Make Winterhold great again

Следующим утром Блёнвенн, взяв с собой письмо от Туллия, отправилась в Длинный Дом. На её удивление, выпитое вино практически никак не дало о себе знать — она проснулась лишь с чувством сухости во рту, которое удалось унять травяным отваром. Зато проведённый в компании Анкано вечер стал для неё настоящей отдушиной: впервые за последние полгода ей удалось найти столь приятного и эрудированного собеседника! Хотя Кориру она могла доверить свои самые сокровенные тайны и рассчитывать на добрый совет, а с Онмундом — часами болтать о магии и просто проводить время вместе, с ними нельзя было поговорить об искусстве или философии, а этого порой так не хватало. Привычное спокойствие в Длинном Доме нарушал весьма эмоциональный спор между ярлом и его управителем. — Корир, ей надо всё рассказать! — воскликнул Мейлур. Корир недовольно вздохнул. — Тебя Шигорат поцеловал? Да она сочтёт это издевательством! Впервые Блёнвенн слышала, чтобы кто-либо из людей называл Безумного Бога на данмерский манер. Может, его Мейлур так приучил? Хотя нет, это нелепое объяснение… — Что я сочту издевательством? — спросила она, перешагнув порог комнаты. Оба спорщика замолчали, глядя на неё. Мейлур выглядел необычайно взволнованным. — Здравствуй, Блёнвенн, — как ни в чём не бывало поздоровался ярл. — Думал, ты придёшь раньше. — Разоспалась немного, — парировала Блёнвенн. — Так о чём вы говорили? Данмер умоляюще посмотрел на своего ярла, словно от дальнейшего разговора зависела их судьба. — Да так, ни о чём серьёзном, — отмахнулся тот. — Корир, ты говорил, чтобы я не лгала тебе, — с нажимом проговорила Драконорождённая. — Мне кажется, я тоже имею право на правду. Корир недовольно вздохнул. — Довакин, закрой дверь, — потребовал он. Блёнвенн насторожилась: каждый раз, когда ярл называл её так, их ждал серьёзный разговор. У неё даже мурашки по спине пробежали. Закрыв дверь, она вопросительно уставилась на ярла. — То, что я расскажу тебе, будет очень необычным. Пообещай, что не сочтёшь меня сумасшедшим. Драконорождённая нервно усмехнулась: — Корир, ты меня пугаешь. Стоявший рядом с ней Мейлур по-дружески приобнял её и усадил на скамью. — Не стоит ничего бояться. То, что он сейчас расскажет, действительно будет… необычным, но мне кажется, что вам давно следовало узнать об этом. И Корир, и Мейлур поддерживали её в самых сложных жизненных ситуациях, всегда помогали советом, не давали допустить серьёзных ошибок. И теперь, в объятиях столь надёжного мера и рядом с лучшим другом нечего было бояться — в конце концов, не окажутся же они тайной сектой Мефалы, собравшейся принести её в жертву! — Я готова, — вздохнула Блёнвенн. Корир присел рядом с ней. — Не только твоя душа оказалась в заложниках у даэдра, — произнёс он. Драконорождённая с недоумением посмотрела на него. — В смысле? — спросила она. — Я — Нереварин. Неожиданное признание прозвучало для неё, как гром среди ясного неба. Надо же, последние два года она жила в одном городе с одним из самых таинственных героев! Впрочем… она давно замечала за своим ярлом некоторые странности. Данмерису Корира вполне мог обучить и Мейлур — но столь хорошему произношению можно обучиться только путём долгой практики. В злополучный вечер, когда раненого Дж’Зарго привёз Мерсер Фрей, Корир проболтался о странном сне, в котором его убили жена и друзья… Тогда от волнения Драконорождённая не придала ему никакого значения, но сейчас рассказ приобрёл совсем иной окрас. — Но… — преодолев ступор, выдавила из себя Блёнвенн. — Как такое возможно? — Как думаете, почему я, потомок вассалов Телванни, много лет служу норду, якобы ненавидящему магов? — ехидно спросил Мейлур. В памяти Блёнвенн всплыл разговор сначала с Тейной, затем — с Неласаром. Нордка сказала, что Кориру пришлось жениться на ней, чтобы подтвердить свои права на трон. Альтмер посчитал, что Брелину с вопросами о Звезде Азуры к нему подослал ярл. Всё становилось на свои места. — Сон про жену и друзей, — произнесла Драконорождённая, — действительно был воспоминанием о твоей прошлой жизни. — Да, — ответил он. — Как и многие другие сны. У Блёнвенн было ещё много вопросов — ей хотелось расспрашивать Корира об его прошлых жизнях, о Морровинде до Красного Года, о Кризисе Обливиона… — Почему ты тогда обвинял Коллегию в Великом Обвале? Корир с Мейлуром переглянулись. — Однажды мы объясним вам, — ответил данмер. — Но почему не сейчас? — нахмурилась Драконорождённая. — Боюсь, это слишком долгая история, а у нас сейчас… другие планы. Блёнвенн покачала головой. Она готова была положить жизнь за то, чтобы доказать обратное, искала результаты официального расследования катастрофы, перечитывала сохранившиеся свидетельства очевидцев… Неужели её старания бессмысленны, и Коллегия действительно причастна к Великому Обвалу? — В любом случае, Блёнвенн, — ярл положил руку ей на плечо, — мы теперь с тобой оба связаны с даэдра. И вместе будем искать способ, как противостоять их влиянию на нашу жизнь. — И, — продолжил за ним Мейлур, — если вы не узнаете, как освободиться от власти Ноктюрнал, обратитесь к Азуре. Мать Роз мудра и милосердна, что бы этот желтомордый ф’лах из таверны ни говорил. И Она защитит вас. Блёнвенн знала, что после смерти данмер мечтал оказаться в Лунной Тени. Корир, если не найдёт способ вернуться к Шору, может оказаться там же. Разделить посмертие со своими друзьями казалось ей очень притягательной идеей. Но обращаться ради этого к даэдрической Владычице было дикостью. Тем не менее, у Драконорождённой было ещё очень много вопросов, и она посчитала, что сейчас лучше вернуться к делам. А вечером, за выпивкой, Корир и Мейлур всё ей расскажут. Подумать только, за эти полгода она подружилась с человеком, который застал ещё старую Империю! Может быть, Корир даже был знаком с Мартином Септимом… — Знаете, приходите сегодня вечером ко мне в Коллегию оба, — предложила она. — Расскажете мне всё — и про Великий Обвал, и про Кризис Обливиона, и про Красный Год… А пока что у меня есть интересные новости. Блёнвенн вытащила из кошеля письмо Туллия, вскрыла и принялась зачитывать вслух. Генерал сообщил, что благодаря перемирию Империи удалось не только закрепиться в Рифте, но ещё и усилить свои позиции в других холдах. Он был согласен продлить перемирие, чтобы лучше подготовиться к «активным военным действиям», и выразил надежду, что Блёнвенн выберет в них правильную сторону. — Что же, новым переговорам быть, — заключил Мейлур. — Главное — чтобы никому из них не пришло в голову снова устроить обмен территориями. — А мне кажется, что Ульфрик вполне может организовать подобное, — предположила Драконорождённая. — В прошлый раз он потребовал себе Маркарт в качестве цены за мир. Корир задумался. — Ещё до того, как Ульфрик убил Торуга, я ездил в Маркарт по делам, — произнёс он. — И уже тогда мне показалось, что Серебряная Кровь готовится к чему-то. Возможно, они давно плели против Игмунда заговор, а Ульфрик всего лишь «узаконил» их власть — не бесплатно, разумеется. В этих подозрениях было разумное зерно — очень в стиле Серебряной Крови избавляться от конкурентов многочисленными взятками. Да и Блёнвенн никогда не могла представить, чтобы ярл Игмунд или ярл Лайла просто так отреклись бы от власти. Наверняка они бы попытались торговаться, сделали вид, что согласны поменять сторону, отдали бы дальних родственников в почётные заложники. А если подозрения Корира были правдивы, то всё вставало на свои места. — Может, чтобы этого не произошло, стоит приехать и остальным ярлам или их управителям? — предложила Драконорождённая. — Всё равно на переговоры приедет Мавен или её сын. Ярл переглянулся со своим управителем. — Это уже решать Балгруфу, — ответил Мейлур. — Но насчёт Мавен вы правы. У неё уже есть идеальное прикрытие: до меня дошли слухи, что бывшему хозяину медоварни Хоннинга хотят навесить такой огромный штраф, что выплатить его он сможет только продав её. — И тут Мавен появляется с очень выгодным предложением, — подхватила мысль Блёнвенн. План ярла Рифта купить медоварню в ближайшее время казался Драконорождённой слишком наглым: люди наверняка ещё не забыли об аресте Сабьорна. Да и Балгруф вполне бы мог сопоставить факты и посчитать, что она подставила его подданного. С другой стороны, покупка медоварни столь богатым кланом, как Чёрные Верески, наверняка будет выгоден Вайтрану: можно будет поднять цену за аренду земли, а то и вовсе заставить их торговать на своих условиях… Корир всё это время задумчиво всматривался в карту. — Блёнвенн, в каком порядке выдвигались требования на прошлых переговорах? — спросил он. Драконорождённая принялась вспоминать тот ужасный, шумный и суетливый день, нарушивший покой Высокого Хротгара. — Сначала Ульфрика разозлило, что среди имперской делегации была Эленвен с небольшой свитой. Он потребовал, чтобы она ушла, но Балгруфу с Арнгейром удалось унять его. Затем Ульфрик в категоричной форме потребовал себе Маркарт. Ярл снова задумался. — И кому пришло в голову отдать обменять Предел на Рифт? — Кажется, Балгруфу, — Блёнвенн решила не говорить, что надеялась на тех переговорах вернуть Винтерхолд под знамёна Империи. Она посмотрела на голубой флажок, которым был отмечен Винтерхолд. Лишь недавно она поняла, насколько неверным шагом была бы преждевременная смена знамени. Имперцам пришлось бы разместить здесь огромный гарнизон, снабжать который без хорошей пристани невозможно. А Ульфрику ничего не стоит вернуть эти земли. — Я так и знал, — Корир опёрся о край стола. — В Маркарте в любом случае должна была поменяться власть, а Балгруф учуял это и решил извлечь двойную выгоду. — Но идею, мутсэра, вы подали хорошую, — похвалил Драконорождённую Мейлур. — Прощупаем, насколько искренне желание Балгруфа продлить мир. Вайтрану было выгодно сохранение нынешнего баланса сил: пути обозов снабжения проходили через его холд, и он имел право брать дорожные сборы в полном размере как с имперцев, так и с Ульфрика. Следовательно, Балгруф наверняка одобрит идею пригласить на переговоры остальных ярлов. — Главное, чтобы Эленвен не притащилась, — вздохнул Корир. — Кстати, Блёнвенн, ваш эльф знает всё только в общих чертах? Драконорождённая кивнула. — Но мне кажется, что он сам не будет ничего докладывать Эленвен, — предположил данмер. — После случая с Оком Магнуса он редко в Солитьюд стал отписываться. Признание Мейлура выглядело неожиданным для Блёнвенн. Неужели у него получилось наладить за Анкано слежку, а тот ничего не почувствовал? — Это было несложно, — пожал плечами тот. — Правда, иногда я сомневался, что верно считывал те или иные тайные знаки в его письмах. Услышать подобное было просто невероятным. Как ловко Мейлур создал образ последнего бездельника! А на деле на нём держалась не только рутинная бумажная работа, но и тайная безопасность всего холда! Блёнвенн прониклась к этому меру ещё большим уважением. А что он чужие письма читал… Это неприлично только для частной переписки. — Попросим Туллия не распространяться перед Эленвен о том, куда и когда он поедет, — с ехидной улыбкой предложила Драконорождённая. — Хотя она, как мне кажется, всё равно отправит шпионов. Затем они принялись обсуждать условия, которые Туллий и Ульфрик могли бы выдвинуть для продления мира. Блёнвенн считала, что Ульфрик потребует вывести часть сил Легиона из Рифтена — так он немного обезопасит свои границы и в будущем сможет быстрее вернуть себе этот холд. — Рифтен он и сейчас смог бы отбить, — возразил ей Корир. — Во-первых, Скальд однозначно выслал бы ему людей на помощь. Во-вторых, у тех же Снегоходов достаточно денег и влияния, чтобы свергнуть Мавен. Мейлур в ответ покачал головой: — Им невыгодно идти против Империи: у них договор с Восточной Имперской Компанией на большие деньги. А ещё мне рассказали, что Асгейр собирается посвататься к Виттории Вичи. Брак знатного норда и кузины императора мог стать отличным способом прекратить все потуги Ульфрика на отделение Скайрима от Империи. С другой стороны, как бы ни были богаты Снегоходы, они — лишь торговцы. — Снегоходам нужна реальная власть, чтобы этот брак на что-то повлиял, — возразила Блёнвенн. — Но если у них будет реальная власть, — продолжил её мысль Корир, — то этот брак вообще может не состояться. Ульфрик хочет порвать с Империей, и породнившиеся с императором союзники ему явно не нужны. — Тогда пусть Снегоходы остаются обычными торговцами, — вздохнула она. Пусть двое молодых людей попробуют быть счастливыми без политических игр. Драконорождённая принялась вспоминать, что же ещё было на прошлых переговорах. Кажется, Туллий потребовал от Буревестника компенсацию за резню в Картвастене. Она не знала, что произошло в этом городе, и почему генерал решил потребовать от Буревестника деньги для жителей холда, который Империя больше не контролировала. — Корир, а помнишь, что Ульфрик собирался отправить в Картвастен деньги в качестве компенсации? — Ярл кивнул. — Я знаю только, что их потребовал от него Туллий. Но за что Ульфрику пришлось платить — и какое отношение к этому могут иметь имперцы? — Кровная месть, — вздохнув, ответил Корир. — Пару лет назад один из знатных предельских кланов убил кого-то из родственников Ульфрика. На переговорах мирно всё уладить не получилось: завязалась драка, убили троих переговорщиков из того клана, двоих или троих людей Ульфрика и ещё сколько-то попавших под руку местных крестьян. — Проблема в том, что те трое работали на имперцев, — подхватил Мейлур. — И насколько я понял, Туллий вытряс из Ульфрика штрафы за их смерть только недавно. Рассказ немного прояснил для Блёнвенн перепалку, которая завязалась между Туллием и Ульфриком. Ульфрик действовал по нордским обычаям и не видел ничего дурного в своих поступках, Туллий же пытался призвать его к ответу по имперским законам. — Что-нибудь подобное ещё случалось? — Постоянно случается, — пожал плечами ярл. — Но самые крупные распри уже улажены. Больше никаких идей у Драконорождённой, как облегчить себе жизнь на грядущих переговоров, не было, и она решила написать письмо Балгруфу о том, что Ульфрик и Туллий согласны на новые переговоры. Туллия следовало предупредить о том, чтобы он не допустил появление на переговорах Эленвен, и сообщить обоим, что новые переговоры будут проходить в Вайтране. Блёнвенн жалела, что переговоры нельзя проводить в Винтерхолде: как было бы символично восстановить мир в первой столице Скайрима! Туллий и Ульфрик обменялись бы почётными заложниками, а имя Драконорождённой, как и в прошлый раз, стало бы гарантом безопасности. Но и генерал, и остальные ярлы воспримут приглашение в Винтерхолд как издевательство. — Как бы теперь красиво объяснить им, что Балгруф хочет провести переговоры в своём городе? — задумалась Блёнвенн. — Я считаю, что придумывать особо ничего не надо, — произнёс Корир. — В Вайтран удобнее всего добираться как из Солитьюда, так из Виндхельма. — Он грустно усмехнулся. — Пришло же кому-то в голову основать посреди степи город и проложить через него все торговые пути! Драконорождённая хотела возразить, что в «Песнях возвращения» ничего не говорится о том, что соратники Исграмора думали о торговых выгодах — но не будут же в героическом эпосе уточнять подобные вещи! — Да уж, — согласился Мейлур. — В Вайтране золото рекой льётся! Вздохнув, Блёнвенн взяла чистый лист бумаги и обмакнула перо в чернила — не стоило больше терять времени зря. — Ладно, давайте тогда сочиним письма на черновик. Ярл и его управитель кивнули, улыбаясь, и принялись подсказывать ей, как лучше написать письма Балгруфу, Ульфрику и Туллию. К обеду они закончили, и Блёнвенн вернулась в Коллегию: следовало переписать всё начисто и отправить кому следует. И ждать. Балгруф прислал ответ первым. В письме он сказал, что готов принять в своём городе всех ярлов с небольшой свитой. Однако вежливость, которым было пронизано письмо, выглядела настолько казённой, что Драконорождённой показалось, будто ярл Вайтрана желал приезда лишь Ульфрика с Туллием. Дочитав письмо до конца, Блёнвенн с облегчением вздохнула и откинулась на спинку кресла. Но даже это её не смутило. На переговорах она будет не одна, Корир поможет ей не только заключить мир, но ещё и отстоять интересы Винтерхолда, а значит — и Коллегии. Ульфрик и Туллий ответили спустя ещё несколько дней. Оба согласились поехать в Вайтран к четвёртому дню месяца Второго Зерна. В этот день приезжают все, кто сможет, следующие два дня проходят сами переговоры и готовятся необходимые бумаги, а на праздник Второго Сева торжественно заключается мир. План выглядел красиво и гладко, но как всё окажется на самом деле? Блёнвенн мучило дурное предчувствие. В прошлый раз Ульфрику с Туллием хватило одного дня, чтобы заключить мир — но сейчас, после спасения мира, оба могли разъехаться по домам, ни о чём не договорившись. Блёнвенн раз за разом вчитывалась в их письма, надеясь прочесть в них что-нибудь между строк. Она велела Урагу найти в Арканеуме хоть какие-нибудь сведения по родословной скайримских ярлов — вдруг у нынешних правителей холдов есть какие-нибудь обиженные родственники? Однако Коллегию подобное никогда не интересовало. — У меня почему-то дурное предчувствие, — сообщила Драконорождённая на очередном совещании с ярлом. — Будто бы… не знаю, как объяснить. Корир и Мейлур встревоженно посмотрели на неё. — Тебе что-нибудь снилось? — спросил ярл. Драконорождённая покачала головой: с тех пор, как её душа оказалась у Ноктюрнал, ей перестало что-либо сниться. Засыпая, она проваливалась в чёрную бездну и всю ночь пребывала в ней. Это пугало, заставляя Блёнвенн думать, что она на какую-то часть мертва. — Корир, а тебе? — спросил Мейлур. — Азура ведь всегда предупреждала тебя об опасности. — Нет, мне тоже ничего не снилось, — спокойствие в голосе ярла, однако, было напускным. — Так что с Винтерхолдом — и со мной — всё должно быть в порядке. — Тогда давайте подумаем, что может пойти не так, — предложила Драконорождённая. — Где-нибудь ещё могут организовать то же, что и в Маркарте или Рифте? Мужчины переглянулись. — Фолкрит и Хьялмарк, — ответил Корир. — Фолкрит Ульфрику проще заполучить, но я бы на его месте сделал всё, чтобы обратить на свою сторону Хьялмарк. Блёнвенн была согласна с ним. Хьялмарк — это ворота в Солитьюд. Заполучив его, Ульфрик одним удачным походом смог бы выбить имперцев из Мрачного Замка и захватить в заложники тех же Витторию Вичи и генерала Туллия, чтобы через них давить на императора… Только власть Идгрод Чёрной казалась незыблемой, а дар мистика помогал ей душить любые возможные заговоры в зародыше. — Не помню, чтобы кто-то метил на место Идгрод, — сказала Драконорождённая. — Вообще в какой-то деревне на границе Хьялмарка и Белого Берега живёт дальняя родственница ярла, который правил до отца Идгрод, Сорли, — возразил Мейлур. — Правда, мне кажется, у Буревестника не хватит ума её на трон усадить. Действительно, интриги были слишком сложным занятием для Ульфрика: ничего умнее, чем силовой захват власти, этот человек придумать просто не в состоянии. И Блёнвенн не переживала за то, что Идгрод Чёрная потеряет власть… Если, конечно, дальняя родственница прежнего ярла сама не захочет свергнуть её. — Как отец Идгрод Чёрной пришёл к власти? — спросила Драконорождённая. Корир одарил её едким взглядом, словно эта история была общеизвестной. — В Арканеуме я не нашла ничего по истории Скайрима в Четвёртой Эре. — Я не удивлён, — пробурчал ярл. — В общем, прежний ярл, Хёскульд, умер бездетным. Отец Идгрод, Бьорн, был женат на его двоюродной сестре, и поскольку других претендентов на трон не нашлось, он начал править.  — А почему власть не взяла мать Идгрод? Ярл усмехнулся, и рассказ за него продолжил Мейлур: — Двоюродная сестра Хёскульда была слаба здоровьем, и через два года умерла бездетной, а Бьорн женился повторно. Уже от этого брака родилась сама Идгрод. Новые сведения усложняли дело: если Сорли сможет доказать своё родство с прежним правящим семейством и заручится хорошей поддержкой, то Идгрод могут свергнуть и изгнать… Блёнвенн посмотрела на бирюзовый флажок, окружённый тремя красными. Вернувшийся из долгой поездки Древис Нелорен сказал, что в Морфале скоро весь Легион соберётся. Конечно, это была всего лишь шутка, но ещё из прошлых поездок Драконорождённая помнила, что Хьялмарк был неплохо укреплён, а болотистая местность грозила погубить возможных захватчиков. — Корир, если ты прав насчёт переворота в Маркарте, то почему бы Ульфрику примерно таким же образом не потребовать для себя Хьялмарк? Он ведь может сказать, что Идгрод, как потомок узурпатора, не имеет прав на трон. Сорли… — Мутсэра, вы преувеличиваете способности Ульфрика, — перебил её Мейлур, — я же говорю: ума у него на это не хватит. — Что бы ты про него ни думал, Мейлур, — возразил Корир, — Ульфрик — далеко не идиот. И он вполне может договориться с Сорли: он сажает её на трон, а она изгоняет из Хьялмарка имперцев. Блёнвенн вновь задумалась. Переход Хьялмарка на сторону Ульфрика имперцы не допустят. В самом Морфале Сорли никто не знает, и если Идгрод докажет законность своей власти, то Хьялмарк останется за Империей. — Тогда надо написать Идгрод, чтобы она взяла с собой все документы, которые подтверждают её право на власть, — предложила она. — И право её отца, разумеется. — Да, хорошая идея, — поддержал ярл. — Мейлур, мы ведь сможем доставить письмо в Хьялмарк, скажем, за четыре дня? Данмер вздохнул. — Это будет дороговато, — ответил он. — Но возможно. Осталось обсудить ещё два холда — Фолкрит и Данстар: наверняка обе стороны попытаются побороться ещё и за них. Данстар был важным северным портом — туда могло зайти больше кораблей, чем в Виндхельм или Солитьюд. Но самое важное, что из Данстара можно было снарядить флот для морской блокады Хьялмарка. Фолкрит в стратегическом плане ничем не выделялся: Блёнвенн слышала, что прошлой зимой в Белом Проходе случился большой обвал, который до сих пор не могут расчистить, и попасть из Сиродила в Скайрим по суше было практически невозможно. Впрочем, земля в Фолкрите была более плодородной, чем в Пределе. — Скальд сидит крепко? — спросила Драконорождённая. — Крепче некуда, — усмехнулся Мейлур. — Как бы я хотел, чтобы у него оказалась какая-нибудь молоденькая конкурентка… — Но он раздражает местную знать, — напомнил Корир. — Особенно тех, чьи родственники служили в Легионе. Однажды Блёнвенн стала свидетельницей того, как Скальд обвинил пожилую пару в работе на Туллия. Его придворная волшебница — ветеран Великой Войны — однажды пожаловалась, что ярл держит её в постоянном страхе, и всё чаще она подумывает о том, чтобы найти другого господина. То есть, велика вероятность того, что данстарская знать с помощью имперского золота свергнет Скальда и поставит кого-нибудь более гибкого и удобного. — У него есть особо ярые противники? — спросила Драконорождённая. — Да, — не задумываясь ответил ярл. — Муж и жена, оба, насколько мне известно, бывшие легионеры. — Ты про старуху Брину и её калеку-мужа? — фыркнул Мейлур. — Она — пришлая, знать её слушать не будет. А Хорику, мне кажется, не хватит красноречия даже чтобы говорить от имени жены. Нет, в Данстаре точно ничего не произойдёт, пока жив Скальд. А он может из вредности нас всех пережить! Саму Блёнвенн Скальд тоже раздражал — старик был жаден и невероятно сварлив, а его принципиальное нежелание нанимать управителя затягивало любые дела с ним. Но пусть пока он останется на своём троне: так будет безопаснее для Винтерхолда. — А что там с Фолкритом? Разве прежний ярл не отрёкся в пользу племянника? — Отрёкся, — вздохнул Корир. — Только вот он при каждом удобном случае заявляет, что его заставили так поступить. Впрочем, разницы, кто на троне сидит, всё равно не было и нет: дела ведёт управительница. — Только вот Денгейр может договориться с людьми Ульфрика и забрать власть обратно, — возразил данмер. — Но ты прав: как всегда, всё будет держаться на Ненье. А она сможет найти способ, как оставить Фолкрит имперским или объявить его нейтральным. С фолкритской управительницей Драконорождённая тоже встречалась: альтмерка была живым опровержением всех предрассудков о своей расе. Она смогла очаровать даже самых сварливых и нетерпимых к другим расам местных нордов, была обходительной, но в тоже время деловитой и хитрой. К тому же, Блёнвенн нашла её внешность настолько интересной, что после первой встречи не сдержалась и набросала в своём полевом блокноте её портрет. Но при всех своих достоинствах Ненья не была всемогущей. — А если ей не удастся этого сделать, и Фолкрит займут Братья Бури? — Значит, Ульфрик будет приводить Хелген в порядок, — ехидно ответил Корир. — Имперцы ему уже помогли: расчистили завалы и отстроили часть домов. Хелген стоял на перекрестье торговых путей и был неплохо укреплён: даже Алдуин не смог полностью разрушить его. Если в Фолкрите сядут Братья Бури, то в руках Ульфрика окажутся южные торговые пути. Только вот чтобы обоз из Маркарта добрался до Истмарка, ему всё равно придётся проехать либо через Рифт, либо через Вайтран… Иными словами, переход Фолкрита на сторону Братьев Бури ничем серьёзным не грозит. — Значит, мне надо только предупредить Идгрод о том, чтобы взяла на переговоры побольше документов, — заключила Драконорождённая. — А ещё подготовить для Ульфрика с Туллием красивую речь, — добавил Мейлур. — И надеяться, что у Балгруфа не возникло новых планов. Блёнвенн, однако, не придала этим словам значения: у них с Балгруфом общая цель, а Винтерхолду ему вредить просто не было смысла. Больше тем для обсуждения на сегодня не было, и Драконорождённая вернулась в Коллегию. Кроме грядущих переговоров, у неё были и другие, не менее важные дела.