Гарри Поттер и Потерянные Эмоции(на переработку)

      Планета Земля. Западная Европа. Шотландия. Ночь между 30 и 31 Октября. Древний замок. Толпа школьников разного возраста у входа. Уставшая и немного злобная Гермиона Грейнджер среди них.       Школа Хогвартс принимала у себя гостей из-за границы. Ну как принимала, ждала их.       И если многие уже нервничали и просто на просто замерзли, то Гермиона устала, ну и совсем немного разозлилась. Ну а разозлилась она на Гарри Поттера.       О, да. Гарри Поттер. Наследник рода Поттер. Мальчик-который-выжил. Мессия всего волшебного мира. И просто очень раздражающий лохматый парень. Точнее был лохматый. Несколько дней назад он ни с того ни с сего подстригся. Сам. Ну как сам, никто не знает. Он просто пришел на завтрак уже подстриженный. И это еще больше злило Гермиону. Не то что ее друг подстригся, а то, что у него появилось слишком много тайн. И нет, она уважала тайны своих друзей. Но мисс Грейнджер волновалась за Гарри. Она понимала, что осознание скорой смерти повлияет на него, он закрылся в себе, и почти ни выходит на контакт с людьми. Кроме уроков и принятия пищи. Девушка была знакома с семью стадиями принятия горя, но поведение друга совершенно не было похоже на депрессию или какой-либо другой этап осознания неотвратимого.       А еще ссора с Роном. Тот, осознав, что его игнорируют, начал злиться и даже чуть не подрался с Гарри, на что тот даже не обратил внимания. Гермиона попыталась помирить их или хотя бы успокоить Рона, но в итоге тоже оказалась предательницей. По мнению Рона, конечно же.       О ссоре, конечно же, узнала вся школа. Как же, золотое трио распалось. На волне слухов даже Малфой, до этого не особо вякавший, пришёл позлорадствовать и поздравить Поттера, с тем, что тот избавился от груза в виде грязнокровки и предателя крови. Гарри улыбнулся. Сказал спасибо. Встал из за стола и с совершено спокойным лицом с замаха ударил Драко в лицо. Тот отшатнулся и, заверещав, попытался достать палочку. На что Гарри, взмахнув неожиданно оказавшейся у него в руке палочкой, добавил Малфою обезоруживающе заклинание. И, подойдя к валявшемуся блондину, проговорил:       ― В нос ты получил за оскорбление Гермионы, а заклинане за Рона,― и, улыбнувшись, начал сгибать палочку Малфоя. Тот запищал, прося этого не делать, ― ну ладно, ― и, бросив палочку к ногам чистокровнешего из чистокровных, ушел из большого зала. И тишина была за ним. Даже учителя молчали, чувствуя, словно, что-то прямо сейчас изменилось. Словно весь мир оказался на развилке. И этот момент решал его судьбу. Мгновение, и судьба была предрешена криком.       ― Дамблдор, остановите мальчишку. Он напал на студента моего факультета, ― верещал Снейп, а его обычно бледное лицо покраснело от ярости.       Весь гриффиндор, находившийся в этот момент в большом зале, встал и начал хлопать. Дамблдор улыбался, Макгонагалл тоже. Снейп орал и брюзжал слюной. Флитвик и Спраут пытались спрятать улыбки в бокалах с соком.       Ситуаций было много, но вывод Гермиона сделала один и самый верный. После поцелуя дементора ее друг очень сильно изменился. Стал более взрослым, более самостоятельным и более сильным. Как магически, так и физически.       Еще очень необычной была ситуация на уроке ЗОТИ. Как-то раз Грюм устроил им испытание заклятьем подвластия, сказав, что они должны знать, как ему противостоять. Результат был необычным. Кто-то смог противиться, кто-то выполнил приказ сразу, кто-то сопротивлялся. Но, как обычно, Поттер выделился. Он стоял в центре аудитории, окружённый одноклассниками. Профессор навел на него палочку и монотонным голосом проговорил:       Imperio, ― весь класс замер в ожидании, профессор проговорил команду и… Ничего не произошло. Гарри оглянулся, улыбнулся и обратился к Грюму.       ― Профессор, а вы точно, правильно наложили заклятье, ― весь класс засмеялся. Одноглазый аврор нахмурился. Но через мгновение, его подобие рта растянулось в улыбке, и, весело хмыкнув он проговорил,       ― Поттер. Лучший результат на потоке. Превосходно автоматом до конца семестра.       Слухов с того дня стало еще больше. Но вот настал день приезда иностранцев, и все как-то забыли про Гарри и его друзей. Но Гермиона твердо решила, что обязательно поговорит с Гарри сегодня и узнает у него, куда он уходит ночью.       Ночь приближалась, становилось еще холодней, Гермиона уже откровенно дрожала, что и заметил стоящий рядом Гарри. Быстрый взмах палочкой, и девушку окутал теплый поток воздуха, согревая и защищая от снега, который таял, не долетая до Грейнджер.       ― Спасибо, Гарри, ― прошептала девушка, улыбаясь в благодарность.       ― Не за что, Гермиона, ― ответил он и наложил еще несколько заклинаний на особо замерших младшекурсников. Старосты, заметившие, что их работу выполняет Поттер, смутились, но, быстро сориентировавшись, присоединились, и вскоре весь Гриффиндор был укутан согревающими чарами.       ― Вон они, летят по небу! ― прокричал кто-то из толпы.       ― Они на метлах? ― проговорил другой.       ― Это самолет? ― спросил, явно маглорожденый.       ― Нет, это карета! ― крикнул один из старшекурсников то ли с Хаффалпаффа, то ли с Рейвенкло.       ― Где-то я уже слышала подобное, ― прошептала Гермиона, на что Гарри с ней согласился.       Вот, все приближающаяся карета увеличилась до невероятно огромной, и тройка двухметровых лошадей, коснувшись земли, остановились, а вместе с ними и карета-гигант.       То, что началось дальше, ожидал, наверно, только директор Дамблдор.       Дверь кареты открывается, и оттуда появляется здоровенная ножка. Наверно. Если бы Хагрид был женщиной, у него был бы такой же размер. Не прошло и секунды, как появилась хозяйка здоровенной ножки, не менее здоровенная леди. И Грейнджер, полностью завлечённая, что еще появиться из волшебной кареты, совсем не заметила, как с лица Поттера исчезает нейтральное выражение, и появляется все больше расширяющаяся улыбка.       Огромная полувеликанша подошла к директору Дамблдору.       — Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!       — Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии?       — Спасибо. Я в превосходной форме.       — Мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной ручищей.       Сзади нее стояла небольшая толпа ребят лет шестнадцати-семнадцати. И Гермиона замечает, как поплыли все рядом стоящие мальчики. Вейла. Та самая чуть ли не совершенная блондинка, стоящая ближе всего к карете. Она терла руки и оглядывалась по сторонам, слово искала кого-то. Грейнджер уже хотела убедиться, что с Гарри все хорошо, но он исчез. Точнее ушел в направлении этой самой стайки французов. Наверно, даже в этот момент девушка не могла предсказать, что произойдет дальше.       Вот Гарри выбирается из рядов гриффиндорцев. Беловолосая француженка замечает его и улыбается. Уже большая часть парней, замечает вейлу и начинает плыть, но она не обращает на это внимание. Она машет Поттеру и кричит, что-то на французском, скорее всего приветствие.       ― И тебе привет, Флёр, ― отвечает улыбчивый парень. Но, заметив, насколько замерзла девушка, достает палочку и несколькими пасами накладывает на всех учеников Шармбатона согревающее заклинание.       ― [О, спасибо, Гарри. Это очень приятно, что нас встречает такой учтивый джентльмен], ― и, рассмеявшись, она подзывает остальных ребят к себе, ― [Знакомьтесь, тот самый Гарри Поттер, спасший мне жизнь].       ― [Ну… Не прям уж и спас, так бы поступил любой на моем месте], ― засмущался парень и решил перевести тему, ― [Как долетели?]       О. Это был великолепно. В шоке были, наверно, все. Кто-то просто не мог поверить, что сама богиня заговорила с Поттером, кто-то наоборот удивлялся тому, что эти двое уже знакомы. Ну а некоторых удивил тот факт, что Мальчик-который–выжил еще и французский знает. В этом островке шока и удивления только Альбус Дамблдор выглядел не удивлённым, а радостным. Слишком много ошибок он совершил в жизни. И великий чародей дал себе слово, что приложит все силы ради выживания Гарри.       ― Что же, дорогая мадам Максим, вот и первое налаживание межнационального контакта. Я так понимаю мадмуазель Флёр ваша главная претендентка? ― и, дождавшись кивка, еще раз улыбнулся.       ― Ка’г-ка’гов еще не приехал, ― скорее подтвердила, чем спросила директриса Шармбатона.       ― Да, но скоро. Что же, можете проходить, мистер Поттер проведет вас в большой зал, ― хохоча, предложил директор Дамблдор и, позвав Гарри, объяснил, что тому надо сделать.       ― Понял, сэр, ― утвердительно ответил мальчик, и, встав во главе небольшой группки людей, повел их в сторону входа. Очень скоро они скрылись, и с толпы школьников, словно слетело силенцио. Поднялся шум. Все обсуждали, французов, их директора, вейлу и то, как со всем этим связан Гарри Поттер.       ― Альбус, как это понимать? ― спросила покрасневшая, то ли от холода, то ли от ярости Минерва.       ― А что не так, Минерва? ― спросил директор, искренне не понимая, что не так.       ― Что с мистером Поттером. Откуда он знает французский и эту мисс Флёр.       ― Хах. Минерва, не уж-то ты волнуешься за мальчика? ― весело ухмыляясь, спросил Дамблдор.       ― Я, Альбус, переживала за него с того самого момента, как мы оставили его у крыльца Петунии.       ― Минерва, дорогая, успокойся. Ну что такого ему может сделать мисс Делакур? А на счёт французского... Ты, наверно, сама знаешь, что изучения языка всегда полезно.       Гермиона стояла, словно ошпаренная. Она совершенно не понимала, что происходит. То Гарри мутит от вейл, то он радуется. Еще и на французском заговорил. Грейнджер твердо решила, что теперь он точно не отвертится от очень серьезного разговора.