Садись, прокачу, ёпт.

— Знаешь, Славян, я, конечно понимаю, что ты любишь подбирать всяких больных зверушек… Кошечки, собачки, там… Вполне себе мило. Но Оксимирон! По-моему это слишком. — Вань, ну хули ты опять, я же сказал, не могу его бросить. — Ты и не бросил. Ты позвонил Охре. Кто ты Мирону? — Я ему никто, но мне важно, чтобы с ним всё было в порядке. — А мне кажется, что тебе надо в норму прийти. — Я в норме. — Неа, ты опять помешался на Оксимироне и мне это ну вообще не нравится. — Хм, — Слава многозначительно уставился в чашку. Они по-прежнему ночевали в отеле, Ваня по-прежнему пытался убедить Славу свалить и оставить всё как есть, но по его воодушевлённому виду было понятно, что оторвать его от новой «миссии» не получится. Тем более что Мирон Янович реагировал исключительно на Славу, остальные его мало интересовали, но когда Гнойный предлагал обсудить какой-то из релизов еже, или поспорить о Горгороде Мирошка как-то оживал, его даже под шумок иногда покормить удавалось под шумок. Фаллен даже понимал Славика, он бы наверное и сам голову потерял от такой исключительной властью над кем-то. Всем хочется быть героями, спасать принцесс, даже если они на самом деле драконы. Ваня положил голову на руки и с интересом посмотрел на Славика. Воинственный, готовый снова и снова доказывать свою истину. Он вообще-то впервые боролся за что-то реально важное ему. Идейности ещё и учиться надо. Пока получится сформировать такое мировоззрение за которое хочется постоять много воды утечёт. У Ванечки целиковой системы как таковой не получилось, только некоторые кусочки этой странной мозаики стали на свои места. Есть котик — Гриша, он хороший, его надо любить и кормить. Есть Карина. С Кариной всё сложно, но они вместе и как будто даже против всего мира могут устоять, а может быть и не могут. Если Карина попросится, Ваня её отпустит, а так будет до последнего вместе. Есть друзья, с ними вообще просто. Просят сделать — делают, если от них что-то надо, говоришь прямо, получаешь помощь и поддержку. Своих защищать и принимать любыми, а с чужими по всякому можно. С чужими иногда из-за этого интереснее даже, но забывать нельзя, что на то они и чужие, что с тобой тоже могут по-всякому. И ничего не сделаешь против такого обращения и ничего не скажешь. О высоких материях вроде жизни после смерти, взаимодействия духа с телом, Ванечка предпочитал рассуждать исключительно как софист, ну или демагог, если угодно… Вот Слава раньше со всем так… Даже с людьми по-нормальному у него не выходило. Как будто всё только под настроение. Саша через раз, то всратка, то нахуй… и с остальными так же. Утомительно. А теперь вот у него Оксана. И всё то серьёзно, да нужна. Даже что-то вроде ревности внутри шевелится. Дескать, Ваня рядом сколько лет уже, а тут какой-то… Ну да, Мирон Яныч всегда по особенному воспринимался. — Ты меня вообще слушаешь? — Слава хмуро разглядывал лицо Ванечки. — Не, сори, задумался что-то. О чём базар? Слава досадливо повёл плечами. — Я это… Спасибо, что ты на моей стороне. Ваня хотел было возразить, что приехал сюда как раз таки для того, чтобы Славику из башки всю его дурь повытрясти, но потом подумал что хотел бы вытрясти — по-другому бы всё устроил. — Дядь, ты это, осторожнее с ним. Сам же понимаешь… Слава поднялся со своего места, подошёл к Ване и обнял его. Поцелуй пришёлся в ухо, этому только дай попротивнее устроить, вроде и поцеловал, а вроде и гадость сделал. Ваня фыркнул. — Ну ты Слава. Что дальше будешь делать? — В смысле… — В смысле, когда Окси твой на ноги встанет, и ручкой тебе помашет… — Мммм, ну, я надеюсь, что не помашет. — А какая тебе с него практическая польза? — Эстетическое наслаждение. Сам подумай, если бы тебе предложили домой Оксимирона взять… — Я бы десять раз подумал, но ладно, я понял… Ебитесь и не размножайтесь, а я спать пойду. Многовато впечатлений для одного дня. — Слабак! — ласково сказал Слава и уселся на Ванино место. На лице против воли расплывалась довольная улыбка. *** — Ваня, Фаллен! — Не кричи так, дебик, что случилось? — сонно спросил Ванечка. — И хули ты вообще мне среди ночи звонишь. — Мирон… — Это к Славе. — Я обещал, что не позвоню Гнойному! — Ваня смеётся. — Ну, позвони Соне Мармеладовой или Валентину Дядьке, меня только не впутывайте, — Ванечка зевнул. Спать уже расхотелось и было даже отчасти интересно узнать что там такое произошло среди ночи с многоуважаемым Окси. Тем не менее повредничать с чуваком из империи — дело святое. — Мирон собирается в Питер. Чёрт, а этот Охра просто мастерски всё крутанул так, что Ванькины старания пошли прахом. Надо было отыграться. — Ну и пусть катится. — Слава бы хотел всё контролировать. — А ты звонишь потому что сам не справляешься? Рудбой обиженно повесил трубку, а Ванечка повздыхал и отправился будить Славу. Кто победил в этом раунде было не понятно. Слава не спал, а увлечённо что-то писал в телефоне, погасив весь остальной свет. Он так и не поправился после своего «курорта» у Мирона. Вернулся во времена голодного студенчества. Синяки и царапины затянулись. Слава больше не выглядит таким зашуганным как поначалу, скорее воодушевлённым, что вообще-то, говоря сбивало с толку. — Слав, — не дождавшись ответа Фаллен щёлкнул выключателем. Слава пришурился от слишком яркого света, но почти сразу подскочил и принялся одеваться. Типа уже заранее предположил что с Оксаной его ненаглядной что-то стряслось. Ване стало иррационально обидно. Он посмотрел на взволнованного Славика, который уже несколько раз переспросил: ну, что с ним, Вань. Закатил глаза, выдал какое-то заковыристое ругательство и вышел из номера, громко, хлопнув дверью. Слава не сразу за ним бросился, а только когда уходить собрался, постучал, подёргал ручку, но быстро ушёл, когда понял, что Ваня не выйдет, сейчас у него есть дела поважнее, чем обиженный друг. — Бля… — Ваня зло посмотрел на стену. — Мне надо с ним пойти, а то хуйня какая-то выйдет. Но хули он сразу бросился то… Хотя он то, как раз прав. Выяснили всё… Слава Гнойный был дебил, бабу лысую любил. Ваня нахмурился. Вскакивать среди ночи ради ёбаного Оксимирона — это уже слишком. Пусть катятся в пизду с таким отношением. Он решительно завернулся в одеяло и понял что заснуть не сможет ни при каких обстаятельствах. Все мышцы были напряжены и готовы к действию, хотелось то ли номер громить, то ли бежать за Славиком, чтоб постараться его оградить от очередной хуйни. Когда он поднялся таки — услышал звук отъезжающего автомобиля. Блять и вот так всегда. Ваня спустился в холл и уселся на диван, стараясь успокоится. Сердится уже было не на кого. Разве что на самого себя. А долго этим заниматься у Ванечки не получается. Гораздо лучше думать о том, какой ты весь из себя несчастный, глотая подступающие слёзы, вот это по-мужски. Ваня злорадно усмехнулся. Изобретательный мозг уже начал искать способ его вывести и расстроить. Да его и искать не надо. Лучший друг предал — променял на бабу лысую, горе мне, горе мне!