Make Winterhold great again

Как и в Виндхельме, торжества в Рифтене начались утром. Мавен произнесла небольшую речь о том, как важно впредь не допустить недопонимания между властью и простым народом. Публичные выступления явно не были её сильной стороной: речь была настолько скучной, что Блёнвенн едва сдерживала зевоту. Затем Мавен позвала своих гостей поговорить о делах. Пока Виттория обсуждала что-то с кланом Снегоходов, Драконорождённая вместе с Фаральдой и Мейлуром направилась в кабинет Мавен. — Итак, господа, вы уже поняли, что я бы хотела сделать у зачарователей большой заказ, — начала она. — Хемминг, ты приготовил список? — Да, матушка. Хемминг протянул Блёнвенн исписанный лист бумаги. Девушка пробежалась взглядом по строчкам — Мавен хотела зачаровать кирасу и меч для своего хускарла, ожерелье для себя и кольцо для старшего сына… — Вайландрия дала нам совет, какие именно зачарования на что лучше наложить, — продолжил он. Украшения Мавен хотела зачаровать на сопротивление ядам, кирасу — на повышение выносливости, а меч — на отъём жизненных сил. Предсказуемые зачарования: все знатные люди хотели иметь безделушки, которые защитят их от отравления, а все воины — носить доспехи, которые сделают их сильнее. Последним пунктом числилось двойственное перо — сложный и дорогой артефакт. — Заказ обойдётся вам в двадцать тысяч, — сообщила Блёнвенн, сверившись со взятым из Винтерхолда прейскурантом. — Вы ведь сможете предоставить небольшую… скидку? — предложила Мавен. — Видите ли, архимаг, однажды я заказывала у вас двойственное перо… Так вот, это перо в конечном итоге ко мне так и не попало, и мне хотелось бы таким образом получить за это компенсацию. — Я помню этот заказ, — вступила в разговор Фаральда. — Госпожа архимаг в те годы ещё не была членом Коллегии и потому не знает, о чём речь. Однако я помню, что мы не только изготовили этот артефакт, но и ещё отправили своих людей для его доставки вам. Ваш человек встретил нас и расписался об этом в бумагах — так что все свои обязательства перед вами мы выполнили честно. Потому ни о каких компенсациях с нашей стороны речи быть не может. Мать и сын недоумённо переглянулись, словно не знали, что им ответить. Блёнвенн едва заметно вздохнула: вмешательство Фаральды было очень своевременным и чётким, и ей самой не придётся торговаться с Мавен. — Насколько мне известно, предыдущий архимаг делал скидки при большом заказе, — отозвалась Мавен. — Наш заказ достаточно большой, не так ли? — Я уже сделала вам скидку в пять сотен монет, ярл Мавен, — бретонка протянула ей прейскурант. — Всего на пять? — разочарованно переспросил Хемминг. — Нам ведь придётся потратить эти деньги на перевозку заказа обратно в Рифт вместе с вооружённой охраной — если, конечно, вы не намерены взять эти обязательства на себя. Блёнвенн едва заметно хмыкнула: сейчас это семейство напоминало ей не ярла и её управителя, а покупателей на рынке, всегда старающихся урвать товар по дешевке! — Я могла бы скинуть вам ещё пять сотен монет, ярл Мавен, — произнесла она. — Но, видите ли, один из ваших танов, Мерсер Фрей, нанимал нашего ученика в качестве охраны, но полностью оговорённую сумму не оплатил. По закону я имею право потребовать у вас компенсацию за это — и предлагаю эти пять сотен монет, которые он оставил себе, исключить из суммы скидки. Хемминг хотел было возмутиться, но мать одним взглядом велела ему молчать. — Мне бы тоже хотелось увидеть Мерсера, — произнесла она. — Но слуги из его поместья сказали, что он уехал куда-то. Вы можете подождать некоторое время — и напомнить ему о долге лично. Мерсер Фрей, по словам Мавен, отбыл куда-то… Это заставило Блёнвенн насторожиться. Куда мог уехать глава Гильдии Воров? Не впал ли он в опалу у ярла и не решил ли скрыться таким образом? — В нашем с ним договоре были установлены сроки, в течение которых он обязан полностью оплатить найм ученика, — возразила бретонка. — Возможно, нам стоит обсудить это с легатом Фейсендилом, как с полномочным представителем Империи в Рифте? На какое-то мгновение на лице Мавен отразился испуг, но уже спустя мгновение она вежливо улыбалась. — Я думаю, мы обойдёмся без помощи легата, — произнесла она. — И двадцать тысяч золотых будет для нас необременительным. Я так понимаю, сначала мы должны внести предоплату? — Да, — ответила Фаральда. — Обычно в качестве предоплаты мы просим десять процентов от стоимости. — Две тысячи золотых, — тут же посчитала Мавен. — Хемминг, когда мы закончим, прикажи казначеям отсчитать нужную сумму, а оружейнику — подготовить к перевозке кирасу с мечом. И про наши с тобой безделушки не забудь. Хемминг кивнул и сделал на листе бумаги какие-то пометки. Оставалось лишь обсудить, на каких условиях будет обучаться Ингун. Блёнвенн подготовилась и к этому вопросу — она изучила книгу доходов и расходов более внимательно, чем в первый раз, попросила своих советников помочь ей с архивными делами учеников, когда-либо обучавшихся в Коллегии… И узнала, что до Великого Обвала платное обучение в Коллегии не было редкостью. — Наша цена за платное обучение — пять тысяч в год, — сказала Драконорождённая. — За эти деньги Ингун получит комнату в нашем общежитии, горячую пищу два раза в день и перекус один раз в день, а также возможность пользоваться фондами Арканеума в установленном порядке. Желательно также выслать портным ее мерки, если Ингун захочет носить форму ученика. Или же мы можем выслать вам выкройки, чтобы вы пошили ей робу сами, а зачарованием займёмся мы. — Вышлите нам выкройки, — без размышлений решила Мавен. — Моя портниха сама сошьёт ей нужную одежду. Питание и проживание, я так понимаю, Ингун может улучшить за свой счёт? Блёнвенн переглянулась со своими советниками. — Да, разумеется, — ответил Мейлур. — Она может питаться в городской таверне. При желании она может занять одну из тамошних гостевых комнат. Ярл повернула на него голову. — И вы, как управитель ярла, можете представить её ко двору, — предложила она. — Я могу познакомить её с ярлом, разумеется. Но, боюсь, мы не сможем найти для неё достойных покоев в Длинном Доме. Услышав это, Мавен нахмурилась. — Матушка, — отвлёк её Хемминг, — я слышал, что Коллегия Винтерхолда хорошо укреплена и защищена магически. Я думаю, что Ингун будет лучше поселиться там. Ярл скупо улыбнулась. — Да, Хемминг, ты прав, — нехотя призналась она. — Ингун, в конце концов, едет в Винтерхолд не для того, чтобы заводить знакомства. Мавен явно покривила душой: у нее наверняка была большие планы на поездку дочери. — Что же, — улыбнулась Драконорождённая, — тогда предлагаю закрепить наши соглашения на бумаге. На лице Мавен застыло изумление, словно она не ожидала, что ей придётся подписывать какие-то документы; однако по её выражению лица Блёнвенн решила, что удивление было приятным. — Разумеется, — улыбнулась она. Фаральда протянула Хеммингу заранее заготовленные бумаги, в которых нужно было вписать только нужные цифры; затем Мавен поставила на них подписи. — Как и всегда в таких случаях, один экземпляр остаётся у вас, — произнесла альтмерка. — Мы сообщим вам, когда вы сможете забрать готовые изделия. — Обучение, я так понимаю, начнётся с месяца Огня Очага? — уточнила Мавен. — Всё верно. В середине Месяца Последнего зерна мы оформим на вашу дочь необходимые документы и вышлем в Рифт. Вам лишь останется привезти её в Винтерхолд. Никогда Блёнвенн не подумала, что увидит Мавен Чёрный Вереск взволнованной. Она явно переживала за судьбу своей дочери, боялась отправлять её в столь далёкий холд, где у неё самой нет никакой власти… К тому же Ульфрик наверняка захочет использовать Ингун как рычаг давления на саму Мавен. И как тогда обезопасить девушку, уберечь её от участи инструмента в политической борьбе? Скрыть её прибытие никак не выйдет, записывать её под другим именем Блёнвенн тоже считала не лучшей идеей — если только, конечно, Ингун не приедет в Винтерхолд тайно, но пойдёт ли на это сама Мавен? Драконорождённой оставалось только внимательно следить за тем, чтобы пребывание Ингун Чёрный Вереск в Винтерхолде было безопасным. — Что же, — Мавен поднялась и протянула Драконорождённой руку. Её примеру последовал и Хемминг. — Надеюсь, наше сотрудничество будет взаимовыгодным. А пока что отдыхайте. На улице уже должно начаться праздничное шествие — с нашего балкона его будет отлично видно. А вечером я жду вас на банкет. Блёнвенн с облегчением выдохнула. Переговоры оказались не настолько сложны, как она боялась. Мавен действительно были нужны зачарованные доспехи, оружие и украшения, изготовить которые Вайландрия не в состоянии. И, следовательно, она бы заплатила любую цену в пределах разумного, а поторговалась лишь для виду, проверяя предел уступчивости нового архимага. — Блёнвенн, а вы, пожалуйста, ненадолго задержитесь, — попросила ярл, когда маги выходили из её кабинета. Эта просьба настораживала. Мавен наверняка поняла, на что именно ей намекнули, предложив обратиться к легату, и теперь хочет обсудить это. — Вы ведь понимаете, что Ульфрик наверняка узнает о том, что в Винтерхолде будет учиться моя дочь? — спросила она. Её голос был спокойным, и лишь взгляд выдавал её волнение. — Подумала об этом в первую очередь. И я обещаю, что в Коллегии ваша дочь будет в полной безопасности. — Мне нужны гарантии. Мавен оставалась такой же строгой. Может, стоило перевести разговор в понятное для Мавен русло? — В нашем с вами договоре прописано его моментальное расторжение и возврат внесённых за полугодие денег, если с Ингун случится что-нибудь… дурное, — напомнила Блёнвенн. — Как вы понимаете, терять деньги нам совсем невыгодно. Ярл подняла уголок рта. — Я так понимаю, более надёжных гарантий, чем ваше слово и ваше нежелание терять деньги, вы ничего дать не можете? Хорошо. Посмотрим, чего будет стоить ваше слово, архимаг. Драконорождённая едва сдержала облегчённый вздох. Мавен не выдвинула никаких дополнительных условий. С одной стороны, это был знак доверия с её стороны, с другой — неизвестно, что она затребует за своё доверие в будущем. — И, к слову: я действительно не знаю, куда запропастился Мерсер, — заверила она перед тем, как Блёнвенн покинула её кабинет. — Даже его так называемые «доверенные лица» не в курсе. Бретонка усмехнулась: — Что же, если Мерсер вернётся в Рифтен, вы можете обрадовать его, что сами уплатили остаток долга перед нами. Мавен улыбнулась чуть более дружелюбно, чем раньше. — С каждым разом вы нравитесь мне всё больше. Что же, не смею больше задерживать, Блёнвенн. Отдыхайте. Блёнвенн выскользнула из кабинета ярла и с облегчённым выдохом прислонилась к стене. Хотелось как можно скорее оказаться в Винтерхолде, в безопасности, отдать кирасу, меч и украшения Турриану, а присланный аванс пересчитать и внести в книгу учёта… Но до этого нужно подождать ещё несколько дней. — Венн? — услышав голос Фаральды, она выпрямилась. — Что ей было нужно? — Всего лишь гарантии, что с её дочерью ничего не случится, — ответила Блёнвенн. — Обычное материнское беспокойство, или что-то большее? — поинтересовался Мейлур. — Я думаю, и то, и другое. Идёмте. Найдём место, где мы можем всё обсудить. Драконорождённая направилась по коридору в сторону лестницы. — Не будем выходить из дворца, — предложил Мейлур. — Я проверил стены в гостевых покоях, там нет никаких потайных лазеек, где могут спрятаться шпионы. — Он прав, — поддержал его Анкано. — Остаться во дворце будет безопаснее. Фаральда с недоумением посмотрела на соплеменника, а затем жестом пригласила всех зайти в свою комнату. — Неужели вы не чувствуете, господин Анкано? — полушёпотом спросила она. — Потоки отслеживающего заклинания, которые соединяются в покоях придворной волшебницы? Вот, посмотрите. Фаральда произнесла несложное заклинание, и на стене лиловым цветом засияли тонкие магические узоры. Видя это, талморец смущённо опустил голову. Выходит, он не солгал, когда говорил о том, что на какую-то часть «ослеп», желая, к примеру, вызвать к себе жалость. Блёнвенн решила спросить у него, кто ещё знает про обретённый им недостаток, затем — поговорить с Мейлуром, Фаральдой и Онмундом о том, чтобы хранили это в секрете. Анкано ведь явно стыдится этого, и лишние шепотки за его спиной на эту тему могут лишь навредить ему, расшатать и без того слабое душевное здоровье… — Никогда не видел ничего подобного! — восхитился Онмунд. Заклинание действительно было впечатляющим: тонким, изящным, едва заметным и неощутимым — такое мог сотворить только мер. Блёнвенн восхитилась мастерством Вайландрии: рассеянная босмерка, как бы её ни ругала Мирабелла, явно не зря ела свой хлеб! — Не думала, что Вайландрия на это способна, — произнесла Фаральда. — Она ведь никогда не интересовалась Мистицизмом. — Или же это заклинание сотворил какой-нибудь другой мер, — рассеянно предположил Анкано. — Раз так, то нам пора немного прогуляться, — перевёл тему Мейлур. — Блёнвенн, вы лучше нас всех знаете этот город, так куда вы посоветуете пойти? Драконорождённая сначала хотела предложить посидеть в «Пчеле и жале», заодно ещё раз выпить понравившуюся ей «Башню Белого Золота», но, подумав, отказалась от этой идеи. Да, в Виндхельме они с Кориром тоже обсуждали встречу с Ульфриком в людном месте — но «Новый Гнисис» был надёжен и безопасен, его хозяин знал и уважал Корира, потому всё сказанное в его стенах оставалось там. Здесь же в любой таверне наверняка сидели шпионы Мавен, и разношёрстная толпа магов Винтерхолда быстро привлечёт их внимание. — Идёмте за город, — предложила Блёнвенн. — На берегу озера Хонрик открываются прекрасные виды. Праздник на улицах набирал обороты. Казалось, все жители Рифтена высыпали на улицу, чтобы поглазеть на выступление городских артистов, выпить мёда или просто потанцевать. Драконорождённая едва ухитрилась пробиться сквозь толпу. Даже за городскими воротами ни она, ни её товарищи не оказались в достаточном уединении: прибывший аккурат к празднику каджитский караван манил ароматами специй и сладким голосом торговки. Анкано смотрел на всё это с презрением, а Онмунд, наоборот, с любопытством пытался разглядеть товар через головы покупателей. — Единственное, в чём я поддерживаю нордов, так это в их отношении к этим… торговцам, — процедил альтмер. — Но почему? — недоумевал Онмунд. — Каджиты просто путешествуют по Скайриму, продают всем свой товар, рассказывают новости… Мне так жаль, что они никогда не заходят в Винтерхолд! Блёнвенн думала, что Анкано только отмахнётся и велит Онмунду больше не задавать вопросов, однако тот принялся объяснять: — Их товар зачастую некачественный — или же краденый, не говоря уже о том, что по вечерам они торгуют своим лунным сахаром. Ты знал, что для них лунный сахар не страшнее вина, в то время как представители других рас могут серьёзно отравиться даже маленьким кусочком? — А Дж’Зарго рассказывал, что у него на родине принято угощать гостей пирогами с лунным сахаром. Выходит, каджиты намеренно своих гостей травят? Анкано скорчил кислую мину, словно расспросы стали надоедать ему. — Онмунд, я думаю, тебе лучше спросить это у самого Дж’Зарго, — посоветовала Фаральда, язвительно прибавив: — Не стоит утомлять господина посла. — Каджиты знают, что лунный сахар может быть опасен для их гостей иной расы, и потому разрешают им только прикоснуться к этим пирогам губами, — явно в пику своей соплеменнице ответил альтмер. — Знаешь, если тебе интересно послушать про Эльсвейр, то я расскажу тебе всё, что знаю сам, когда вернёмся во дворец. А знаю я предостаточно. Глаза Онмунда загорелись, он с улыбкой закивал — кажется, любопытство пересилило все остальные чувства, которые он когда-либо питал к Анкано. — И откуда же вы, господин Анкано, знаете столько про эту страну? — спросила Фаральда. — Я служил там. Драконорождённая вспомнила, что Дж’Зарго был единственным из всех учеников, кто относился к талморцу с подобием уважения — вероятно, из-за того, что тот был знаком с обычаями каджитов. Наконец они оказались в достаточном отдалении от толпы и расположились на берегу озера. Пригород Рифтена был весьма приятным местом: воды озера с приятным шумом разбивались о каменистый берег, где-то в кронах деревьев щебетали птицы, а с цветка на цветок с громким жужжанием перелетали первые пчёлы. Драконорождённой совсем не хотелось возвращаться ни в пропитанную желчью и пронизанную интригами крепость Миствейл, ни в вонючий Рифтен. На мгновение ей пришла в голову мысль, что неплохо было бы купить здесь поместье, куда можно выезжать на отдых — но Блёнвенн быстро одёрнула себя. Ей вполне будет достаточно и поездки на Высокий Хротгар, где можно и помолиться Кин под сенью Матери Ветров, и получить совет от мудрого Партурнакса. — Всё прошло, как нельзя лучше, — произнёс Мейлур. — Если честно, я думал, что она будет дольше торговаться и просить для себя скидку. Только вот, мне кажется, зря вы напомнили ей про Мерсера, сэра Сцинтилла. Анкано и Онмунд с недоумением посмотрели на него. — Что произошло такого, что архимаг была вынуждена упомянуть этого проходимца на переговорах? — спросил альтмер. — Как вы помните, он не заплатил мне остаток денег за найм Дж’Зарго, — ответила Блёнвенн. — А поскольку он — не только глава Гильдии Воров, но ещё и тан Рифта, я решила включить в стоимость договора на зачарование и остаток тех денег. Анкано задумчиво опустил голову. — Лучше было бы заручиться поддержкой здешнего легата, прежде чем поднимать этот вопрос, — заметил он. — Но, в любом случае, в Винтерхолде у Мавен нет никакой власти. Кроме того, у нас будет её дочь, и потому я не вижу смысла для Мавен хоть как-то вредить нам. — Если вы задумали как-то использовать девочку — выбросьте это из головы, — приказала Фаральда. — Пусть бы она была хоть дочкой верховного короля, она — наша ученица, а значит, она будет в безопасности от любых политических интриг. Венн, и Кориру это передай, если они с Ульфриком вдруг задумают использовать Ингун в своих целях! Блёнвенн вздохнула. Она и так собиралась держать Ингун подальше от политики — главное, чтобы эта девица сама не полезла, куда её не просят. — Фаральда, мы работаем с Винтерхолдом больше полугода, — произнесла она. — И за это время, если вы не заметили, ярлу Кориру ни разу не пришло в голову выдвинуть нам хоть какие-то требования ни от своего имени, ни от имени Ульфрика. Но, я думаю, насчёт «политических интриг» вы опасаетесь не зря. Мне почему-то кажется, что Ингун будет шпионить для своей матери и, возможно, пытаться навязывать нам её волю. Драконорождённая покосилась на Анкано — пусть займётся тем, ради чего его на самом деле и посылали в Коллегию. Оставалось только надеяться, что он не растерял своих шпионских навыков за эти полгода. Конечно же, нужно, чтобы кто-нибудь «подстраховывал» его… Надо будет поговорить на эту тему наедине с Мейлуром. — Я прослежу, чтобы девушка знала и видела только то, что выгодно нам, — кивнув, пообещал альтмер. — А я, с вашего позволения, помогу вам, господин советник, — без лишних напоминаний подхватил Мейлур. Блёнвенн едва сдержала улыбку. Всё же повезло Кориру с другом и управителем — он сообразителен, проницателен и очень предан. И повезло ей, что она смогла найти с ним общий язык. — Но, боюсь, представить Ингун ко двору нам всё же придётся. Сами понимаете, насколько она… непростая девушка. Услышав слова данмера, Онмунд словно воспрянул ото сна и с удивлением оглядел старших товарищей. — Но зачем ей это? Пусть бы спокойно училась, жила с нами — вот как Брелина! Я понимаю, моё слово тут ничего не значит, но, может, хотя бы сделаем вид, что мы рады не только деньгам её матери? В очередной раз Блёнвенн умилилась простоте юноши. А ведь он единственный из всех присутствующих, кто предложил быть с Ингун человечным, забыв о влиянии и титуле её матери. Да, Драконорождённой и самой хотелось, чтобы Ингун просто изучала теорию магии, нашла в Коллегии товарищей и вообще поняла, что есть другая жизнь, свободная от интриг. Однако и об осторожности забывать не следовало. — Вот вы с Брелиной и займётесь этим, — улыбнулась Фаральда. Её слова, однако, звучали неискренне и больше походили на попытку отмахнуться от Онмунда. — Займёмся, госпожа Фаральда, — обиженно ответил он, почувствовав, что альтмерка относится к нему как к надоедливому ребёнку. — Это действительно неплохая идея, — поддержал разговор Мейлур. — Онмунд, если вы с Марион сможете подружиться с Ингун, вы очень нам поможете. Заодно займёте её чем-нибудь и не дадите лезть в наши дела. А если я познакомлю её с ярлом, и он будет приглашать её в Длинный Дом на праздники, мы покажем всему Скайриму, что желаем установления мира между сторонниками Империи и Братьями Бури. Эта идея выглядела очень интересной. А если привлечь в Коллегию потомка знатной семьи, поддерживающей Ульфрика, то можно будет говорить о нейтралитете Винтерхолда в этом раздоре! — Только для начала мне надо будет всё же усадить Ульфрика и Туллия за стол переговоров, — заключила она. — Снова. — Разумеется. И если вам удастся это, вы сможете привлечь потенциальных учеников из союзных Империи холдов… В том числе и тех, кто готов платить за обучение. Мы сможем разослать письма придворным магам, чтобы они направляли всех одарённых в магии к нам в Винтерхолд. — А если вы направите такие же письма придворным магам из холдов, союзных Буревестнику, и все они откликнутся на ваше предложение, — подхватил Анкано, — то вы сможете уговорить ярла Корира объявить нейтралитет Винтерхолда. Блёнвенн вопросительно посмотрела на него, и альтмер пояснил: — Я хочу быть уверенным, что если вдруг гражданская война войдёт в острую фазу, то Братья Бури не убьют в том числе и меня за «неправильную» форму ушей. И, Блёнвенн, что-то мне подсказывает, что вы тоже вынашиваете идею о нейтралитете Винтерхолда. — И это хорошая идея, — поддержал его Мейлур. — Правда, нам придётся забыть о деньгах Буревестника, но я о них жалеть и не буду. Фаральда привлекла всеобщее внимание усталым вздохом: — Что же, раз мы наконец всё обсудили, то предлагаю вернуться в город — я слышала, что местные артисты представление какое-то приготовили. — Да, правда, — подхватил Онмунд, — а то вы до вечера заболтаетесь! Переглянувшись с Мейлуром и Анкано, Драконорождённая махнула рукой. О планах на будущее они смогут поговорить в другой раз — и сейчас, когда переговоры позади, а необходимые бумаги подписаны, можно было пойти отдохнуть.