Make Winterhold great again

Усталость требовала запереться в своих покоях и отдыхать с дороги, однако любопытство оказалось сильнее — и Блёнвенн, выпив восстанавливающее силы зелье, отправилась в таверну. «Замёрзший очаг» встретил её привычным равнодушием, разве что Дагур выглядел более обеспокоенным, чем обычно. Его жена подхватила бретонку под локоть. — Тебя ждут, — шепнула она и повела Драконорождённую в одну из гостевых комнат и велела немного подождать. Девушке совсем не нравились эти шпионские игры — и единственным, кто казался способен на них, была Дельфина. Неужели она решила сама посетить Драконорождённую? Вот же совпадение — только недавно пришло в голову связаться с Дельфиной, а она сама объявилась! — До чего же у вас тут холодно, — раздавшийся за спиной голос не оставил сомнений в том, что таинственной женщиной, искавшей встречи с Драконорождёной, была именно Дельфина. Она зашла в комнату и закрыла за собой дверь. — Вам ли жаловаться на холод, — пожала плечами Блёнвенн. Женщина усмехнулась. — Даже в Картспайре намного теплее, уж поверь. Что же, мы так и будем стоять? Я видела, что ты недавно вернулась откуда-то. Наверняка поездка долгой была. Драконорождённая боязливо присела на накрытую мягким матрацем постель, Дельфина расположилась напротив. Блёнвенн чувствовала себя неуютно рядом с соплеменницей, хотелось скорее закончить этот разговор и пойти отдыхать с дороги. Девушка поймала себя на крамольной мысли: рядом с Анкано ей куда приятнее находиться, чем с Дельфиной, хотя талморец отнюдь не был ей приятелем! — Я как раз хотела написать вам, — нехотя произнесла Блёнвенн. Её соплеменница ехидно подняла бровь. — Знаю, вам сложно в это поверить, ведь наши отношения никогда не были хорошими. Женщина усмехнулась. — Да. Что есть, то есть. Ну, и о чём же ты собиралась написать? — Я хотела узнать, могут ли Драконорождённые не поглощать драконьи души — ну или хотя бы могут… изгонять их из своего разума усилием воли? Дельфина расхохоталась. — Поглощение драконьих душ — это часть твоей сущности! Неужели ты хочешь отказаться от неё? Конечно, этой женщине ни за что не понять, что испытывала Блёнвенн ещё несколько дней назад. Для неё Драконорождённая — идеальное оружие для борьбы с драконами, но цена, которую она вынуждена платить, эту женщину вряд ли волнует. — Вам не понять, каково это — постоянно выслушивать в своей голове оскорбления от дохлых драконов или просто терпеть головную боль. Дельфина сразу перестала смеяться. На лице ее воцарилась маска ледяного спокойствия — только взгляд и тон выдавали ее истинные чувства. — Многие видали куда больше боли и ненависти, чем ты можешь себе представить. Думаешь, раз боги наделили тебя своим Даром, то они ничего не возьмут взамен? Это просто твоя цена. Смирись с ней. — Спасибо, — недовольно ответила Бленвенн. — Это очень ценный совет. Но вы же приехали не затем, чтобы мне его дать? — Я хотела узнать: ты выполнила своё Предназначение, верно? Просто не верилось, что Дельфина приехала в Винтерхолд спустя столько времени лишь ради того, чтобы поговорить о победе над Алдуином. Блёнвенн чувствовала, что Дельфине на самом деле надо что-то ещё. Только вот что? Хотелось верить, что у Клинков есть какая-нибудь интересная информация, однако интуиция подсказывала, что это не так. — Да. С Алдуином покончено. — Я ни на минуту в тебе не сомневалась, — в голосе Дельфины не было никаких эмоций. — Впрочем, я пришла сюда не за тем, чтобы хвалить тебя за то, что ты и так обязана была сделать. Я хочу поговорить о Партурнаксе. Мы знаем, кто он. По спине девушки пробежал холодок. Дельфина ведь хвасталась тем, что Клинки — отменные драконоборцы… похоже, она решила вернуться к первоначальному предназначению ордена — убийству драконов. Да еще и руками Драконорожденной. — Вы хотите, чтобы я убила его, верно? — уточнила девушка. — Да. Он помогал Алдуину поработить людей, а затем предал его самого. Когда этот дракон снова решит предать всех нас — лишь вопрос времени. Возможно, опасения Клинков были не напрасны, и Партурнакс действительно может создать новый драконий культ, но уже во главе с ним самим. Возможно, именно поэтому он помогал Блёнвенн в первом бою против Алдуина, впервые за долгие годы взмыв в небеса и изрыгая на своего брата усиленное долгими годами медитации пламя. Однако что мешало ему возродить драконий культ раньше — например, вскоре после окончания Войны Драконов? Он бы учёл ошибки Алдуина, установил более мягкие порядки, чем прежде — но остался бы у власти. Однако Партурнакс не стал этого делать. — Он не предаст нас. Благодаря ему люди обучились ту’уму и получили шанс победить в Войне драконов. Я уверена, он и Тайбера Септима наставлял. Казалось, что Дельфина оставалась хладнокровной, однако в её глазах полыхал гнев. — Решайся, Блёнвенн: ты либо с нами, либо против нас. И когда я говорю «против нас», я имею в виду весь человеческий род. «Весь человеческий род», — про себя передразнила Блёнвенн. Неужели эта женщина не понимает, что без Партурнакса Скайрим бы по-прежнему был во власти жестокого Драконьего Культа, что не было бы Тайбера Септима с его завоеваниями, возможно, не было бы победы над Алдуином — ведь именно Партурнакс рассказал Драконорождённой о ловушке в Драконьем Пределе! — Вы хотите убить разумное существо, которое не желает никому зла? И которое помогало мне — и многим поколениям людей до меня? Дельфина не сдержала ухмылки. — Неужели ты настолько наивна, что веришь речам предателя? Неужели несколько его слов так много значат для тебя? И неужели все наши старания пойдут прахом? Эти слова окончательно вывели Блёнвенн из себя. Да, она догадывалась о наглости соплеменницы, но сейчас Дельфина перешла все границы. «Старания», скамп её побери! Да просто чудо, что Драконорождённая от таких «стараний» не оказалась в могиле! — А что вы сделали для того, чтобы помочь мне, Дельфина? Отправили на верную смерть в талморское посольство? Или велели связаться с ворюгой, по которому верёвка плачет? Вы знаете, что в обмен на помощь он пытался втянуть меня в какие-то грязные делишки? Мне повезло, что трактирщица была достаточно осведомлена о жизни в рифтенских канализациях, а моих денег хватило, чтобы развязать язык тамошнему сброду. А где вы были, когда мы с Лидией сражались с Алдуином на вершине Глотки Мира? Партурнакс, к слову, помогал мне. По-вашему, так следует «защищать и охранять» — постоянно подвергая жизнь опасности и не приходя на помощь в трудную минуту? Женщина вновь нахмурилась. — Ты была оружием против Алдуина и нашим единственным шансом на то, что мы все будем жить. Я защищаю тебя именно как оружие, а не за то, что у тебя глазки красивые… Хотя глазки, должна сказать, у тебя и впрямь красивые. Впрочем, я отвлеклась. Ты справилась в талморском посольстве, справилась в Рифтене, справилась с Алдуином. Так докажи свою пользу всем нам в последний раз — накажи предателя за все его злодеяния. Блёнвенн разозлилась на соплеменницу ещё сильнее. — Вы говорили мне, что Клинки должны служить Драконорождённым, — прошипела она. — Так что это я должна отдавать вам приказы! И я приказываю вам забыть о Партурнаксе! Девушке показалось, что Дельфина не ожидала таких слов — более того, короткая речь Драконорождённой разозлила её. — Кто ты такая, чтобы указывать мне? Ты — всего лишь молоденькая дурочка, чудом дорвавшаяся до небольшой власти. А я в твоем возрасте сражалась на Великой войне! Я видела смерть и убивала сама, пока ты просиживала штаны в своём Синоде! — женщина, впрочем, тут же взяла себя в руки. — Что же, раз у нас с тобой… настолько разные взгляды на судьбу одного дракона, и раз я тебе не указ, то завтра же я уеду из этого города. Уж прости, отправляться в дорогу на ночь глядя я не стану. Не смею тебя больше задерживать. Не прощаясь, Блёнвенн молча покинула «Замёрзший очаг» и вернулась в Коллегию. Надо же, у Дельфины хватило наглости не только показаться на Высоком Хротгаре, но ещё и явиться сюда, в Винтерхолд! На что эта женщина вообще надеялась? Она ведь не может не понимать, что своими действиями она уничтожила усилия своего ордена, направленные на поиски нового Драконорождённого, да и в целом лишила себя какой-либо цели. Если только, конечно, Дельфина с Эсберном не знают чего-то, что неизвестно всем остальным… Впрочем, это совсем не волновало Блёнвенн — пусть Клинки доживают свой недолгий век, как им заблагорассудится. У неё самой есть более важные дела. Девушка стащила с отёкших от скачки ног сапоги и растянулась на кровати. Сейчас, она полежит немного, поужинает, затем разберёт вещи — и ляжет спать, а завтра с утра займётся делами. Насладиться отдыхом, однако, ей помешал настойчивый стук в дверь. Блёнвенн пришлось срочно подниматься и, надев лёгкие ботинки, принимать нежданного посетителя. Им оказался Анкано. Талморец выглядел измотанным и неопрятным. Драконорождённой это показалось странным, ведь раньше Анкано никогда не позволял себе выйти из своей комнаты даже плохо выбритым. — Вы что-то хотели? — поинтересовалась бретонка, жестом приглашая альтмера присесть рядом. — Да, госпожа архимаг. Мне показалось, что вы должны узнать об этом как можно скорее. Талморец положил на стол письмо с аккуратно снятой печатью. Судя по витому почерку и манере общения, его написал Финис Гестор для Вунферта Неживого. Сначала он интересовался у виндхельмского мага его здоровьем, спрашивал, как проходят эксперименты и надеялся, что однажды Вунферт сможет погостить в Винтерхолде или же сам Гестор вырвется в Виндхельм. Но вслед за этим преподаватель Школы Колдовства принялся описывать свою жизнь, причём делал это весьма красочно. «С каждым днём я всё больше убеждаюсь, что наша госпожа архимаг наивна и глупа. Нет, в ней, безусловно, есть потенциал, но её вера в то, что мы обязаны помогать городу, переходит все границы! Она потакает прихотям этой кликуши Маренс и сумасбродного Гейна — не говоря уже о том, что она откровенно заискивает перед ярлом. До сих пор не понимаю, чего она надеется достичь этим. Лично меня всегда полностью устраивало то, что город не лез в наши дела, а мы, в свою очередь, не лезли к ним. А потом Толфдир и Фаральда побоялись брать на себя ответственность и решили, что девчонка из Синода сможет управлять нами. Отличное решение, что сказать! Взять хотя бы то, что она сохранила этому желтомордому идиоту жизнь. Или что угодно другое. Кстати, загадку с перчаткой она до сих пор не решила и, как мне кажется, скоро бросит эту затею…» Блёнвенн отложила письмо на стол и откинулась на спинку кресла. В горле встал ком. И этому человеку она решила помочь достичь Мастерского звания! Человеку, который ни в грош не ставит все её старания! Хоть место архимага ему уступай, раз он умный такой! — Не буду спрашивать, как вы добыли это письмо, — пробурчала девушка. — Как думаете, это лишь… нытьё, или что-то большее? — Не могу сказать, — пожал плечами талморец. — Но будьте с ним осторожны. И, если желаете, я буду следить за ним и докладывать вам, если вдруг его недовольство перерастёт во что-то большее. Доверить Анкано последить за Гестором выглядело не очень хорошей идеей — Блёнвенн казалось, что альтмер всего лишь показывает ей свою преданность. От его услуг отказываться не стоит, нет, просто пусть кто-нибудь ещё последит за преподавателем Школы Колдовства. Например, Брелина — она чаще других занимается у Гестора. Или Орторн — проворачивать тёмные делишки у этого альтмера получается хорошо. Да, будет неправильно использовать проштрафившегося и недавно восстановленного в Коллегии ученика в своих целях, но иного выбора у Драконорождённой не было. — Конечно, господин Анкано. Делайте то, что считаете нужным. Талморец улыбнулся — но его улыбка казалась какой-то вымученной, возможно, из-за странного взгляда. Он повернул голову, чтобы забрать письмо со стола, и бретонка смогла разглядеть на его шее свежий шрам, наспех залеченный. Он не походил на полученную во время бритья случайную царапину, а казался нанесённым специально, и от догадок Драконорождённую передёрнуло. — Тогда не смею вас больше отвлекать. Простите, что потревожил. Впервые за всё время знакомства с Анкано Блёнвенн показалось, что он извинялся абсолютно искренне. Неужели всё-таки альтмер сумел переосмыслить своё отношение к жизни? Только вот этот шрам на шее… Надо завтра поговорить с Колеттой Маренс. Да, никто не расстроится, если вдруг Анкано покончит с собой, но всё-таки отчитываться перед Эленвен Драконорождённой совсем не хотелось.

***

Следующим утром бретонка в первую очередь встретилась с Брелиной и Орторном. Данмерке следовало проследить за своим учителем, а Орторну — за соплеменником. Драконорождённой пришлось соврать, что Анкано с Гестором затаили злобу и могут навредить друг другу… Впрочем, такой уж ложью это и не было. Затем Блёнвенн направилась в комнату преподавателя Восстановления. Колетта уже собиралась уходить в лечебницу. — Госпожа Маренс, можно с вами поговорить? Целительница кивнула и пригласила Драконорождённую присесть. — Вы насчёт Анкано, верно? — спросила Колетта. Блёнвенн кивнула. — Он беспокоит меня, госпожа архимаг. Вы ведь знаете, что после спасения из ловушки Ока он потерял часть своих сил? Да, Драконорождённая заметила, что заклинания у Анкано получались слабее, чем раньше, а однажды невовремя закончившаяся магическая энергия в бою с драконом чуть не стоила талморцу жизни. — Кроме того, у него начались провалы в памяти — он сам мне пожаловался, что не может вспомнить содержание только что прочитанной книги, или важную для себя дату, или куда несколько мгновений назад назад положил свои вещи. Затем он некоторое время ходил, как сам не свой, пару раз напивался, а у меня на занятиях сидел с меньшим интересом, чем раньше. И вы заметили шрам у него на шее? — Да. Он сказал вам правду насчёт того, откуда этот шрам взялся? — Сказал. Он пытался покончить с собой, но… не смог. Догадка оказалась правдивой: Анкано намеренно порезался бритвой, только вот довести задумку до конца у него не хватило духу. — Меланхолия? — предположила Блёнвенн. Целительница кивнула. — Говорят, что она не лечится, и человек… или же мер должен выбраться из неё сам. — Да, это так. Анкано должен сам одолеть её. Но, может, ваши… драконьи хитрости помогут ему? — поинтересовалась Колетта. Чрезмерная доброта, которая преподаватель Восстановления проявляла к талморцу, вызывала у Драконорождённой недоумение. Да, после травмы Анкано сошёлся с целительницей, не стеснялся обращаться к ней за помощью, даже соглашался принимать её экспериментальные зелья, лишь бы облегчить своё состояние. Взамен, правда, он никому не давал обидеть целительницу. Может, она просто не хочет терять хотя бы такого заступника? — И всё-таки я не понимаю вас, госпожа Маренс, — вздохнула девушка. — Вы ведь помните, что талморцы делали с нашими городами и их жителями, и Анкано вполне мог быть одним из тех, кто учинял эти зверства. — Нет, не мог, — уверенно ответила целительница. — Анкано из дипломатического корпуса и, следовательно, не принимал участие в боевых действиях. Так всё же, Блёнвенн? — Я попробую. Колетта радостно улыбнулась, словно Блёнвенн пообещала помочь её близкому другу или родственнику. Затем целительница поспешила в свою лечебницу, а Драконорождённая - в свои покои. Нужно было успеть написать черновик письма Балгруфу, чтобы потом показать его Кориру и уже вместе с ним привести послание в порядок...