Капли на дорогих простынях

      Утро встречает всех жителей Санкт-Петербурга привычным, для северной столицы, ливнем. Небеса оплакивают своё горе, которое остаётся для нас, простых смертных, неизменной тайной, покрытой слоем необъяснимого интереса. Густые и крупные капли неугомонно барабанят по крышам, окончательно смывая с одной из них фантомные силуэты двух идиотов, которые всего пару дней назад жадно поглощали взглядом румяные полосы заката, запрятывая их поглубже в голодную на впечатления душу. Пыльный асфальт неумолимо впитывает в себя живительную влагу, отдавая приятной свежестью на радость романтикам. Правда, плотные пластиковые окна двух спящих петербуржцев не пропускают столь привлекательный аромат внутрь жилища.       Такая безмятежная погода невольно заставляет проваляться в уютной постели весь день напролет, вне зависимости от обстоятельств, и даже Лиза с Даней не исключение. Сони всё ещё умиротворённо сопят на мягкой кровати, даже не обращая внимания на часы, которые звонче, чем когда-либо, отбивают ровно полдень. Лиза дремлет, закинув тонкую ногу прямо на бедро Кашина, а тот в свою очередь раскидывает свои конечности по всему периметру мебели, в том числе и попадая широкой ладонью на лицо русоволосой. Одно лишь мгновение, и всеобщая идиллия рушится в пух и прах, следом за воображаемыми мечтами Данилы во снах, которые прерывают невнятные женские возмущения.       — Блять, какого хуя ты положил на меня свои клешни? — выдает Неред, грубо сталкивая часть рыжего с себя. Хотя, после её же положения ноги во время сна, все высказывания звучат крайне иронично. После такого замечания, заспанный парень в ответ успевает лишь выпучить лазурные глаза, которые вот-вот готовы покинуть глазницы от полученного шока.       Кашину удаётся максимально быстро принять более безопасную позу, нежели положение морской звезды. Прикрывая свое бесценное лицо и подверженный ударам торс, юноша старается мельком оценить ситуацию и принять разумное решение. Перед его глазами виднеется уже давно знакомая подруга, которая в данный момент находится явно не в лучшем расположение духа. Тем не менее, даже раздраженная Лайзка выглядит настолько домашней в помятой пижаме с неаккуратной прической на голове и еле заметной синевой под глазами, являясь оплотом милоты и уюта, даже несмотря на память о худших временах, которые, казалось бы, остаются лишь в прошлом.       Из одежды на Лизе сейчас вышеупомянутый спальный комплект, состоящий из симпатичных шорт и свободной футболки, явно приходящаяся миниатюрной девушке не по фигуре. Ещё вчера дама успела удачно подобрать время для переодевания, пока этого не видел парень. Только-только разодрав глаза, та увидела прямо перед носом татуированную руку и была крайне поражена такой наглости сожителя, которая уж точно не могла остаться без внимания.       Парню не удается удержаться на своём законном месте под напором особы и тот неудачно приземляется на древесный паркет. Болезненно постанывая от новых ушибов и потирая пострадавшие участки кожи, он раздосадованно цокает языком и показательно скрещивает руки на груди, напрашиваясь на необходимые его ранимой душе извинения. Лизка настойчиво игнорирует свои проступки и окончательно изгоняет пострадавшего из его же спальни.       Данила понятливо направляется к выходу из комнаты, напоследок как можно громче захлопывая за собой бедную дверь, которая уже успевает натерпеться ярких проявлений эмоций за всё время крепления к проёму. Звонкий хлопок заставляет Неред трусливо вздохнуть, сглатывая вовремя сдавленный восклик. Девушка и сама безоговорочно осознаёт свою вину, но вот в чем беда — считает признание собственных ошибок чем-то крайне унизительным. Да вот только совесть имеет на этот счет собственное видение мира, и она просто не может позволить даме проигнорировать свою погрешность.       — Прости, чувак. — Отзывается шёпотом особа настолько тихо, что эта фраза кажется лишь невольно озвученной мыслью. Хотя, не это ли правда? Всё-таки поддержка, которая является и вправду действенной в особые моменты жизни, наконец оказывает задуманное воздействие на Лизу, ведь именно она осознаёт данную истину. Кашин всё отлично слышит. Каждый слог и скрип, непременно следовавший за ним по пятам. Однако даже при таком повороте событий, он делает выбор в пользу лживого игнорирования всего произошедшего, с чем Неред мысленно просто не может не согласится. С каких пор делить постель с малознакомом человеком противоположного пола становится нормой? Видимо, оба жителя небольшой квартирки бессознательно теряют такой важный момент в отношениях просто знакомых.        Хотя, какие знакомые, если эта парочка не походит даже на лучших друзей. Нечто большее, чем просто два схожих по духу человека, которые невообразимо быстро перешли тонкую грань, заведомо запрещённую проходить во избежание скоротечных чувств. Даже сами персонажи глубоко в душе осознают, насколько они вляпались в пленительное болото. Уже и не разберешь: враг, друг, приятель или возлюбленный. Всё теряет тонкие рамки восприятия, пока Елизавета и Данила мечутся между двумя крайностями. Весёлая погоня за счастьем, во время того, пока за твоим плечом стоит нужный человек, но пройти напряжённый путь по лезвию ножа необходимо лишь в паре со всем своим скопищем демонов.        Слишком внезапно в русой голове Неред вырисовывается новая, отличная от прошлых, картина: обыкновенный чудак с мольбертом наперевес, сменяется грозным телохранителем и отзывчивым другом, началом общения с которым прослужила нелепая шутка, коих накапливается просто нереальное количество за столь короткое время. Восприятие Дани, ровным счетом, меняется точно так же: и вот уже маленькая, высокомерная девочка с завышенным самомнением, удивительным образом превращается в забавного собеседника и просто приятную особу. Магия, не иначе.       Из череды мыслей Лизку вырывает нескрываемый телефонный разговор, что раздаётся за дверью в прихожую и сменяется коротким затишьем между Кашиным и вторым, неизвестным девушке собеседником. Любопытство натуры просто не позволяет сидеть сложа руки, пока за тонкой стенкой, вероятно, решаются вопросы повышенной важности. Да что уж говорить, даже и повседневные речи между загадочным незнакомцем, вызывают бурю энтузиазма дотошной Елизаветы.       К великому сожалению самой девушки, ей удается уловить лишь неразборчивые обрывки фраз, что поодиночке попросту не представляют из себя ничего дельного. Как только тишина растягивается на более заметный промежуток времени и заменяется оживленный копошением, предположительно, но всему периметру временной спальни рыжего, дама решается задать очевидные вопросы другу и с этой целью выходит за пределы комнаты.       Увы, особа застаёт знакомого со множеством цветных баночек и прямоугольным, девственно-чистым холстом наперевес, уже возле выхода из квартиры. Увлечённо распределяя наспех закинутые для непредвиденного заказа приспособления, Данила даже не замечает ставшую прямо перед носом Лизу, отчего невольно пугается, только лишь завидев напротив себя русую макушку и чуть ниже неё — глаза, наполненные искренним интересом.       — Ничего не спрашивай. Всё объясню позже. — Даня торопливо отвечает на ещё не озвученный вопрос девушки, и, сам того не осознавая, замирает на пороге, в ожидании неизвестно чего. Получая в ответ понятливый кивок и расстроенный взгляд подруги, тот открывает рот в немом возражении, но всё же окончательно захлопывает за собою дверь, теряясь в бесконечных ступенях неприглядных лестниц и не забывая лишний раз споткнуться о собственную же ногу.