Make Winterhold great again

Отправив переписанные на чистовую письма Ульфрику и Туллию, Блёнвенн принялась ждать ответа. А пока что следовало бы написать Гаю Марону. Кто там недавно был в Хаафингаре и мог бы подсказать, остался ли в Драконьем Мосту штаб Пенитус Окулатус? Кажется, Энтир по каким-то делам ездил… Блёнвенн вызвала босмера к себе. Когда он пересёк порог покоев архимага, то выглядел непривычно взволнованным. Как расценить это, бретонка не знала. Может, у Энтира в памяти до сих пор тот разговор о «небольшом налоге» с его торговли? Вряд ли: почти полгода прошло с тех пор, и всё это время он делал отчисления в казну Коллегии со всех своих сделок. — Ты недавно вернулся из Хаафингара, верно? — спросила Драконорождённая. Энтир кивнул. — Скажи, а ты в Драконий Мост не заезжал случайно? Босмер недовольно вздохнул. — Венн, говори прямо, что тебе нужно, — нервно ответил он. — Мне нужно знать, не убрали ли оттуда штаб Пенитус Окулатус, и кто у них там за старшего. На лице Энтира мелькнула небрежная улыбка. — Конечно, стоит, не денется он никуда! А за старшего, похоже, какой-то редгард… А, может, имперец… Точно не скажу, знаю только, что очень смуглый. Эта новость обрадовала бретонку: по описанию никем иным, кроме как Гаем Мароном, этот человек быть не мог. Можно прямо сейчас засесть за письмо для него, придумать какую-нибудь убедительную полуправду, попросить личной встречи… — А зачем тебе это, кстати? — Этот человек помог мне с Тёмным Братством разобраться — а я до сих пор никак не поблагодарила его, — Блёнвенн уставилась в стену. В её памяти вплыло утро, когда она вместе с отрядом Пенитус Окулатус штурмовала последнее убежище Тёмного Братства. Да, эти убийцы заслуживали смерть, девушка ни единого мгновения не сомневалась, убивая одного ассасина за другим. Но всё же осознавать, что от её заклинаний мучительно гибли разумные существа, бретонке до сих пор было неприятно. Возможно, многие люди как раз не любят магов из-за того, что считают их жестокими убийцами и садистами? — Насколько я слышал, это ты помогла им, — усмехнулся Энтир. — Что же, раз это всё, то я могу идти? — Да, конечно. Босмер в спешке покинул покои архимага. Блёнвенн показалось это странным, ведь раньше он не был столь боязливым и суетливым. Возможно, у Энтира просто не заладилось какое-то тёмное дело, и он боится за него наказания? Это дело не стоит пускать на самотек. Возможно, стоит попросить Орторна проследить за Энтиром, благо альтмер сейчас ничем важным не занят… С Орторном бретонка решила поговорить за обедом, а пока что она взяла в руки лист бумаги и принялась писать письмо в Драконий Мост. «Капитан Гай Марон! Наверняка вы помните нашу с вами встречу, когда я прибыла к вам с новостью о смерти Астрид. Лишь благодаря вашей помощи я — и ещё множество честных граждан Империи — могу чувствовать себя в безопасности и быть уверенной, что мои недруги не натравят на меня беспринципных наёмных убийц. Вы — наш щит, который хранит всю Империю и каждого из нас от тайных врагов. В прошлый раз я не смогла отблагодарить вас за все, что вы сделали. Кулон, который я прилагаю к письму, зачарован на сопротивление любому яду. Надеюсь, этот скромный подарок искупит мою оплошность и поможет вам в вашей опасной работе.». Она посчитала нефритовый кулон, доставшийся ей «в наследство» от Савоса Арена, хорошим подарком для Гая Марона. Самой носить это украшение ей было просто некуда — оно выглядело слишком громоздким на хрупкой бретонке. «Но, к сожалению, я вынуждена беспокоить вас не только из желания поблагодарить. До меня дошли слухи, что некие недоброжелатели хотят навредить генералу Туллию. Он для меня — настоящий герой, надежда на то, что в Скайриме вскоре воцарится мир, а представители иных рас, кроме нордов, не будут подвергаться притеснениям, чего так желает Ульфрик Буревестник. Генерал — блестящий полководец, делает большие успехи и на дипломатическом поприще, но всё же недостаточно искушён в политике и может сделать ошибку, которая запятнает его честное имя. Как мне стало известно, эти люди желают втянуть генерала в заговор против императора — и я боюсь, что генерал в силу своего малого политического опыта поверит их красивым словам. Мне хотелось бы надеяться, что острый ум и смекалка не подведут его, и он в ту же минуту расскажет вам обо всех подозрительных записках в свой адрес». В заключение Блёнвенн выразила надежду, что в случае чего Гай Марон поможет доблестному генералу избежать ошибки. Теперь следовало подумать, кого бы отправить с этим письмом в Драконий Мост. Кажется, Древис Нелорен хотел посетить солитьюдскую придворную волшебницу. Почему бы ему заодно не выполнить небольшую просьбу своего архимага? Не отправлять же это письмо с обычным курьером! В конце концов, если письмо Гаю Марону доставит именно человек в одеянии Коллегии, это произведёт нужный эффект. Девушка вызвала к себе мастера Школы Иллюзии и попросила сделать небольшой крюк в Драконий Мост, сказав, что хочет отправить Гаю Марону небольшой благодарственный подарок. Древис, к счастью, ничего не заподозрил. Теперь Драконорождённой оставалось лишь ждать. Ждать ответа от Ульфрика с Туллием, от Гая Марона, ждать возвращения Дж’Зарго… Из головы не выходил тот странный сон — ведь в нём всё словно происходило наяву. Блёнвенн хотела, чтобы он и оставался лишь сном. В конце концов, мёртвые драконы, души которых она поглотила, тоже насылали явственные сны, и ни один из них пока не сбылся! Ожидание словно истощало её — даже занятия магией с трудом помогали успокоиться. Когда на ступеньках послышались шаги, Блёнвенн оживилась: вдруг кто-нибудь ответил ей? В сопровождении Фаральды в покои вошёл богато одетый человек, и девушка оживилась сильнее: так обычно одевались посланники от ярлов. Он протянул бретонке письмо. Едва сдерживая волнение, девушка приняла конверт, однако мимолётный взгляд на подпись разочаровал её. Письмо прислала Мавен Чёрный Вереск. Небрежно попрощавшись с гонцом, Блёнвенн распечатала конверт и принялась читать письмо. Мавен приглашала делегацию Коллегии Винтерхолда — и лично её архимага — на празднование Дня свержения ярла Хосгунна, которое состоится через две недели; кроме того, она хотела бы обсудить возможность платного обучения её младшей дочери в Коллегии и сделать несколько заказов. Через две недели, — про себя повторила Блёнвенн. Из которых почти неделю придётся потратить на дорогу! Совсем не хотелось вновь возвращаться в этот ужасный город, но этот визит обещал всей Коллегии неплохую прибыль… Стоило ещё раз взвесить всё, и уже затем давать точный ответ. Вечером она направилась в таверну, взяв приглашение от Мавен с собой. Корир сидел за столиком, лениво потягивая эль — но, увидев Драконорождённую, он оживился. — Давно ты сюда не заходила, — заметил ярл, угощая бретонку элем. — Времени не было, — вздохнула Блёнвенн, сделав несколько глотков. На голодный желудок эль быстрее овладевал разумом, и Драконорождённая уже ощутила приятный туман, расползавшийся по голове. — Эти письма отняли у меня больше сил, чем я ожидала! — И получилось неплохо. Я боялся, что письмо Ульфрику нам придётся править сильнее, но ты хорошо справилась. Драконорождённая улыбнулась. — Знаешь, мне Онмунд с ним немного помог. Корир поднял бровь: — Я всегда знал, что у этого мальчишки есть потенциал, — его губы расползлись в хитрой ухмылке. — Знаешь, я даже иногда жалею, что твоим хускарлом его назначил: мог бы и себе забрать… После того, как он учёбу закончит, разумеется. Блёнвенн с изумлением посмотрела на своего ярла. — Корир, тебя, часом, не подменили? Ты раз за разом магов хвалишь! Ярл шутливо пихнул Драконорождённую в бок, и они оба рассмеялись. — Ну, а теперь давай поговорим серьёзно, — бретонка вытащила из кошеля приглашение от Мавен. Корир с удивлением принялся изучать его, мрачнея с каждым мгновением. — Что ты сама по этому поводу думаешь? — спросил он. Блёнвенн вздохнула. — С одной стороны, Мавен хочет платить нам за обучение Ингун и за зачарование каких-то безделушек — и уже поэтому я хотела бы поехать к ней. Ещё Мейлур сказал мне, что Мавен в принципе лучше не отказывать, и я боюсь, что она сможет добраться до меня даже в Винтерхолде. Ярл бережно положил руку ей на плечо. Его взгляд и улыбка придали Драконорождённой уверенность и прогнали все страхи. — Здесь ты в безопасности и от Мавен, и от всех остальных. Но если ты думаешь, что поездка к ней принесёт тебе какую-то выгоду — езжай. С тобой поедет Мейлур, а охранять тебя будут мои люди. — Но ведь Мейлура могут арестовать имперцы… — Все считают, что Мейлур состоит в твоей Коллегии — так почему бы не подыграть этим слухам? Целая делегация опытных магов, вооружённая охрана и мер, который наверняка не позволит Мавен никого обмануть… На таких условиях Блёнвенн была согласна отправиться в очередную поездку в Рифтен. К тому же, можно будет снова наладить снорукавную связь и обмениваться с Винтерхолдом новостями напрямую. Что-либо ответить бретонке не дал вошедший в гостевой зал Анкано. — Прошу прощения, что прерываю ваш ужин, — извинился он. — Но, кажется, у нас возникли проблемы с Мерсером Фреем. В голове Драконорождённой родились сотни предположений, одна мысль перебивалась другой, и вместе с ними всё отчётливее проявлялся страх за Дж’Зарго. Неужели каджит погиб в тех руинах? Придётся искать его родню, писать ей, спрашивать разрешение захоронить тело в Винтерхолде по обычаям Имперского Культа, возможно, судиться с ними… Девушка выскочила на улицу. На крыльце стоял Мерсер Фрей. Через спину его коня было переброшено тело Дж’Зарго — однако каджит ещё дышал. Несколько дежуривших на улице стражников обступили вора, держа оружие наизготове. — Что вы стоите, Фрей? — Блёнвенн одарила его настолько строгим взглядом, на какой только была способна. — Везите его к лечебнице! Мерсер Фрей недовольно вздохнул, и в сопровождении стражников они направились к лавке Бирны. Анкано шёл следом, по очереди смотрел то на вора, то на раненого каджита. — Господин Анкано, сходите, пожалуйста, за нашими целителями, — попросила Блёнвенн. Альтмер кивнул и направился дальше по улице, а Драконорождённая остановилась перед дверями лавки Бирны и постучала в дверь. Дверь открыла сама хозяйка. — Прошу прощения, но сейчас нашему ученику нужна помощь целителей, — произнесла бретонка. — Мессир Фрей, снимите его с лошади и заносите. Посмотрев на дежуривших рядом стражников, Фрей сглотнул и водрузил раненого каджита себе на плечи. Бирна хмуро косилась то на раненого ученика, то на Мерсера Фрея, однако не говорила ни слова. Когда вор уложил Дж’зарго на прилавок, служивший операционным столом, бретонка наконец подошла ближе и внимательнее рассмотрела каджита. Из его левого бока торчал арбалетный болт. Блёнвенн поёжилась, в памяти всплыл тот кошмар… — Это сделала Карлия, — пояснил Мерсер Фрей. — Она подкараулила нас в главном зале. Главный зал… Всё как в том дурном сне! Бретонка снова поёжилась: выходит, он всё же был вещим. Может, ей еще что-то откроется через сны?.. Снова скрипнула дверь, и в лавке оказались оба целителя. Колетта испуганно всплеснула руками, но быстро взяла себя в руки и принялась осматривать раненого. Сален Верети, боязливо оглядевшись, прочитал короткую молитву, закатал рукава мантии и попросил зашедшую следом жену принести ушат чистой воды. — Пока что оставьте нас, пожалуйста, — попросил данмер. — Да, — поддержала его Колетта. — Не бойтесь, наш котик будет жить. Слова соплеменницы успокоили Драконорождённую, и она вышла наружу. Внутреннее напряжение проходило, но вместе с ним таинственным образом исчезали и силы. Блёнвенн устало села на лавку. Ей казалось, что это она преодолела верхом расстояние между могильником и Винтерхолдом, помогая раненому товарищу удержаться в седле, а затем сама затащила его в лавку Бирны. Хоть бы у целителей всё получилось, хоть бы не пришлось хоронить ещё одного члена Коллегии, ведь на первый год её управления уже пришлось двое похорон! — Боишься за него? Раздавшийся совсем рядом голос Мерсера заставил её отвлечься от мрачных мыслей. — Здесь принято переживать за своих коллег, — с упрёком произнесла бретонка. Вор в ответ неприятно ухмыльнулся и без разрешения присел рядом. — Относись к этому проще, — неожиданно посоветовал он. — Хотя, должен признать, я тоже боялся, что не довезу его. Никаких возвышенных мыслей, разумеется: я просто не хотел платить тебе неустойку. — «Вам», — холодно поправила его Блёнвенн. — Да-да, конечно, госпожа архимаг. Кстати, вы оказались правы, — Мерсер словно переступал через себя, обращаясь к Драконорождённой по элементарным правилам этикета. — Кошак действительно умелый маг. Только от болта Карлии его заклинания не защитили. Блёнвенн хотела съязвить, сказать, что сама разберётся с подготовкой учеников Коллегии, но вовремя посчитала, что незачем разговаривать с главой Гильдии воров о таких вещах. — Зачем Карлия стреляла в него? — Я не говорил, что стреляла она, — поправил вор. — Она поставила в том зале ловушку — взведённый арбалет с привязанной тонкой верёвкой — и твой каджит напоролся на неё. — Почему она решила назначить вам встречу именно здесь, в Винтерхолде? — любопытство овладело бретонкой, ей хотелось узнать все подробности противостояния с этой женщиной… Она ведь, в конце концов, сама косвенно поучаствовала в разоблачении Карлии, потому имела полное право услышать эту историю. Мерсер вздохнул и уставился вдаль. — Эта история началась уже давно, больше двадцати лет назад. Прежний глава Гильдии, Галл, очень любил Карлию — но ещё больше он любил свою работу. Однажды Галл решил, что если помолиться Ноктюрнал и принести ей в жертву что-нибудь очень ценное, то дела пойдут в гору. Этим «очень ценным» и стала Карлия. Со временем Галл понял, какую ошибку он совершил, и однажды он позвал меня к тем самым руинам. Наверное, он хотел обсудить со мной что-то — но не успел. Карлия каким-то образом узнала про нашу встречу, затаилась в тенях и выстрелила сначала в него, а затем и в меня. В тот день мне повезло: рана оказалась несмертельной, а я вовремя смог добраться до целителей. А вот бедняге Галлу повезло куда меньше: стрела попала ему прямо в горло. Рассказ показался Драконорождённой странным: зачем Карлии выслеживать обоих воров, если достаточно было подкараулить одного лишь Галла? Да, на лекции по даэдрологии говорили, что смертный может разорвать договор с даэдрическим Принцем с помощью особого ритуала, но для этого требуется отдать Принцу другую душу, никаким образом не причастную к договору. — Она позволила вам уйти и с тех пор не пыталась вас убить? — В тот день я оказался быстрее и хитрее и сумел сбежать от неё. Ну, а почему она затаилась на всё это время — я даже не знаю. Может, она собирала какие-то сведения. Может, хотела отомстить всей Гильдии и всё это время разрабатывала свой план. Бросив взгляд на Корира, стоявшего в окружении своих воинов неподалёку, Мерсер откашлялся и принялся нервно чистить ноготь о навершие своего меча. — Кажется, госпожа архимаг, ваш ярл не рад мне в своём городе. Что же, не буду его… раздражать. Остаток денег я вышлю сразу же, как только вернусь в Рифтен. Он поднялся с лавочки и направился в сторону «Замёрзшего очага». Ярл провожал его пронизывающим взглядом, стражники не убирали руку с рукояти мечей, словно по городу брёл не глава Гильдии воров, изображавший обычного авантюриста, а дикий зверь. Когда Мерсер скрылся в дверях таверны, Корир жестом подозвал к себе Драконорождённую. — Корир, в этом всём не было необходимости, — успокоила своего ярла Блёнвенн. — Он — главный вор всего Скайрима, и это, как ты сама понимаешь, не преувеличение. Кроме того, он тебя не один раз пытался на тёмное дело подвязать, и однажды у него это получилось. Знаешь, что-то мне подсказывает, что на месте Дж’Зарго могла быть ты. Блёнвенн печально вздохнула. Ведь действительно, не откажи она Мерсеру в тот день, она наверняка бы сейчас сама лежала на прилавке у Бирны. В памяти всплыл их давний разговор о снах — кажется, Корир говорил, что ему когда-то снились странные сны. Может, самое время расспросить его об этом? — Корир, скажи, тебе когда-нибудь снились… вещие сны? — бретонка подняла на своего ярла глаза. — Нет. А к чему ты это спросила? — За три дня до того, как Дж’Зарго отправился с Мерсером в дорогу, мне приснилось, что мы с ним бредём по какой-то нордской гробнице и сражаемся с драуграми. Затем мы подошли к двери с загадкой, которая вела в большой зал. Когда я переступила порог, мне в бок вонзилось что-то — стрела или арбалетный болт. И, знаешь, Дж’Зарго ранило точно в то место, куда мне приснилось! А Мерсер сказал, что это случилось как раз в главном зале гробницы. — Говорят, Уриэлю Седьмому приснилась его собственная смерть — так может, все Драконорождённые способны видеть будущее? Точно такое же предположение выдвинула и сама Блёнвенн. Но раньше её не посещали никакие видения. Возможно, конечно, что кошмары, которые насылали ей драконы, тоже предвещали ужасное будущее? — Если это так, то не хочется просыпать важное, — вздохнула она. — Странные сны никогда не забываются, как бы ты ни хотел забыть о некоторых из них. Блёнвенн согласно угукнула: действительно, любой странный сон не забывается, порой он способен пробуждать не хуже ушата ледяной воды или громких звуков. — А что самое странное тебе снилось? Корир усмехнулся: — Однажды мне приснилось, будто меня зарезали собственные жена и друзья. И мы все были эльфами. Блёнвенн, однако, не считала даже такой сон чем-то безумным. Некоторые учёные считали, что каждое разумное существо приходит в этот мир не единожды, и ни один из них не мог сказать точно, возможно ли замкнуть круг перерождений. — В Синоде нам рассказывали, что некоторые способны видеть во сне свои… прошлые жизни. — Надо же, я в прошлой жизни эльфом был! — но смех ярла показался Драконорождённой неискренним, наигранным. — Ладно. Идём внутрь, тебе надо поужинать. Да и я не прочь выпить ещё. Корир завёл её внутрь. Заказанный ужин уже ожидал её на столе — однако от волнения у Драконорождённой пропал аппетит. Она ковырялась в тарелке, уставившись на пламя светильника. Залитое соусом мясо казалось ей совсем безвкусным, каждый кусок словно вызывал позывы к рвоте, и даже эль едва помогал. — Не накручивай себя, — успокоил её Корир, положив руку ей на плечо. — Выживет твой кошак, куда он денется. Блёнвенн съела свой ужин без особого аппетита и снова вернулась к лавке Бирны. Корир остался с ней — и его поддержка, даже молчаливая, очень ободряла её. Ей очень льстило, что её ярл — человек, который не жаловал Коллегию и вообще магов — сейчас сидит рядом с ней и ждёт, как решится судьба мага-каджита. Минуты ожиданий превращались в утомительные часы. Когда оба целителя наконец вышли за дверь, измотанные, солнце уже зашло за горизонт. — С ним всё в порядке, сэра, — устало пробормотал Сален. — Жить будет. Колетте же хватило сил лишь на то, чтобы поприветствовать ярла. Она вымоталась настолько, что ей пришлось идти, опираясь на плечо данмера-целителя, её мотало из стороны в сторону. Драконорождённая бросилась внутрь лавки. Внутри стоял запах крови, смешанный с запахом обеззараживающих зелий, на полу валялись пропитавшиеся кровью тряпки. Жена Салена принялась собирать весь мусор в мешок, а Бирна, что-то бурча себе под нос и брезгливо переступая пятна крови, открывала все окна. Сам Дж’Зарго пришёл в себя. Он смотрел на мир осоловелыми глазами и тяжело дышал. — Глупый каджит не послушал тебя, — тихо произнёс он. Блёнвенн улыбнулась: впервые она слышала, чтобы сутай-рат говорил так о себе. Но, главное, что он был жив, рана на его боку затянулась, а шрам скроется под серой шерстью. — Давай помогу встать, — предложила она. — Этот сам. Дж’Зарго пытался подняться, но вскоре схватился за голову, принялся нащупывать себе опору — и Блёнвенн подставила ему своё плечо и помогла встать на ноги. Каджит едва стоял на ногах, опирался одной рукой о прилавок, другой — о плечо бретонки. Драконорождённая почувствовала невероятную тяжесть: Дж’Зарго вновь потерял сознание. Она приготовилась читать заклинание пёрышка — но неожиданно для неё Корир подхватил каджита и играючи забросил себе на плечо. Блёнвенн с недоумением — и едва скрываемым восхищением — смотрела на своего ярла. Мало того, что он решил помочь ей дотащить Дж’Зарго до Коллегии, так ещё и поднял его, будто домашнего котёнка! — Идём, — велел Корир. — Не стоит, мой… — хотела возразить она, но ярл перебил её: — Стоит. Если бы Мерсер Фрей прибыл чуть раньше, горожане бы увидели, как их ярл нёс взрослого каджита в Коллегию. Однако поздней ночью этому зрелищу не нашлось иных зрителей, кроме одинокого стражника, патрулирующего главную улицу. Драконорождённая шла первой; хмель выветрился из её головы, но усталость давала о себе знать — её мысли были пусты, и хотелось скорее улечься спать. Она молча довела Корира до Зала Достижений, а затем показала комнату Дж’Зарго. Ярл уложил каджита на кровать. — Спасибо, что помог, — смущённо опустив голову, поблагодарила его бретонка. — Мы ведь друзья, — скупо улыбнувшись, пожал плечами Корир. Перед тем, как вернуться домой, он завёл Драконорождённую в укромный уголок и сообщил: — Кстати, Мейлур провёл небольшое расследование насчёт Мерсера Фрея. Оказывается, он с Мавен на короткой ноге, и даже получил от неё в подарок богатое поместье. А когда она пришла к власти, то пристроила его на какую-то должность при дворе. Даже сквозь усталость Блёнвенн прекрасно понимала, как использовать эту информацию. Конечно, шантажировать такого человека, как Мавен, гиблое дело — но можно и просто донести нужные сведения до нужных людей, которые могли бы испортить ярлу Рифта жизнь. — То есть, если доказать, что Мерсер — преступник, то можно и сместить Мавен с рифтенского трона? — уточнила она. — Или же использовать как рычаг на саму Мавен. Например, если она вдруг посчитает, что имеет право втягивать тебя в свои тёмные дела. Обдумать новые сведения и идеи Драконорождённая решила завтра. А пока что, пожелав своему ярлу спокойной ночи, она отправилась спать.