Make Winterhold great again

Когда к «Златоцвету» приплыл Онмунд, Блёнвенн готова была запрыгать от счастья. Наконец-то этот мучительный день закончен. Завтра она поговорит с Мерсером Фреем, получит деньги и отправится в Винтерхолд. — Уходим скорее, — попросила Драконорождённая. До рифтенской пристани маги добрались уставшими и замёрзшими. Они шли по опустевшим улицам, стараясь не обращать внимание на доносившиеся из подворотен звуки. Таверна практически вымерла, в зале осталось лишь несколько посетителей. Мейлур был среди них. Он нервно постукивал пальцами по своей кружке и по столу — и едва маги пересекли порог, чуть не подскочил с места. Онмунд тут же направился в свою комнату, а Блёнвенн подсела к Мейлуру за столик. — Как всё прошло? — тихо спросил он. — Меня не раскрыли, — кратко ответила бретонка. Данмер с облегчением вздохнул: — По крайней мере, ещё день мы сможем провести в этом городе безопасно. У Блёнвенн ёкнуло сердце. Ещё один день? — Но ведь завтра после обеда мы отправимся домой, — нахмурилась она — Боюсь, мутсэра, что нет, — Мейлур перешёл на шёпот. — Пока вы были в «Златоцвете», сюда пришёл человек и передал это письмо. Он выложил на стол аккуратно свёрнутый лист бумаги и протянул Драконорождённой. Девушка тут же развернула его и принялась читать. Ярл Мавен приглашала Драконорождённую в свою медоварню — якобы на дегустацию нового сорта медовухи. — Это может быть ловушкой? — поинтересовалась Блёнвенн. — Сомневаюсь, — помотал головой Мейлур. — Но Мавен явно что-то нужно от вас. — А мы можем просто-напросто не пойти? Данмер снова покачал головой и, боязливо оглянувшись по сторонам, заметил вполголоса: — Боюсь, тогда Мавен… обидится. А если она обижается, её обидчику становится очень плохо. Интонация, с которой он произнес последние слова, заставила Драконорожденную сглотнуть. Похоже, не зря Онмунд так яро ее отговаривал… — Этот проклятый город словно не хочет нас отпускать, — вздохнула она. — Да, — поддержал её Мейлур. — Лучше и не скажешь. Кстати, раз уж Мерсер решил нас содержать здесь, то не желаете ли выпить? Трактирщик весь день хвастался какими-то своими особыми напитками, а пить в одиночку мне не хотелось. Драконорождённая усмехнулась: сначала её пригласил выпить ярл Винтерхолда, а теперь — и его управитель! — Ну что ж, давайте попробуем. Мейлур подозвал заскучавшего аргонианина и попросил принести каждый из его особых напитков в двух бокалах. Трактирщик услужливо кивнул, принёс ещё один бокал и выставил на стол три кувшина. — Вот, пожалуйс-ста, — произнёс он. — С-самый лёгкий напиток — «Баш-шня Белого золота». Он с-сделан на ос-снове мёда с добавлением с-сливок, лаванды и языка дракона. Для более вынос-сливых — «Бархатная удача», с-смес-сь мёда и пряного вина, приправленных ежевикой и пас-слёном. Услышав перечень ингредиентов, Блёнвенн с недоумением посмотрела сначала на аргонианина, а затем на данмера. — Не бойтес-сь, гос-спожа, — успокоил её трактирщик. — В моём напитке вс-сего лишь нес-сколько капель слабейш-шего нас-стоя пас-слёна. — А в малых дозах паслён даже полезен, — добавил Мейлур. — Ну, а что же у вас за третий напиток? — А третий напиток предназначен для нас-стоящ-щих с-смельчаков! Для него я с-смешал огненное вино, с-сиродильский бренди, флин и с-суджамму! — Кощунство! — возмутился данмер. — Мешать столь прекрасные напитки между собой! — Ох, гос-сподин, ведь вы не назовёте «кощунством» какой-нибудь с-светский раут? Так и здес-сь: благородные напитки с-смешиваются между с-собой и обещают неповторимые впечатления! В качестве закуски трактирщик принёс жареные крабовые ножки и обваленные в меду орехи. — Начнём, пожалуй, с самого лёгкого, — предложил Мейлур. — Кстати, вы знали, что сегодня Хогитум? Блёнвенн помотала головой. Откуда ей, чтущей Восьмерых, знать о праздниках в честь даэдрических Владык? — Тогда позвольте мне немного просветить вас о наших обычаях. Каждый Хогитум, в этот день призыва Азуры, мы, данмеры, обращаемся к Ней за советами и просьбами о покровительстве. Этот год для меня не стал исключением, разве что я ходил не к нашей винтерхолдской жрице, а к главе местной общины — у него есть небольшой алтарь Азуры. И после молитвы я почему-то обратил внимание на двух женщин. Знаете, что привлекло меня в них? У них были абсолютно одинаковые платья, причёски и даже украшения! Говорят, что увидеть такое — к большой удаче. — Тогда выпьем за то, чтобы эта примета сбылась? — предложила бретонка. — Непременно. «Башня Белого золота» оказалась необычной смесью сладкого и горького, весьма приятной на вкус. Напиток был действительно лёгким, после него по голове даже не начал расползаться лёгкий туман. — Кориру бы такое не понравилось, — предположил Мейлур. — А жаль, — вздохнула Блёнвенн. — Весьма необычно на вкус. Давайте теперь «Бархатную удачу» попробуем? Данмер разлил содержимое второго кувшина по кубкам. «Бархатная удача» почти сразу же ударила в голову своей крепостью, а пряный вкус надолго задержался во рту. Блёнвенн поспешила закусить жирными крабовыми ножками, чтобы не опьянеть ещё больше. Туман, однако, продолжал расползаться по голове, странное тепло разливалось по всему телу, и даже губы немного онемели. — Мессир Селот, а позволите мне небольшое любопытство? — спросила Драконорождённая. Данмер кивнул. — Вы говорили, что не всегда были ярловым управителем. — О, это были замечательные времена! — Он улыбнулся, отводя взгляд, и задумчиво вздохнул. — Я вообще-то родился в Чейдинхоле — моя семья бежала туда после Кризиса Обливиона. Жил там с матерью и тёткой, собирал для них ингредиенты по полям и лесам, пытался учиться магии — мы, Селоты, телваннийскими вассалами были, у тётки своя лавка в Садрит Море была, она даже для тамошнего лорда, Нелота, постоянно какие-то мази делала… Во всяком случае, она так говорила. Перед тем, как умереть, тётка сказала мне, что кто-то из её родни обосновался в Виндхельме, и я решил отправиться на его поиски. Кстати, мутсэра, Арен или Марион случайно с ним не знакомы? Их семьи ведь тоже телваннийские вассалы. — Помнится, приходило осенью письмо для Арена с Солстхейма, и как раз от этого мастера Нелота. Пришлось расстроить его, — бретонка хихикнула, — или, скорее, обрадовать новостью о том, что Савос Арен погиб. Аж интересно, что он ответит. Мейлур снова улыбнулся — на сей раз вполне искренне. Затем он лениво развалился на стуле и принялся разжёвывать орешек. — Интересно, кто ещё из мастеров Телванни пережил Красный Год? — пробормотал он себе под нос. Вдруг, словно вспомнив, что Бленвенн сидит рядом, он усмехнулся и заявил: — Ну, мутсэра, побогохульствуем и испробуем «Скального наездника»? — Наливайте! Данмер рассмеялся. — Всегда знал, что вы не робкого десятка, но чтобы настолько… — И чем же я вас удивила? — недоумевала Блёнвенн, пока её собеседник разливал содержимое последнего кувшина. — Я всё же данмер, ещё и напился малость… — Мейлур накрыл ладонь Драконорождённой своей. — А вы наверняка слышали, что наш народ очень любит… плотские развлечения. — Вы, однако, проказник! — рассмеялась бретонка. — Кстати, однажды я поцеловала данмера. В щёчку. — Да вы ещё большая проказница, чем я! — сквозь смех парировал данмер. «Скальный наездник» мгновенно завладел разумом. Всё вокруг кружилось и казалось ненастоящим, неметь начали даже кончики пальцев. — А вот эта дрянь, готов поспорить, даже Корира бы срубила, — откашлявшись, заявил Мейлур. — Согласна с вами, — поддержала его Блёнвенн. — Особенно в том, что это — редкостная дрянь. Напиток был лишён приятной терпкости сиродильского бренди и флина и лёгкой кислинки суджаммы — он просто обжигал глотку. — Не знаю, как вы, мутсэра, но я бы пошёл спать! Слова данмера отчего-то рассмешили Блёнвенн. Возможно, это выпивка заставила её воспринимать всё под другим углом и искать в любых словах потаённый смысл. — Что бы вы ни подумали, я — честный мер, — уточнил Мейлур, однако это рассмешило бретонку ещё сильнее. — Мессир Селот, я тоже, между прочим, вполне честная девушка! — Раз мы с вами — честные… мер и бретонка, то давайте просто проводим друг друга до своих комнат. Подняться было невероятно тяжело: пол словно уходил из-под ног, а вокруг всё кружилось. Блёнвенн обхватила Мейлура за руку, тот держал её за талию. Поднимаясь по лестнице, оба они держались за стены, чтобы не упасть. Затем ладонь данмера поползла вниз, но девушка с улыбкой шлёпнула его по руке. — Спокойной ночи, мессир Селот. — Мутсэра, — с улыбкой ответил данмер, склонив голову. Бретонка нырнула в свою комнату, сняла сапоги и рухнула на кровать, мгновенно провалившись в сон. Утром её разбудил настойчивый стук в дверь. — Венн! — позвал Онмунд. — Этьен пришёл! Блёнвенн через силу поднялась. После «особых напитков» голова невероятно раскалывалась, а каждый звук многократно усиливался. — Сейчас… переоденусь и открою! — сонно простонала девушка. Собственные слова эхом ударили по голове. Через силу Драконорождённая поднялась и принялась переодеваться, а затем открыла дверь. Онмунд стоял на пороге в компании с Этьеном. — Что-то ты паршиво выглядишь, — заметил вор. — «Скального наездника» попробовать вчера решила, что ли? Бретонка одарила его удивлённым взглядом: как он догадался, чем именно они с Мейлуром занимались? — Забыл тебя предупредить, чтобы ты этих «особых напитков» не брала — гадость редкостная, а один бокал за три идёт! Ладно, спешить пока некуда, так что давай сейчас приведём тебя в порядок, а потом уже поговорим. Онмунд, веди её вниз, а я договорюсь обо всём с Киравой. Онмунд взял Драконорождённую под руку, отвёл вниз и усадил за столик. Этьен тем временем разговорился с трактирщицей, и через некоторое время на столике стояла жирная похлёбка и наполненная ароматным травяным отваром кружка. Головная боль медленно проходила, сухость во рту отступала, а травяной отвар убрал последние признаки похмелья. — Тален-Джей каждому приезжему свои «особые напитки» суёт, — сообщил Этьен. — Сначала и местным подсунуть пытался, но все здесь быстро поняли, что от этих напитков только похмелье сильное. Вот и стали эти чешуйчатые на приезжих наживаться: один подсовывает свои «особые напитки», а вторая с утра за «особую похлёбку» и «особый чай» деньги зашибает. Тален-Джей, кажется, прекрасно слышал отповедь вора. Он злобно косился на Этьена, а в самый последний момент прошёлся рядом с ним метлой, испачкав сапог. — К чести Тален-Джея, — возразила Блёнвенн, — «Башня Белого золота» очень неплоха. Вор поморщился: — Мне такую «Башню Белого золота» как-то раз целитель от простуды прописал! После завтрака Драконорождённая снова вернулась в свою комнату и закрыла дверь. — Арингот решил продать «Златоцвет», — заявила она. Этьен смотрел на нее круглыми глазами — то ли с изумлением, то ли в испуге. — А вот дальше, я думаю, тебе лучше рассказать всё лично Мерсеру, — посоветовал он. — Быстро переодевайся — и пойдём к нему! Бретонка брезгливо сморщилась: совсем не хотелось спускаться в Крысиную нору, чтобы ещё сильнее пропитаться её отвратительными запахами! — Прости, но меня сегодня пригласила Мавен, — возразила она. — Может, ты просто передашь Мерсеру мои слова? Этьен нервно сглотнул, словно новость не на шутку испугала его. — Тебя Мавен к себе пригласила? — испуганно переспросил он; Блёнвенн кивнула. — Конечно-конечно, обязательно иди к ней, Мерсер подождёт. Хочешь, я поищу для тебя красивое платье? Ну, в смысле, не пойдёшь же ты к ней в чём попало. Необычайная забота тронула Драконорождённую. Возможно, Этьен не такой уж и плохой парень, и заслуживает шанса на исправление своих ошибок? — Мой дорожный наряд вполне приличный, спасибо, — ответила Блёнвенн. — Кстати, тебе ещё надо вернуть этот наряд туда, где взял. — Да, конечно. И я передам Мерсеру, что Арингот решил продать «Златоцвет» и попрошу его назначить тебе встречу где-нибудь ещё. Ну или придти сюда. Вор взял свёрнутую одежду и направился к выходу. — Скажи Кираве, чтобы приготовила тебе воду, — посоветовал он. — И, если хочешь, я тебе духи какие-нибудь достану. Или украшения. Бретонка заметила, как Онмунд, сжав кулаки, злобно посмотрел на Этьена. — Не надо, спасибо, — ответила она. — Ты и так много сделал для меня. В ответ вор приветливо улыбнулся и ушёл прочь. — К Мавен я пойду с тобой! — решил Онмунд. — Конечно, — согласилась Блёнвенн. Драконорождённая жалела, что рядом нет Корира… Только вот ему нельзя показываться в Рифтене: не было таких денег, что позволили бы ему откупиться от здешнего имперского легата. Мейлур и так рискует собой, приехав сюда! Данмер проснулся почти сразу же после того, как Блёнвенн попросила трактирщицу приготовить воду для ванной. Он проклинал «особые напитки» и их изобретателя, однако «особые» похлёбка с чаем смогли привести его в порядок. — К слову о вашем сегодняшнем визите к Мавен: я пойду с вами, — решил он. — Но, мессир Селот, это ведь опасно для вас. — Если меня до сих пор не арестовали, да и следят за нами как-то совсем уж вяло, то Мавен не думает арестовывать кого-либо из нас. — Я вот что подумал, — подал голос Онмунд. — А не было ли это задание с «Златоцветом» какой-то… не знаю, проверкой, что ли. В смысле, не захочет ли Мавен впрячь тебя, Венн, в ещё какое-нибудь грязное дело? Мейлур с неким удивлением посмотрел на мага. — Интересная мысль, надо сказать, — заметил он. — И, мне кажется, она не лишена оснований. Мутсэра, помните: что бы ни предложила Мавен — попробуйте отказаться. Если Мерсер сдержит слово, мы получим достаточно денег. Если же нет… Вы и так достаточно рисковали собой и своей репутацией. Вчера вам повезло — и, я думаю, вам стоит приберечь свой запас удачи для чего-нибудь другого. Блёнвенн была согласна с этими словами: она не обязана выполнять личные прихоти ярла Рифтена. А если Мавен захочет предложить Коллегии какую-то работу — пусть заплатит. — Посмотрим, что она нам скажет, — рассудила бретонка.

***

Семейство Чёрный Вереск пригласило на свою медоварню самых знаменитых людей своего города — и представителей древних кланов, и недавно разбогатевших торговцев. — Дорогие друзья, — позвал неприятного вида молодой норд, — скоро мы будем отмечать два прекрасных праздника: день цветов и день свержения Хосгунна Скрещенные Кинжалы. — Хемминг Чёрный Вереск, — шёпотом сообщил Мейлур, — сынок Мавен и её помощник. Драконорождённая внимательнее разглядела Хемминга: конечно, не следовало судить кого-либо по внешности, но этот человек с самого первого взгляда показался ей подлецом и мерзавцем. Конечно, интонации его голоса были приятными, однако каждое его слово сочилось ядом. — На эти праздники наша медоварня хочет выпустить в продажу два особых напитка — но сегодня вы удостоились чести первыми попробовать и купить эти напитки. Прошу, угощайтесь. Унгриэн нальёт вам столько, сколько вы сами пожелаете. А моя дорогая матушка скоро подойдёт. Хемминг произнёс слова «дорогая матушка» с необычайной желчью в голосе, словно он ненавидел свою мать и мечтал поскорее избавиться от неё. Вместе с остальными гостями Блёнвенн подошла к барной стойке. Молодой босмер приветливо улыбнулся: — Чего желаете? У нас сегодня два напитка: цветочный мёд — с добавлением сока снежных ягод и горноцветов, и настойка на меду с пряностями. Драконорождённая взяла себе стакан цветочного мёда и отошла с ним в сторонку. Напиток имел приятный вкус, он был лишён горечи и приторности, присущей обычной медовухе. — Значит, вы и есть архимаг Сцинтилла? Вкрадчивый голос заставил Драконорождённую обернуться. То, что его обладательницей была сама Мавен, девушка не сомневалась. — А вы, очевидно, ярл Мавен, — ответила она. Та растянула губы в колючей улыбке. — Надо сказать, что примерно так я вас и представляла, — сообщила она. — Что же, ваши товарищи не будут возражать, если я украду вас у них? — Пожалуй, возражения будут, — привстав, ответил Мейлур. — Вы не поняли меня, мессир Селот, — усмехнулась Мавен. Её взгляд оставался всё таким же холодным, разве что улыбка стала ещё более колючей. — Нам с вашей подругой нужно поговорить наедине. Госпожа архимаг, идёмте в мой кабинет и поговорим без мужских глаз. Блёнвенн едва заметно махнула рукой, дав понять, что с ней всё будет хорошо. Действительно, какой ей смысл бояться Мавен Чёрный Вереск? Насколько властной и опасной бы она ни была, ярл Рифта всего лишь человек из плоти и крови. Они поднялись на второй этаж и зашли в залитую солнечным светом комнату. Мавен села за письменный стол и пригласила Драконорождённую сесть в кресло напротив. — Я смотрю, вам нравится наш новый мёд, — заключила она. — Да, он… неплох, — Блёнвенн надеялась, что выглядела уверенной в себе, хотя от холодного взгляда жёлтых глаз ей становилось не по себе. На мгновение бретонка поймала себя на мысли, что Мавен неплохо бы смотрелась в качестве лесной ведьмы-отшельницы… И такой она была бы менее опасной, чем сейчас. Драконорождённой приходилось сталкиваться с лесными отшельницами, она побеждала их — словом или же силой своей магии, и всегда знала, чего ожидать от них. А чего ожидать от Мавен, бретонка понять затруднялась. — Но вы, очевидно, позвали меня не для того, чтобы обсуждать достоинства ваших напитков. Мавен едко усмехнулась. — Боги, какой же становлюсь предсказуемой, — язвительно отозвалась она. — Да, архимаг, вы правы: достоинства своих напитков с вами я буду обсуждать в последнюю очередь. А сейчас я хотела поговорить о куда более важных вещах. С лица ярла Рифта за одно мгновение стёрлись все намёки на улыбку, а взгляд стал более холодным и неприятным. Блёнвенн внимательно смотрела ей в глаза, надеялась предугадать её намерения. Мавен, скорее всего, захочет использовать её в какой-то своей игре, но в какой именно… — Вы ведь знаете, что срок перемирия скоро закончится. Рифтен, как вы понимаете, не только важный торговый город, мы кормим Истмарк с Белым Берегом — и при Лайле мы получали за это куда меньше, чем могли бы. Ульфрику наверняка захочется вернуть Рифт себе — и мне совсем не хочется однажды увидеть его войска возле своих стен. А вы, как я слышала, терпеть не можете самого Ульфрика, но испытываете… тёплые чувства к его вассалу. Скажите, если однажды перед вами встанет выбор: предать своего ярла и друга или принять Ульфрика как короля, что вы будете делать? — Я предпочту не выбирать вовсе, ярл Мавен. — Предсказуемый ответ, — усмехнулась Мавен. — Но он мне нравится. И потому у меня к вам небольшое предложение. Что захочет предложить эта женщина, Драконорождённая боялась представить. Ярл Мавен слыла бесчестным и беспринципным человеком, и потому вряд ли собиралась действовать ради каких-либо возвышенных побуждений… и ради каких-либо благих целей. — Вы поможете мне в одном небольшом деле, а я, в свою очередь, дам вам интересную информацию, которая поможет продлить это перемирие… Возможно, я даже помогу вам устроить новые мирные переговоры. Предложение выглядело очень привлекательно… Однако на какое именно дело Мавен захочет подписать её? — Что же, я вас слушаю, — ответила Блёнвенн. — Вы прекрасно знаете, что у меня есть конкурент — Сабьорн из Вайтрана. Понятия не имею, как он ухитрятся до сих пор держаться на плаву, с его-то крысятником под медоварней. Так вот, я хочу подмять его под себя. Как вы понимаете, мирные переговоры с ним провалились: Сабьорн был упёрт, как баран. У меня уже есть кое-какой план, и вы должны помочь мне его осуществить. Зарождавшемуся возмущению бретонки не было предела. Да, она предполагала, что ярл Мавен решит подписать её на какое-то грязное дело, но чтобы стать дешёвым орудием в торговой войне… Пойти на такое Блёнвенн не позволили бы ни её совесть, ни её гордость. — Знаете, ярл Мавен, думаю, я смогу усадить и Ульфрика, и Туллия за стол переговоров без вашей помощи, — бретонка поднялась с кресла. — Всего хорошего, спасибо за мёд. Он и впрямь недурен на вкус. Она собиралась уйти, как строгий голос остановил её. — Вы не задумывались, почему ваша маленькая компания до сих пор на свободе? Блёнвенн до боли сжала кулаки. Значит, Мавен захотела перевести разговор в банальный шантаж, едва услышав отказ! — Угрожать гостям — это такая рифтенская традиция? — Драконорождённая развернулась, прожигала ярла Рифта взглядом. — Я ещё не угрожаю вам, госпожа архимаг, — от злобного взгляда ярла Рифта у девушки по спине прошлись неприятные мурашки, а злобные интонации дали понять, что такое поведение эта женщина терпеть не привыкла. — Я всего лишь задаю закономерный вопрос. Люди легата Фейсендила хотят схватить вашего спутника-данмера, да и к вам у уважаемого легата есть несколько вопросов. И я удерживаю их от этой ошибки. Возможно, ради своего управителя ярл Корир не стал бы что-либо предпринимать, но вот ради вас… На его месте ради вас я бы отправилась к Ульфрику за помощью, а на месте Ульфрика — пошла бы на Рифт войной, чтобы решить две проблемы: вернуть себе этот холд и заполучить вас хотя бы как свою должницу. Слова Мавен вполне могли быть правдивы. Вполне возможно, что легат Фейсендил всё это время готовил их с Мейлуром арест, и помогла ли бы им поддержка семейства Снегоходов, бретонка не знала. — Но вы ведь дали Лайле и её сыновьям покинуть город, — напомнила Блёнвенн. — Мы с моими друзьями могли бы уже сегодня уехать из Рифтена, чтобы не причинять вам… беспокойства. Ярл Рифта поднялась и подошла к Драконорождённой. — Я думала, что вы — деловая женщина, госпожа архимаг. Жаль, что я так ошибалась. Возможно, у меня бы хватило бы сил дать вам время, скажем, до заката, но вам бы пришлось скакать до самого Истмарка без остановок, возможно даже, вы бы загнали лошадей… Но ведь у вас есть какое-то дело в Крысиной Норе, не так ли? Будет весьма печально, если окажется, что вы впустую потратили целую неделю, и вернётесь в Винтерхолд ни с чем. Блёнвенн удивлённо посмотрела на неё. Откуда эта женщина узнала?.. — Неужели вас не просветили, что ваше задание в «Златоцвете» — моя личная просьба? Вы прекрасно с ней справились — ни один бездарь, которых Мерсер зовёт «ворами Гильдии» не смог бы лучше. Уверена, на медоварне Хоннига вы проявите себя не хуже. К тому же, у меня есть подозрения, что Сабьорн укрывает у себя беглого преступника-мага, с которым ни один гильдейский вор точно не управится. Говорят, ещё год назад вы занимались… устранением преступивших закон магов. Так займитесь этим сейчас — и заодно помогите мне. Сообщение о маге-преступнике поменяло дело: даже если бы Мавен нашла для исполнения своей прихоти кого-либо другого, ей бы всё равно пришлось связываться с Коллегией Винтерхолда. — Я проверю ваши подозрения насчёт беглого преступника. Но остальные свои проблемы решайте сами. Ярл Рифта изогнула губы в неприятной улыбке и протянула Драконорождённой руку: — Надеюсь, мы с вами хорошо сработаемся.