Садись, прокачу, ёпт.

Слава старательно делал вид, что с ним всё в порядке, доброжелательно отвечал на вопросы, ел три раза в день, а вечером уходил в свою комнату, чтобы Карина и Ванечка думали, будто он спит, ага, как же. Пока не было сил на то, чтобы бодрствовать, всё было нормально. Но вот Слава восстановился. Мысли толкались в голове, словно люди в час пик в метро. Когда двери открываются и никто не выходит, все прекрасно понимают, что места нет, но ещё они знают, что если хорошенько пихнуть людей, стоящих у самой двери, можно освободить пятачок для ещё одного пассажира, а может и не для одного. Вообще странно, он вроде бы думал постоянно, но каких-то умных и верных выводов не наблюдалось, так же, как и взвешенных решений. Он просто раз за разом прокручивал в голове всё, что произошло между ним и Оксимироном, иногда даже возвращаясь в те времена, когда он был, вроде как фанатом, но не мог как-то переосмыслить произошедшее. Ваня предлагал записать кое-что из заготовленных тречков, но Славе не хотелось. Почему-то больше всего он старался избегать мыслей об альбоме, записанном там. Слава так и не прослушал результат, и вообще-то ему должно было быть хотя бы интересно, но он изо всех сил надеялся, что никогда не услышит «Солнце мёртвых», пусть Оксимирон хоть подавится, если он вообще жив. Ваня, кстати, пока так и не получил ответа от Охры, хотя сообщение тот снова прочитал. Дебильная манера. Славе регулярно пытался промыть мозги Андрей, иногда к нему присоединялся Федя и Серёжа. Славу бесило, что столько людей знают о том, что с ним произошло, но по другому быть не могло, потому что Ваня с Андреем первым делом друзей обзвонили, на всякий случай. Они все злились гораздо больше него. И не орали на Славочку только потому, что он в шоке. Слава не понимал почему они сами не расскажут, если относятся к нему как к чуть ли не овощу и молился, чтобы этого не произошло. После таких разговоров он очень уставал, даже засыпал почти сразу, во сне возвращаясь во все эти галлюцинации с участием Мирона и Демона, с утра сны выветривались как ни в чём не бывало. Он вообще-то понимал, что сейчас лучшем решением было бы погрузиться в какую-нибудь деятельность, но ничего не мог с собой поделать. Попросту не хотелось и не моглось. Дошло до того, что Карина осторожно предложила поискать Славику хорошего психолога. Он тогда улыбнулся и сказал, что с ним всё нормально «обычный творческий кризис». Девушка деликатно удалилась, а что делать. *** Ваня подумал и решил, что Слава должен хотя бы выходить из дома и в один из пасмурных дней устроил тому вынос мозга, дескать, заебался он в Славину квартиру ездить, кормить озверевшего от одиночества Филю, менять ему лоток… Слава пожал плечами и сказал: — Я в принципе съехать могу, а то сел на шею, натурально паразит. — Нет! Никуда ты не съедешь, пока я не увижу, что с тобой всё в порядке. — Со мной всё в порядке, — машинально повторил Слава и задумчиво уставился в пространство. Этот отстранённый взгляд, как будто всё что здесь происходит находится под несколькими слоями художественной кальки бесил Фаллена больше всего. Нет, в том что ему нужен психолог Ваня был согласен с Кариной, а то он так никогда на ноги не встанет, застынет в этом состоянии, я не с вами и будет дальше ходить такой Славян не от мира сего. — Знаешь, Вань, а может тогда Филю сюда привезти, я как-то и забыл что по нему соскучился. Сколько я его не видел? — Можем прям сейчас поехать, дядь! Слава поспешно кивнул и прошаркал в комнату одеваться. — Ну и что это такое, — вздохнул Ваня. Они ехали в автобусе, Слава по сторонам вообще не смотрел, был на вид спокойным, а говорить не хотел. Ваня всю дорогу пытался вытащить его из этого состояния шуточками, разного уровня дебильности, на которые Слава не реагировал. И ещё думал, хорошо это или плохо, если их сейчас узнают фанаты. Предугадать реакцию Славы было невозможно, хотя реакцию фанатов тоже. Непредсказуемые сволочи. Молодая пара пару раз оборачивались и загадочно перешёптывались, Фаллен напрягся, когда заметил это, но до конца поездки так ничего и не произошло, пара вышла на две станции раньше, уже в самых дверях парниша повернулся и закричал: — Антихайп! — его спутница захихикала, и потащила его прочь. Ваня бросил оценивающий взгляд на Славу, тот улыбнулся школьникам, которые всё ещё оборачивались через плечо и даже рукой помахал, на этот жест они отреагировали очень обаятельно, окончательно развернулись и стали смотреть вслед уходящему автобусу, весело переговариваясь. — Мы с тобой знаменитости. — Ага, школьники будут брать пример с нас! — Ужас какой! — Не правда! Я в свои песни никогда не вкладывал никакой дурной пропаганды, это всё гнусные домыслы и стереотипы. — Ну, конечно, а как же твой вечный хит Икар? — Это песенка о любви к полётам, — Слава надулся. — Ага, а ёжики на лето — это про любовь. — А грустные танцы — это пропаганда здорового образа жизни и о вреде интернетов песня! — Каким образом? — Девушка пьёт и курит, и смотри какое говно из этого выходит. — Когда приедем промоешь язык с мылом, праведник ты наш. — Да, извините все, я немного погорячился, употребив слово «говно» в общественном транспорте и искренне об этом сожалею, — Слава говорил достаточно громко, некоторые пассажиры и правда обернулись, кто с недоумением, а к то с безразличием посмотрели на него. Славику, как обычно в такие моменты было всё-равно, его несло. Реакция окружающих отодвигалась на второй план, важен был только Слава и его дикие мысли. Однажды Фаллен наблюдал, как Слава с Андреем Андреевичем в течении двух часах обсуждали права стаканов. По началу это было действительно на публику, но они быстро заебали всех присутствующих и продолжали дальше уже просто так. Замай тогда изображал из себя защитника прав стаканов, он утверждал, что облизать стакан без письменного на то согласия со стороны самого стакана — недопустимо. Андрей был горяч и принципиален, пока вдруг в пылу спора не лизнул стакан, демонстрируя Гнойному как именно не стоит поступать с ни в чём не повинной кухонной утварью. Слава разумеется этим промахом (возможно намеренным) воспользовался и выиграл продолжительный спор с разгромным счётом. Не пять-ноль, конечно, но всё-таки. — Помнишь, когда вы с Андреем про стаканы спорили? — Ага, помню, я уделал нашего Замая как школьника! — охотно поддержал разговор Слава. — Я думаю, всё не так просто! Андрей — это особенный человек, и если он дал тебе выиграть спор, скорее всего так оно и было спланировано изначально. Возможно, он даже хотел, чтобы из этого примера ты сделал какие-то выводы. По закону жанра Слава должен был сейчас упереться и начать с жаром доказывать что Андрей Андреевич Замай проебал спор потому что его идеи были ошибочны, и посуда в принципе не может иметь никаких желаний, но он почему-то задумчиво кивнул и сказал: — Конечно не просто так, Вань. Спать хотел просто. Прозвучало как-то грустно. Фаллена даже дрожь пробрала. До Славиного дома они добрались молча, это, конечно, напрягало. Но Фаллен не был уверен, что в данном случае лучше промолчать, затеять серьёзный разговор, или продолжить попытки шутить и дурачится. Он опять подумал, о том какой тварью оказался Окси, сильно сжал кулаки в карманах и прикусил язык, чтобы ни дай бог не напомнить Славе о том, что там с ним было. — Вань, — сказал Слава когда они были уже почти у его дома. — Знаешь, я наверное останусь, Гришу перевозить — никому нахуй не надо, да и вообще, что я как маленький. — Ну как знаешь, — Ваня осторожно посмотрел на друга. — У тебя точно всё хорошо будет? — Наверное, — Слава улыбнулся. — Вань, я решил уговорить его лечиться. Ваня остановился. Слава прошёл на несколько шагов и в итоге тоже замер как вкопанный. — Ты точно ненормальный. Как ты себе это представляешь, Слав? Гнойный смущённо пожал плечами. Он собственно никак пока это не представлял, просто понял чего именно он хочет добиться своими сумбурными и бестолковыми действиями. Оксимирон должен побороть этого своего демона, и вообще прийти в норму. Было бы хорошо, если бы он был обычным зазвездившимся рэпером, которого можно спокойно диссить, не опасаясь за собственное здоровье. Славе хочется снова вернуться в тот мир где Окси был человеком с недостатками, но не сумасшедшим маньяком. — Зайдёшь? Ваня постоял, стараясь понять, что твориться в Славиной башке и устало кивнул. Если Слава желает говорить, ему ни в коем случае нельзя в этом отказывать. Уж точно не сейчас.