***
Последние четыре месяца топ-координатор Джоанна жила одна — без мужа, отправившегося по работе на север региона. Не брошенная, а предоставленная самой себе и наслаждающаяся уединением. Время от времени ее навещали заботливые родственники, приходили проведать соседи и старые знакомые. На случай проблем со здоровьем под рукой всегда был телефонный номер городской больницы, расположенной в семи километрах от дома. Несмотря на уговоры далеко живущих родителей, которые упрашивали дочь перебраться к ним, Джоанна отказывалась покидать любимый дом. В небольшом Твинлиф-тауне ей было уютно и спокойно. Топ-координатор не боялась каких-то там загадочных преступников, ни в чем не испытывала нужды и старалась вести привычную размеренную жизнь. Будто и не было никакой беременности. Первое время у Джоанны все получалось, и она жила в свое удовольствие. Однако спокойствие и умиротворение (которые профессиональным координаторам только снятся) порядком ей наскучили. Телевизор уже сидел в печенках. А работа по дому, с которой женщина раньше справлялась играючи, утомляла и раздражала все сильнее. «Игры в мамочку» с покемонами привносили кое-какое разнообразие… но этого было мало. Затосковав, Джоанна уже прикидывала, какие вещи возьмет с собой, когда поедет к родителям. Но тут — как нельзя кстати — о старой подруге вспомнила Фантина. И ее предложение показалось Джоанне заманчивым. По многим причинам. Напрасно Майя переживала, что отнимет последние силы у беременной наставницы. Практичная Джоанна сразу оценила всю выгоду от их сотрудничества и перетруждать себя не собиралась. Во-первых, она переложила на учениц готовку, уборку и прочие обязанности домохозяйки. Разумеется, никакой эксплуатации! Топ-координатор всего лишь намекнула, что тренировки займут много времени, и всем будет удобнее, если Майя с Дафной поживут у нее, заняв свободные комнаты на втором этаже. Втроем же веселее! А взамен молодые и энергичные девушки могли бы ходить за покупками и помогать Джоанне по хозяйству… если их, конечно, не затруднит. Майе немедленно вспомнилась книга про старого мыслителя, который три года заставлял учеников таскать воду на вершину горы, прежде чем поделиться хотя бы маковым зернышком своей мудрости. Сроки и запросы у Джоанны были куда разумнее, поэтому девушки согласились, не раздумывая. Но тренировка тоже оказалась с подвохом. Поскольку к ней пожаловали сразу две ученицы, Джоанна предлагала им сражаться друг с другом. Столько, сколько потребуется для изучения и закрепления «пройденного материала». Как и подобает опытной наставнице, Джоанна оставила себе самое важное. То есть руководство процессом и — время от времени — мудрые советы. Майя и Дафна помнили потрясающее шоу, устроенное Фантиной, и рассчитывали, что другой топ-координатор удивит их не меньше. Однако Джоанна уклончиво ответила: «Может быть, позже» и предложила для начала узнать друг друга получше. В первый день после знакомства девушки просто показывали своих покемонов, затем подробно рассказывали, как и для каких целей обучали их… А потом они собирали своего рода пазлы: перебирали приемы своих подопечных и размышляли, как можно соединить их в красочную и (желательно) мощную комбинацию. Обсуждая тактику, подруги просидели на кухне Джоанны до позднего вечера. Пришлось отложить практические занятия. Посовещавшись, девушки составили примерное расписание занятий. Проще говоря, первую половину дня они набирались опыта в двойных битвах, а во второй половине помогали хозяйке дома. Это устраивало всех, включая покемонов, которые успевали хорошо отдохнуть. Таким образом, Майя с Дафной встали пораньше, позавтракали, убрали посуду и отправились на улицу. Узнав, что путешественницы используют Сновера и Абомасноу, Джоанна деликатно попросила поберечь ее сад от «Снежного предупреждения». Втроем они обошли дом по периметру, остановились напротив просторного гаража и пришли к выводу, что лучшего места не найти. Заасфальтированная площадка, ведущая к дороге, была достаточно широкой и длинной, чтобы покемоны могли драться без вреда для зданий, соседской живой изгороди и проезжающих автомобилей. Хозяйка дома разместилась со всем возможным комфортом. Из одного окна открывался прекрасный вид на новоявленную «арену», так что она оценивала старания учениц прямо из дома. Упершись локтями в подоконник, Джоанна с интересом наблюдала, как потеют покемоны, добросовестно воплощая в жизнь фантазии своих тренеров. Они пытались ускорять острые листья звуковыми волнами, «морозить» снаряды «Луча пузырей» для дополнительного урона, дробить «Осколок льда» шарами «Скрытой силы». У Майи и Дафны хватало неординарных идей. К сожалению, половина комбинаций не оправдывала себя, а еще треть вредила в первую очередь самим покемонам. После трех часов занятий солнце начало припекать, а бойцы — выдыхаться. Джоанна все-таки вышла к ученицам, предложила им сок, а потом вынесла миски и воду для покемонов. Майя с благодарностью приняла запотевший стакан и приложила его к губам. Пока она растягивала удовольствие, Дафна выпила все залпом и нетерпеливо спросила: — Ну что, учитель? Как прошел первый урок? — Недурно, — Джоанна похвалила их, но словно нехотя. Смущенная ее тоном, Майя оторвалась от сока. — Все совсем плохо, да? — Я ведь сказала — недурно, — повторила наставница. — Для начинающих координаторов. Если продолжите в том же духе, то будете блистать на Большом Фестивале… но не раньше следующего года. От такого «оптимистичного» прогноза лица вытянулись не только у Майи с Дафной, но и у жадно лакающих воду покемонов. — Кха-кха… — Майя поперхнулась соком, откашлялась и с трудом смогла выговорить: — Мы… не хотим… валь. — Согласна, — вторила ей Дафна. — Мы и не координаторы вовсе! Просто хотим победить в гиме Джубилайфа. — Да вы и не сможете учиться у меня так долго! Через месяц-другой я буду окружать заботой другую девочку! — усмехнулась Джоанна, с нежностью погладив живот. — Но ты правильно сказала, Дафна — у вас другая задача. Вы точно знаете, кого хотите победить. Даже видели, как он сражается. И какой вывод? — она предложила закончить вместо себя. — Мы должны изучать Мартина, — предположила Майя, — и его шифры. Неожиданно Дафна дернулась и чуть не выронила пустой стакан. Бормоча что-то вроде «Щас-щас!», она скрылась внутри дома. Прежде чем Майя и Джоанна успели обсудить странное поведение брюнетки, та прибежала обратно. Вместо стакана у нее в руке был блокнотик, купленный недавно. — Голова пустая, как Дасклопс, — ругала себя Дафна. — Записала и забыла! Вечно то одно, то другое… — Что у тебя там? — осведомилась Джоанна, опередив Майю с тем же вопросом. Брюнетка ухмыльнулась и со зловещим завыванием сообщила: — Стра-ашная та-айна Ма-артина! С этими словами она раскрыла блокнот и повернула его обложкой к себе. Заинтригованные Джоанна и Майя уставились на ровные ряды цифр и буквы в конце строчек. 2-4-8-1 (Б) 3-0-5-0 (Б) 4-1-4-6 (Б) 1-2-9-3 (Б) 4-7-3-5 (Б) 1-1-5-6 (С) 4-1-1-4 (С) 3-6-7-8 (С) 2-6-2-3 (Моё) — Что значит «Моё»? — похоже, список озадачил даже Джоанну, и она спросила первое, что в голову пришло. — Это последняя комбинация, которую Мартин использовал против меня. Другие не запомнила. Зато потом начала записывать! — Ты… выписала все команды из нашего с ним боя? — ошарашенно спросила Майя. — Но как? В смысле зачем? — Как видишь, — Дафна отвечала на вопросы строго по порядку. — Записать несложно — ручка у меня всегда с собой. А вот блокнота не было! Так что я всё слушала и записывала на руке, чтобы потом перенести на бумагу. И что значит «зачем»? — удивилась брюнетка. — Хотела изучать шифр Мартина? Вот он — перед твоими глазами! — Если это мой бой, — Майя всматривалась в блокнот так напряженно, будто от этого могли проступить невидимые чернила, показывая готовый ответ, — то «Б» и «С» означают Бунири и Стараптора? — В точку! — Тогда… тогда… — Майя замолчала и продолжила прожигать страничку взглядом. Но другие умные идеи не посещали голову девушки. — Не знаю. Бессмыслица какая-то! — Ты, случайно, не запомнила, что именно делали покемоны после каждой команды? — на всякий случай спросила Джоанна. — Увы. Я была слишком занята цифрами, — вздохнула Дафна. — Тогда подумаем позже! Дафна меня отвлекла… — внезапно сменила тему наставница. — Так вот! Я хотела предложить вам не слушать Мартина во время битвы. Поняли? Не можете понять, что он говорит — не слушайте! — Э-э-э… Хорошая мысль, — Майе вспомнилось, что такой совет — практически слово в слово — ей уже давал Брендон. Но от повторения задача не становилась яснее. — А как это… не слушать? Мы не умеем. — Мы все общаемся с покемонами, — вставила Дафна. — Они слушают нас, мы с соперником — друг друга. Как без этого обойтись? Все равно, что есть ногами, а не руками! Джоанна посмеялась над ее метафорой, а потом заявила: — Ну, до такого, надеюсь, не дойдет! Есть идея получше. Идемте в дом! У нас где-то завалялась пара старых наушников. Поможете искать! — Наушников? — сперва Майя не поняла. Но затем сообразила, что к чему, и поразилась еще сильнее: — Мы в них будем тренироваться? — Постоянно! — подтвердила наставница. — Я отучу вас полагаться на слух в битве.***
Шеф Доббинс вымученно улыбнулся хорошенькой официантке, подтвердил, что больше ничего не хочет, и после ее ухода уставился на подоконник, где росли цветы с острыми лиловыми лепестками. Этими дарами природы — не только полевыми — владельцы кафе украсили буквально каждый сантиметр зала: стойки, полки, декоративные колонны, перила лестницы, тумбы по обе стороны от входа. А уж летняя терраса заросла цветущими лианами настолько, что в ней, как в пещере, мог бы сидеть в засаде отряд полицейских. Несмотря на настойчивые уговоры официантки, нахваливающей чудесную погоду, Доббинс отказался перебраться наружу и остался за выбранным столиком в дальнем углу. Посетителей в кафе «Полевые цветы» было не очень много — парень с девушкой да пара семей с детьми — но они были настолько жизнерадостными, что провоцировали у Доббинса приступ изжоги. Хотелось посбивать плоды с растущего неподалеку лимонного дерева и силой скормить их этим бездельникам, чтоб не бесили. В свои выходные шеф любил заскочить в кафе и насладиться каким-нибудь жирным сочным лакомством. Но у «Полевых цветов» не было ни единого шанса стать его новым любимым заведением: дизайн помещения отвратный и переполненный излишествами, меню паршивое (потому что на сто процентов «здоровое и полезное»), нет детской комнаты, где можно держать, как в изоляторе, маленьких разбойников. Проклиная «международницу» за неудачный выбор места встречи, шеф отказался от еды и нехотя согласился на травяной чай с медом и лимоном. Вскоре перед Доббинсом поставили изящный стеклянный чайник, наполненный золотистым напитком, но мужчина сухо поблагодарил и ни разу к нему не притронулся. Либерти не отличалась пунктуальностью. Или демонстрировала свое превосходство полицейскому, вынуждая его ждать. Шеф тихо выругался, посмотрев на часы и убедившись, что прошло больше получаса, но затем услышал хлопок входной двери и неторопливый стук каблуков. Одетая в светло-зеленое летнее платье Либерти отмахнулась от кинувшейся наперерез официантки, коротко бросила: «Меня ждут» и направилась в сторону Доббинса. Не дожидаясь от него джентльменских поступков, она сама отодвинула стул, села напротив и только потом сказала: — Здравствуйте, господин Доббинс. Скучаете? — Вы заставляете себя ждать, госпожа Либерти, — буркнул шеф. — Мне кое-кто помешал. Впрочем, ничего серьезного. Уже заказали что-нибудь? — Хотел бы, — развел руками мужчина, — да нечего. Чай будете? — Нечего… Хорошо, — Либерти о чем-то задумалась и отвечала невпопад. Резким жестом она отправила восвояси официантку, сунувшуюся к ней с меню, проводила затуманенным взглядом резвого малыша лет пяти, который промчался между столиков с воплем: «Я Драгонайт! Всех покусаю!» и, наконец, изрекла: — Мне тут не нравится. Обещали тихое место для встречи… А вы как считаете? — Я бы в жизни сюда не сунулся добровольно! — сознался шеф. — Хорошо… Просто замечательно, — странно настроенная «международница» опять говорила загадками. — Вам идет откровенность. Надо называть вещи своими именами. С кислым выражением лица она осмотрела зал и покосилась на чайник. — Вы к нему даже не притронулись, господин Доббинс. — Не хочу, — вздохнул мужчина. — Но сидеть за пустым столиком неудобно. — Тогда как насчет прогулки? Не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно. Поведение «международницы» озадачило Доббинса. Она в самом деле не знала, куда приглашает шефа, или желала его испытать? Принимая правила игры, Доббинс встал, попросил у официантки счет и без сожаления отказался от предложения перелить нетронутый чай в термос. После этого они покинули чрезмерно цветастое кафе и неторопливо пошли по направлению к скверу. Со стороны, должно быть, смотрелись комичной парой: грузный мужчина лет сорока, на котором едва не лопались белая рубашка и бежевые брюки, и высокая красавица гораздо моложе него. Зато никто не заподозрит, что видит двоих полицейских — «международного» и возглавляющего управление Хартхоум-сити. «Ей так идут распущенные волосы, — неожиданно для себя подумал Доббинс. — Не то что этот чопорный пучок. Она словно стала другим человеком!» — Здесь куда лучше, — рассеянно сказала Либерти. — Не так ли, господин Доббинс? — Пожалуй. Только я не большой фанат пеших прогулок, — осторожно ответил шеф. — Рада, что вы так откровенны сегодня, — вновь подчеркнула Либерти. — Тогда скажите без утайки, — она повернулась и посмотрела ему в глаза, — я вам не нравлюсь? — Э-э… Ну почему же? — вопрос застал Доббинса врасплох. — Вы… красивая. — Не как женщина, — поправилась «международница», — а как профессионал? — Это… непростой вопрос. Я не берусь судить… Вы в основном работаете с Бёрком. Либерти жестом попросила его замолчать и осведомилась: — Вы хотите остановить волну похищений, господин Доббинс? — Конечно! — шеф ответил быстро и честно. Еще бы он знал, как… — Вы можете сделать это без помощи Международной полиции? — Сильно сомневаюсь, — Доббинс потупил взгляд. — И в то же время вы не хотите принимать мою помощь. Почему? Объясните мне, господин Доббинс. Я же не отстану. Сказано это было без привычного нажима, вкрадчивым голосом. Однако Доббинс поверил, что увильнуть от ответа не сможет. Пришлось собраться с духом и признать: — Хотите правду? Я не уверен в своем будущем! Международная полиция приносит сплошные проблемы и отставки! А все лавры после победы заберете вы с Бёрком… — Чуть потише, господин Доббинс, — мягко прервала его Либерти. — Мы вышли на улицу не для того, чтобы о нашей работе слышал целый город, — как только шеф закрыл рот и кивнул, женщина продолжила: — Я тоже буду откровенна: господин Бёрк отзывается о вас крайне нелестно. Как, впрочем, и о других главах полицейских управлений. Между нами говоря, он не очень приятный тип. — Я думал, вы прекрасно сработались, — удивлялся Доббинс. — Бёрк был первым, кто протянул мне руку помощи. Однако он услужлив и послушен, а должен быть исполнительным и верным. Это не то. Доббинс кивнул. Грань между этими качествами была слишком тонка, и он ее, по правде говоря, не видел. К счастью, сейчас от него не требовали откровенного ответа. — Я веду к тому, господин Доббинс, что лавров, как вы выражаетесь, хватит на всех, — успокоила его «международница». — Перестаньте бояться и, наконец, помогите нам в расследовании! А я обещаю не забыть ваши старания, когда все закончится. По рукам? — По рукам, госпожа Либерти, — согласился Доббинс. Ну а что он еще мог сказать?! — Хорошо. Я в вас не ошиблась, — Либерти улыбнулась новому партнеру почти дружелюбно. — Несмотря на энтузиазм Бёрка, есть одно крайне важное и щекотливое дело, с которым ему не справиться. Я говорю о поиске предателя в ваших рядах. На улице было жарко, но по спине Доббинса все равно забегали мурашки. Разговоры о том, что в полицию Синно проникли спящие агенты «Цепи» (или — по-простому — «кроты»), ходили давно. Теряя сотрудников и раз за разом проваливая операции по захвату охотников, блюстители закона становились все более подозрительными. Так долго и умело водить за нос всю полицию можно было при одном условии — если преступники постоянно держали руку на пульсе и узнавали о планах копов раньше, чем сами копы. Шеф предпочитал думать, что это паранойя. Но если о таком заговорила Либерти… — Вы даже слишком откровенны, — рискнул заметить Доббинс. — Не боитесь, что предателем окажусь я? Или Бёрк? Что тогда с вами будет? Но шефу не удалось напугать или хотя бы смутить «международницу». — Я понимаю все риски и провела предварительное расследование, — объяснила она. — У меня уже есть основной подозреваемый, и он возглавляет полицейский департамент. Но это не вы. И не Бёрк, — сделав паузу и позволив собеседнику пошевелить собственными мозгами, она неожиданно огорошила его: — Хорошо ли вы знаете шефа Титуса? «Быть того не может! Она же шутит! Шутит?» Доббинс не понимал, как ему продолжать разговор, и пробовал тянуть время: — Я думал, вы собрали информацию обо всех нас, госпожа Либерти. — Собрала. Но мне важнее ваши личные впечатления и соображения. Итак? Либерти терпеливо ожидала ответа. Доббинс же чувствовал себя Мэджикарпом на ее крючке. Отступать некуда: его не просто испытали, а уже завербовали. И шеф ответил: — Мы с Титусом из одного поколения. Были закадычными друзьями, вместе заканчивали полицейскую академию в Хартхоум-сити. Мечтали всю жизнь служить закону и беречь покой граждан. После выпуска я остался в родном Хартхоуме, а Титус уехал к себе в Этерна-сити. Первое время мы общались часто, потом — все реже. Сами понимаете, госпожа Либерти — наши города расположены на противоположных сторонах Синно. — Но потом регион начала терроризировать «Цепь». И вы стали работать сообща. — Получается, что так. В последние месяцы мы с Титусом видимся чаще. — И вас ничего не настораживало? Может, он говорил или вел себя странно? «Вообще-то да, — внезапно вспомнил Доббинс. — Когда ты выступила с первой речью, недовольны остались почти все. Но только Титус подвалил ко мне сразу и предложил дружить против тебя. Только он!» Но сейчас шеф предпочитал держать эти соображения при себе, боясь навлечь беду на друга. Кажется, дело принимало нешуточный оборот. А женщина сказала с досадой: — Вижу, вы сбиты с толку и не способны рассуждать спокойно. Так и быть, — она отошла к бордюру, пропуская стайку ребят на роликовых коньках, и повела Доббинса по пустынной аллее, уводя подальше от беспечной молодежи. — Подумайте, пока я делюсь своими подозрениями. Доббинс утвердительно качнул головой. — Началось все с общего сбора в Хартхоум-сити. Кто-то из глав департаментов обрадовался мне больше, кто-то меньше, — вспоминала Либерти. — Но на открытый конфликт пошел только шеф Титус. Заметьте: у него в городе высочайший уровень преступности и печальная статистика пропавших полицейских Дженни. Несмотря на это, он публично ставит под сомнение целесообразность моего визита. Лезет в бутылку, вместо того чтобы умолять о помощи. «Глупость или измена?», как говорим мы, агенты Международной полиции. А эта его попытка вступиться за Отмычку — непредсказуемую злоумышленницу в маске? Какой полицейский в здравом уме поддержит опасных вигилантов? — Я не поддерживаю, — вставил Доббинс. — Но все это — еще не доказательства вины. — Вы правы, господин Доббинс. Это просто повод взять Титуса на заметку и присмотреться к Этерна-сити. Даже при поверхностном расследовании обнаружилось много подозрительных эпизодов. Первое: преступник в костюме покерейнджера пытался похитить двоих детей. Жертв он выбрал не случайных, а позволяющих давить на гим-лидеров — Астру и Байрона. Второе: два охотника заперли в бронированном грузовике группу пленников и пытались переправить их через лес Этерна. Третье: гим-лидер Астра совершила громкое преступление, захватив обычных горожан, выехавших на пикник, и держала их в заложниках, не выдвигая никаких требований. И знаете, что любопытно? Во всех перечисленных случаях положение спасали неравнодушные тренеры. Полиция Этерна-сити Раттат не ловит и задерживает преступников, которых обезвредили другие. А самозванца-покерейнджера так и не нашли. Глупость или измена, господин Доббинс? — Не могу знать… — пробубнил шеф, почему-то чувствуя виноватым себя. — Я еще не закончила, — подняла палец Либерти. — В полицию Этерны обратился мужчина по имени Джоуи, называющий себя охотником «Цепи». Он готов был сотрудничать со следствием. Для нас это была бы неслыханная удача. — Простите… Вы сказали «была бы»? — Джоуи должен был прийти в участок на следующий день и дать показания, но пропал. Как в воду канул. Шеф Титус, как глава полицейского департамента, обязан был позаботиться о важном свидетеле. Но, похоже, «позаботился» в другом смысле слова. — Идем дальше — охотники, управлявшие грузовиком с пленными, — продолжала Либерти, не дождавшись реакции собеседника. — В самый разгар расследования в следственный изолятор вламывается полоумная ученая и ставит на арестованных опыты с применением психотропных веществ. Результат предсказуемый и плачевный: один преступник словил серьезный приступ и находится в больнице, а его сообщница отказалась от любого сотрудничества со следствием и объявила голодовку. Вы спросите, как посторонний человек получил доступ к заключенным, господин Доббинс? Следователь клянется, что ученая предоставила все необходимые бумаги. И на них стояла подпись его начальника Титуса. Доббинс ощутил приступ тошноты, будто препараты испытывали на нем. — Я уже заканчиваю — потерпите, — с иронией заявила «международница». — Напоследок расскажу вам об Альберте из Этерна-сити. Для этой девушки наступили тяжелые времена. Сначала лжерейнджер пытался похитить ее младшую сестру Гардению. Потом саму Альберту схватили в магазине и пытались увезти в том злосчастном грузовике. А затем произошла чудовищная история с Астрой, в гиме которой наша героиня работает. Интересное совпадение, господин Доббинс? Вот и Альберта увидела прямую связь между этими тремя событиями. Она попробовала сама докопаться до правды, узнать, что стоит за помешательством Астры. Но после того, как Альберта обратилась в участок Этерны и поделилась своими мыслями, за ней начали следить подозрительные личности. Поступают угрозы по телефону, приходят анонимные письма… Насколько мне известно, Альберта страшно боится за себя и за сестру, хочет поскорее сбежать из Этерны. Она считает, что за всеми недавними инцидентами стоит Титус, и он не оставит ее семью в покое. — Хватит! Я вас понял, — Доббинс больше не мог это слышать. Безжалостные слова Либерти вызывали у него головную боль. — Как ни крути, всё против Титуса. — Именно так, — подтвердила «международница». — Я полагала, что наша главная цель — Толкователь Болтон, которого мы сможем достать через сына. К сожалению, на этом направлении успехов нет. Значит, надо срочно нейтрализовать шефа Титуса. — Вы хотели сказать «арестовать»? — Чтобы предъявить ему обвинение, нам нужно нечто большее, чем косвенные улики, — возразила Либерти. — Судя по методам убеждения и контроля, которые применяет охотники, «крот» должен был переманить на сторону «Цепи» большую часть полицейского управления. Возможно, он промыл мозги всем подчиненным до единого. Поэтому задача номер один — любой ценой выманить Титуса из Этерны. Выбить почву из-под ног, связать руки. В Джубилайф-сити нам будет легче контролировать его звонки и перемещения. — Я начинаю понимать свою роль, — задумчиво сказал Доббинс. — Титус не поверит ни вам, ни Бёрку. Обмануть его смогу только я. — И вы должны это сделать, господин Доббинс. Заманить Титуса в Джубилайф и установить за ним слежку, — Либерти положила ладонь на его плечо и заговорила проникновенным тоном: — Знаю — вам тяжело. Но шеф Титус — больше не тот человек, с которым вы учились в полицейской академии. Вольно или невольно, но он встал на сторону тех, с кем должен бороться. В опасности не только Этерна-сити. Вы меня понимаете? — Что уж тут непонятного? — с несчастным видом протянул Доббинс.***
Нормальных покемонов часто недооценивают, считая слабоватыми, неказистыми и пригодными только для зеленых новичков. Но хотя «середнячкам» даже не снилась прочность камня или стали, наносить им серьезный урон может только боевой тип. Зная об этом, Синтия возлагала особые надежды на Риолу. Все утро она объясняла маленькому шакалу важность предстоящей гим-битвы, стараясь не повышать голос и не опускаться до угроз (все-таки Ханс топтался рядом). Но мотивационная речь не сработала: оказавшись на арене (уже другой, не в виде осушенного бассейна), Риолу заметался, растерялся и начал тянуть свою команду на дно. Пытаясь почувствовать ауру Иви, зарывшегося в землю, он едва не попал под живой каток Снорлакса. Риолу испуганно взвизгнул, сам на себя разозлился и в отместку выплеснул энергию взрыва, приложив лапу к толстому боку противника. После «Ладони силы» Снорлакс громко ухнул, но неожиданно быстро развернулся и врезал шакалу «Сфокусированным ударом». Тот покатился к краю площадки и по пути получил «добавки» от насмешливо фыркнувшего Иви. Все шло к тому, что шакал-обуза отключится, а команда Мартина радостно накинется на второго покемона. Пообещав себе задать Риолу взбучку после битвы, Синтия приказала ему прикрывать напарника — еще неопытного, но подающего большие надежды. Морской слизень Гастродон представляла собой крупного розового моллюска с тремя глазами и загнутыми кверху «рожками», которые на самом деле были щупальцами. Спину и заднюю часть шеи покемона покрывала бурая мантия, а передвигался он не на одной ноге, как положено гастроподам, а на шести маленьких ножках. Подцепив это метровое и полностью развившееся чудо во время рыбалки с Хансом, Синтия здорово удивилась. А потом — увидев, как яростно слизень отбивается, пуская во все стороны струи мутной воды и грязевые снаряды — загорелась идеей его поймать. Схлестнувшись одновременно с Роузрейд и Лапрасом, Гастродон не дала себя в обиду и капитально залила грязью всё, до чего дотянулась: покемонов, тренеров, причал, всю траву вокруг. Однако Синтия ради такого улова готова была замарать и руки, и одежду, и всё остальное. После недолгой ожесточенной борьбы Гастродон все-таки угодила в шар, немного подергалась напоследок, да так там и осталась. Брать недавно пойманного покемона в гим и требовать от него побед — не лучшая идея, достойная какой-нибудь простодушной Майи. Но Синтия, едва закончив с большой стиркой, немедленно приступила к тренировкам и работала с Гастродон последние несколько дней. Морской слизень с самого начала была неслабым покемоном и могла потягаться с бывалой Роузрейд, а обучалась и привыкала к хозяйке не в пример быстрее. Особенно хорошо ей давалось «Землетрясение». Насмотревшись на этот разрушительный прием в исполнении Байрона, Синтия, недолго думая, стала вдалбливать его в головы всем подходящим покемонам. После множества шумных, закладывающих уши, упражнений за чертой города она установила следующее: Габайт справляется с «Землетрясением» хорошо, Гастродон (ради которой пришлось просить ТМ у профессора Роуэна) — блестяще, бездарь Риолу — никак. Подобно отстающему двоечнику, маленький шакал через пень-колоду выучил «Ледяной кулак». Но на новый полезный прием его уже не хватило. Вот так и получилось, что ответственность за исход гим-битвы легла на Гастродоновы плечи (которых у моллюсков, конечно же, нет). Отточив старые приемы и привыкнув к новым, она готова была оправдать доверие тренера. Как только Риолу очухался и уполз из зоны поражения, Гастродон создала целую серию подземных толчков и буквально вышибла хитрого Иви из его норы. Контуженный зверек постанывал и дергал длинными ушами, явно не понимая, что происходит, и отчего ему так плохо. Снорлакс же разрывался между желанием взять друга на руки и как следует засветить слизню. — Не сейчас! — крикнул ему Мартин. — Давай 3-8-5-9! «То есть «Перекат», — сделала вывод Синтия. — Ну, раз так…» — Гастродон, «Грязная вода»! Риолу, «Звездопад»! Она не стала уточнять, что бить надо в голову — покемоны сами сообразили. От блеска звездочек, мельтешащих перед лицом, и грязной жижи, заливающей глаза, Снорлакс практически потерял ориентацию в пространстве. Он все же свернулся в шар и покатился, но выбрал настолько неверное направление, что чуть не задавил своего приятеля Иви. Остановившись после промаха, Снорлакс бухнулся на спину и тяжело задышал. Непрекращающиеся атаки Синтии его измотали. — Снорлакс, 2-7-1-4, — командовал Мартин. — А потом ты, Иви! 4-9-3-5! «Снорлакс сейчас поправит здоровье «Отдыхом», а мелкий гаденыш Иви разбудит его «Целительным колоколом», — Синтия опять перевела его коды на понятный язык. — Ха! — обрадовалась она, когда толстяк захрапел. — Тебе крышка, Мартин! Твой финт ушами больше не сработает!» — Риолу, кидай Гастродон прямо в них! — закричала девушка. Боевые покемоны, как правило, мощнее, чем выглядят, и могут поднимать тяжести больше собственного веса. Особенно, если тренер не позволяет им лениться и пропускать силовые тренировки. Так что двадцатикилограммовому Риолу сложнее было схватить и удержать студенистое тело морского слизня, чем поднять и швырнуть его. Тридцать килограммов живого веса Гастродон врезались в огромный живот лежащего Снорлакса и оборвали его раскатистый храп. Из глотки вырвался звук, похожий на громовую отрыжку, а потом здоровяк буквально подпрыгнул на месте — упавший между ним и Иви противник шарахнул «Землетрясением» с максимально близкого расстояния. — Проклятье! — Мартин вздрогнул, увидев, как высоко подбросило пищащего Иви. — Снорлакс, держись! Ты должен проснуться! Снорлакс мучился и наверняка видел во сне какую-то жуткую дрянь, но не мог самостоятельно очнуться, пока действовал «Отдых». А Синтия готова была его добить. — «Ладонь силы» по обоим! Пошел! Гастродон услужливо положила покемонов Мартина поближе друг к другу, толкнув Иви в обратном направлении. Было бы круто и необычайно кинематографично, если б Риолу пронесся смерчем между соперниками, коснулся двоих сразу и замер в эффектной позе, не глядя на взрывы позади себя. Но потрепанный и уставший шакал бежал с такой «грацией», что ему только в комедиях сниматься! Скользя по лужам из слизи и воды, бестолково взмахивая лапами и норовя уткнуться носом в мерзкую жижу, Риолу каким-то чудом дотянул до цели. Раскинув лапы, он нащупал бок Снорлакса и хвост Иви, выпустил струящуюся по телу энергию и с чувством выполненного долга упал между соперниками. — Иви и Снорлакс не могут продолжить, — резюмировала судья Флоренс, осмотрев подорванных покемонов Мартина. — Победу в дуэли одерживает Синтия! — Я знал! — восторженно завопил Ханс. — Знал, что так будет! Ура!!! Эмоции юноши, наконец, хлынули через край, и он, подлетев к блондинке, крепко сжал ее в объятиях. Та вздрогнула от неожиданности, однако не стала вырываться и неуверенно похлопала его по спине в ответ. Было немного неудобно, но не отталкивать же поклонника! У него сегодня на редкость удачный день: из первых рядов наблюдал за битвой Синтии, а перед этим победил сам. На глазах своего кумира! Если не давать волю чувствам сейчас, то когда?! Еще через несколько секунд безумная радость отпустила Ханса. Осознав, что делает, он разжал руки и с ужасом на лице принялся извиняться: — Синтия-сэмпай, простите меня! Я не должен был… Просто вам нет равных! — Скажешь тоже, — Синтия пыталась ответить небрежно, но ее выдавала довольная улыбка, сама собой возникшая на лице. Убедившись, что девушка на него не сердится, Ханс выдохнул, не скрывая облегчения. Синтия же обратилась к своим покемонам: — Гастродон, это было великолепно! Я в тебе не ошиблась! Вместе мы точно покорим Лигу Синно! Гастродон была немногословна и с достоинством качнула головой. Риолу же перестал отряхиваться от налипшей грязи, посмотрел на хозяйку и горестно вздохнул. Понимал, что его вклад в сегодняшнюю победу был смехотворным. Опять он всех подвел. — А ты, Риолу… — блондинка перевела на него взгляд, приготовилась привычно отчитать за неловкость и неаккуратность… но не смогла. Что-то ее остановило. То ли Ханс, преданно таращившийся на своего кумира, то ли торжественность момента, которую не хотелось омрачать придирками (как-никак самого загадочного и непредсказуемого гим-лидера одолели!)… То ли во взгляде покемона-шакала промелькнуло нечто новое, непохожее на надоевшую смесь страха и стыда. Девушка раздраженно дернула головой. Чтобы улавливать и различать такие оттенки эмоций, нужно самой стать эмпатом, как Риолу. Заметив, что Флоренс и Ханс смотрят с недоумением, не понимая внезапной заминки, Синтия выдавила из себя: — Ты… Тебе… нужно подтянуться, Риолу. Обязательно! — продолжила она увереннее. — Стань сильнее, чтобы я могла тобой гордиться! — Ро-олу! — браво воскликнул маленький шакал. Его глаза заблестели, и Синтия совсем растерялась. Что она такого сказала? — Ух! Ну и дела! — Мартин был смущен не меньше. — Потерпеть поражение в двух дуэлях за одни сутки… Не помню, когда такое случалось! — Если мне не изменяет память… — Флоренс лукаво улыбнулась, выдержала паузу и заявила: — Такого не бывало никогда! — Твоя правда. Наверное, я старею, — пожаловался шутливым тоном Мартин. — Боюсь, такими темпами ты уйдешь к другому гим-лидеру! Помоложе и посмышленее! Ай! — Если сам прогонишь, дурачок! — Флоренс — тоже в шутку — хлопнула его по руке. Судья и гим-лидер посмеялись еще немного, а потом предложили Синтии забрать честно заработанный трофей. Аномальный значок состоял из двух голубых полушарий, соединенных только в районе «экватора» — серебристой буквой N. В отличие от Ханса, который не успел привыкнуть к гим-битвам и долго любовался новым значком, Синтия рассматривала свой секунд пять (да и то, чтобы не обижать редко проигрывающего Мартина). Затем поблагодарила и убрала приз в футляр. Мартин кашлянул и осторожно поинтересовался: — Может, мне показалось, Синтия… но ты начала понимать мои команды. Или нет? — Понимать? — опешил Ханс. — А что, в них есть какой-то смысл? Я их вообще не слушал. Думал, ваши покемоны сами чувствуют, чего вы от них хотите! — На самом деле это ты мне помог, Ханс. Позволил понаблюдать за Мартином. — О-о! Как здорово! Я помог Синтии-сэмпай! — парень едва не запрыгал от радости. — Многие тренеры поступают именно так, — заметил Мартин, кивнув на ликующего Ханса. — Не слушают и полагаются на интуицию. А ты увидела закономерности? — Верно, — Синтия начала объяснять: — Вас выдали чересчур большие числа. Они всегда четырехзначные, не так ли? Получается около 9999 комбинаций приемов. Даже если допустить, что это общий набор для всех шестерых покемонов… Все равно это чудовищно много! Может, вы и способны держать в голове почти десять тысяч комбинаций, но насчет ваших покемонов я сильно сомневаюсь. Им нужно что-то простое и четкое. — Ну-ну… — гим-лидер кивнул, показывая, что девушка на верном пути. — Но если покемоны быстро и безошибочно понимают ваши коды, — Синтия усмехнулась, — значит, важно не то, что вы говорите, а то, КАК говорите. — Ого! — Флоренс посмотрела на нее с уважением. — У нас тут настоящий аналитик. — Ты рассуждаешь, как Берта, — подхватил Мартин. — Подмечаешь ошибки, ясно видишь слабые места соперника. Ты говорила, что хочешь стать новой Чемпионкой Синно? — Больше всего на свете! — с чувством ответила Синтия. — Станете! Иначе и быть не может! — немедленно поддержал ее Ханс. — Берта владеет титулом более двадцати лет… но, возможно, именно ты заберешь его, Синтия! — сделал смелое предположение гим-лидер. — С этого дня я буду за тебя болеть! Но помни: главная сила Берты не в покемонах, а вот здесь, — он постучал пальцем себе по лбу. — Тебе придется мыслить быстрее и видеть картину боя четче, чем она. — Спасибо. Буду качать мозг изо всех сил, — пообещала оптимистично настроенная Синтия. — Э-э-эм… Я все равно не понял насчет шифра, Синтия-сэмпай, — признался Ханс. — Да там легко всё, — отозвалась блондинка. — Я тебе на обратном пути объясню! — Кстати, — вдруг спросила Флоренс, — куда вы отправитесь дальше? В Хартхоум? — Ну… да, — Синтия удивилась. Она и правда планировала идти в Хартхоум-сити, чтобы бросить вызов призрачному гиму. Но откуда Флоренс это знать? — Такие талантливые тренеры обязаны участвовать в Юниорском кубке Синно! — Каком-каком кубке? — не понял судью Ханс. — Юниорском. Он проходит в Хартхоум-сити через два дня, — пояснила Синтия. Затем она добавила с некоторым сожалением: — Меня все равно не допустят. Это турнир для молодых тренеров, которые никогда не участвовали в Лигах. — Да — к сожалению, есть такое правило, — огорченно произнесла Флоренс. — Но я думала, ты захочешь увидеть Берту. Говорят, организаторы турнира готовят сюрприз — показательный поединок звездных тренеров. Берта против Сандора! Непобедимый Чемпион Синно против неугомонного огненного тренера из Элитной Четверки? Этот поединок точно стоило посмотреть. Можно и по телевизору, но лучше… — Если подумать, — вслух рассуждала Синтия, — здесь я уже закончила все дела. Не подскажете, где у вас тут вокзал? Меня вдруг так потянуло в Хартхоум-сити! Мартин и Флоренс понимающе улыбнулись.***
«Неустроенность мира столь же парадоксальна, сколь и логична. Все живое обязано хаосу своим рождением и существованием. Даже если окружающее пространство кажется стабильной, упорядоченной системой, в нем постоянно происходят невидимые глазу изменения. Пока вы читали этот абзац, мир уже преобразился невероятным образом…» Лоран Каре, «Зыбкое равновесие хаоса»
— Ну как? — осведомилась Эйприл, отвлекшись от натирания столовых приборов. — Починили? — Никак, — пробурчал Марч, положив на стол распотрошенный пульт от телевизора. — Не работает, сволочь! «Сволочь», залитая кофе и вышедшая из строя, не первый день портила нервы амбалу. Сперва он собирался купить новый пульт, как того требовала Магдалена. Но внезапно выяснилось, что их телевизор безбожно устарел, и нужную модель сняли с производства еще зимой. Иногда бережливость Эйприл выходила за рамки разумного, и в погоне за дешевизной она приобретала что-то среднее между антиквариатом и рухлядью. Жаловаться, а тем более упрекать свою вторую половину было бессмысленно — она легко могла отхлестать мужа полотенцем, несмотря на его внушительные габариты. Тогда Марч пошел со своей проблемой в мастерскую, однако и там его ждала неудача. Рассыпаясь в извинениях, приемщик вернул ему деньги и злосчастный пульт. Оправдываясь, он что-то бормотал о транзисторах усилителя и специализированных микросхемах. Из его речи Марч уяснил главное: деталей нет (ни в мастерской, ни на складе), неисправный пульт можно смело выкидывать. — Вот такая засада! — вздохнул амбал, недобро косясь на строптивое устройство. — Я тоже в нем поковырялся — на всякий случай. Но без толку! Сдох он! — Беда, — Эйприл вытерла руки и опустилась на табуретку. — Что делать будешь? Марч повел могучими плечами: — Мы не знаем, когда вернется Магда. Она не всегда предупреждает. — Да в любой момент может! — всплеснула руками Эйприл. — И что ты ей скажешь? Что не справился с простейшим поручением? Пульт купить не смог? — Ни за что, — угрюмо отозвался Марч. Он гордился тем, что может выполнить любой приказ Магдалены, и не собирался падать в ее глазах. Лучше утопиться! Приняв решение, он поднял глаза на жену: — Давай скажем правду. Пульту конец, а телевизор давно пора менять. Мы уже не скитальцы, дорогая — мы служим члену Элитной Четверки. Можем не экономить. Женщина не торопилась с ответом. Было видно, как внутри нее борются хозяйственность, граничащая со скопидомством, и страх огорчить Магдалену. Наконец, она встала и скрепя сердце направилась к своему тайнику на антресоли. — Вот и пришел тот самый черный день, — ворчала она, смахивая пыль с отложенных крупных купюр. Стопочка набралась очень приличная. — На, бери! Принеси хороший, современный телевизор! Порадуй Магду, а то на нее смотреть страшно! — Лад… — И смотри, чтобы гарантия была два года! — перебила Марча Эйприл. — Минимум! — Да, дорогая, — амбал послушно кивнул и убрал купюры в бумажник.