Son of a gun

— Как дела? — Спросила Рей, усаживаясь к Керри в машину и закидывая сумку на заднее сиденье. — Выглядишь не очень, — добавила она, посмотрев на тёмные круги под глазами подруги. — Что? Всё отлично, — ответила Керри, хотя её состояние было далеко от отличного. Ночью она даже не ложилась в кровать, прекрасно понимая, каковы её шансы уснуть. Сидя на террасе, завернувшись в плед, она выкурила не одну пачку сигарет, прежде чем замёрзнуть настолько, что была вынуждена перебраться внутрь. Остаток ночи Керри провела лёжа на диване в гостиной, слушая звуки ударяющихся о берег волн, которые доносились из открытого окна в кухне. Ближе к утру её начало подташнивать от одних и тех же собственных мыслей, бумерангом возвращавшихся в её голову и никак не желавших ни на секунду её оставить. Поднявшись с дивана, Керри надела куртку поверх теплого свитера и около часа в сумерках бродила по пляжу, пока совсем не рассвело, и ей не пришлось вернуться домой до пробуждения отца. Поэтому она была счастлива наконец-то поехать за Рей и отвлечься на обыденные дела. Керри оставила машину на парковке, и они с Рей направились к входу в корпус. До начала лекции по социологии было ещё несколько минут, и им выпал шанс выбрать удобные места в предпоследнем ряду в уголке, где была возможность привлекать к себе меньше внимания Максфилда. Керри заметила Эл несколькими рядами ниже, которая, обернувшись, приветливо помахала им и встала, чтобы подойти. Керри уже подняла руку, чтобы махнуть в ответ, но в аудиторию вошёл Максфилд, избавив её от ненужного разговора. Когда лекция началась, Рей выдрала из тетради листок и, начертив на нём четыре пересекающиеся линии, подпихнула его Керри, по обыкновению предлагая сыграть в крестики-нолики. Керри бросила взгляд на листок и, посмотрев на Рей, взялась рукой за шею и закатила глаза, наглядно показывая своё желание сейчас чем-то заниматься. Рей в ответ лишь пожала плечами, забрала листок и вложила его обратно в тетрадь. Из-за бессонной ночи голова Керри никак не желала держаться самостоятельно, и той всё время приходилось подпирать её руками. Глаза сами закрывались, и вскоре Керри уже лежала на столе в полудрёме, не замечая ничего вокруг. — Мисс Колдвелл, — она ясно услышала, когда Максфилд назвал её по имени, но упрямо проигнорировала его слова. — Ау, мисс Колдвелл, — Максфилд повысил голос, и Керри поняла, что не отвяжется. Выпрямившись, она открыла глаза и молча уставилась на профессора, перебирая в голове ругательства. — В кровати спать намного удобнее, чем на моей лекции, — сказал он. У Керри сжались челюсти, но она заставила себя промолчать, некоторые из студентов повернули к ней головы, и она посмотрела на каждого из них в ответ. Максфилд любил устраивать подобные представления на каждой паре, но находились те, кому это всё ещё было интересно. — Что же вы делали ночью? Опять тусовались с отбросами общества? — Он поставил перед собой цель и явно достиг её, когда Керри вскочила с места. Кого ты назвал отбросами, засранец? — Если хотите увидеть отбросы общества, посмотрите на себя, — бросила Керри, схватила рюкзак и в гробовой тишине вылетела из аудитории, с шумом открыв дверь и не потрудившись закрыть её за собой. Разогнавшись, она быстро добралась до выхода и только там остановилась и перевела дыхание. Вначале Керри много думала об этой манере Максфилда задевать её и пыталась найти причину, по которой он её так ненавидит, и смогла придумать только одну. Она решила, что это связано с тем, какую должность занимает её отец, и сложившимся мнением, что ей самой всё достаётся без труда. Но потом Керри услышала, как он задевает ещё не одного студента из её потока, и успокоилась. Из опустевшего холла Керри вышла на улицу и, мельком взглянув на часы, усмехнулась. Прошло всего двадцать минут. Рекорд: так быстро с пары она ещё не уходила. Керри закурила и медленно двинулась к парковке. Сев в машину, она включила радио и повертела переключатель станций. Музыка периодично сменялась тихим шуршанием помех, и Керри находила в этом нечто гипнотизирующее. Ты словно бы ныряешь с головой, а потом выплываешь и никогда не знаешь, какая песня будет играть. Желудок Керри издал протяжные стоны, и она отвлеклась от приёмника, вспомнив, что не ела уже, должно быть, часов десять, если не больше. Закрыв дверь, она повернула ключ зажигания и поехала в свой любимый «Starbucks» на Первой авеню. Керри села за столик у окна, обхватила стакан с горячим напитком холодными руками и сидела так, пока ладони не начало жечь. После глотка кофе она почувствовала себя намного лучше и стала задумчиво смотреть в окно, даже серый свет от пасмурного неба теперь казался ей не таким уж и унылым. В кофейню вошёл новый посетитель, Керри инстинктивно бросила взгляд в его сторону и вспомнила его лицо, только когда снова отвернулась к окну. Дэниэл Тейлор. Сейчас этого человека можно было увидеть чуть ли не в каждой газете, пишущей о новостях. На прошлой неделе пропал его сын, уже третий человек в ряду убийцы. Керри аккуратно краем глаза следила за тем, как он разговаривает с продавцом, покупает кофе и садится за дальний столик, уткнувшись носом в газету. Мужчина почувствовал её взгляд и поднял глаза. Керри быстро отвернулась. Ей в голову пришла сумасшедшая идея. Возможно, причиной была дикая усталость и бессонная ночь, а может, Керри сама довела себя до сумасшествия. Так или иначе, в её мозгу крепко засела заноза, которая заставляла осуществить задуманное. Керри встала, сделала шаг и на секунду остановилась в нерешительности. В этот момент Дэниэл снова посмотрел на неё, и она, перехватил его взгляд, выпрямилась, закинула волосы за спину и быстро подошла к столику, за которым он сидел. — Добрый день, мистер Тейлор, — сказала Керри, стараясь быть уверенной. — Что вам нужно? — Дэниэл поднял голову, и она увидела его лицо, испещренное мелкими морщинками. Он был бледен, под глазами, в которых Керри не заметила никакого отклика, образовались круги. Чашка с остывшим и не тронутым кофе стояла рядом с разложенной газетой. По привычке покупать кофе, когда ты совсем этого не хочешь, по привычке приезжать на работу, домой, есть, спать и просыпаться с одной только мыслью, заставляющей постоянно искать новости в утренних газетах. Наверное, так выглядит человек, потерявший смысл жизни, проживающий весь этот ужас как бесконечный ночной кошмар. Керри попыталась представить, как бы выглядел её отец, если бы подобное случилось с ней. И в её голове сразу появилась картинка: гроб с телом его дочери опускается в яму, и, пока его засыпают землёй, Билл звонит своему секретарю, заявляя об отсутствии необходимости переносить сегодняшнее совещание. — Я бы хотела задать вам несколько вопросов по поводу вашего сына, если вы, конечно… — Вы репортер? — М-м… — Керри нервно сглотнула. — Да. — Тогда я не понимаю, что вы от меня хотите, — резко ответил Дэниэл. — Я ответил на достаточное количество вопросов. Керри читала большое количество интервью с ним, но они все содержали почти одну и ту же информацию, будто были написаны по копирке: сколько вам лет, где вы живёте, что стало с вашей супругой. В газетах рассказывалось в двух словах, что она умерла около года назад от рака, и Дэниэл с сыном до сих пор жили вдвоём. Похоже, он не собирался распространяться в своих ответах шире клишированных вопросов репортёров и журналистов. Его неприязнь к прессе можно было понять, но Керри с присущим ей упрямством и навязчивыми идеями рассчитывала получить больше. — Да, я знаю, но вы могли бы сказать нечто больше того, что говорили раньше в интервью? — Керри села напротив него и, сложив руки в замок, легла на них и подалась вперёд. — Это, возможно, помогло бы полиции, а также и людям, которые… — Довольно, — Тейлор закрыл газету перед носом Керри и быстрым шагом вышел за дверь. Глубоко вздохнув, Керри закрыла глаза и уткнулась лицом в ладони. Если Дэниэл рассказал бы Керри что-то такое, что удовлетворило бы её, возможно, позже она не зашла бы так далеко. Однако его молчание подействовало как раздражающая нотация от родителей, побуждающая делать абсолютно противоположное тому, чему они пытались нравоучать. Керри поняла, что простым путём ей ничего не добиться, следует сначала вооружиться какой-то информацией, хотя бы той, которой нет у обычных журналистов. В её голове уже созрел план: всё-таки есть определённые преимущества быть дочерью работника мэрии. Захватив кофе для Рей, Керри вернулась на стоянку университета. Она положила голову на подголовник и прикрыла веки, а измождённое ожиданием и постоянным напряжением лицо Дэниэла стояло у неё перед глазами. — Хей, бунтарка, — крикнула Рей в открытое окно машины и, открыв дверь, залезла внутрь. — Обожаю тебя! — Добавила она, увидев купленный для неё кофе. Керри открыла глаза и повернула голову: — Всё было тихо? — Да, — ответила Рей, потянув кофе через трубочку. — После твоего ухода Максфилд даже опешил на некоторое время. Похоже, ты заставила его понервничать, — Рей хихикнула. — Но я ведь совершенно не хотела этого, — Керри снова закрыла глаза, оценивая шансы на возникновение скандала. В любом случае, отец всё сможет уладить, как он делал это каждый раз. Для Максфилда такая история станет огромной провокацией, но Керри уже встала на тропу войны и с поражением сходить с неё не собиралась.