***
Следующим днем Чарльз вышел из дома рано. По велению Siri он оделся тепло и закутался в шерстяной шарф, скрывая в нем лицо до самых глаз. Черный седан с водителем отца стоял на подъездной дорожке и ждал его. Помощница Ксавьера старшего, работавшая на него много лет, знала все привычки Чарльза и была для него почти няней — ей часто приходилось выполнять домашние поручения своего босса, касавшиеся его семьи. Наверняка это она подсказала водителю приехать раньше, чтобы Чарльз со своей глупой привычкой выбегать на встречу за час до положенного времени не мерз на улице. Как только он подошел ближе, водитель по имени Марк встретил его возле автомобиля и открыл заднюю дверь. Чарльз успел удобно расположиться на широком кожаном сиденье, и машина тронулась с места, рывками двигаясь от светофора к светофору в извечных нью-йоркских пробках. Это было таким привычным — сидеть здесь, ждать, когда личный водитель отвезет в выбранную отцом точку назначения, а также быть безвольной куклой-марионеткой в руках умного, знающего жизнь мастера. Не так ли подросшие дети ощущают себя в руках своих родителей? Чарльз чувствовал себя именно так. Он бежал от этого всю свою жизнь, но стоило ему сделать шаг в сторону, как люди отца отыскивали его и возвращали на место. Законное место сына своего отца. Максимум, что ему удалось сделать — это поменять специальность при поступлении, и то лишь потому, что там нужны были его личные желание, участие и результаты экзаменов. Теперь по окончании университета он будет преподавать литературу, а не генетику, как всегда и мечтал. Не будь его отец таким упорным, многое удалось бы изменить, многого избежать. Возможно, тогда бы он смог раньше найти своего друга, который так невовремя уехал и оставил его. Во внутреннем кармане зажужжал телефон. Чарльз расстегнул куртку и посмотрел на экран. Это был Siri. Его лицо отразилось на дисплее всего на мгновенье, Чарльз успел проговорить только: «Не могу сейчас говорить. Перезвоню», и отключиться. Он предупреждал Siri о том, как строг может быть отец. В салоне седана везде могли быть понатыканы камеры, потому стоило быть предельно острожным. Siri, персональный ассистент — еще одна забава, которую его отец мог не одобрить и отключить так, чтобы тот никогда не включился. И юноша даже представить боялся, что может случиться, если его отец вдруг узнает… Пусть даже случайно. — Черт. Его мысли прервал резкий толчок и остановка. Автомобиль завернул и припарковался возле высокого небоскреба, в котором располагался офис его отца. Здание полностью принадлежало «Корпорации Вейланд», здесь на верхних этажах располагались рестораны и несколько пентхаусов, которые сдавались за бешеные деньги людям из узкого круга, тем, кому сам Брайан Ксавьер мог доверять. Остальные помещения использовались как офисы, было даже несколько «карманных» лабораторий для особо срочных дел. Чарльз сам открыл дверь и вышел из машины, огляделся. Вокруг копошились люди, желтые такси парковались, за секунду выпускали из себя работников корпорации и стартовали, освобождая место для следующего желтого пятна. Главный офис отца возвышался как огромный муравейник, автоматические двери всегда оставались открытыми, не успевая срабатывать на огромные потоки людей, входивших и выходивших из него. И у всех были дела. Неотложные, срочные дела. Всем этим сборищем дел руководил его отец, а в будущем он хотел, чтобы управление компании Чарльз взял в свои руки. Siri однажды проговорился, что они у него небольшие и сильными не выглядят, и Чарльз, еще раз взглянув на здание, понял, что тот имел в виду. — Чарльз? Брайан сказал, чтобы я встретила Вас лично. Вы давно здесь не были, а за последние месяцы мы провели в офисах небольшие перестановки. Теперь кабинет президента компании находится на самом верхнем офисном этаже. — Чтобы отцу было удобней по утрам спускаться из своих апартаментов сразу в кабинет? Не лифтом, а лестницей? — Вы все верно подметили, сэр, — тепло улыбнулась женщина, поправляя темные волосы, для удобства забранные в пучок. — Вы же знаете, как по утрам загружены все три лифта. Можно целый час ждать и все равно не дождаться. Пойдемте? Они кое-как протиснулись к дверям и прошли в парадный холл. Глянцевая плитка поблескивала в свете ярких ламп, администратор за стойкой консультировала посетителей центра, которым вдруг что-то понадобилось от Корпорации Вейланд. Один из лифтов распахнул свои двери, выпуская из себя кучку людей — всех до одного в строгих костюмах, — спешащих на обед. — Пропустите, сын президента компании прибыл. Люди, сгрудившиеся возле лифта, быстро расступились, давая дорогу помощнице президента и его сыну. Больше в лифт зайти никто не рискнул, и женщина нажала на кнопку высшего офисного этажа, где располагался новый кабинет Ксавьера-старшего. Мойре МакТаггерт — так звали помощницу отца — было около сорока, и она, посвятив всю жизнь карьере в Корпорации, до сих пор была одинока. Среди сотрудников, прыгавших с этаж на этаж по карьерной лестнице, ходили слухи, что она безответно влюблена в президента, но никто так и не осмелился произнести эти слова вслух, все знали — Мойра за такое пришивала моментально. И если раньше многие молодые девушки, метившие в помощницы президента, еще пытались пробиться, то в последние лет пять место помощника плотно закрепилось за МакТаггерт. Эта должность была закрыта для всех, пока Мойра работала в компании. Чарльз помнил ее еще с детства, когда ребенком приходил вместе с матерью в офис, чтобы навестить отца. Мойра тогда была молода и красива. До сих пор не верилось, что с тех пор прошло одиннадцать лет. Лифт прибыл на нужный этаж, из динамиков раздался оповещающий звоночек. Двери разъехались, и Чарльз изо всех сил зажмурил глаза. В кабину лифта, освещенную приглушенным светом, ворвались солнечные лучи. Мойра вытолкнула его в свет, чтобы не задерживать лифт, подхватила под руку и повела вглубь, обходя офисы других больших начальников, держа путь к самому дальнему и главному. Перегородки между офисами были стеклянными, так что света здесь с излишком, — всяко больше, чем в муравейниках ниже, огороженных пластиковыми перегородками. Кабинет Брайана Ксавьера, пожалуй, был самым большим на этаже. Насколько Чарльз помнил, отец мог уместить туда пару книжных шкафов, беговую дорожку и минигольф. Всегда напрашивался вопрос: вот так он развлекал своих поставщиков и директоров, прибывших из других офисов? — Подождите здесь, я предупрежу о Вашем прибытии. Мойра указала на белый кожаный диван, а сама первой подошла к дверям и негромко постучала. Чарльз послушно сел, дожидаясь. Он никогда не понимал, к чему столько официальности между двумя родными людьми: сыном и отцом. Но, припоминая свое детство, когда он приходил сюда за ручку с мамой, еще совсем молодая Мойра пропускала их точно так же. А вдруг у отца переговоры? А вдруг важная встреча намечается? Ведь он мог сорваться в любой момент. — Можете пройти. Только без лишних звуков. Брайан разговаривает по телефону с другим континентом. Чарльз несмело ступил внутрь, и дверь за ним закрылась. Он остался стоять у дверей, не решаясь пройти вглубь кабинета, где параллельно длинному стеклянному столу ходил взад-вперед высокий человек в костюме. — Да, да. Можете прислать мне это на почту. Что? Нет! Ни в коем случае не делать этого! Четко следуйте намеченному плану. Да. Мой помощник скоординирует вас ближе к делу. Да. Именно. Она перезвонит вам немного позже. Все? Конечно. Больше ничего не требуется. Да. Юноша следил за движениями отца, в то время как последний небрежно расслаблял галстук, по привычке придерживая телефон плечом, смотря из окна вниз — из-за кучевых облаков почти не прослеживался асфальт улиц. Так прошло несколько минут, пока Брайан не заметил его и не указал на кожаное кресло, расположившееся напротив его стола. — Да, знаете, со встречей придется повременить. Нет. Никак. У меня планы. Что? Ну, разумеется. Обсудим это позже. До свидания. Ксавьер отключил вызов и сжал телефон в руке, оценивающе рассматривая сына. Чарльз дернулся под его взглядом, но с места не сдвинулся, даже когда отец минутой ранее указал ему на стул перед столом. — Что, даже не присядешь? — спросил мужчина, одними глазами указывая на кресло. Чарльз отрицательно мотнул головой, оставаясь на месте. — Ты несколько месяцев не появлялся в компании. Что привело тебя сюда на этот раз? Мне казалось, ты хотел поговорить. — Да, — ответил юноша, переминаясь с ноги на ногу. — Но теперь не уверен, что это удачная идея. — Раз не уверен, то зачем нужно было тревожить меня? Ты же понимаешь, что Мойре пришлось сдвинуть из-за тебя все мое расписание? Это минус два часа моего сна. Ты прекрасно знаешь, что я работаю допоздна. — Знаю. — Это еще не все, Чарльз, — Брайан подошел к своему столу, полностью заваленному бумагами, и выудил из стопки белый лист с распечаткой. Он прищурился и вгляделся в него получше, выискивая нужную строчку. Через секунду его озарило. — Раз уж ты здесь, я бы хотел поговорить с тобой о твоих прогулах. Прислали посещаемость из университета, а на днях звонил доктор Эткинс и жаловался, что ему надоело придумывать тебе медицинские справки. Не хочешь объяснить? — Я думал, ты давно изжил свою роль родителя, — безразлично пожал плечами Чарльз и уткнулся глазами в стену напротив. — Когда же это случилось, по-твоему? — С тех пор, как ты переехал жить на работу. Буквально, — хмыкнул Чарльз. — И только не говори, что всем этим ты занимался сам. Все знают, что на все твои важные и неважные звонки отвечает Мойра. Невероятно открытое лицо Брайана вдруг потемнело, брови съехались на переносице, а губы вытянулись в тонкую линию. Это был неприемлемый тон, он никому не позволял так с собой разговаривать — ни дома, ни на работе. — Я бы посоветовал тебе говорить другим тоном, Чарльз. Тот, который ты выбрал, — не предвещает ничего хорошего. — Неужели? — Ужели, молодой человек. Так оно и есть. Еще вопросы? Повисла тяжкая пауза. Отец и сын буравили друг друга глазами, оба слишком упертые, чтобы отступить. Никто до последнего не желал сдаваться, играть в гляделки они могли хоть до утра, но в дверь внезапно постучали. — Кофе? — мило улыбнулась Мойра, своим появлением разряжая обстановку. Чарльз не знал, как это у нее получалось, но она всегда появлялась чертовски вовремя… и невовремя. Но сейчас, несомненно, очень вовремя. — Мне со взбитыми сливками, если можно, — попросил Чарльз, отрывая глаза от отца и присаживаясь на диванчик в другом конце кабинета. Мистер Ксавьер посмотрел на Мойру строго, но все же выбрал себе горький американо, как и всегда. Он сел в свое кресло и несколько минут перебирал бумаги, не замечая сына в упор. Да и Чарльз особо не старался привлечь его внимание, принципиально не смотря в сторону отца. Брайан, в конце концов, отложил в сторону бумаги и спросил, прямо глядя на Чарльза. — Помнится, ты пришел сюда, чтобы о чем-то со мной поговорить? Срочно, как я думал. — Именно, срочно. Детектив сказала, чтобы я появился в участке на неделе и… ой, — он не подумал, когда начал говорить, и с ужасом смотрел на своего отца. — Что, еще раз, детектив сказала? — произнес Брайан Ксавьер медленно и раздельно. Все его внимание было полностью сосредоточено на Чарльзе, и теперь он точно не разбавлял его документами. Чарльз сухо сглотнул, понимая, что попал по своей же вине. — Несколько дней назад… случилось кое-что. — Ты ввязался во что-то криминальное? — низким голосом спросил он. — Не совсем. — Не совсем? Ты понимаешь, Чарльз, что любой твой неверный шаг может поставить под удар всех нас? Всю компанию? — Я знаю, но… — Не умеешь себя вести — сиди дома. Я неоднократно предупреждал тебя, говорил об этом. Но нет, ты же не желаешь меня слушать. Ты все делаешь так, как ты хочешь. — Неправда! Я всегда делал так, как хочешь ты. Всю жизнь жил по твоей указке. Туда не ходи, с тем не общайся. А это что за непонятное увлечение? Брось его, оно навредит компании! — сорвался Чарльз, подскакивая с дивана. — Я бросил генетику из-за тебя. — И зря бросил, уж ее-то я поощрял. Ты мог стать отличным ученым. — Не будь ты одержим своими роботами, я бы еще подумал. Но ты желал запрячь меня в упряжку исследовательского отдела своей компании, чтобы разрабатывать новый продукт. Я просто хотел преподавать! — Заканчивай этот цирк, — холодно отрезал Брайан и стукнул ладонью по столу для большей убедительности. Чарльз вздрогнул, кинув испуганный взгляд на отца. Мистер Ксавьер прищурился, неторопливо провел ладонью по столу, сгребая исписанные ненужные стикеры в мусорку. Туда же отправились сломанный в порыве злости карандаш и стружки от него. Он оттягивал неизбежное, как обычно делал на переговорах. Медленно подводил к точке кипения своего визави, сгущая атмосферу до того, чтобы от перетянутых нервов хотелось стучать зубами и стонать. Чарльз мог ощутить на себе гнев отца, его несравненное умение выводить людей из равновесия. Он должен был привыкнуть, должен… но тяжесть никуда не девалась. — Тебе стоит объяснить, откуда взялся детектив, участок и прочие проблемы. Если ты во что-то вляпался, то разгребать это нужно прямо сейчас, пока первой не добралась вездесущая пресса. — Я ни во что не вляпался. Это не моя вина, но последствия в лице прессы могут… точнее, настигнут в первую очередь меня, — шмыгнул носом Чарльз, потирая покрасневшую щеку. Ему было отчего-то жарко и ужасно стыдно. Брайан наклонился над столом и произнес: — Говори. — Несколько дней назад в клубе один человек приставал ко мне, склонял к… — тихо начал Чарльз и сглотнул, сжимая пальцами края своей рубашки. — Детектив называет это попыткой изнасилования. Виновник — парень с моего потока. Салливан Бергер. Он… я думаю, он что-то перепутал. Или был пьян, не знаю… Сразу после того, как Марина вызвала полицию, я сбежал. А на следующий день мне позвонила детектив и сказала, что нужно явиться в участок и дать показания. Это… — Не смей ходить туда без адвоката, — сказал свое слово отец, нажимая на кнопку, нервничая в ожидании заказанного кофе. — Наш семейный адвокат свяжется с тобой сегодня вечером. Я обговорю с ним детали. Но ты должен запомнить одно — что бы ты ни сказал, если это дело дойдет до суда — а оно дойдет, — все может быть использовано против тебя адвокатом Бергеров. Полиция нам ничем не поможет, они лишь раздуют все до немыслимых размеров, чтобы привлечь внимание и выставить себя героями. — Детектив послушала меня и не стала звонить тебе, как я ей и сказал, — нахмурился Чарльз. Брайан махнул рукой. — Только потому, что ты еще не дал показания. Она стелет тебе красную дорожку и ждет, пока ты придешь и расскажешь им все. — Я бы хотел избежать прессы, — еще тише проговорил Чарльз, на этот раз сжав концы рубашки в кулаках изо всех сил, так, что костяшки белели под тонкой кожей. — В любом случае не выйдет. Стоит тебе дать показания, как слухи поползут. Конкуренты — первые, кто пустят выстрел в прессу. — Что мне делать? — Не давать никаких комментариев. Держаться прохладно. Заниматься своими делами несмотря ни на что. Ходить в университет, — Брайан многозначительно блеснул глазами. — Иначе твои прогулы они могут объяснить тем, что твоя тонкая душевная организация потерпела крах и ты отсиживаешься дома, не выдержав давления. — Но это же нормально. — Для будущего руководителя корпорации — нет. Тебе нужно учиться принимать вещи такими, какие они есть. И уметь справляться с внешними колебаниями. — Значит, уехать не выйдет, — губы Чарльза были красными и с кровяными следами от сильных укусов на нервной почве. Брайан покачал головой. — Ни в коем случае, — немного подумав, добавил. — Ты сильнее, чем ты думаешь, Чарльз, и способен выдержать многие вещи. Все, что ты можешь сделать сейчас — сохранять строгий нейтралитет. Я помогу тебе, а адвокат объяснит, какие действия стоит предпринять. Это не игра, и по-тихому все закрыть не получится. Будь ты сыном владельца закусочной на углу то, вероятно, все бы и обошлось. — Но я не сын владельца закусочной, а сын руководителя Корпорации. Я понял, отец, — вздохнул юноша и поднялся с дивана, одергивая вниз собравшуюся в складки рубашку. Ксавьер-старший долго и изумленно на него смотрел, прежде чем спросить: — Отец? И давно ты так меня называешь? Чарльз замер и посмотрел на него в ответ. Его снова застали врасплох, он неловко пожал плечами и потер ладонью краснеющую щеку. А ведь Siri говорил, что лучше звать не «отец», а «папа». Впрочем, Siri всегда только говорил и говорил. — Давно. Но чаще в разговорах с самим собой и мыслях. — Это случилось сразу после того, как я поселился на работе? Брайан хмыкнул и обошел стол, уселся на его край, вертя в руках тяжелую металлическую ручку. Чарльз поправил шарф на шее, застегнул пару пуговиц на пальто, не спеша отвечать. Брайан вертел ручку в руках все быстрее. Он не привык долго ждать. — Да, и после этого тоже. Ты давно видел маму? — как бы между прочим поинтересовался Чарльз, застегивая пуговицы на рукавах пальто. — Вернее сказать, давно ли она видела меня. Она уже как несколько месяцев в Париже с друзьями. Или, может быть, там проходит какой-нибудь очередной модный показ… Надо уточнить у Мойры, — мужчина взял айпад, чтобы сделать заметку, но Чарльз остановил его. — Не надо уточнять. Я понял, спасибо. — Тебе нужно чаще общаться с семьей, а не дожидаться, пока возникнет новая проблема, которую нужно решить, — Брайан все-таки сделал заметку, сам заинтересовавшись, где так долго пропадает его дорогая жена. — Даже если проблема касается всей компании. Можешь не переживать об этом, мы все уладим и еще в выигрыше останемся. — Я не привык общаться с семьей слишком часто. Я учился в интернате, не забыл? — поддел Чарльз. Ксавьер-старший предупреждающе посмотрел на него. — Чарльз, ты ходишь по тонкому льду. Юноша внезапно расплылся в озорной улыбке и подскочил на месте, преодолевая расстояние до дверей кабинета в считанные секунды. — Я знаю, пап. Могу я идти? — Если это все, чем ты хотел поделиться… Чарльз вылетел из дверей раньше, чем Брайан успел договорить предложение. По коридору послышались скорые шаги вприпрыжку, кроссовки Чарльза скользили по вылизанному до идеальной чистоты и блеска полу, оставляя после себя сероватые росчерки грязи нью-йоркских улиц. Мистер Ксавьер недоумевал, по какой причине его сын сбежал так быстро, толком не попрощавшись. Но он даже не догадывался, что во внутреннем кармане пальто у Чарльза завибрировал телефон, оповещающий о скором появлении Siri. Припозднившаяся Мойра занесла в кабинет две чашки кофе.***
Тепло. Одним этим словом можно было описать сегодняшний день в Нью-Йорке. Для начала ноября была аномально теплая погода, учитывая, что весь сентябрь и октябрь выдались холодными и ветреными. В Центральном Парке, где сейчас гулял Чарльз, толпился народ, и это, напротив, казалось вполне обычным явлением утром в выходные. Но Чарльзу все равно пришлось потолкаться в очереди за высоким стаканчиком ароматного кофе и упаковку свежеиспеченных шоколадных пончиков. Разговор с отцом взбодрил его на время, к тому же, сбежал он еще раньше, не дождавшись, пока Мойра принесет его латте. И сейчас, борясь с сонливостью после бессонной ночи за фильмами и написанием черновиков для встречи с отцом, он бродил по аллеям в поисках свободной лавки, которой пока нигде не находилось. «Ты собираешься бродить так все оставшееся время?» — раздался голос из внутреннего кармана, напугав Чарльза. Он едва не выронил стаканчик с кофе, доставая телефон. — Пока не найду свободное место. Мне бы хотелось где-нибудь возле озера, чтобы привести в порядок свои мысли, глядя на спокойную водную гладь, — сказал Чарльз картинно и пафосно, и они оба рассмеялись. Siri по-прежнему смотрел на него с экрана с легкой смешинкой в глазах, когда спросил: «Как все прошло?» — Более-менее. Мне кажется, мы с ним поняли друг друга. Он обещал помочь, но мне придется остаться в городе и принять на себя папарацци. Удар за ударом. «Ты сказал ему, что не хочешь становиться центром новостей и выносить все это?» — Центром в любом случае станут мой отец и Корпорация. Под моего отца будут копать через меня, — пожал плечами Чарльз, слишком спокойный для всего, что происходило с ним. — Это не в первый раз, когда такое происходит. Первый был, когда я, бьющийся в истерике, заперся в комнате, и родителям пришлось вызвать семейного врача. Это узнали не те люди, и понеслось. «Узнали не те люди?» Ассистент искривил бровь, и Чарльз пояснил: — Да, из ближайшего окружения отца. А то, из-за чего я так себя повел… Мой друг детства, помнишь? Это случилось не сразу, а через несколько лет, уже после того, как я закончил интернат и вернулся Уэстчестер на лето. Там я узнал одну новость. «Что это было?» Чарльз еще немного походил, ища скамейку и оттягивая время перед ответом. Наконец, ему удалось найти одну в отдалении, на холме у озера, как и хотел. Он сел на нее, поставил кофе рядом и стал распаковывать бумажный пакет с пончиками, стараясь вести себя непринужденно и «как обычно». Казалось, Siri умел задавать только прямые вопросы. Чарльз задумался, не спеша рассказывать. — Знаешь, это была просто ужасная новость, и я не уверен, как смог выдержать, но… Мне бы не хотелось говорить об этом сейчас. «Хорошо. Тогда давай не будем», — сменил тему Siri, неожиданно вздохнув. — «Итак, ты получишь какую-нибудь охрану? Папарацци, бывает, могут перейти грань». — Не «могут перейти», а постоянно переходят, — с новыми силами начал Чарльз. — Да, отец определенно пришлет кого-нибудь. Но обычно, когда требуется установить вокруг меня охрану, я даже не замечаю этого. Я думаю, они действуют очень… осторожно. «Что намного удобнее, нежели они будут ходить с тобой всюду и следить за тем, как ты ешь». — Они и так будут делать это, только скрытно. Чарльз рассмеялся, отпивая горячий кофе. Он открыл пакет с пончиками и вытянул один, откусывая от него шоколадный кусочек. Они просидели в тишине еще несколько минут, и, когда Чарльз доел пончик и стал облизывать шоколадные пальцы, Siri не выдержал. «Знаешь, на месте твоего отца я бы тоже следил за тобой через охранников», — сказал он первое, что пришло в его голову, чтобы уйти от ненужных мыслей, смотря на облизывающего пальцы Чарльза. — «Ты еще такой ребенок, за тобой стоит приглядывать». — Ребенок? — Чарльз так сильно возмутился, что весь покраснел до кончиков ушей. Зато прекратил облизывать сладкие пальцы. Ассистент попал в точку и не мог не гордиться этим. Юноша смотрел на него и едва ли не шипел, как недовольный кот. Усы от кофейной пенки совсем ему не помогали. — Мне девятнадцать лет! «Не спорю, звучит гордо», — поддакнул Siri, и он был уверен, что Чарльз ударил бы его сейчас, не будь он обычной программой, конечно же. — «Но ведешь себя совсем как ребенок. Вот, например, кем ты мечтаешь стать?» — Джедаем, — специально назло сказал Чарльз, принципиально смотря на воду, а не на Siri. Этот маленький негодник прекрасно знал, что подчеркнутое игнорирование ассистента слишком бесило. «Да, это имеет смысл», — немного подумав, сменил тактику Siri. — «Нужно быть джедаем». — Правда? Юноша смешно поморщился от солнца, распустившего свои лучи по всему парку. Вода переливалась, и откуда-то из камышей выплыла стая уток. Чарльз подивился тому, что те еще не сменили свое место зимовки. Последние несколько зим в Нью-Йорке выдались необычайно холодными, и эти птицы улетали зимовать в места потеплее. Чарльз отломил несколько кусочков от пончика, размахнулся и кинул в воду. Утки живо набросились на еду, хотя, должно быть, он был не первый, кто подкармливал их. Ассистент молча проследил за Чарльзом, затем улыбнулся сам себе, а для Чарльза хмыкнул. «Абсолютная правда. Чем ты собираешься заниматься весь оставшийся вечер?» — И чем я могу помочь…, но это осталось недосказанным. Siri старался контролировать то, что говорит. — О. Думаю, посмотрю еще несколько фильмов? — Чарльз пока не придумал, чем хотел заняться, и его ответ прозвучал вопросительно. «Снова фильмы?» — звучало из динамика скучно и даже вымученно. — И что в этом такого? Вот, знаешь, я тут подумал, — Чарльз взлохматил волосы на затылке и сел ровнее. — Почему не снимают фильмы про обычных людей? Про бытовые проблемы, неловкие ситуации? «Нет, почему же. Есть такие фильмы. Но я отвечу на твой вопрос — потому что это скучно». — Скучно? — возмутился Чарльз. Siri смотрел на него, как на недалекое дитя. «Такие фильмы — скучные. Их никто не будет смотреть. Все люди живут изо дня в день, погрязшие в бытовых проблемах, им не интересно смотреть про те же проблемы по телевизору. Им нужно что-то выходящее за рамки, что-то далекое от дневной суеты», — ассистент хитро улыбнулся. — «Например, возьмем тебя». — Меня? «Да. Про тебя не сняли бы фильм и не написали бы книгу, потому что твоя жизнь скучная. Все, что ты делаешь — это целыми днями смотришь фильмы и залипаешь на Фассбендера. Все так делают, этим никого больше не удивишь», — лицо Чарльза по красноте могло соперничать с большим спелым помидором, а Siri издевательски продолжал. — «Намного интереснее смотреть не на твой роман с диваном, а на то, как Звездный Лорд спасает — ну, или гробит — Вселенную. Всяко душещипательных событий в фильме будет больше, нежели с тобой в главной роли». — Если ты хотел меня обидеть, то тебе это удалось, поздравляю, — насупился Чарльз. Siri нахально посмеивался, наслаждаясь видом красного лица Чарльза, едва ли не слившееся с такими же красными губами. Он выглядел превосходно, когда смущался. Обычно очаровательный, он становился просто совершенным. Долго праздновать победу и любоваться картиной Siri не удалось. На телефон поступил звонок, который вывел ассистента с главного экрана, заняв его место. Ассистент хотел было сбросить неизвестный номер, но Чарльз ответил на него быстрее, и тот не успел ничего предпринять. С другого конца провода послышался женский голос. — Здравствуй, Чарльз. Это Марина. Мы можем поговорить с глазу на глаз? Чарльз сам не понял, как легко принял ее предложение.