: он перестал пить зелья, которые ему давала Колетта. Я боюсь, что вернётся прежний Анкано, но его характер станет хуже прежнего. Драконорождённая осушила кружку до дна. Ярл налил ей ещё. — Не думаю, что характер у талморцев имеет свойство портиться. Он у этих гадов и так хуже некуда. А вообще я слышал, что после крепких ударов по голове память может ухудшаться или вовсе пропадать. — Ну, Анкано пока что не наделал татуировок с напоминаниями и не начал писать себе записки. Корир в ответ рассмеялся. — Хотел бы я на это посмотеть! От дальнейшего разговора их отвлекло появление в общем зале двух данмеров, нагруженных вещами. Блёнвенн внимательнее присмотрелась и узнала в одном из них виндхельмского целителя из храма Талоса. — Кажется, тот эльф был настроен серьёзно, когда говорил о переезде в Винтерхолд, — заметил ярл. — Значит, он хочет быть нам полезен, раз приехал сюда, — ответила Драконорождённая. В ответ норд презрительно фыркнул. — Улыбнись хотя бы. Корир нехотя поднял уголок рта. — Ладно. Тогда просто помалкивай, если он решит заговорить с нами. Ярл улыбнулся чуть шире, поняв её шутку. К счастью, данмер с женой слишком устали с дороги и ограничились лишь приветствием. Блёнвенн проводила их взглядом, улыбаясь: в лечебнице Колетты Маренс появился ещё один целитель, и хоть какое-то время можно будет не беспокоиться о том, что преподаватель Восстановления будет разрываться между больными и ученицами. Теперь где бы собрать денег, чтобы отселить Колетту с учениками в новое здание? — Ульфрик уже велел отослать часть своих людей в Предел? — поинтересовалась Драконорождённая. — Кай получил приказ только сегодня вечером. И, насколько я понял, он хочет отослать из Винтерхолда больше половины солдат. Больше половины солдат… Это значит, что в Винтерхолд будет приходить наполовину меньше денег, чем обычно. Меньше солдат, меньше денег из Виндхельма… и меньше проблем, если что-то вдруг пойдёт не так. Только вот сначала Ульфрику придётся договориться с Балгруфом о том, чтобы Братья Бури могли беспрепятственно пройти из Винтерхолда в Предел — и это значит, что у Буревестника станет ещё меньше денег. — Ульфрик разорится на всех этих переводах, — предположила Блёнвенн. — А Балгруф, мне думается, немного разбогатеет. Знаешь, Корир, я думаю, тебе стоит подружиться с ним. Конечно, под словом «подружиться» бретонка подразумевала совсем не личные отношения: наверняка союз с Вайтраном принесёт Винтерхолду и безопасность, и выгоду. В конце концов, Балгруф, что бы о нём ни думал Корир, куда приятнее Ульфрика! — Что бы ты сейчас ни задумала, — ярл Винтерхолда заговорил тише обычного, — выбрось это из головы. Хотя бы потому, что таверна — не место для таких разговоров. После ужина в голове Бленвенн царил уже привычный мягкий туман. Она понимала, что ей не следует столько много пить — да и вообще не следует засиживаться в таверне допоздна… Но почему-то это так хорошо помогало сбросить накопившееся за день напряжение! Драконорождённая плюхнулась на кровать, и сон почти мгновенно одолел её. Перед глазами встала огненная воронка, во рту чувствовался вкус пепла. …Mey… TahRODIS… Эти два слова, произнесённые низким, хриплым голосом, прозвучали откуда-то из глубин разума — но столь явственно, будто кто-то говорил с ней. В холодном поту бретонка подскочила. Неужели проклятый дракон снова решил пробудиться?.. — Приснится же такая хрень, — пробурчала девушка, отвечая самой себе. — Точно пить надо меньше.