Make Winterhold great again

На городской праздник Мавен пригласила не только гостей из Винтерхолда. В конюшнях Драконорождённая заметила богатый экипаж с хорошо вооружённым эскортом: из Солитьюда приехала сама Виттория Вичи со своей свитой. В преддверии праздника рифтенские улицы убрали и украсили красными лентами и флажками, а на главной площади соорудили уменьшенную примитивную копию старого дворца. Блёнвенн с ужасом подумала, что в конце праздника её сожгут, как обычно это происходит в Солитьюде, однако вовремя заметила яркие красные ленты, которыми были обвязаны изображавшие башни ящики. Но отвратительный запах стоячей воды убрать всё равно было невозможно. Девушка ускорила шаг — хотелось дышать этим отвратительным воздухом как можно меньше. Она надеялась, что за праздником гости ярла будут наблюдать с балкона крепости Миствейл, где вонь от каналов практически не ощущалась. Оказавшись в комнате, Блёнвенн тут же стащила сапоги с отёкших от скачки ног и распласталась в кровати. Хотелось как следует отлежаться и обдумать план действий, но всего через пару минут в дверь постучала служанка и пригласила ее к столу. Переодеваясь в робу архимага — негоже было выходить к столу в дорожном наряде — Бленвенн размышляла. Ей показалось, что ярл Мавен находилась в хорошем расположении духа, однако хитрость и здравомыслие этой женщины никак не зависели от её настроения. И потому чего ожидать от грядущих переговоров, Драконорожденная даже не подозревала. Ужин для своих гостей Мавен велела накрыть в ухоженном дворе. Весь вечер она изображала дружелюбие и гостеприимство, поддерживала отвлечённые светские беседы… Впрочем, возможно, дело было лишь в том, что она желала подольститься к Виттории Вичи — ведь все её домочадцы вели себя с кузиной императора подчёркнуто дружелюбно. Это выглядело настолько неестественно, что Блёнвенн чувствовала себя лишней на этом празднике лести. После ужина Блёнвенн захотела немного прогуляться по разбитому во дворе саду в компании Онмунда. Они шли по выложенным камнем дорожкам мимо ухоженных клумб. Из своих укрытий уже вылетели лунные мотыльки, парившие со цветка на цветок, где-то в кустарниках стрекотали сверчки, а где-то на берёзе слышалась песня соловья. Никогда раньше не видевший садовых цветов маг с интересом разглядывал посаженные разноцветные примулы, которые сама Блёнвенн чуть ли не на каждом углу встречала в Сиродиле. — Венн, а имперцы правда верят, что листья примулы приносят удачу? — полюбопытствовал он. — Ну, я читал в одной книжке, что раньше из них или зелье какое-то варили, или просто так поедали… Девушка добродушно усмехнулась — да, рецепт зелья, якобы повышающий удачу, действительно существовал, и листья примулы были одним из её ингредиентов. Некоторые её сокурсники даже пытались варить такое зелье перед экзаменами, но Блёнвенн предпочитала надеяться лишь на собственные знания и умения. — Нет, просто так их, конечно же, не ели, — ответила она. — А вот зелье — да, варили. Глаза Онмунда загорелись от любопытства. — А что туда ещё добавляли? — Костную муку или шляпку хлороцибории, — вспомнив разговоры бывших одногруппников, ответила она. — Но, знаешь, работает оно не всегда. Юноша печально вздохнул, снова покосившись на ярко-жёлтые цветы. — Знаешь, в детстве я однажды пытался посадить возле нашего дома красные горноцветы, даже ухаживал за ними… Тогда я не знал ничего об алхимии, и мне просто хотелось украсить наш двор. Но мать отругала меня, сказала, что я занимаюсь ерундой, и что лучше бы я с таким же рвением за посевами ухаживал. Блёнвенн не знала, что такого ему сказать, чтобы как-то поддержать. Онмунд часто рассказывал, что семья была очень строга с ним, и многих вещей, о которых он говорил, девушка даже представить не могла. — Архимаг, присоединиться к вашей компании? — кокетливо позвал её молодой норд, обладавший с Мавен и Хеммингом портретным сходством. Блёнвенн слышала, что у Мавен двое сыновей и, следовательно, это был младший из них. — Ох, простите, где мои манеры! Нас ведь даже не представили друг другу. Сибби Чёрный Вереск, любимец женщин всего Рифта! Сибби манерно поклонился. Он вызывал ещё большее отвращение, чем Хемминг — из-за маленьких глазок, острых черт лица и коротких мышиного цвета волос он напоминал бретонке злокрыса. Онмунд исподлобья уставился на него, крепко сжав кулаки. Видимо, он посчитал, что подобное должно произвести на Сибби впечатление — однако на деле он напоминал не строгого хускарла, а маленького ребёнка, который пытался вернуть у хулиганов отобранную игрушку. — Приятно познакомиться, — холодно ответила Блёнвенн и, покрепче схватившись за руку Онмунда, собралась было уйти. — Прекрасный вечер, не так ли? — Сибби, однако, встал так, что быстро уйти от него не представилось возможным. — Знаете, при Лайле эта крепость была таким унылым местом… А теперь и не скажешь, что прямо на этом месте имел привычку дубасить набивное чучело её старший сынок. Мерзкий тип, должен признать. Блёнвенн были совсем неинтересны размышления этого пустоголового болвана о прежних хозяевах крепости Миствейл, пусть даже она и разделяла мнение Сибби о них. Ей в голову пришёл недавний совет Корира — отключить разум и пропускать слова собеседника мимо ушей. — Да, вы правы, — небрежно ответила она, заглядевшись на лунных мотыльков, паривших между яркими цветами. — Неприятный тип. — Сибби, хватит донимать госпожу архимага своими пустыми разговорами, — властный голос Мавен прервал дальнейшие разглагольствования её сына. — Блёнвенн, простите, если мой младший сынок наскучил вам. Извинения звучали настолько фальшиво, а сама ярл появилась настолько вовремя, что Блёнвенн подумалось, будто её «случайное» знакомство с Сибби было заранее продумано и едва ли не отрепетировано… Только вот зачем Мавен столь неуклюже «знакомить» её со своим младшим сынком? — Я не в обиде, ярл Мавен, — она надеялась, что её извинения прозвучали достаточно искренне. — А теперь, архимаг, позвольте мне украсть вас у вашего друга, — на губах Мавен застыла всё та же колючая улыбка. — Возражения не принимаются. Драконорождённая нехотя последовала за ней. Совсем рядом она почувствовала рядом с собой всплеск магической энергии — Онмунд не бросил её, он будет следить за их разговором, скрытый заклинанием невидимости. Ярл Рифта провела свою гостью по коридорам крепости Миствейл, пока они не оказались на балконе. — Посмотрите, — предложила Мавен. — Вон тот дом возле городской стены. Там живёт Болли, хозяин порта. Знаете, что начинал он с простой лодки и пары сетей? Или вон тот дом на другой окраине? Там живёт Индарин, управитель моей медоварни. Может быть, он — не самый приятный мер, но дела ведёт хорошо. А вон то заброшенное поместье на озере — узнаёте его? Арингот был хорошим поставщиком, владел хорошей пасекой — не понимаю, почему он решил покинуть мой город. Блёнвенн едва заметно подняла уголок рта: неудивительно, что он предпочёл переехать к семье в Сиродил! Он просто устал от нечестной игры, навязанной ему Мавен! — Возможно, торговля оказалась для него неподходящим занятием, — пожала плечами бретонка. Мавен дружелюбно усмехнулась: — Мне нравится ход ваших мыслей — возможно, Арингот действительно недостаточно расторопен или умён, и тогда пусть катится хоть в Обливион. Но, я надеюсь, вы понимаете, к чему я веду разговор. — В вашем городе любой может добиться успеха, если окажется достаточно умным и расторопным? — Несомненно, это так, — серьёзно ответила Мавен. — Но посмотрите вокруг: вам не кажется, что мы словно застряли во времени? Блёнвенн по-прежнему не понимала, к чему клонит Мавен. Вряд ли бы она решила обсудить со своей гостьей ход истории! — Вообще мне иногда кажется, что мы наоборот, откатываемся куда-то назад. Особенно в плане развития магической науки. В ответ Мавен лишь печально приподняла уголки губ. — Да, я слышала, что до Кризиса Обливиона у магов было куда больше возможностей и знаний, чем сейчас, но сейчас я говорю не об этом. Посмотрите, чего добивается Ульфрик: он, получивший всё лишь потому, что родился в правильной семье, намерен оставить всю власть в своих руках. Он цепляется за изжившие себя древние традиции, считает, что в этом исключительность нордов. Представляете, куда этот идиот заведёт нас всех? Теперь Блёнвенн поняла, к чему Мавен завела этот разговор. Конечно же, она не просто так костерит Ульфрика — и вряд ли она делает это из-за любви к Империи. Драконорождённая чувствовала, что ярл Рифта хочет больше власти, чем есть у неё сейчас. — При этом он не видит, что мы, норды, действительно можем предложить миру кое-что новое. Имперцы пытаются нащупать этот путь, но им словно что-то мешает. И я знаю, почему у них ничего не выходит: все считают, что власть должна принадлежать тем, чей род древнее и благороднее. А я считаю, что власть должны взять те, кто зарабатывает деньги, кто владеет шахтами, торговыми компаниями и мануфактурами. Будущее — за такими, как я, Виттория или даже Серебряная Кровь. Возможно, в словах Мавен действительно был смысл. Возможно, знатные семейства действительно слишком опьянели от власти. Возможно, из-за них Империя действительно словно застыла на месте… Но приход к власти беспринципных торгашей, ради выгоды способных на всё, может обернуться ещё большей трагедией. — А вы не боитесь, что быстро повторите судьбу знати? Что очень быстро вы тоже начнёте передавать власть и деньги своим потомкам, которые забудут, что такое тяжёлый труд? — Здравое опасение. Но деньги имеют свойство заканчиваться, если не экономно растрачивать их. Подумайте, Блёнвенн: у молодых энергичных людей, которые раньше были недостаточно крепкими и выносливыми, появится хоть какой-то шанс влиять на мир вокруг себя. Конечно, бездари и лентяи будут отсеиваться… Но никто не будет мешать им зарабатывать на жизнь у тех, кому нужны лишние руки. В чём-то идеи Мавен были весьма привлекательными. Только вот как новый мир, который она хотела построить, продвинет вперёд науку, в том числе и магическую? Как поможет крестьянам разбогатеть хотя бы настолько, чтобы не умирать от голода во время неурожаев? И как, в конце концов, новый мир будет решать проблему опустошительных войн? — И какое место в вашем мире должны занять те, кто достаточно умён, чтобы обучаться сложным наукам, но недостаточно расторопен или удачлив, чтобы открыть своё дело? Например, мы, маги. В жёлтых глазах ярла блеснули хитрые огоньки. — А разве вы, Блёнвенн, недостаточно расторопны и удачливы, чтобы заставить своих подчинённых работать на себя? Иными словами, Мавен считала, что маги должны стать обыкновенными наёмными работниками. Но Блёнвенн хотела для своих подчинённых не совсем такой участи. — Разумеется, мои подчинённые работают на благо Коллегии и Винтерхолда. Но чем тогда мы будем отличаться от обычных ремесленных цехов? — Неужели вы не понимаете? Чтобы остаться лучшими, вам постоянно придётся придумывать что-нибудь новое. Поиски нового будут приводить к открытиям, к прогрессу науки, которого вы желаете. Этот прогресс будет выгоден и нам — с помощью ваших открытий мы сможем лучше зарабатывать. Мавен говорила красиво, в её словах было рациональное зерно, и Блёнвенн бы, возможно, поверила ей… Если бы не было её грязной победы над Сабьорном. — Или же мы можем просто уничтожать всех наших… конкурентов, — напомнила бретонка. Мавен на мгновение помрачнела, но затем снова взяла себя в руки. — Да, вы можете поступать и так — главное, всегда оставаться крупным хищником. — Но почему бы не дать конкуренции развиваться? — Во-первых, вместе проще выживать — помните, я говорила вам, что до последнего пыталась решить проблему с Сабьорном мирно? А во-вторых, законы природы действуют и в человечеством обществе. В торговле, политике… вероятно, даже в науке есть волки и овцы. Такова природа общества. Однако вы — дракон, так будьте им. Появившийся в голосе ярла менторский тон удивил Блёнвенн. Да, Мавен наверняка хотела заполучить Коллегию и её архимага — или, по крайней мере, наладить с ней хорошие отношения… Только вот почему ярл Рифта даёт архимагу Коллегии такой совет, не боится ли она, что «ученица» превзойдёт её во всём, сожжёт и поглотит? В бою даже против слабейшего дракона у волков ведь нет никаких шансов. Так что Мавен решит предпринять, чтобы подстраховаться? — Спасибо за совет, ярл Мавен, — вежливо ответила Блёнвенн. — Но, пожалуй, уже поздно, и я бы хотела отправиться спать. Ярл Рифта ответила колючей улыбкой. — Не смею вас задерживать, госпожа архимаг. Спокойной ночи.