Make Winterhold great again

Зима была долгой и очень тяжёлой. Казалось, вот-вот возле Винтерхолда высадится армия акавирцев-камаль, настолько ветра были ледяными, а снегопады — обильными. Вдобавок постоянно нападали драконы: иногда и недели не проходило, прежде чем прилетала очередная крылатая тварь. Но самое страшное — Блёнвенн начали сниться кошмары. Она видела во сне горящие руины городов, виселицы, насаженные на шесты отрубленные головы… Поначалу она не придавала значения этим снам и сваливала всё на усталость или выпивку. Однако затем в голове стал отчётливо звучать драконий шёпот, а каждый следующий кошмар был явственнее прежнего. Сначала шепот был неразборчивым, и бретонка с лёгкостью избавлялась от него парой бокалов вина. Но однажды у неё в голове отчётливо прозвучало: «Ты ничтожество». Девушка не знала, воплощение ли это её страхов, или же проклятый дракон вновь пробудился. Усилием воли Блёнвенн избавилась от глупого приступа самоуничижения. Пока что она всеми силами старается обеспечить своих подчинённых всем необходимым, даёт им заработок по силам, да и те в открытую не жалуются на неё… Но не созреет ли заговор? Впрочем, даже если и созреет, что дальше? Сместят неопытную девчонку с поста, избавят от лишней заботы. Вообще не следовало назначать её, столь глупую и наивную, на этот важный пост! «Ты ничего не можешь сделать сама», — снова прозвучало в голове. Это было сущей правдой. Без своих советников — без Толфдира с Фаральдой, без Корира с Мейлуром, да даже без Анкано — она и дня бы не протянула! Её и так практически никто в Коллегии не слушает! Кроме разве что Колетты, но желания целительницы просто-напросто совпадают с приказами архимага. Девушка подтянула к себе бутылку с вином и на четверть осушила прямо из горла. Противный вкус кисловатый обжигал нутро, а разумом овладевал туман. Весь оставшийся день Блёнвенн снова слышала мелкие шепотки в своей голове и заливала их вином. А чтобы можно было спокойно уснуть, девушка выпила половину пузырька отвратительного снотворного, от которого нутро заполонило горечью. Вскоре эти ощущения прошли, и Драконорождённая смогла быстро уснуть. Безмятежная пустота вскоре сменилась огненной воронкой, а затем — пугающей ледяной тьмой. Бретонке казалось, что она плывёт по просторам Обливиона, опустошённая и лишённая всех своих сил. «Mey. TahRODIS ZaaM». Проклятый дракон снова пробудился. Интересно, сколько времени эта крылатая тварь позволила ей спокойно поспать? «NahLOT!» Слово-оберег, которому её научил Партурнакс, не сработало: мёртвый дракон ядовито усмехнулся. «Roo LOS NI AaN HUN. Roo LOS NUNON KRIVaaN» Убийца… Да, Блёнвенн убивала — но лишь ради собственного выживания. Так имеет ли право так называть её ящер, ради забавы сжигавший города и убивавший ни в чём не повинных людей? «Придумай что-нибудь получше, глупая ящерица. NahLOT!» Бретонка про себя рассмеялась. Надо же, она разговаривает с дохлым драконом в собственной голове! Надо срочно проснуться, прервав этот кошмар, а затем выпить ещё снотворного. Уж лучше провалиться в чёрную бездну, не видя снов, а утром наглотаться зелья из горноцвета, чем терпеть этот разговор! В ответ дракон лишь рассмеялся. Какая-то сила сбросила Драконорождённую вниз, заставила снова падать в ледяной пустоте, и лишь усилием воли Блёнвенн заставила себя проснуться. Девушка села на край своей постели, взяла с края тумбочки склянку с зельем и осушила её до дна. Противный вкус обжёг всё внутри, девушку затошнило, но выпитый затем стакан воды облегчил её мучения. Всё вокруг закружилось, и бретонка снова упала на кровать, моментально потеряв сознание. — Венн! Кто-то со всех сил тряс её за плечо, пытаясь разбудить. — Проснитесь! Драконорождённая подскочила, словно ошпаренная, стыдливо прикрываясь одеялом: над ней склонились её советники. — Который час? — устало спросила бретонка. — Скоро десять, — ответил Толфдир. — На тебя это совсем не похоже. Почти десять часов! Блёнвенн протёрла глаза. Надо же как она разоспалась! А ведь такое чувство, что и не отдыхала вовсе! Надо что-то делать с этим проклятым драконом, иначе всё будет только хуже. Анкано тем временем взял в руки опустевший пузырёк из-под зелья. — Насколько я знаю, это — снотворное зелье госпожи Маренс? Драконорождённая кивнула. Её советники переглянулись, но ничего говорить не стали. — Тебя ярл, кстати, ждёт, — сообщил Мастер Изменения. — Господин Анкано, Фаральда, идёмте. Советники вышли за дверь, и лишь Анкано одарил бретонку сочувственным взглядом. Драконорождённая поднялась с кровати, быстро привела себя в порядок и направилась в Длинный Дом, где её уже ждали. — Простите за опоздание, — извинилась она. — Этого больше… Корир со своим управителем переглянулись, а затем одарили бретонку сочувственным взглядом. — Ты совсем паршиво выглядишь, — по-отечески заметил норд. Блёнвенн собиралась солгать, что это лишь тяжёлая работа так влияет на неё… Что там надо делать, чтобы ложь казалась правдивой? Драконорождённая пристально посмотрела ярлу в глаза: — Наверное, навалилось на меня слишком много, — девушка сама не заметила, как начала теребить фибулу, скреплявшую накидку архимага. В ответ ярл строго посмотрел на неё. — Обсудим это позже, — решил он. — А пока поговорим о делах. Мейлур, покажи ей. Данмер протянул бретонке письмо, ранее скреплённое печатью с виндхельмским гербом. Неужто Ульфрик Буревестник решил вспомнить о своём северном вассале? Пробежавшись глазами по тексту, Драконорождённая убедилась в своей правоте. Ярл Виндхельма предупреждал, что к началу весны пришлёт обоз с древесиной и мастерами и велел приготовиться к их приёму: выделить жильё и обеспечить едой. — О, да Ульфрик не забыл о нас, — съязвила девушка. — Впрочем, как ты и предполагал, что мастеров он пришлёт лишь к весне. Но с провизией у нас проблемы? Блёнвенн вопросительно оглядела мужчин. Неужели это так? Вроде бы в этом году был неплохой улов, да и дичи набили достаточно… хотя многие крестьяне ушли на войну, кто-то же наверняка собирал урожай. Не могло же так случиться… — К сожалению, мутсэра, — ответил Мейлур. — Но у Коллегии, насколько я помню, погреба не опустели? Действительно, Мирабелла позаботилась о том, чтобы запастись всем необходимым впрок, и Блёнвенн старалась экономно расходовать припасы. Да, винный погреб пустел слишком быстро — отчасти из-за неё самой— но в целом можно было дотянуть до сбора озимых, не голодая. К чему клонит Мейлур, Драконорождённая тоже понимала: Коллегия должна помочь накормить присланных мастеров. — Мы поделимся припасами, — ответила она. — Но на многое, боюсь, рассчитывать не придётся. — Да, конечно. Мы многого и не просим. Следующим вопросом была помощь с ликвидацией бандитского логова в одной из пещер. Стражникам понравилось работать в связке с магом, и они снова просили кого-нибудь из учеников — желательно Онмунда — себе в помощь. Кажется, парень понравился защитникам Винтерхолда: они оценили его как умелого бойца и хорошего человека. С одной стороны, Блёнвенн это было очень на руку: чем лучше будут отзываться о магах местные жители, тем быстрее по Скайриму пройдёт слух, что хорошие отношения между городом и Коллегией восстанавливаются — и что Винтерхолд снова становится безопасным для всех, кто хочет изучать магию. С другой, бретонка боялась, что с Онмундом случится что-нибудь: вдруг в него случайно прилетит стрела или заклинание, или же какой-то бандит ухитрится подбежать поближе и ударить прежде, чем Онмунд успеет обнажить оружие? Гибель столь славного парня Драконорождённая себе никогда не простит. Странно, ведь в прошлый раз она отпустила своего подчинённого с лёгким сердцем, практически не переживая… — Вы… вы приглядите за ним? — неуверенно спросила Блёвенн. — Конечно, — заверил её Корир. — И денег заплатим, как в прошлый раз. Затем следовало обсудить вопросы заканчивающихся провианта и денег. — Корир, давай мы всё же поищем деньги на освоение Альфтанда, — настаивала Блёнвенн. — Мы проведём в Коллегии инвентаризацию, найдём что-нибудь совсем ненужное, что можно продать каким-нибудь коллекционерам… Пока Мейлур обсуждал с Кориром какие-то торговые дела, Блёнвенн перебирала в памяти все хранящиеся в Коллегии безделушки, которые не представляли особой магической ценности. Она первым делом вспомнила превосходно огранённые кроваво-красные рубины в золотых ларцах, которые она иногда отбирала у всякого сброда. Однажды она из любопытства показала этот камень вайтранскому ювелиру, и тот сообщил, что это рубин высшего качества в золотом ларце высокой пробы. Мастер сказал, что при желании за один такой ларец можно выручить кучу денег. Но почему-то велел обратиться к некоему Векс из Рифтена, якобы он специализируется на продаже таких превосходных камней. Драконорождённая совсем не хотела связываться с этим отребьем. Порой девушка ловила себя на мысли, что ей следовало оставить Этьена Рарниса в талморских застенках — одним вором в Скайриме меньше бы стало! Только вот правильный ли это был бы поступок, оставлять оступившегося когда-то юношу в лапах золотокожих чудовищ? Нет, Блёнвенн просто не смогла бы заставить свою совесть молчать. Может, стоит обратиться к Этьену снова, пообещать долю за посредничество, а потом и предложить нормальную жизнь в Винтерхолде — например, в качестве подмастерья плотника, кузнеца или посыльного?.. — Блёнвенн! Ты вообще слушаешь? Бретонка удивленно обернулась. Похоже, она прослушала несколько обращенных к ней реплик. — Прости, я немного задумалась. Можешь повторить вопрос? — Ты согласна распродать всё ценное, что есть в твоей Коллегии ради сомнительной выгоды? Я к тому, что это неудачная идея. — У меня есть несколько редких камней, за которые мы можем выручить хорошие деньги. К общему фонду Коллегии они никакого отношения не имеют. Корир с недоверием посмотрел на своего тана. — В чём подвох? — Придётся ехать в Рифтен, чтобы продать их. Говорят, только тамошний ювелир скупает их. Мейлур умоляюще смотрел на своего ярла. — Корир, хочешь, я с ней съезжу? Прошу, это ведь, кажется, наш единственный шанс! Мы не можем дальше зависеть от денег Ульфрика, а с каждым разом он присылает их всё меньше! Правитель Винтерхолда оглядел своих советников усталым взглядом. — Знаете, я всю свою жизнь положил на то, чтобы в этом городе не стало ещё хуже, чем сейчас. Я не ждал настоящей помощи ни от кого — ни от Ульфрика, ни от имперцев. Да, я полностью завишу от Буревестника, но настоящей помощи я от него никогда не ждал. И вот теперь ко мне пришла ты, Блёнвенн, и пытаешься помочь. У тебя появился план — рисковый, но который сможет сработать. Надо сказать, я никогда не любил рисковать, мне всегда казалось, что я проиграю и сделаю всё только хуже. А сейчас… Блёнвенн, ты — наш шанс. Как-то ты сказала, что родилась под знаком Вора. Вор якобы благоволит в разных авантюрах, так проверим же, правда ли это. Мейлур, начни пока готовить всё необходимое: спишись, с кем надо, чтобы вас там не обидели, посмотри, сколько денег мы сможем потратить на взятки рифтенцам. Ну, а мы с тобой, Довакин, отойдём в сторонку и поговорим. Каждый раз, когда Корир называл бретонку этим «прозвищем», их ждал серьёзный разговор. — Помнишь, я велел тебе не лгать мне? — напомнил он. — Я не понимаю, о чём ты, — натянуто улыбнулась Блёнвенн. — Всё ты понимаешь. Рассказывай всё, как есть, что у тебя с твоими магами происходит. И почему ты выглядишь чуть лучше драугра. Блёнвенн совсем не хотела нагружать ярла своими проблемами и страхами. В конце концов, зачем ему знать об этом? — Послушай, Корир, нам сейчас несладко, — отрезала девушка. — Зима была тяжёлая, припасы заканчиваются, Ульфрик неизвестно что… — Вот на Ульфрика свои проблемы сваливать не надо, — жёстко сказал ярл. — Вы даже не пишете друг другу, а в наши с ним разборки я тебя не втягиваю. Скажи, тебя маги не слушаются? Вопрос ярла задел девушку за живое. Ей всё чаще стало казаться, что руководитель из неё паршивый, что она не может заставить никого себя слушаться. Скамп, да будь проклят тот день, когда Фаральда с Толфдиром её архимагом нарекли! — Мне стали сниться кошмары, — призналась Блёнвенн, едва держа себя в руках. — Я же говорю, наверное, на меня слишком много… — Драконы? — догадался норд. В ответ девушка нехотя угукнула. — Сколько их сейчас… в тебе? — Трое, кажется. Но разговаривает пока только один — тот, которого мы с тобой осенью возле Рощи Кин убили. Корир вопросительно посмотрел на Драконорождённую. Сначала казалось, что его губы вот-вот растянутся в улыбке, словно бретонка пыталась неудачно пошутить, однако вскоре в его глазах отразился… испуг? Блёнвенн почувствовала себя виноватой — не следовало всё же откровенничать с ярлом, пугать его своими рассказами. — И что они тебе говорят? — настаивал ярл. — Всю правду они говорят, — голос задрожал, а глаза застилала противная пелена. — Прости, мне… мне лучше… Блёнвенн собиралась уйти прочь. Нельзя чтобы её, тана города, Исмира, Драконорождённую, видели столь жалкой и ничтожной. Следовало быстрее сбежать, закрыться в своих покоях, найти то противное снотворное зелье и напиться им до беспамятства. — Я тебя никуда не отпускал, — сильная рука схватила девушку за плечо и притянула к себе. Драконорождённая упёрлась лицом в колючую меховую накидку. Внутренние скрепы ослабли окончательно, и девушка, забыв о приличиях, разревелась на плече у своего ярла. — Я знаю, что ты хотела сделать: запереться где-нибудь, напиться до беспамятства и думать, что от этого станет легче. Поверь, не станет. Драконорождённая подняла на Корира заплаканные глаза. — Ты-то откуда знаешь? — Однажды я расскажу тебе, — ярл крепче прижал девушку к себе. — Сейчас ты… ещё не готова это услышать. Блёнвенн снова уткнулась в меховой плащ. — Я… ничтожество, — вырвалось у неё. — И маг… бездарный! Только и знаю, что Кричу и огненные стрелы пускаю! Я… я даже своё Предназначение одна выполнить не сумела! Корир дружелюбно усмехнулся. — Ну, ты не только огненные стрелы пускать умеешь. Помнишь, как ты ледяным шипом саблезуба лихо сразила? А потом дремор призывала. А, забыл совсем: Изгоев почти всех поубивала, а их стрелы тебе ни царапины не нанесли. Блёнвенн, ты меньше этих крылатых тварей слушай. Глава Седобородых же научил тебя заставить их замолчать? — Они не слушают меня, и словно насмехаются, когда я велю им заткнуться! — Тогда съезди к Седобородым, — неожиданно посоветовал норд. — Если кто и сможет тебе помочь, то только они. И, знаешь, кто тогда я, если уж ты — ничтожество? — У тебя… Тейна есть… И Ашур. — А у тебя — Онмунд. Неужели ты не замечаешь, как он смотрит на тебя? У Мейлура спроси, у него глаз на такое намётан. Мой тебе совет: присмотрись к Онмунду, он славный парень. Даже мои ребята соврать не дадут. Блёнвенн позволила себе сквозь слёзы рассмеяться. Вот еще новое дело — ярл Винтерхолда решил устроить своему тану личное счастье! — Ну вот, другое дело. Знаешь, когда поедете на Высокий Хротгар, я приставлю к тебе Онмунда, а в рейд ваш кошак сходит. Пусть покажет, на что он годен. Деньги этому шерстистому, я надеюсь, нужны? Драконорождённая часто закивала. — Эй, ребята! — окликнул охранников ярл. — Пусть сюда придут советники архимага, Онмунд и Дж’Зарго. Караулившие вход в длинный дом охранники, отсалютовав своему командиру, вышли наружу. — Тейна, сделай так, чтобы она выглядела получше. Мейлур, прикажи подготовить хускарловы доспехи и меч. Блёнвенн вопросительно посмотрела на своего ярла. Что он задумал? Неужели хочет приставить к ней хускарла? Отказалась ведь, сказала, что не стоит! Да и если у неё с Онмундом не сложится? Парню только жизнь сломает! — Идём, — ярлова жена усадила девушку на какую-то табуретку. — Сможешь зажечь свечи? Драконорождённая часто закивала, разожгла свечи и затем призвала ещё и светлячка. — Мой муж любит тебя, — невзначай бросила нордка. Блёнвенн испуганно посмотрела на неё. Она ведь совсем не хотела разрушать чужую семью! — Не бойся, я ничуть не ревную, и знаю, что Корир верен мне. Винтерхолд, знаешь ли, город маленький, и хоть какую интрижку утаить не выйдет. А теперь посмотрим, что с тобой сделать можно… Женщина заботливо стёрла с глаз Блёнвенн последние слёзы, затем велела приложить что-то к векам. Судя по обжигающему холоду, это были кусочки льда. — Так, теперь убирай, — через некоторое время приказала Тейна. Затем ярлова жена убрала со лба бретонки выбившиеся из прически рыжие пряди, взяла в руки кисточки и принялась работать смешанной с жиром угольной пылью и румянами. — Знаешь, ничтожеством ты быть никак не можешь, — успокоила её Тейна. — Во-первых, ты единственная из всех магов, кто хоть что-то пытается полезное делать, и у тебя даже получается. Во-вторых, ты смогла очаровать моего мужа, а это, поверь, уже дорогого стоит. Очаровать Корира… Эти слова снова заставили девушку испугаться за семью своего друга. По нордским традициям ведь брак — это договорное состояние, которое по определённым причинам может быть расторгнуто… Как бы не вышло… — Милая, не бойся. Хочешь, скажу что-то, что весь город и так знает? Блёнвенн часто закивала. — Я же надеюсь, ты не думала, что я вышла за Корира по любви? — Драконорождённая помотала головой; конечно, она знала, что знатные люди редко женятся из-за вспыхнувших чувств. — Хорошо. Так вот, наш с ним брак настолько договорной, что через него Корир подтверждал свои права на трон этого города. — То есть, — Драконорождённая подняла голову, — ярл — вы… — Ох, нет. Ярл — он, здесь нет никакого подвоха. В общем, это очень долгая и сложная история, и когда-нибудь Корир тебе обязательно расскажет её. Так, давай посмотрим… — Тейна внимательно оглядела бретонку. — Слушай, а у тебя нордов в роду случайно не было? Ответа на этот вопрос Блёнвенн не знала. Её новорождённым младенцем нашли жрецы Дибеллы на пороге своего храма, а в корзинке, где она лежала, была записка с именем, которым следовало звать малышку. Осматривавший её жрец заключил, что оба родителя найдёныша были одной расы. А что там уж было до этого… — Я не знаю, миледи, — призналась Драконорождённая. — Я — подкидыш, и росла в приёмной семье. В ответ Тейна лишь хмыкнула. — Есть в тебе что-то нордское. Уверена, где-то в родне норды затесались. В коридоре послышались шаги. — Ладно, голубка, кажется, к тебе уже пришли. Держись так, как положено нордской леди. Блёнвенн хотела возразить, сказать, что не знает, как правильно держаться. Да и, в конце концов, она не леди, а обычная выскочка, милостью богов вырвавшаяся в высшее нордское общество! — Но я… — Смотри на меня и делай так же, — небрежно бросила женщина. — Пошли. Тейна вышла первой и села на трон рядом со своим мужем. — Блёнвенн, подойди сюда, — приказал Корир. Давно бретонка не видела этого норда таким властным. Сейчас он действительно выглядел единоличным хозяином своей земли и господином своих подданных. Просто не верилось, что он может так быстро переходить из одной роли в другую, ведь ещё несколько мгновений назад Корир был простом человеком, по-отечески утешавшим своего друга. Девушка подчинилась и встала рядом со своим ярлом, надеясь, что предательский свет очага не выдаст следов недавних слёз. — Онмунд, выйди вперёд и преклони перед ней колено. Юноша вытащил висящий у себя на боку меч, поставил его остриём на землю и склонился перед Драконорождённой, придерживая меч за гарду. — Клянёшься ли ты охранять и защищать её и всё её имущество даже ценой собственной жизни? — Да, — взволнованно ответил парень. — Клянусь охранять и защищать её и всё её имущество даже ценой собственной жизни. — Блёнвенн! Клянёшься ли ты своими словами или делами не порочить честь этого юноши, не приказывать ему каким-либо образом преступать закон, если это только не будет угрожать твоей жизни или твоему имуществу? — Клянусь, — без тени сомнения ответила бретонка. — Клянёшься ли ты предоставлять этому юноше хлеб, кров, мёд и всё остальное, в чём он будет нуждаться? На мгновение Блёнвенн засомневалась. Лидия ведь не приносила ей именно такой клятвы, да и добычу они условились делить поровну, безо всяких торжественных клятв. Сейчас Лидия примкнула к Соратникам и явно ни в чём не нуждается… Так сможет ли она обеспечивать Онмунда, как своего хускарла? — Не бойтесь, мутсэра, — незаметно подбодрил её Мейлур. — Вы справитесь и с этим. — Клянусь, — со вздохом ответила бретонка. — Тогда по праву ярла Винтерхолда я назначаю тебя, Онмунд, хускарлом этой девушки и связываю ваши жизни клятвами верности. Мейлур, преподнеси этому юноше наш дар, чтобы он без стеснений смог исполнять свой долг. Несколько стражников вынесли латы, украшенные мехом; завидев их, волшебник засиял от счастья. Затем он чуть ли не вприпрыжку пошёл за воинами, которые должны были объяснить ему, как надевать доспехи. — Также я приказываю Драконорождённой отправиться в паломничество на Высокий Хротгар и отправляю с ней, кроме её хускарла, нескольких своих людей в качестве охраны, — продолжил свою речь Корир. — За это время её отсутствия один из вас, её советников, будет каждый день приходить ко мне и совместно обсуждать насущные дела. Недовольно скривившись, Фаральда хотела было возразить: — Вы заходите слиш… — Фаральда! — Драконорождённой удалось осадить её. — Ярл Корир желает процветания и нам, и своему городу, и понимает, что порознь нам не достичь благополучия. Своей просьбой он только что вновь доказал это. Мастер Толфдир, вы сможете выполнить моё пожелание приходить сюда в назначенный час и совместно решать наши общие проблемы? Мастер Изменения учтиво поклонился. — Сочту за честь, госпожа архимаг. И сделаю все, что в моих силах. — Тогда разобрались, — решил ярл. — В нужный час буду присылать за тобой своих людей, мастер Толфдир, и мы будем обсуждать с тобой наши общие дела, пока Довакин будет в паломничестве. Мастер Изменения, кажется, выглядел счастливым, а Фаральда сделала вид, что её это устроило. Блёнвенн с облегчением выдохнула: по крайней мере, её труды по налаживанию хороших отношений не должны пойти насмарку. Вроде бы.