***
Мы крадёмся тихо, и мне в голову даже не приходит мысль огрызаться тут или что-то в этом роде. Я просто медленно плетусь за вожаками, отмечая повсюду части тела этих тварей. «Неужели они сами себя жрут?! И что, вообще, случилось с этим миром?» Слава богу, что в нашей Аркадии подобной херни нет, и я могу надеяться, что всё наладится. Забуду всё это, как кошмарный сон. Первым делом напьюсь и трахну какую-нибудь крошку в клубе. — Эй! Помогите! — слышится перепуганный мужской голос откуда-то из гущи, и Ли бросается туда. — Это небезопасно, Ли! — бурчит в его сторону Кенни. — Знаешь, это может оказаться ловушка. — Вряд ли. Зомби не умеют говорить… Они и думать не умеют. И снова этот крик. Я бы не пошёл. Вот серьезно. Нахера спасать кого-то, ведь своя задница куда ценнее! И я почти произношу это вслух, но вовремя одергиваю сюда. Если бы эти парни не помогли, то нас с Колфилд уже не было бы в живых. Тут же из-за спины появляется третий парень. Он как-то держался в стороне всё это время, наверное, караулил меня. Да похер. Как его зовут? Забыл. Кажется, Марк. Мы выходим на поляну и лицезреем картину, где несколько студентов моего возраста хлопочут над взрослым мужиком. Я сначала нихера не понимаю, но когда взгляд падает на ногу, раздробленную капканом, в животе всё стягивает и хочется блевать. Смотреть на мясо, кровь и расчленёнку в играх или фильмах одно, но в реальности… Мерзко, пиздец просто. Едва сдерживаюсь. — Помогите! Наш учитель попал в ловушку! Мы не знаем, как вытащить его! — Мы поможем, — кивает Ли. — Марк, сможешь отстрелить вот этот механизм? — Вряд ли… Осколки попадут в пострадавшего и будет только хуже, — пожимает плечами очкарик и потирает свою щетину. — Тогда выхода нет… Будем ампутировать ногу, — поджимает губы Ли. — Нет! Сделайте что-нибудь, только не! Нет! — начинает кричать мужик, застрявший в капкане и дёргаться из стороны в сторону. Скорее всего, движение причиняет ему боль, потому что он тут же начинает стонать. А у меня башка идёт кругом. Всё настолько мерзко, противно и неправильно. Это просто не может быть правдой, и я на всякий случай тянусь к собственной руке, чтобы ущипнуть и убедиться, что не сплю. Больно. Больно сука. Я не успеваю оглянуться, когда Ли берёт у своего друга топор, а затем с одного маха отсекает потерпевшему ногу. Во все стороны летят брызги крови. Они попадают мне на лицо. Хочется бежать, скулить как побитый пёс от омерзения, но я даже сдвинуться не могу, потому что пристыл к месту. Всё тело, словно свинцом налилось. Сдержать тошнотворный позыв не могу, и меня выворачивает наизнанку. — Ты привыкнешь, парень… Мне поначалу тоже херово от этого вида было, — хлопает по плечу Марк. А я не хочу привыкать! Я хочу домой! В свою комнату! Пусть и к отцу, но блядь домой! Студенты поднимают своего учителя, потерявшего сознание, а я смотрю на это стеклянным взглядом и нихуя с собой поделать не могу. Вижу перевязанную грязной тряпкой культю… Ногу в капкане… И снова выворачивает. Кажется, что сейчас все внутренности из меня вывалятся. Не понимаю, ну за что получил такое наказание.***
Мы возвращаемся к мотелю, и я замираю у металлической ограды. Не могу заставить себя пойти дальше. На моём лице до сих пор брызги крови этого мужика… Безногого… Страх охватывает, ведь со мной такое же может приключиться. Я даже моль Колфилд сейчас видеть не хочу, а надо было бы встряхнуть хорошенько, чтобы уже чудить перестала и вернула меня домой. Сука! Ну почему она выбрала эту блядскую атмосферу? Решила попугать меня? Вижу, как она появляется на крыльце. Ли спорит с седым мужиком, который орёт на него, пытаясь изображать из себя главного. Кажется, тут не все довольны тем, что количество людей резко увеличилось… Сначала мы с молью, теперь вот еще кучка… И инвалид. Вот кто его кормить будет? Блядь. Только сейчас доходит, что мы ни черта съестного не принесли. — Малой! — окликивает меня Кенни, и я приближаюсь, потому что спорить в таком состоянии точно не готов. — Постой с Катей, пока она будет обрабатывать ногу учителя… Нам надо разобраться с бунтом на корабле. Я киваю и подхожу к полной женщине, которая была вчера добра к нам. Пытаюсь запомнить её имя. Катя. Краем глаза замечаю, что Колфилд смотрит на нас, обхватив себя руками. Она в ужасе. Интересно, что бы с ней было, если бы увидела как ему ногу отрубают?! Не знаю, сколько времени проходит, но я просто пялюсь в одну точку. Катя прекрасно справляется сама. И, кажется, что мужик начинает приходить в себя. Он открыл глаза, щурясь от солнца. — Мистер Дэвид пришел в себя! — кричит светловолосый худой парень и подбегает к нам. Вот только учитель на него никак не реагирует. Он продолжает моргать глазами, словно не в себе. Внутри всё сжимается от ощущения приближения скорой неприятности. — Вы как? — спрашивает Катя. Но он не отвечает. Продолжает моргать. У него слишком часто вздымается грудь, а белки имеют болезненный красный цвет. Несколько секунд я пытаюсь осмыслить всё, но не успеваю, потому что ебучий инвалид с рыком бросается на меня и впивается в левую руку. — Блядь! Блядь! Блядь! — ору я, отталкивая его от себя. Слышу выстрел и чувствую, как на лицо брызгает уйма крови. Мужик падает, а я ощущаю, как жжёт руку. Болит, словно вырвали клок плоти. Замечаю, как следы моментально чернеют. Меня никогда никто не кусал. Даже собаки… А здесь человек… Или он уже не человек? Начинаю орать, потому что по всей руке разливается адская боль. Возможно, сначала был короткий шок, а теперь… Как же больно. — Он заражён, — качает головой Ли. И по обреченным взглядам, направленным на меня, понимаю, что это пиздец. Зажимаю рану второй рукой, чтобы так сильно не болело, и кошусь в сторону ворот, потому что я не дам им себя убить. Я хочу жить. Моль найдет выход, и мы вернёмся домой. — Нейтан! Не убивайте его! — кричит Колфилд и подбегает ко мне. Я тронут… Был бы, наверное, поражен этим поступком, но боль перебивает всё. Сжимаю челюсти и чувствую появление металлического привкуса во рту. Голова начинает кружиться. Я умираю?!