Садись, прокачу, ёпт.

Это был Ад. Мирон конечно и до того причинил Славе немало боли, но то, что он творил во время записи вообще не в какие ворота не лезло. Гнойный всегда считал, что его читку ничтоне может испортить. Он говорил внятно и без запинок, когда был пьян, подавлен, или когда не спал несколько ночей подряд. Язык был приучен повиноваться. Но в таких условиях он то и дело срывался на крик. Тогда же Слава узнал, что не переносит вида собственной крови. Его начинало тошнить. Руки тряслись, голос не слушался, на ногах стоять было тяжело, но Мирон не планировал выходить из студии, пока они не запишут хотя бы один трек. Плюс горло жутко саднило. Потому Слава не мог читать громко. Ничего не получалось. Мирон особенно усердствовал нанося неглубокие порезы на шею и руки Гнойного. С битами проблем не было тоже. К музыке Слава относился достаточно ответственно, и всё уже давно было на яндексдиске. Только вот... - Миро, я вообще то ребят подключить собирался, - слабо сказал он, взяв стакан дрожащими руками. -Так в чём проблема. Я зачитаю, а потом фильтров добавим, окей? - его как будто и правда интересовало мнение Славы на этот счёт. Гнойный кивнул и усмехнулся. Почти совместка, когда-то даже мечтал об этом, хотя всё таки меньше, чем высказать ему всё на баттле, победить непобедимого. Мечты сбываются, только так, что лучше бы не сбывались. - Совместка с самим Оксимироном! Я, наверное в раю, - не удержался парень от язвительного замечания. Мирон не остался в долгу, и со всей дури врезал Славе кулаком в живот. В глазах было уже темно, в ушах слышался звон. А потом остался только текст. То есть, Слава по прежнему чувствовал лезвие ножа, на своей шее, и, старался не дёргаться... Он не мог стоять не шатаясь. Ворот футболки стал коричневым от крови, и противно лип к телу. Слава больше не обращал внимания на всё, что с ним происходило. Он читал, читка была, не то чтобы идеальна, но при прослушивании трека ни у кого не возникнет мысли, что в этот момент рэпер готов был рухнуть на пол и потерять сознание. Мирон, конечно, был на высоте. У него в отличие от Славы ноги не подкашивались. Под конец Гнойный понял, что Мирон больше не режет его, только смотрит на сеть вздувшихся порезов с каким-то странным выражением. Он не остановился, то что Мирон подходил слишком близко, конечно, напрягало, как и пистолет у него в руке, но к тому что все кому не лень нарушают личное пространство Слава привык ещё с первых баттлов, хотя он никогда не был любителем тактильных контактов. Первое время то что какой-то мужик, орущий тебе в ухо находится на расстояние меньше вытянутой руки, реально мешало читать тексты, но потом Слава привык, пивасик, конечно, помогал знатно. Он почти не ощущал своего тела во время читки, что сейчас работало как анестезия. Но сейчас, когда Мирон почему-то обнял его со спины сердце забилось ещё истеричнее, чем раньше. В горле встал ком, не понятно, что ещё придёт в голову этому сумасшедшему. Гнойный не остановился, даже на секунду не запнулся. Сейчас бы стоило врезать еврею... Но тот, казалось рассчитывал силы Славы лучше, чем он сам, потому что, как только Гнойный принял испуганное решение ударить Оксимирона чернота в глазах стала абсолютной и парень стал падать назад. Мирон не очень хотел быть придавленным, но, вместо того, чтобы просто отпустить Гнойного, он зачем то бережно опустил его на пол. Крепко спи и ничего не бойся... Мирон сидел и раз за разом переслушивал трек. Не верилось, что это то, что смог Слава КПСС. Парень безусловно талантливый, но чтобы настолько. Мирон закурил, хотя вообще то после баттла утверждал, что бросил. Ему не хотелось чтобы Гнойный вот так взял и закончился, но позволить ему продолжать жалкое земное существование. Оксимирон почувствовал что хочется плакать и с каким-то мрачным удовлетворением взялся за это дело. Ему нравилось страдать от того, что он делает. Нравилось, что он не может по-другому. А ещё нравилось, как мелко дрожит тело Славы, как тот дёргается, стараясь отодвинутся дальше от лезвия, но вовремя понимает, что сделает только хуже. А ещё, что он хочет записать этот альбом именно так. Окси кажется, что не смотря на все колкие замечания и всё своё сопротивление Слава никогда не выдумал бы себе смерти лучше этой. Это лучше чем музыка Мирона. Это своего рода перфоманс. Частичка искусства в этом уродливом мире.