Фиктивный брак.

— Это было довольно, по-семейному мило, — ехидно усмехнулся Роберт. — Не твоего ума дело, как это выглядело. Зачем пришёл? — прошипел, собирая с пола шашки. — Принёс то, что может повлиять на ваше совместное будущее, — лицо друга преобразилось, стало серьёзным. Моё сердце на миг замерло. Бросил нарды и, выхватив из рук Роберта бумаги, направился в свою спальню. — Ты читал? — сухо спросил я, убедившись, что остались одни. — Да. — И? — сев на постель, поднял на него взгляд. — Узнай сам, — предложил Роберт и вышел из комнаты. Посмотрел на листы в моей руке. А, может быть, к чёрту это? Вёл себя безобразно по отношению к Лизе, всему виной обида. Её безразличие к человеку, который стал её мужем, меня задело. И хоть порывался несколько раз постучать, но обрывал себя. Лучше, как обычно, наслаждаться вниманием других. Ведь фиктивно всё, и она воспринимала это именно так. Но сегодня… её смех, озорство в глазах, всё поменялось. Буквально всё. Даже моё решение не разговаривать с ней, отдохнуть, остаться свободным. Последний глубокий вдох и открыл анализы. Пробежался глазами, затем по заключению. И по новой. Так кажется до бесконечности, пока цифры не начали рябить в глазах. — Насколько им можно доверять? — не отрывая взгляда от последних слов, спросил я у вернувшегося Роберта. — Можно. Смесь недоумения, удивления и облегчения вызвала шумный вздох. Встав, разорвал листы на мелкие кусочки и бросил в урну. — Чёрт. Чиста. Абсолютно чиста, — произнёс я и принял от друга бокал виски. — Наркомана вылечить сложно, если он употреблял героин. А по словам Стэна, так и было. Помимо этого, он утверждал, что она ни раз пропускала кокаин, как и курила. Выходит, что ложь, — высказался он. — А я обзывал её. Чёрт, теперь гадко. Не лгала, а я заставил пройти через унижение и обманул. Но для чего это Стену? Разорвать помолвку? Так это очень глупо. Настроить меня против Лизы? — задумчиво отпил глоток алкоголя, который помогал немного ослабить неприятную тугость где-то в области груди. — Как вариант. Отомстить так бывшей девушке, что выбрала не его. Ведь ты ничего не знал о ней. Хотя, — Роберт замолк, и я перевёл на него взгляд, — он не был пьян. Конечно, обида и злость могли сыграть в этом деле немалую долю, но я купился на его слова. — Ублюдок, — выплюнул я, — но остаётся понять, были ли правдивы слова его о связи с ним, как и с другими. — Нина тоже могла соврать. Она недолюбливает тебя, — заметил Роберт. — Как вариант. — И как мне теперь вести себя с ней? — передёрнув плечами, выпил залпом виски. — Икк, попробуй сделать этот брак настоящим. Ты не узнаешь ничего, если будешь продолжать избегать её, как и она тебя. Да и то, что я застал, выглядело очень даже ничего, — от его предложения покривился. — Я не собираюсь спать с ребёнком. Она ещё недавно в куклы играла, — фыркнул в ответ. — Но Лиза довольно красивая и у тебя не возникнет проблем с этим, — хохотнул Роберт. — Она меня не возбуждает. Она ребёнок! И я не знаю, что она скрывает. Сегодня она мне не показалась напуганной девочкой, какой была на свадьбе и в спальне. Наоборот, заметил стальной блеск уверенности в глазах. И она хитрая, не освободила мне дом. Из-за этого я проиграл, — вскочил с места. — Ладно, — спокойно пожал плечами друг, — тогда пусть всё останется так, как есть. Но твоя жена знает три языка. Итальянский, французский и немного японский. — Ты откуда знаешь? — Прищурился я. — Хедер рассказала. И, по её словам, последние годы она училась в пансионе. В закрытом пансионе, где нет мужчин. Конечно, она её подруга и может преувеличить, но я видел любовь и восхищение в её глазах. А ещё Лиза очень одинока. И здесь тоже несостыковка. Если она любит мужчин, не ограничивает себя в их восхищении и внимании, то должна каждый день веселиться. А она сидит у себя и не выходит. Не думаешь, что это довольно весомый аргумент в её пользу? — Игра, чтобы запутать меня и показать, что она чистый ангел, — нашёлся я. — Возможно. Но по мне, она именно то, что необходимо такому неразборчивому мужчине, как ты. Меняйтесь вместе. Почему бы не попробовать? — Нет, — прорычав, наступал на друга. — Ладно-ладно, — рассмеялся он, — но секс тебе нужен. Ты весь на взводе. Может быть, заведёшь здесь интрижку? Всё равно Лиза разрешила тебе это. — С ума спятил? — взорвался я, сжимая кулаки, — никогда. Если я женат, значит, женат. Никаких любовниц. Никогда. Не собираюсь продолжать привычки отца. Нет. Вываливайся отсюда. — Икк, Лиза была права, ты сам не знаешь, что хочешь. У тебя есть жена, которую мы подозревали во всех смертных грехах, а её оболгали. Девушка образованная, и выиграла у тебя, а это уже огромный плюс в её сторону. Она заставила тебя вместо того, чтобы спуститься в бар, изменить свои заверения и играть. А затем ты смеялся, щекоча её. Ты щекотал её, Иккинг. Не завалил, не принудил, не орал, не издевался, а щекотал. Можешь врезать мне, по твоему виду именно это последует, но я предлагаю тебе ещё раз подумать и принять верное решение. Год скрываться и воздерживаться ты не сможешь. И она тебе нравится. Ты бы не злился так, если бы тебе было всё равно. Не обманывай себя, друг. — Вон, — прошипел я, закипая от ярости. — Ухожу, а ты… — Пошёл отсюда! — Уже повысил голос, вытолкав Роберт из своей спальни и громко захлопнув дверь. Что за бред он нёс? Подумать о настоящем браке с той, которая скрывает многое и не желает даже открыть мне всё. Любовницу? Он что, действительно это предложил? Придурок! Нет. Никогда в жизни. Вздохнув, подошёл к постели и сел на неё. Воздержанием меня не напугать. Я умею себя контролировать, и ни за что на свете не превращусь в отца. Какой бы ни была Лиза, она не заслужила предательства с моей стороны. Не желаю, чтобы она превратилась в мать, и это погубило её из-за моей неосторожности. Нет… смогу прожить год так. Но, чёрт возьми, мне стало так хорошо от того, что девушка не лгала мне. Не наркоманка. Хотя и отец Лизы сказал, что её необходимо вылечить. От чего? Анализы явно показали, что она абсолютно здорова. Никаких отклонений. А её слова о продаже? Печаль и отвращение, так и сквозило в них. Но и её продали. Мне. Она не хотела этой свадьбы. Она не желала иметь мужа, но в их мире её голос никто не услышал. Чёрт, мне её жаль. Не повезло ей со мной. Горько усмехнулся и отправился в душ, чтобы подготовиться к очередной ночи среди девушек. Оттачивать мастерство, общаться и тонуть в одиночестве. Раньше никогда не задумывался, насколько человек может быть одиноким. И ведь всё есть: деньги, развлечения, любовницы, окружён благами, но всегда один. Не с кем поговорить, поделиться своими задумками и желаниями. Никто не будет смотреть на меня, как Лиза. С интересом, тут же пытаясь подавить его. А ведь всё могло быть проще. Романтика. Свидания. Ночи вместе. Но не могу… не понимаю отчего не смею переступить невидимую грань. К двадцати пяти годам прозрел, именно за эти три дня понял, что хотел бы найти своего человека. Женщину, которая бы понимала меня, принимала. И я мог бы прийти с работы, уставший и злой, а она бы обняла меня, или же лежал бы на её коленях, а она перебирала бы мои волосы. Одним только взглядом заверяла, что люди могут быть преданными друг другу. Дошёл до выхода и остановился. К чёрту всё. Быстрым шагом подлетел к двери и постучал. — Лиза? Тишина. Прислушался и ничего. Она не могла уйти. — Лиза? Ты здесь? — повторил стук и вновь никакого ответа. Если ушла, то придушу. Нажал на ручку и резко распахнул дверь, заглядывая в тёмную спальню. Ночь уже давно легла на наш лайнер, как и на город, где мы совершили остановку. Осмотрел комнату и заметил девушку, лежащую в постели. Идиот. Какой же я идиот. Она спит. Тихо, стараясь не разбудить, подошёл к кровати и щёлкнул выключателем, чтобы осветить тускло её край постели. Тёмные волосы разбросаны по подушке, а Лиза мирно посапывала во сне. Слишком юная, и лицо не тронуто косметикой. Всегда считал, что раз девушка выбирает развратную модель поведения, то имеет боевой окрас. Но не она. Бледная кожа и ни грамма искусственной красоты. Дотронулся до прядей волос, открывая для себя утончённый овал лица. Ей всего восемнадцать, а мне двадцать пять. Что может быть общего у нас? Ничего. Я даже не имел представления, о чём она думает, и были ли у неё какие-нибудь мечты. Теперь лишь знал, что у неё аллергия на молоко, и она хитро играет в нарды, не даёт противнику ни единого шанса. Но её улыбка преображает лицо, и оно светится жаждой познаний. — Прости, — прошептал и накрыл девушку одеялом. Выпрямившись, отступил назад, но наступил на что-то. Опустил свой взгляд на пол и под ногами был блокнот. Имел ли я право читать её записи? Нет. Но поднял его и раскрыл. От удивления посмотрел на спящую Лизу и вновь на то, что таилось там. Предполагал, что будут записи или же что-то о ней. А здесь рисунки обычным карандашом. Пейзажи и города, которые мы проплывали. От изумления сел на постель, рассматривая рисунки. Невероятно красиво и нежно. Даже графит передавал любовь и нечто даже большее. Она соврала, когда сказала о том, что много читает. Она не читает. Она все знает. Лиза увлечена искусством и умело передаёт его на бумаге. Улыбнулся и перевернул страницу. Брови взлетели вверх, когда узнал себя. Портрет, передающий моё хмурое лицо, и он зачеркнут. Почему? За что она так со мной? Не мог отвести взгляда от собственного портрета. Меня никто и никогда не рисовал. Не думал, что выгляжу именно так. Со взлохмаченными волосами и даже безумными глазами. Но почему зачеркнула? Не понравился? Я ей настолько противен? Взглянул на Лизу и резко потянул на себя страницу, вырывая рисунок. Быстро положил блокнот на пол и выключил свет. Вышел из спальни, и уже нет желания никуда идти. Направился к себе, подхватив бутылку виски. Долго рассматривал самого себя и узнал новое. Удивительно, ведь я любил искусство. Мама часто рисовала меня, неумело, практически каракули. Но взяла с меня обещание, что я научусь. Только вот чертить, а не так изящно передавать окружающий мир. Лиза могла. Что ещё таилось в этой девушке? Теперь непременно узнаю.