Истории про советского Баки

Это было не лучшее место для новой миссии. Точно нет. Стив фыркнул, выдохнув облачко теплого пара, и почти бесшумно зашагал по небольшому слою мягкого молодого снега. Не то чтобы Капитану приходилось выбирать, куда их отправят на следующее задание, но если бы его спросили, какое место на планете он считает худшим, он бы не колеблясь ответил: там, где снежно, холодно и одиноко. Сибирские леса зимой, по мнению Стива, идеально подходили по всем критериям. Они мучили его, воскрешали в памяти ненужные воспоминания, а еще нагоняли отчаянную волчью тоску, которая то и дело превращалась в негодование и едкую досаду. Правда, дело было не только в пронизывающем холоде и недружелюбной Сибири. Стив чувствовал, кто во всем виноват… Он бы никогда не посмел сказать это вслух, но виноватым он считал Баки. Стив прошел еще несколько сот метров по лесу, пробираясь между густо растущими кустарниками и деревьями, и наконец вышел на поляну возле небольшого озера. Он резко остановился, устремив напряженный взгляд на одну возвышенность, где под толстой вековой елью, притаившись, словно снежный кот, должен был сидеть Баки в засаде. Стив подозревал, что тот давно услышал его шаги и даже понял, что опасности нет, однако многолетний опыт говорил всегда оставаться на стреме. Капитан просто физически ощущал дуло нацеленной в его сторону винтовки. — Бак, это я, — на всякий случай сказал Стив. Он наклонился, чтобы отряхнуть со штанов мелкие хлопья налипшего снега, а когда выпрямился, Баки уже стоял на ногах, выбравшись из сугроба, и бережно пристраивал свое оружие к стволу дерева. — Быстро ты, — кивнул Барнс. — Мы здесь заночуем? — Придется, — Стив не сдержался и сердито нахмурился. — Я нашел их логово, но там никого нет. Значит, первичная информация была верна и прибытие запланировано на завтра. Мы только потеряли два дня впустую, собираясь выловить их быстрее. Он помолчал, глядя на подозрительно равнодушного к его метаниям Баки. Кэпу показалось это странным. — Ладно, будем греться, — постарался улыбнуться Стив. Преимущество портативного мини-обогревателя, разработанного Старк Индастриз, было в том, что он отдавал тепла не меньше, чем большой полноценный костер, но при этом не дымил и не требовал внешних источников питания. Стив достал из своего рюкзака два спальных мешка и обустроил их привал вокруг этого технологического чуда, размышляя, что неплохо бы вначале перекусить, а потом можно будет пригреться к горячему боку Баки и хорошенько выспа-а… Стив вынырнул из своих мыслей, не успев ничего предпринять, потому что Барнс, не говоря ни слова, тут же отвернулся, подсел поближе к их маленькому островку тепла и уткнулся в неизвестно откуда взявшуюся книжку. Это было нетипично для сложившейся ситуации, и Стив не мог понять: Баки просто читал или специально его игнорировал. Несколько минут он тщетно пытался разобрать надпись на подозрительной ярко-красной обложке, затем принялся демонстративно покашливать, ходить мимо и даже шерудить в своем рюкзаке. Только друг будто бы ничего этого не замечал, оставаясь полностью безучастным к его действиям. — Баки, что ты читаешь? — не выдержал Кэп. — «Целину». — Эм… русская книга? — Советская! У меня после перекодировок мозги подгорали, так товарищ Карпов давал мне эту книгу, я читал — отпускало. Чтение, знаешь ли, вытесняет обрывочные негативные воспоминания, поэтому не важно, что читать, главное — читать. Стив не знал, что ответить, для него это тоже была болезненная и скользкая тема. — Ну, книга хоть хорошая? — только для того, чтобы глупо не молчать, спросил он. — Ты сам вот послушай. «Есть хлеб — будет и песня…» Целая философия важности труда на благо социализма. — Ага, звучит глубоко, — кивнул Стив и завозился, роясь в своем армейском рюкзаке. — Но у нас, кажется, песни не будет. Я забыл бутерброды в квинджете. — У нас есть черный хлеб, котлеты и tvorog, которые я купил в деревне. — Опять эта восточно-европейская еда, — поморщился Стив. — Твоя ностальгия, знаешь ли, иногда не совсем здоровая, Бак. Вот что это на тебе такое? — Что? — удивился Баки. — А… это? Барнс любовно огладил плотную шерстяную ткань с золотыми пуговицами и красным кантом. — Советская шинель. Купил всего за два доллара у местного барахольщика. Когда меня привезли в американскую Гидру, на мне была почти такая же, но ее там сразу отобрали и выкинули на помойку. Представляешь? — Угу, — буркнул Стив. — Эту тоже пора выкинуть. Баки отвернулся, еще больше кутаясь в старую шинель и демонстративно закрываясь книгой. — Ну, Ба-а-ак… — тут же расстроился Стив. — Прекрати. — Я понял. Тебя раздражает тот факт, что мне здесь хорошо, а тебе — нет. Не находишь это слегка эгоистичным, Стив? Не думал, что это скажу, но брал бы ты пример со Старка. Его вот не волнуют мои увлечения. — Конечно, его не волнуют! — вскинулся Стив. — Он тебе даже потакает. Та старая рухлядь, в которой ты живешь в Нью-Йорке, его рук дело. — Это не рухлядь! А личный вагон первого секретаря ЦК КПСС — раритет. Тони его из музея выкупил. Я даже спрашивать боюсь, сколько с него русские содрали. — Ну, раз из музея, то и ходил бы туда на экскурсию, а не жил там! У нас целый этаж в Башне, а ты проводишь ночи в купе старого вагона. Это нормально? — Нет, Стив, это ненормально, — покачал головой Баки. — Но это тоже часть моей жизни, долгой и тяжелой жизни, однако самой настоящей, которую нельзя просто взять, вычеркнуть и забыть. Ты спал во льдах, а я много жил и многое видел, и даже здесь, представь себе, у меня было что-то свое, что-то хорошее, что мне хочется всегда помнить. Он замолчал и начал засовывать книгу обратно в рюкзак. — Прости… я… — Стив неловко прочистил горло. — Я был неправ. — Забудь, — беззлобно отмахнулся Баки и протянул ему свой мешок. — Я пойду осмотрюсь, а ты поешь. Котлеты там вполне сносные. Стив больше не испытывал былого голода, сконцентрировавшись всем своим существом на чувстве безысходности и растущей вины. Он много месяцев думал, как помочь Баки преодолеть все это, но вариант оставить как есть ни разу не приходил ему в голову. Возможно, оттого, что Капитан по природе своей не привык бездействовать, и ему было трудно смириться с тем, что какие-то аспекты жизни Баки будут невероятно далеки от его понимания, и ему остается только принять их, а не бороться с ними. Стив машинально открыл пакет и достал холодную котлету. Мясо было мягкое и приятное на вкус, но не хватало остроты. Сюда бы немного чили. Стив порылся в сумке, ища что-нибудь съедобное, например, одноразовый пакетик с кетчупом. Баки иногда прихватывал такие в фастфудах и дома намазывал на хлеб. Еще одна странная привычка, от которой Стив часто морщился. Будто у них в Башне мало еды! Впрочем, Бак вчера говорил, что купил в деревенском магазине что-то из горчицы… Вытащив из упаковки странный тонкий лист желтоватого цвета, Стив, недолго думая, обернул его вокруг второй котлеты и отправил в рот. Гадость какая. Что это? — Периметр чист, — отрапортовал Баки. — Ты уже? Можем лечь спать прямо сейчас, если… — Бак, — Стив поднялся и крепко приобнял друга за плечи, — правда, прости меня. Я действительно не хотел тебя обидеть. Я стараюсь, ты бы знал, как я стараюсь. — Стив… — Я просто не хотел, чтобы тебе снова было больно. Прости… — Знаю, — остановил его Баки, приложив палец к его губам. — Не надо ничего говорить. Солдат сам сократил между ними дистанцию до минимума и счастливо улыбнулся своему Капитану. Все было идеально. Почти. — Я все-таки кое-что тебе скажу, — невесело хмыкнул Стив, мягко целуя Баки в висок. — Не знаю, как tvorog, но эта твоя русская горчица на вкус редкостное дерьмо. — Что? Какая? — удивился Баки. Он подтащил к себе рюкзак и достал оттуда надорванную упаковку. — Ты, ты… жрал мои gorchichniki? — Я даже знать не хочу, что это такое, но если умру в муках, не хорони меня в Сибири, пожалуйста. При всем уважении к твоей ностальгии, Бак. Больше Баки ничего не слышал, потому что упал на снег и громко захохотал, не обращая внимания на полный осуждения взгляд Стива. Отсмеявшись вволю, он залез в теплый спальный мешок и поманил друга лечь с ним рядом. — Pizdets, pokushali. — Баки, ты сейчас вот не ругаешься матом? — Нет, Стиви, я благодарю всевышнего за то, что он послал мне такого оригинального придурка, как ты. — Кто бы говорил, Бак, кто бы говорил… — ухмыльнулся Стив в ответ. — Ну, и чего ты стоишь? Иди сюда, — снова позвал его Барнс. Стив наспех натянул свой спальник и опустился рядом, положив голову Баки на плечо. У них было строгое правило — никаких интимных контактов во время боевых операций, даже таких невинных, потому что это мешало работе и могло стоить им жизни. К тому же это было не совсем справедливо по отношению к Тони, без которого у них бы вообще ничего не началось. Он, как клей, еще больше их сблизил, одновременно и соединив, и заняв собой все свободное пространство. Но сейчас Стив просто не мог отказаться от подобной близости, которая медленно усыпляла его, успокаивала, развеивала все тревоги. — Бак, ты только Тони ничего не рассказывай, — сонно пробормотал Стив. — Я что, дурак? Он нам это до следующего Рождества будет припоминать, — фыркнул Баки. — Я-то могу в своем вагоне спрятаться, а тебе некуда идти! Стив улыбнулся. — А пакетики с чили были в левом кармашке. Для тебя взял, знал, что ты без острого не можешь. — Спасибо, Бак.