Пламя и шрамы

За завтраком неловкость и замешательство, казалось, витали в воздухе. Глорфиндел занял место по левую, а Трандуил — по правую руку от Элронда, восседавшего между ними словно суровая дуэнья меж женихом и невестой. Глорфиндел не задавался вопросом, откуда Владыке известно, где провел эту ночь эльфийский король, но, вне сомнений, то были не только лишь подозрения. Хвала Валар, прежде чем выйти в большой зал, они многое успели сказать друг другу, ибо за столом Глорфинделу так и не представилось случая хоть словом перемолвиться с Трандуилом через голову сидящего между ними Элронда, то и дело ловко перехватывавшего нить застольной беседы, направляя ее в желанное ему русло. К концу трапезы ему едва удалось обменяться с Трандуилом одним лишь отчаянным взглядом, и тут же Элронд цепко ухватил своего сенешаля за локоть, увлекая за собой к их соседствующим рабочим покоям. Время уж близилось к полудню, а Глорфиндел в рассеянье всё ворошил бумаги у себя на столе, путаясь в счетах, табелях и списках довольствия. Мысли его витали далеко от выкладок и расчетов, а тело снедала любовная лихорадка. Он силился подсчитать дневную норму зерна, требуемого, чтобы прокормить Имладрис в надвигающуюся зиму, однако мог думать лишь о мягкости податливых губ Трандуила и о жарко прижимавшемся к нему теле, прежде чем этим утром они выбрались наконец из кровати Глорфиндела, чтобы встретить новый день. Ему отчаянно хотелось отбросить в сторону докучливые бумаги, немедля отправившись на поиски короля эльфов. Он представлял, как заключает его в объятия, сам вожделея ответного объятия Трандуила, и, желая быть с ним, готов был еще раз уступить эльфийскому королю, позволив тому взять его снова. Глорфиндел со стоном потянулся к своей промежности, сжав враз напрягшийся под шелками одежд член, и невольно толкнулся себе в ладонь, задаваясь вопросом, где сейчас может быть Трандуил. Ответ на это последовал незамедлительно. Из соседствующего с его покоями кабинета Владыки Имладриса донеслись негодующие возгласы и гневные восклицания. Один голос, несомненно, принадлежал Трандуилу, другой же, звучавший ровнее и тише, — самому Элронду. Оставив-таки свои и без того опостылевшие занятия, Глорфиндел вышел в коридор и прислушался. Толстый камень стен заглушал слова даже для чуткого уха эльфа, но тон беседы был вполне очевиден. Внезапно дверь распахнулась, и из комнаты мифриловой стрелой вылетел Трандуил. Его взгляд едва скользнул по Глорфинделу, и в ту же секунду тот оказался притиснут спиной к холодному камню, а разгневанный эльфийский король вжался бедрами в его бедра и, сминая губы, поцеловал, впечатав его затылком в стену, но отстранился прежде, чем Глорфиндел успел ответить на поцелуй. — Вразуми своего Владыку, — прошипел Трандуил, выплюнув последнее слово так, будто оно жгло ему язык. — Я не покину Имладрис без тебя. И с этими словами он ринулся прочь, и длинные одежды взметнулись за ним вихрем серебристого шелка. Шагнув в комнату, Глорфиндел увидел, что Элронд сидит за столом, опустив голову на руки, растирая виски кончиками пальцев. — Ты знаешь, что волен покинуть Имладрис, когда пожелаешь, — не поднимая глаз, проговорил Элронд. — Мне это известно, — подтвердил Глорфиндел. — Но едва ли те же слова ты сказал сейчас Владыке Трандуилу. — Едва ли, — со вздохом признал Элронд, подняв усталый взгляд на своего сенешаля. — Когда ты присягал мне в верности, я в свой черед сулил тебе свою защиту. Если я не могу защитить тебя от Трандуила… — Владыка, я… — Не от слишком ревнивого любовника я пытаюсь оградить тебя, друг мой, — это вполне по силам тебе самому. Я желаю лишь оберечь тебя от алчного и своекорыстного властителя, вознамерившегося украсить тобой свою королевскую сокровищницу. Глорфиндел скрипнул зубами, не желая доверить тайну Трандуила даже своему Владыке, но не зная, чем еще объяснить свою столь внезапную приязнь к королю лесных эльфов. — Твои тревоги напрасны, — наконец проговорил он, — нас связывает больше, чем ты полагаешь. Склонность, влечение, понимание. Подле него я вновь чувствую радость и полноту жизни. Элронд ничего не сказал на это, и Глорфиндел почел за лучшее покинуть его покои. Постучав в двери комнат, отведенных Трандуилу на время его пребывания в Имладрисе, и, конечно же, не получив ответа, он вместо того направился к собственным покоям, в уверенности, что эльфийский король дожидается его там. Он не ошибся. Трандуил сидел спиной к комнате, расположившись в одном из кресел у давно прогоревшего камина. Глорфиндел затворил за собой дверь, зная, что Трандуилу известно о его присутствии, однако тот не желал первым нарушить молчание. Наконец он заговорил. — Так что же, ты убедил его, или тебе пришлось разложить его на этом его столе и… — Хватит! — в кои-то веки вспылил Глорфиндел. — Он-то относится ко мне, как к святой невинности, требующей отческих наставлений в делах сердечных, что бы он там ни говорил, но ты, ты! Я не бесправная девица, которую ты можешь сосватать за глаза или умыкнуть силой. Я старше вас обоих, пусть и провел часть этих лет в Чертогах Мандоса, и я не намерен становиться предметом торга меж вами. Трандуил безмолвствовал. Глорфиндел со вздохом потер рукой лоб. Обойдя кресло, в котором сидел Трандуил, он остановился перед ним, пытаясь поймать его взгляд. — Мое место здесь… — Нет! — вскинулся Трандуил, едва не вскочив с кресла. — Мое место, — чеканя слова, повторил Глорфиндел, наклонившись к нему и упираясь руками в подлокотники кресла, принудив Трандуила сесть снова, — здесь. Имладрис стал мне домом. Я служу лорду Элронду. — Ты предпочтешь владыку королю? — огрызнулся Трандуил, но горячности в его голосе поубавилось, и он понуро ссутулился в кресле. Усмехнувшись, Глорфиндел отступил на шаг, занимая место напротив. — Мы не ветреные юнцы. Мы встретились вчера, и мы разделили ложе, но покуда это всё, король Трандуил. Не стану отрицать, что между нами есть что-то, но мы ничего не знаем друг о друге. И не узнаем, коль скоро не сумеем прийти к согласию. — Что-то между нами, — глухо повторил Трандуил. — Это всё что ты видишь. Что-то между нами. — Ты отрицаешь это? — Отрицаю! — зло процедил Трандуил. — Я открыл тебе свое сердце, молчавшее тысячи лет после утраты жены, а ты низводишь это до бесцветного «что-то между нами». — Я воин, а не поэт, — поморщился Глорфиндел. — Цветистые словеса не мое оружие. Пусть я не ведаю имени этому, но распознать руку Валар мне по силам. Я желаю тебя душой и телом — это я знаю наверняка. — Однако если ты не отправишься со мной, а я не смогу пребывать здесь до скончания времен, лишив свой народ властной длани, что, по-твоему, нам остается?