Son of a gun

Следующие несколько дней Керри редко появлялась дома и, когда заезжала переодеться или сходить в душ перед парами, на которых она всё-таки присутствовала, то с опаской заглядывала в гараж и кабинет отца и, только убедившись, что его нет, быстро пробиралась в свою комнату. Она точно знала время, когда отец утром уезжает на работу и ко скольки возвращается вечером домой, но всё равно прислушивалась к каждому шороху, надеясь не столкнуться с ним, если его планы оказались бы нарушены. Билл звонил ей несколько раз, но она не снимала трубку. Наконец, он дозвонился Курту, когда Керри вечером уже лежала в кровати в гостевой комнате на втором этаже. Когда Курт взял свой новый мобильник, который ему пришлось купить, и вопросительно посмотрел в сторону Керри, она лишь пожала плечами. — Да, она здесь, — ответил он, сняв трубку, — да, я в курсе, — Курт покосился на Керри, которая неотрывно наблюдала за ним, — угу… Да, конечно… Разумеется, — она услышала, как он голосом выделил последнее слово, после чего откинул телефон в сторону. — Он попросил присмотреть за тобой, — ответил Курт на её вопросительный взгляд, на что Керри безразлично поджала губы. Ей не пришлось рассказывать о том, что произошло на церемонии похорон, потому что уже на следующее утро её эффектная выходка была показана по всем каналам, а радиостанции, которые не могли позволить себе роскошь предоставить всё на обозрение, не без прикрас её пересказывали. Керри ожидала такую развязку, и она не слишком её беспокоила. Её негодование вызывали только эти ёбаные журналисты, горящие желанием покопаться в их общем с Рей грязном белье. Эл была несколько обескуражена поведением Керри на похоронах, но оставила это так же легко, как она всегда забывала всё плохое. Она больше не заговаривала на эту тему, стараясь быть тактичной и считая, что понимает чувства подруги, и Керри вздохнула с облегчением, когда поняла, что и окружающим надоело перемывать одни и те же кости, которые уже сияли от постоянной полировки и просто неприлично блестели на солнце. Когда Курт уходил из дома, Керри превращалась в часы, отсчитывающие время до его возвращения. Слоняясь из комнаты в комнату, она поедала запасы снеков и насиловала куртову гитару, на которой он научил её играть пару лет назад. Пока она, пытаясь убить время, по кругу проигрывала один и тот же припев «stairway to heaven», её мысли так же зацикленно бродили вокруг пожара на заводе и Эрика — восемнадцатилетнего парня из Такомы, который в день смерти Рей был объявлен пропавшим. Керри не знала о нём ничего, кроме того, что сказали журналисты — он оказался племянником мэра и переехал в Сиэтл совсем недавно. Это не давало абсолютно ничего, и Керри, решившая забыть обо всём раз и навсегда, неосознанно возвращалась к этой новой неизвестной, сложившейся со всем, что она знала раньше, в одно большое уравнение, настойчиво требующее найти решение. И однажды, положив гитару на кровать в гостевой, за эти дни ставшей комнатой Керри, она спустилась по лестнице и, закрыв дверь запасным ключом, направилась домой. По выработавшейся привычке Керри прошла в дом через гараж и поднялась в свою комнату. Сев за стол, она наклонилась к мусорной корзине, порылась в ней и извлекла помятый листок с именами всех жертв, которые написала месяц назад. Погипнотизировав его несколько минут, Керри напрягла память и рядом с фамилиями дописала названия районов, в которых были найдены люди. Она сама ездила в западный Сиэтл, где жили Нортоны, и тут всё совпадало: подросток был найден там же, где жил и, соответственно, мог пропасть. Керри снова наклонилась к корзине и с самого дна добыла ещё один лист бумаги, который исписала, сидя с Джоржди за монитором в мэрии. Адрес Ньюпорта указывался как южная Дакота стрит, но нельзя было со всей уверенностью сказать, что он действительно жил в том доме, с такими жизненными привычками он мог давно там не появляться. Керри не знала, где находится эта улица, но её это не особо огорчило. Мёртвого Ньюпорта обнаружили в Колумбия Сити, а этот район был на юге. Дэниел Тейлор проживал на 16-й авеню, недалеко от центра города, где и был найден его сын. Снизу под именами уже мёртвых людей Керри дописала ещё одно — того, чья жизнь сейчас висела на волоске, этого несчастного во всех смыслах Эрика, о котором она ничего не знала. Последний раз его видели в районе Монтлейк, где его труп и должны были обнаружить в скором времени. Это могло бы быть ещё одной закономерностью, если бы не одно но. Пожар на заводе нарушал эту последовательность, и теперь нельзя было сказать точно, в какой части города обнаружат следующее убийство. Со смертью Рей маньяк сам разорвал тонкую логическую цепочку, которой были связаны все преступления. Он обходил город по кругу, и сейчас должен был приступить к северным районам. Не придавая этому особого значение, Керри обвела ещё две буквы: последние в имени и фамилии обречённого, только что дописанные в конце списка, которые должны были быть первыми в имени следующей жертвы. Она снова вспомнила про игру Пэдди и решила не выписывать случайные буквы из имён и фамилий, а попытаться уловить связь между ними, следуя той же последовательности, которую выбрал убийца. — Вот же бля, — через пятнадцать минут пристального изучения собственных каракулей Керри откинулась на спинку стула и, зажмурившись, потёрла глаза. Если она не спятила окончательно, а убийца — конченый психопат, то выстроившийся в нестройный ряд третьи по порядку буквы подсказывали, что из них складывали слово. INSPIRE. И сейчас этот сраный Фредди Крюгер остановился на букве R. По её спине прошёл неприятный холодок от собственной догадки, а живот скрутило в тугой узел, когда она в ряд выписала буквы и ещё раз посмотрела на них, уже стоящих в отдалении от остальных и так чётко чернеющих на белом листе. Она не была на сто процентов уверена, но возможность такого расклада событий заставляла её всеми силами бороться с появившимся желанием прямо сейчас вскочить, запрыгнуть в машину и ехать без остановки и как можно дальше, вдавив педаль газа в пол. Но тело Керри превратилось в камень, слившийся с креслом, в котором она сидела, уставившись перед собой. Из ступора её вывел звук захлопнувшейся входной двери, сообщившей ей о том, что Билл вернулся с работы. Керри сбежала вниз по лестнице и остановилась, увидев отца и придя в неожиданное замешательство. Дверной проём наполовину скрывал её от Билла, вешавшего пальто в прихожей, и он заметил её не сразу.

Hey — Pixies

— Керри? — Папочка, — она медленно вышла из своего укрытия и порывисто обняла его. — Малышка, что случилось? — Спросил он, заметив, что её дыхание стало сбивчивым и она всхлипнула. — Прости меня, — пробубнила Керри, и повторила более внятно, отстранившись и вытерев глаза рукавом рубашки, — прости меня, пожалуйста. — В чём дело? — Повторил Билл, на что Керри только покачала головой, тогда он снова прижал её к груди и поцеловал в волосы, — я так рад, что ты снова дома. — Извини, — Керри напоследок крепко обняла его, — мне нужно идти. Она выскочила из дома, проскользнув у отца за спиной. — Керри! — Билл сделал несколько шагов до входной двери и выглянул на улицу, когда Керри уже захлопнула дверь машины, и через секунду красный BMW, который он подарил ей на день рождения два года назад, скрылся за поворотом. Керри постучала в закрытую входную дверь и стала нетерпеливо ждать, пока ей откроют. На первом этаже горел свет, и она попыталась сквозь занавески заглянуть внутрь. Вернувшись к двери, она снова продолжительно постучала. От появившейся паники Керри почувствовала, что ещё пару секунд и она найдёт в себе силы вынести эту дверь к чертям вместе с петлями. Когда она, спустя вечность, открылась, со вздохом «слава богу» Керри буквально ввалилась в дом и в первое мгновение обняла щурящегося от яркого света Курта. — М-м? — Курт потёр глаза и, зевнув, выдавил, — я подумал, это мамонты вырвались из вечного льда. — Я подумала, случилось кое-что похуже, — пробубнила Керри и уже громко спросила. — Травка есть? Керри потом не могла вспомнить ещё хоть один раз, чтобы она так накуривалась. После того, как травка уже хорошо перемешала её мозги в кашу, она отобрала у Курта его крепкий косяк с кокаином и на некоторое время ощутила всепоглощающее спокойствие, забыв о происходящем в реальности, что бывает, когда человека резко вырывают из сна. Но это чувство эйфории прошло так же быстро, как появилось, и после неудачных попыток снова получить наркоту у Курта Керри попыталась добыть её сама. Однако её хватило только на то, чтобы несколько минут пошляться по коридорам дома в полуобморочном состоянии, после чего плюхнуться на кровать в гостиной и остаться лежать, уставившись в потолок. Курт знал, что Керри, скорее всего, уснула, и зашёл к ней через час, дав время сну привести её в адекватное состояние. Керри лежала на спине в той же позе, раскинув руки в стороны, и, когда Курт зашёл, приоткрыла глаза и посмотрела на него, не поворачивая головы. Поняв, что она уже не спит, Курт сел рядом с ней на кровать и провёл пальцами по её предплечью. — Как дела? — Паршиво, — Керри снова закрыла глаза. — Что случилось? — Спросил Курт так же, как её отец несколькими часами ранее. — Ничего, — Керри села на кровати и выдохнула, действие наркотиков значительно ослабло, но она чувствовала себя немногим лучше, вернувшись в реальность. — Хреновый день. Сняв джинсы и скинув их на пол, Керри села у изголовья рядом с Куртом и укрылась одеялом. Он молча курил, зная, что Керри сама заговорит, когда ей это будет необходимо, но она смотрела, как в сумерках периодически загорается красное пятно его сигареты, и не могла выносить этой тишины. — Господи, Курт, пожалуйста, давай уедем отсюда? — Кэр, о чём ты? — Он посмотрел на неё. — Пожалуйста, давай сбежим! — Керри обвила его шею руками и с каждым словом пыталась притянуть его ближе к себе. — Хоть куда, хочешь, в Лос-Анжелес? В этот ёбаный город ангелов! Снимем там квартиру и… — Вот именно, что ёбаный, — он взял её за запястья и попытался высвободиться из её удушающих объятий, но Керри цеплялась за него из последних сил. — …переждём там это всё… — Истерика достигла наивысшей точки и резко прошла. — Пожалуйста, Курт. — Руки Керри опустились, и Курт, наконец-то, стал свободен. Он встал, чтобы выкинуть окурок в окно и взять бутылку, которую он прихватил с собой, когда поднимался. — Я больше не могу, — сказала Керри, следя за ним глазами. — Девочка, ты меня беспокоишь, — Керри ожидала увидеть в его глазах насмешку, но не прочитала даже намёка на шутку. В какую-то секунду ей показалось, что она сможет ему всё рассказать, но стоило ей открыть рот, и она поняла, что у неё не получится подобрать слов, даже чтобы начать. Забравшись под одеяло полностью, Керри легла, но глазами продолжала следить за перемещениями Курта. Когда он снова оказался рядом с ней, Керри слабо ухватилась за его руку, нащупав её в темноте, и вдруг сказала: — Пожалуйста, не оставляй меня. — Но куда я могу деться? — Ответил Курт, но, вглядевшись в её глаза, отражавшие слабый свет с улицы влажными бликами, опустил бутылку на пол и лёг рядом. Их лица оказались на одном уровне, Керри прикрыла глаза, почувствовав подступающую дрёму, а Курт спрятал под тёплое одеяло руку, за которую всё ещё держалась Керри. Вскоре она погрузилась в густую темноту, но её сознание и во сне не отпускало две строчки, которые она написала последними у себя в комнате, вонзившиеся в наскоро заштопанное сердце Керри как два кинжала. В сплошном мраке только сильнее выделялись четыре слова, подчёркиваемые акцентом черного фона. Kerrie Caldwell Kurt Cobain