Make Winterhold great again

На следующий день Блёнвенн в компании Мейлура Селота и Онмунда отправилась в путь. Они скакали во весь опор, чтобы быстрее добраться до Рифтена — и вечером пятого дня Драконорождённая увидела бревенчатые стены конюшен и каменную кладку городских стен. — Наконец-то, — пробурчал Мейлур. От дневной скачки у бретонки ужасно гудели ноги, да и оба спутника Драконорождённой выглядели измождёнными. Причём если Онмунд ещё хоть как-то изображал бодрость, то данмер выглядел совсем жалко. Он шёл враскорячку, ссутулившись, и массировал отёкшие ноги, а на его лице застыла кислая мина. Не в меру любопытствующих стражников — кажется, узнавших в гостях города Драконорождённую и управителя винтерхолдского ярла — удалось унять звонкой монетой. — Ненавижу Рифтен, — недовольно вздохнул Мейлур, едва они пересекли городские ворота. Блёнвенн сочувственно кивнула: ей тоже частенько приходилось расставаться с деньгами ради того, чтобы просто попасть в этот проклятый город. Да, можно было бы припугнуть стражу, но привлекать лишнее внимание девушке совсем не хотелось. Они ведь прибыли из мятежного холда — и если самой бретонке ещё удалось бы убедить стражников, что Коллегия Винтерхолда вне политики, то Мейлуру вполне могло не поздоровиться. В городе кипела жизнь — грязная, обнажающая в себе худшие пороки природы всех разумных существ. Снизу доносился запах затхлой воды, разбавленной сливаемыми в каналы нечистотами. Доски деревянных помостов скрипели под ногами, грозя вот-вот треснуть и обрушиться. Со стороны рынка доносились крики стражников, пытавшихся поймать очередного грабителя. В переулке слышались стоны шлюхи, старательно отрабатывающей свою горсть монет. Прямо на мостовой забылся хмельным сном какой-то бездомный, источая отвратительную смесь ароматов. Не сдерживая отвращения к этим запахам и звукам, Драконорождённая поспешила к дверям «Пчелы и жала», где её ждали горячий ужин, мягкая постель и хоть сколько-то приятное общество. — Надо же, кого я вижу в нашем городе! Знакомый голос заставил Блёнвенн с недовольным вздохом опустить голову. Один из тех, с кем ей хотелось видеться меньше всего, узнал её и зачем-то привлёк её внимание. — Здравствуй, Маркурио. Имперец развалился на своём стуле, растянув губы в наглой улыбке. Блёнвенн, шёпотом попросив Мейлура договориться о комнате и ужине, присела за столик к Маркурио. — Не думал, что увижу тебя в компании одного из новичков и, как я понимаю, ярлова управителя. — Как видишь, в жизни может всякое случиться. Ну, а ты всё так же нанимаешься к кому попало? Не сказать, что бретонка много общалась с этим имперцем, пока тот состоял в Коллегии. Меньше, чем через полгода после их знакомства Маркурио надоели винтерхолдские холода, и он подался в Рифтен, решив, что на своём умении сражаться сможет заработать лёгких денег. И, кажется, его такой род занятий совершенно устраивал. — Ты низкого обо мне мнения, Венн, — парировал он. — Но, в целом, твоя правда: в наёмничьей братии я намерен прописаться надолго. Знаешь, мне кажется, тебе бы это понравилось… впрочем, ты и так занималась подобным, разве что на службе у покойника Арена. Кстати, а где Лидия? — В Вайтране, с Соратниками. Маркурио удивлённо поднял брови. — Раз уж мы встретились, — продолжила Драконорождённая, — то скажи мне, у тебя не появились связи в Крысиной норе? Имперец презрительно фыркнул. — Венн, я — законопослушный человек! И с этим сбродом я не собираюсь иметь никаких дел. Только вот тебе они зачем? — Говорят, там живёт Векс, и он скупает кое-что очень ценное. Я думала, если ты знаешь его хотя бы понаслышке… — Послушай, — Маркурио наклонился ближе к бретонке и перешёл на шёпот, — может, мы с тобой никогда не были друзьями, но я не советую тебе с ним связываться. Говорят, что Векс — из Гильдии воров, причём из её верхушки. Как ты знаешь, приличные люди в Крысиной норе не живут, так что наверняка он попытается втянуть тебя в какие-то тёмные дела. Значит, Векс — не просто скупщик ценностей, но ещё и вор… Раз так, то стоит попробовать попросить помощи у Этьена, если удастся найти его в Рифтене. — Спасибо, — с улыбкой поблагодарила имперца Драконорождённая. Маркурио нахмурился. — Каждый раз, когда ты с такой улыбочкой говоришь это, ты намереваешься сдалать наоборот. Венн, послушай, это очень серьёзно. Пусть говорят, что у Гильдии воров дела обстоят не лучшим образом, но отчего-то они благополучно доят местных фермеров и торговцев. Сама Мавен, по слухам, благоволит им — чуть не личной гвардией их сделала! Скамп, я даже готов попросить тебя вернуться в свой Винтерхолд и забыть о своей затее, какой бы она ни была! — Один из гильдейских воров уже пытался заманить меня в какое-то тёмное дело, но у него ничего не вышло. Думаю, не выйдет и на сей раз, — успокоила его бретонка. — Твоё право, — вздохнул имперец и сделал глоток из своей кружки. — Кстати, твои спутники уже ждут тебя, но если хочешь посидеть со мной, возражать не буду. Блёнвенн всё-таки предпочла вернуться к Мейлуру с Онмундом — в их компании было куда спокойнее. — Это был тот однокурсник Энтира? — предположил Онмунд. Девушка кивнула. — Может, нам стоит взять его себе на помощь? — предложил Мейлур. — Маркурио не станет помогать просто так, — возразила бретонка. — А деньги на наёмников нам лучше не тратить. — Согласен с вами. Неизвестно, сколько ещё раз нам придётся откупаться от стражников, — данмер принялся поедать свой ужин. — А здесь неплохо готовят! Драконорождённая улыбнулась: «Пчела и жало» была настоящим оплотом чистоты и уюта в этом городе, а жених трактирщицы Киравы был прекрасным поваром. — Разве вам не приходилось раньше обедать здесь? — удивился Онмунд. — Нет. Ярл Лайла достаточно заботилась о своих гостях, а гулять по рифтенским улицам я всегда считал самоубийственным занятием. Доев ужин, Блёнвенн поднялась наверх, в снятую комнату, и развалилась на кровати, лишь сняв сапоги. Она сама не заметила, как провалилась в сон — спокойный и крепкий. Пробудившись от проникающих в окно лучей утреннего солнца, бретонка сладко зевнула и потянулась. После вчерашней нагрузки ноги до сих пор немного ныли, а покидать тёплую кровать совсем не хотелось — тем более что идти нужно было в вонючую и грязную Крысиную нору. Однако выбора у девушки не было. В конце концов, чем раньше она закончит дела в Рифтене, тем скорее вернётся в Винтерхолд. Утром рифтенская жизнь изо всех сил соблюдала приличия: затихли шлюхи и воры, а нищие пьяницы пробудились и отправились искать новые средства на выпивку. Городской рынок оживал. Большинство прилавков уже были заняты, и вновь прибывавшим торговцам приходилось ютиться на окраинах рынка, раскладывая товар на каких-то ящиках или вообще на мостовой. Однако путь Блёнвенн лежал на нижний ярус города. Она спустилась по деревянной лестнице на берег канала, пересекла скрипящий деревянный мост и остановилась перед железной дверью. — Мессир Селот, — бретонка вопросительно посмотрела на своего спутника, — вы уверены, что не хотите остаться в таверне? — Поверьте, мутсэра: я не всегда был ярловым управителем, — улыбнулся данмер. — И в те дни чем мне только не приходилось заниматься! — Хорошо. Тогда держитесь позади нас с Онмундом, а если мы вдруг наткнёмся на местный сброд — спрячьтесь где-нибудь и ждите, пока всё утихнет. Волшебники кивнули друг другу. Онмунд вынул из ножен меч и со всех сил навалился на дверь. Ужасный запах, донёсшийся из глубин подземелий, вызвал едва сдерживаемый приступ тошноты — пришлось постоять, чтобы хоть немного привыкнуть к нему. Затем Блёнвенн сотворила заклинание светлячка, и вся компания направилась вглубь рифтенских подземелий. Они отбивались от поселившихся здесь бандитов и злокрысов, петляли по коридорам. Драконорождённая плохо помнила, куда идти, и потому приходилось идти наугад. Вонь то усиливалась, то стихала, однажды даже донёсся порыв свежего воздуха — и бретонка направилась туда: она вспомнила нечто подобное перед самым входом в Крысиную нору. — Венн, смотри! Онмунд лезвием клинка указал на дверь с вырезанным на нём ромбом. Девушка едва сдерживалась от того, чтобы запрыгать от радости — они наконец-то пришли, куда надо! — Мы пришли, — сказала она и открыла дверь. В «Буйной фляге» царила привычная суматоха. Пьяное ворьё галдело, играло в карты, ссорилось друг с другом — казалось, ещё чуть-чуть, и кто-нибудь обязательно прирежет своего противника. Блёнвенн прижалась к любимому ближе, затем с опаской посмотрела на Мейлура. В прошлый раз Лидии пришлось разбить пару носов и вывихнуть пару рук, чтобы от них отстали — однако сможет ли Онмунд заступиться за них без магии, бретонка не знала. Может, его заклинания Иллюзии всё-таки помогут успокоить слишком ретивых? — Я тебя помню, — хмуро пробурчал вышибала. — Чего на сей раз припёрлась? — Мне нужен Этьен, — спокойно ответила Драконорождённая. — Он здесь? Здоровяк исподлобья посмотрел на бретонку и её необычных спутников. — Вроде, где-то был, — пожал он плечами. — Можешь поискать его, если хочешь. Только не надейся, что тебе будут рады. Блёнвенн фыркнула и направилась вглубь таверны, взглядом обыскивая посетителей. Этьен расположился за одном из столиков — играл с кем-то в карты и, кажется, игра шла не в его пользу. Затем бретон грустно ударил картами о столешницу и отодвинул какую-то безделушку в общую кучу, где лежали ставки. — Здравствуй, Этьен. Воры изучающе оглядели её, затем её спутников, и, не удовлетворившись увиденным, разочарованно уставились в свои стаканы. Кто-то принялся сдавать новую партию, однако Этьен безучастно отмахнулся от товарищей и поднялся со своего места. — Не везёт? — спросила Драконорождённая. — В последнее время с удачей в этом месте вообще туго, — пожал плечами вор. — Ну, а ты что здесь делаешь? Блёнвенн взяла соплеменника под локоть и отвела в сторону, а затем вытащила из сумки лист бумаги с нарисованным на нём ларцом, который она хотела продать. Тащить с собой настоящие камни она считала сумасшествием — и потому попросила Кираву спрятать их под своим прилавком. — Ого, не знал, что ты так здорово рисуешь! — восхитился Этьен. — Но, я так понимаю, ты передо мной не похвастаться решила. — Да. Мне сказали, что их скупает Векс. Можешь познакомить меня с этим человеком? Вор ухмыльнулся. — А мне будет полагаться доля? Всё-таки мы с тобой уже расквитались, чтобы я помогал тебе бесплатно. Конечно, Драконорождённая ждала, что соплеменник не будет помогать безмозмездно, и готова была поделиться с ним. — Получишь сотню золотых за помощь. — Три сотни. Блёнвенн едва сдерживала недовольство. Интересно, сколько денег он зарабатывает за одну ночь своей «работы»? И сколько денег уходит на то, чтобы откупиться от стражников? За сотню золотых искатели приключений рискуют собой, вступая в бой с повадившимися разорять фермы волками! Да что там с волками — с троллями! — Двести, не больше. Этьен нехотя согласился. Затем он велел девушке никуда не уходить, а сам скрылся в толпе. — Он поможет нам? — поинтересовался подошедший следом Мейлур. — Да. Но мы получим меньше на целых две сотни септимов, — вздохнула бретонка. — А если на самом деле он приведёт своих вооружённых дружков, чтобы нас убили? — боязливо спросил Онмунд. Между пальцев Драконорождённой проскочили мелкие языки пламени. — Тогда мы проверим, насколько страхи нашего ярла о том, что один маг способен истребить целый город, верны, — ответила она. — Этого не будет, — возразил данмер. — Воры — подлые и гнусные личности, но до убийств они никогда не опускаются. Волшебники с недоумением посмотрели на него. — Я же говорил, что не всегда был ярловым управителем. Но, нет, не бойтесь: моё прошлое достаточно чистое, чтобы оставаться уважаемым мером. Ожидание затягивалось. Блёнвенн в отчаянии принялась искать Этьена взглядом, но не могла выловить его белобрысую шевелюру среди всего этого сброда. Мейлур пытался договориться с трактирщиком о чём-то — но тот даже слушать незнакомого данмера не хотел. — Эй, Блёнвенн! — наконец-то позвал Этьен; вор выглядел возбуждённым и даже немного взволнованным. — Наши старшие захотели с тобой поговорить! Идёмте! Бретон проводил соплеменницу и её спутников за отдельный столик, сам украл у кого-то табуретку и сел рядом с девушкой. Он уверял, что его начальство вот-вот подойдёт и даже расщедрился на сушёную рыбу с бутылкой какого-то дрянного пива. Блёнвенн, конечно же, не притронулась к угощениям, сославшись на то, что боится опьянеть. Онмунд робко потянулся к сушёной рыбе и принялся тоскливо жевать один кусочек. Мейлур лишь отстранёно скрестил руки на груди и уставился в никуда. — Так, и кто там должен меня заинтересовать? Женский голос заставил Драконорождённую встрепенуться. Неужто всеми скайримскими ворами управляет одна-единственная женщина? Если это так, надо остерегаться её — она наверняка чрезвычайно хитра и опасна, раз способна контролировать ведь этот сброд. — Да, — Этьен поднялся, уступая место. — Вот, они. — Пойди пока погуляй, — приказала незнакомка. — А я познакомлюсь с нашими гостями. Блёнвенн с удивлением разглядывала имперку, подсевшую к ним. На её лице не было возрастных морщин, её голос звучал очень моложаво, но тем не менее у неё были абсолютно седые волосы. В целом она производила впечатление скорее озорницы и авантюристки, чем уважаемой воровки, да и интонации в голосе не выдавали какой-либо властности. — Векс? — догадался Онмунд. — Ты и есть Векс? — А тебя это удивило, я смотрю! — рассмеялась воровка. — Да. Миллона Вексилия, к вашим услугам. Но поскольку проговаривать моё полное имя всем здесь присутствующим лень, разрешаю и просто «Векс». Ладно, показывайте, ради чего этот недотёпа оторвал меня от дел. Драконорождённая показала имперке рисунок. Векс не могла скрыть изумления, рассматривая нарисованные камни, её рука тянулась обвести каждую линию, каждый штрих. — Не может быть, — благоговейно произнесла она. — Это камни из короны Барензии! Сколько их у тебя? — Четыре. Так что, вы купите их? Восхищение на лице Векс в одно мгновение сменилось на хитрую усмешку. — Боюсь, что нет. Видишь ли, я покупаю только то, что можно быстро и прибыльно сбыть. И чтобы эти камни смогли меня заинтересовать, тебе придётся собрать оставшиеся двадцать камней, которые в лучшем случае рассеяны по всему Скайриму. В худшем… Блёнвенн чувствовала, что воровка что-то недоговаривает. Неужели качественный рубин и золотой ларец будет так сложно продать? В это девушке верилось с трудом. — Что же, очень жаль, — вздохнул Мейлур. — Тогда, боюсь, придётся продать три камня кому-нибудь другому, а золотые ларцы — переплавить. Кстати, я давно хотел подарить жене рубиновое колье, и даже с ювелиром знакомым договорился… Усмешка на лице Векс моментально сменилась испугом. — Нет! — воскликнула она. — Это ведь… это святотатство! — Почему же? — возразил данмер. — У нашего народа принято давать ненужным вещам вторую жизнь, да и у людей, насколько я знаю, есть такой… обычай. Мы хотели с тобой поменяться, а раз тебе эти камни не нужны… Мутсэры, идёмте отсюда. Мейлур вознамерился подняться — но воровка, чуть не подпрыгнув, схватила его за руку. — Подождите! Я… я согласна купить у вас все четыре камня! За пять сотен каждый! Тысяча восемьсот септимов с учётом «гонорара» Этьену… Конечно, Блёнвенн рассчитывала на лучшее, когда приезжала сюда. Но торговаться с этой имперкой не выйдет, она и так делает одолжение, покупая эти камни. Потому придётся согласиться с её ценой. — Хорошо. Мы будем ждать вас в «Пчеле и жале», — ответила она. Векс улыбнулась. — Как скажете! Только сначала с тобой поговорит Мерсер. Уж не знаю, зачем ты ему понадобилась, но с ним спорить тут не принято. Видя недоуменные взгляды собеседников, воровка нетерпеливо пояснила: — Ну, Мерсер! Мерсер Фрей! Глава всей Гильдии скайримских воров! Блёнвенн боролась с испугом, надеясь выдать его за обычное удивление. Такие люди редко хотят просто поговорить — и наверняка Мерсер Фрей решил либо чем-то запугать её, либо же втянуть в какое-то тёмное дельце. И что из этого хуже, девушка пока что решить не могла.