Make Winterhold great again

«Ярл Балгруф!» Блёнвенн решила оставить именно это обращение: по её мнению, оно звучало достаточно строго и уважительно. «Думаю, вы помните, что срок перемирия, которое мы заключили на Высоком Хротгаре, почти истёк. Все эти полгода я провела в Винтерхолде, как тан этого города. Я была в курсе всех его дел, в том числе и отношений ярла Корира с ярлом Ульфриком. Ярл Корир опасался, что ярл Ульфрик прикажет ему готовить людей для похода, однако этого не произошло». Драконорождённая задумалась — как бы лучше подвести Балгруфа к необходимости устроить новые переговоры? Однако от размышлений её отвлек Толфдир, сообщив, что ярл ждет её. Что же, оно к лучшему — можно будет вместе и составить письмо. Блёнвенн свернула лист, положила его в поясную сумку и направилась в Длинный дом. — С возвращением, Блёнвенн, — поприветствовал её Корир. Его управитель учтиво склонил голову. — Ты справилась? Драконы больше не будут тебя… беспокоить? — С ними покончено. Ну, а что вы решили, пока меня не было? Ярл переглянулся со своим управителем, понимая, что именно интересует Драконорождённую. — Я буду сопровождать вас, мутсэра, — ответил Мейлур. — Деньги я нашёл, но жить в Рифтене придётся скромно. — Надолго мы там не задержимся, — успокоила его Блёнвенн. — Самое большее — дня три, дольше там просто делать нечего. В конце концов, мне ещё с новыми мирными переговорами разбираться. Драконорождённая не любила Рифтен из-за канала, вонь которого приглушалась лишь зимой — но не только поэтому. Город был настоящим пристанищем всех возможных отбросов — шлюхи, мошенники и нечестные торгаши встречались на каждом углу, и храм Мары стоял там словно в насмешку над порочной сущностью этого города. Однако хуже всех были воры — истинные правители этого города. Они не гнушались ничем, верховодили над всеми грязными делами, что творились там. Однако, как ни иронично это было, именно к ним и нужно было отправиться девушке. — А если придётся задержаться дольше? — предположил Корир. — Я спрошу у Толфдира, можно ли наладить канал снорукавной связи. Маги Синода так делали, если требовалось быстро передать какое-нибудь сообщение на расстоянии, — прощебетала было Блёнвенн, но, видя непонимающие взгляды Корира и его управителя, начала объяснять. — Снорукав — это область в Этериусе… — Ладно, можешь не объяснять, — махнул рукой ярл. — Если получится наладить эту связь, будет прекрасно. Если же нет — отпишитесь хотя бы, на сколько вам придётся задержаться в Рифтене. Когда были решены все мелкие вопросы, Драконорождённая наконец-то смогла вытащить из сумки черновик письма. — А теперь не поможешь мне написать Балгруфу? — попросила она. Корир пробежался глазами по строчкам и едва смог сдержать улыбку. — В принципе, неплохо, — ответил он. — Но у меня бы на месте Балгруфа сложилось впечатление, что это не ты хочешь мира, а я — из-за того, что боюсь Ульфрика. Добавь, что мир выгоден ещё и тебе — например, ярлы всех владений смогут безбоязненно обращаться к тебе с какими-нибудь просьбами. Предложение выглядело разумным — и Блёнвенн набросала его на бумаге. — Может, напомнить, что мир выгоден и Вайтрану? — Не стоит, мутсэра, — подал голос Мейлур. — Ярл Балгруф может обидеться. Во всяком случае, многие на его месте бы обиделись. — Может, тогда написать, что я боюсь, что однажды в Вайтран придёт эта война, и что от неё может пострадать Лидия, а я не смогу придти ей на помощь? Правитель Винтерхолда с улыбкой кивнул, и Блёнвенн написала на бумаге ещё несколько предложений. — Теперь можно заканчивать? — уточнила бретонка. — Например, «пожалуйста, помогите мне снова собрать Ульфрика и Туллия за столом переговоров». Ярл кивнул. — Добавьте каких-нибудь красивых оборотов, — посоветовал Мейлур. — Что-то в духе «они прислушаются к голосу вашей мудрости». Блёнвенн на мгновение задумалась и затем снова застрочила пером по бумаге. Когда всё было готово, она зачитала получившееся. — Переписывай на чистовую, — улыбнулся Корир. Драконорождённая уже собралась уйти, но ярл остановил её: — Кем была та женщина, которая ждала тебя в таверне? — Дельфина, — вздохнула бретонка. — Одна из двух последних Клинков. Правитель Винтерхолда нахмурился. — И что ей было нужно? — Хотела, чтобы я для неё убила Партурнакса. Разумеется, я ей отказала. Корир со своим управителем переглянулись. — Она с ума сошла? — возмутился Мейлур. — Партурнакс — это ведь лидер Седобородых, насколько я понял, и Седобородые — самый миролюбивый орден, который когда-либо существовал. Да и какой ей прок от убийства старика? — Партурнакс — не просто старик, мессир Селот, — вздохнула Блёнвенн. — Он — дракон, второй сын Акатоша и родной брат Алдуина. Того самого, что мы с Лидией убили в Совнгарде. — Дракон и глава Седобородых… — данмер задумчиво опустил голову. — Значит, это благодаря ему норды научились магии Голоса. И, возможно, благодаря ему мир узнал и о Тайбере Септиме, и о вас. Не понимаю, зачем Клинкам нужна его смерть? Он ведь никому не мешает! — Возможно, это была какая-то проверка, — предположил ярл. — Например, она хотела прощупать, до какой степени можно использовать тебя. — Корир, она… — Драконорождённая, сама того не заметив, высказала своему ярлу всё, что думает о соплеменнице, — она видит во мне лишь орудие для исполнения каких-то своих прихотей! При этом она говорила, что Клинки должны служить Драконорождённым, а когда я напомнила ей об этом, она взбесилась! Видишь ли, я слишком наивна и потому должна беспрекословно слушаться её, что бы она ни задумала — будь то поход в Талморское посольство или убийство дракона, без которого я бы сошла с ума от шёпота в голове! Девушка закрыла лицо ладонями и опустила голову. Правитель Винтерхолда по-дружески положил руку ей на плечо. — Эта женщина больше тебя никогда не побеспокоит, — произнёс Корир. — Я прослежу за этим. — Спасибо, — бретонка положила свою руку сверху и с улыбкой посмотрела на своего ярла. И почему бы последним Клинкам не относиться к ней так же? — Что же, пожалуй, мне стоит вернуться в Коллегию. Попрощавшись, Блёнвенн вышла из Длинного Дома. Однако до того, как вернуться в Коллегию, она собралась проверить ещё кое-что. Девушка направилась в дом, где располагалась курьерская служба. Завидев столь необычного посетителя, все тут же отвлеклись от работы. — Архимаг? — с недоумением спросил парень, занимавшийся сортировкой писем. — Вы что-то хотели? — Да. Скажите, вы сегодня отправляли письма в Виндхельм? — Кажется, да. Утром отправили. А вы хотели отправить туда что-то? — Нет, — девушка склонилась над столом и перешла на полушёпот. — Мне интересно, для придворного мага Виндхельма ничего не было? — Было, — равнодушно ответил парень. — Ваш колдун-бретон постоянно с этим Вунфертом переписывается. Блёнвенн вздохнула. Что же, Анкано не солгал и не подделал то письмо для Вунферта. И Гестор действительно плохо относится к своему новому архимагу. Значит, необходимо доказать этому человеку, как он ошибается — например, перед отъездом ещё раз спуститься в Мидден и проверить одну гипотезу. — Спасибо, — девушка оставила на столе несколько золотых монет. Теперь можно было вернуться в Коллегию. Для начала надо сказать своим советникам, что на несколько дней архимаг снова покинет Винтерхолд. Во-вторых — попросить Толфдира обучить пользоваться снорукавной связью. Оба Мастера не были заняты ничем серьёзным, и потому смогли придти на совещание в ближайшее время. Вместе с Толфдиром пришёл и Анкано. Он выглядел подавленным и, как показалось бретонке, даже подвыпившим. Правильно она попросила Брелину последить за Гестором — от Анкано сейчас толку никакого. Всё-таки стоит поговорить с ним после совещания и опробовать на нём ту’ум, которому обучил Арнгейр. Фаральда брезгливо покосилась на соплеменника и отошла от него на пару шагов. — Итак, что ты хотела обсудить? — спросил Толфдир. — Я собираюсь отправиться в Рифтен, — Блёнвенн поставила на стол открытую золотую коробку с алым камнем внутри. — Вайтранский ювелир сказал мне, что некто Векс готов заплатить за них хорошие деньги. А деньги, как вы знаете, очень нужны нам. Фаральда нахмурилась. — Не думаю, что продавать ценности — это хорошая идея, — произнесла она. — Тем более всяким проходимцам. — Эти камни нам всё равно не нужны, — возразил Толфдир, — на них нет ни малейших следов магии, для зачарования они тоже не пригодны, так что нам бы пришлось или продать их ювелиру, или просто хранить как красивые безделушки. — Я согласен с решением госпожи архимага, — неожиданно произнёс Анкано. — Она наверняка не стала бы обращаться к столь сомнительной личности, если бы ей удалось продать камни раньше. Даже несмотря на меланхолию, талморец сохранял свою проницательность и догадливость. Блёнвенн поймала себя на мысли, что она восхищается им: столько лет выдавать себя за последнего идиота, намеренно заставить всех себя ненавидеть — и при этом не казаться опасным. Может, у этого альтмера стоит чему-нибудь поучиться? — Хорошо, я сделаю вид, что согласна с этим решением, — Фаральда скрестила руки на груди. — Но, пожалуйста, не задерживайся там. Рифтен — очень опасный город, и лучше бы его главой оставалась Лайла. Она хотя бы не так опасна, как Мавен! — Я надеюсь, что мне и не придётся иметь никаких дел с Мавен, — успокоила её Блёнвенн. — К тому же, дольше, чем на три дня, я там задерживаться и не планирую. — А если Мавен захочет от тебя чего-то? Ей ведь наверняка доложат о твоём прибытии. Или вдруг Векса придётся долго уговаривать? — А на этот случай я хочу научиться налаживать снорукавную связь. Мастер Толфдир, вы сможете научить меня? Старик вздохнул. — Смогу, но для стабильного канала требуется два наполненных чёрных камня душ. Или хотя бы великие. Не знаю, есть ли они у Финиса сейчас. — Несколько наполненных великих камней душ у него точно были, — вспомнила Драконорождённая. — Тогда, пожалуй, схожу к нему. Толфдир направился к выходу. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — с укором произнесла Фаральда и тоже покинула покои архимага. Анкано так же собирался уйти вслед за ней, но Бленвен окликнула его: — Господин Анкано, задержитесь. Талморец едва заметно вздохнул и затем сел на указанное девушкой кресло. — Что вы хотели обсудить со мной? — устало спросил он. — Ваше состояние. Госпожа Маренс мне всё рассказала, — бретонка направила на альтмера заклинание очарования в надежде, что это развяжет ему язык. — Боюсь, если я вам всё расскажу, вы сочтёте меня неблагодарным, — в голосе Анкано не было привычной лести; талморец действительно казался девушке уставшим и запутавшимся, а медленно расползавшееся по телу зелёное свечение свидетельствовало о том, что альтмер намеренно не сопротивлялся заклинанию. — Это очень странно, ведь вы сохранили мне жизнь, а я не вижу в ней смысла. Возможно, вы сделали это исключительно ради того, чтобы Эленвен не задавала вам лишних вопросов, но где-то в глубине души я верю, что вами двигало милосердие. А покончить с собой у меня не хватило силы воли. Если это всё, Блёнвенн, то позвольте мне уйти. Вам не стоит тратить своё время на меня. Тем более что особого удовольствия вам это не доставляет. Альтмер намеревался уйти. — Анкано, стойте! — Блёнвенн сама удивилась, насколько властным и строгим вышел этот оклик, раз талморец застыл на месте. — Госпоже Маренс больно смотреть на то, как вы страдаете от меланхолии, и она просила меня помочь вам. На Высоком Хротгаре меня научили одному ту’уму, который уже помог мне. Вдруг он и вам поможет? Талморец обречённо вздохнул и вернулся в кресло. Бретонка склонилась над ним, придерживая за плечо. Она чувствовала себя глупо, но обещание Колетте было дороже, и потому следовало отбросить все сомнения. — KaaN. DREM. OV. Три слова на драконьем языке возымели чудодейственный эффект. В глазах Анкано снова появился блеск — а затем он посмотрел на бретонку как никогда умиротворенно. — Значит, это и есть драконья магия? — предположил талморец. — Да. Воззвание к Кинарет на драконьем языке. Анкано задумчиво опустил глаза, словно не понимая, что происходит. — Знаете, вам неплохо было бы съездить в Вайтран, — продолжила Блёнвенн. — Госпожа Маренс давно хотела проведать тамошнего алхимика, а вы могли бы составить ей компанию и заодно помолиться Кинарет, в Вайтране есть её храм. Альтмер устало хмыкнул: — Я уже обращался к богам. Ни Магнус, ни Ауриэль, ни даже Мара не отвечали на мои молитвы. Кинарет и подавно промолчит. Когда талморец покинул покои архимага, Драконорождённая устало вздохнула. Может, в другое время ей было бы и всё равно, что там творится у Анкано на душе; может, она бы даже не скрывала радость от того, что их талморский наблюдатель впал в меланхолию и, следовательно, не мозолит глаза. Но сейчас девушка ловила себя на мысли, что испытывает к этому юстициару сочувствие и очень хочет, чтобы ту’ум помог ему преодолеть болезнь. Чтобы отвлечься, бретонка вытащила из стола отчёт о расследовании мидденского инциндента и принялась перечитывать его. Глаза зацепились за упоминания неких колец, снятых с перчатки. А что, если кольца — те самые недостающие ключи, которые замыкают магические узоры на пальцах перчатки? Надо осмотреть их. Отправиться в Арканеум за кольцами, однако, ей помешал Толфдир. Старик держал в руках два великих камня душ. — Ты была права, — произнёс он. — У Финиса было то, что нам нужно. Кстати, я заглянул в Арканеум — хотел вспомнить кое-какие мелочи, и наткнулся на эту книгу. Знаешь, если у нас получится сделать так, как здесь написано, на сеансе снорукавной связи могут присутствовать все желающие! Блёнвенн улыбнулась: эта новость действительно была хорошей. Можно будет не бояться задержаться где-нибудь и узнавать обо всём, что произойдёт в Винтерхолде, без опоздания.

***

Толфдиру пришлось провозиться с камнями душ до самого вечера, зато они с Драконорождённой получили стабильный канал связи. На будущее эти камни душ было решено держать в покоях архимага в отдельной шкатулке, чтобы случайно не уничтожить их во время очередного заказа на зачарование. После этого девушка принялась собирать вещи. Поедут они налегке — компания в виде бретонки, норда и данмера и так будет привлекать к себе немало внимания. Разве что запасной наряд и побольше пахучего мыла взять всё-таки стоит: после Крысиной Норы и одежда, и волосы провоняют тамошними нечистотами. После того, как вещи были уложены в дорожную сумку, Блёнвенн отправилась в Арканеум. Она подошла к ларцу, где хранились те злополучные кольца, и открыла замок. Его не открывали уже много лет, судя по скрипу, с которым поворачивался ключ. Сами серебряные кольца потускнели от времени. Девушка сгребла их и уже собиралась уйти, как её окликнул Ураг. — Всё пытаетесь разобраться с этим происшествием? — поинтересовался он. — Да. Я думаю, что в этих кольцах — ключ к разгадке. Орк тяжело вздохнул. — Конечно, не моё это дело, но на вашем месте я бы бросил эту затею. Та штука в Миддене сгубила четверых учеников, и никто с тех пор не пытался понять, что именно они натворили. Может, и вам не стоит? Блёнвенн улыбнулась: — Я вернулась из Совнгарда, так что с парочкой даэдра как-нибудь разберусь, — отшутилась она. Библиотекарь не стал вступать в спор, а лишь предупредил, что закрывает Арканеум. Бретонка вернулась в свои покои и принялась изучать старинную находку. От колец действительно исходила магическая энергия, схожая с той, что была на перчатке. Так неужели всё было настолько просто? Нужно лишь правильно подобрать ключ к замку? Однако этим Блёнвенн решила заняться после возвращения из Рифтена. Пока что следует поделиться своим открытием с Финисом Гестором — хотя бы из вредности.