***
Полностью готовая, смотрю на свое отражение и не двигаюсь. Нежелание покидать пределы зоны комфорта липким ощущением отдается в каждой клеточке тела, заставляя все сильнее стискивать пальцы на столешнице. Кажется, что тронься я с места — весь мой мир разобьется вдребезге. Я не в силах самостоятельно толкнуть себя к пропасти. Но преодолеваю нежелание, зная, что это всего-лишь мысли. Через силу прерываю оцепенение. Медленно выдыхаю и поднимаю с пола рюкзак, сгребаю со столика телефон. Вновь затыкаю уши, не желая слышать ничего кроме той бушующей музыки, отражающей ураган в душе. Спускаясь по лестнице, смотрю только под ноги, чтобы не пересечься глазами ни с кем из… семьи. Пока обуваюсь, меня замечают. Хорошо зная Ниру, без звука понимаю, что меня просят обуть новенькие туфли, которые сделают меня такой же нормальной девчонкой, как Дейла. А я ненавижу предложенное, отдавая предпочтение удобным кедам. И от моего выбора в который раз переклинивает отца. Пока он не решил добиться желаемого встряской, выскакиваю из квартиры и бодрым шагом направляюсь к лифту. Не думаю, что такой великий человек как Нортон Огнев станет потешать соседей очередными разборками с буйной дочерью. Во дворе меня уже поджидает господин Эрн, отцовский водитель. Увидев меня, он открывает дверцу автомобиля, с бесстрастием наблюдая за мной. Я лишь киваю ему в знак приветствия и плюхаюсь на сидение, расслабленно опираясь головой на подголовник и протягивая ноги под переднее сидение. На короткий промежуток времени я оказываюсь в более безопасном пространстве, где никому нет до меня дела. За те дни, что я боролась за свою старую школу, мне, кажется, ни разу в голову не приходило, что на самом деле поджидает меня в стенах элитного заведения. Наверняка ничего хорошего. Все школы сами по себе — гниль, а заведения для богатеньких… по моим скромным представлениям там как раз рулят всякие зарвавшиеся придурки, а руководство старательно замазывает внутренний хаос всякими показными ситуациями. Как я буду существовать в этом? Планирую протянуть год, а потом свалить как-нибудь. Возможно, я за время учебы сумею настолько выбесить всех, что меня отчислят, швырнув личное дело в разгневанное лицо отца. Помимо глубокой ненависти и отвращения я испытываю некое любопытство относительно новой школы. Когда Эрн останавливает автомобиль у кованных ворот, я окидываю здание оценивающим взглядом. С первых секунд становится понятно, что это заведение отличает от среднестатистических школ не только бюджетом и кучей богатеньких отпрысков. Но выходить из автомобиля не тянет. Заметив на себе взгляд водителя, изображаю на лице готовность вот-вот покинуть машину. В отличии от папочки этот человек научен ждать, когда я дослушаю трек. — Спасибо, до встречи, — спрыгивая на асфальт, бормочу на прощание Эрну и собираюсь захлопнуть дверцу автомобиля. — Василиса, я подъеду примерно через два часа, чтобы отвезти Вас домой, — догоняет меня сухой тон водителя. — Можете позвонить, если освободитесь раньше. Черт! Еще один год, когда меня будут сопровождать под конвоем… Я натянуто улыбаюсь и киваю, закрывая дверцу большим усилием, чем требовалось. И еще с минуту стою у калитки, не решаясь войти. А с места моего временного пребывания неплохо видно, как народ собирается на линейку. Меня удивляет, что абсолютно все в такой же форме, как и у меня. Как это придурки при деньгах не возмутились тому, что нужно носить форму? — Василиса? — вдруг окликает меня знакомый голос. Я перевожу взгляд на звук и обнаруживаю Миракла, близкого друга отца. Я, конечно, знала, что он работает в школе, но что в этой… Да уж, я под полным присмотром заботливого папочки. — Здрасте, — небрежно здороваюсь я и прохожу во двор, останавливаясь рядом с Мираклом. — Кажется, я немного опоздала. — Не переживай, на данный момент тебя за это не осудят, — дружелюбно улыбается мужчина и, опустив ладонь на мое плечо, мягко подталкивает меня к толпе школьников. — Я проведу тебя к твоему классу. Постарайся ни с кем не заводить знакомств на линейке: нужно направить все внимание на происходящее. И еще: убирай наушники и телефон, потому что у нас это под запретом. Блеск! Не школа — мечта! Не успеваешь ступить на порог, как тебя загоняют в тесные рамки… Я собираюсь возмутиться, но затухаю, наткнувшись на сочувственный взгляд Миракла. Невольно сама слегка улыбаюсь и послушно вынимаю из уха наушник, прячу свое успокоительное в рюкзак. Что ж, они сами напросились — от бесчинств меня отлучает только музыка… или приобщает… Миракл оставляет меня среди одноклассников и быстро удаляется. Ничуть не заинтересовавшись речью директора о заслугах учеников и учителей, в открытую рассматриваю школьников. Некоторые схожи друг с другом, словно родственники. И они же, едва не до единого, имеют выдержанный и высокомерный взгляд. Прям армия какая-то. И абсолютно все в форме и даже в парадной обуви. Даже мальчишки! Офигеть! Их что, дрессируют что-ли? Я на мгновение представляю себя в подобном положении и недоверчиво фыркаю: ну нет, не позволю я этой школе пережевать и выплюнуть меня в таком прилизанном виде, как эти… зверушки. Пока идет линейка, я успеваю рассмотреть все чуть ли не до мельчайших подробностей и основательно заскучать. Начинаю считать колличество мальчишек и девчонок, выяснив, что среди «армии» значительно больше парней. Не будь они все послушными идиотами, я могла бы порадоваться. Я вообще чувствую себя среди них какой-нибудь песчинкой на каменном дне или пушистой елкой в засохшем лесу. Надеюсь, что никто не будет мне втирать про чувство единения со всеми…***
— Василиса, поспеши пожалуйста, — подгоняет меня Миракл, пока все дружной толпой идут к порогу школы, чтобы сфотографироваться с директором. Фыркнув себе под нос, продолжаю свой неспешный путь в хвосте этой самой толпы. Пока друг отца расставляет одноклассников, я как раз протискиваюсь куда-нибудь в незаметный угол. Ребята неохотно отступают, нарушая симметрию, и раздраженно ворчат на меня, от некоторых доносятся ругательства. Услышав от одного «комплимент» в свой адрес, несдержанно складываю пальцы в фак. — Василиса, — сурово одергивает меня Миракл. — Подойди ко мне, пожалуйста. Будешь стоять в центре. — Что за х… — Я обрываюсь под строгим взглядом учителя. — Хорошо. Послушно возвращаюсь к краю толпы и останавливаюсь у приготовленного мне места. За спиной стоит сам Миракл. Он опускает руку мне на плечо, окончательно прикалывая меня на полотно этой школы как очередной элемент мозаики. Тогда, как мне больше всего хотелось спрятаться, меня вытаскивают в самый центр, демонстрируя всем желающим. Мне хочется опустить голову и нарушить осанку, чтобы скрыться от внимания. Что ж, если папочка хотел видеть во мне запуганную девочку, ему придется по душе эта фотография. Как только меня отпускают, я спешу куда-нибудь деть себя. Остается минут двадцать до классного часа, где меня снова вытянут «на витрину», чтобы представить классу. Найдя скамейку в конце школьного «парка», спешу ее занять и вынимаю из рюкзака телефон. После спокойного ритма происходящих событий громкая музыка звучит немного непривычно и дискомфортно. Специально прибавляя громкости, расслабленно опускаю голову на спинку лавки и закрываю глаза, неспешно погружаясь хаос нот. Мой личный ритм жизни смешивается с этим бушующим океаном, приходя в полный порядок. Мне кажется, что даже воздух становится чище и свежее. Чем дальше уношусь в свой мир, тем легче и проще становится. Все вокруг видится лучше и прекраснее. И я в который раз с головой окунаюсь в личный кайф. В такие минуты обычно не хочется нарушать ощущения высшего блаженства, лишь погружаться все глубже, все дальше уходить от реальности. Но я выныриваю наружу, в настоящее. Щурясь от яркого света солнца и кристально-голубого, светлого неба, оглядываюсь на пространство перед школой. Не будь это место тюрьмой, мне, наверное, понравился бы и этот «парк» с ровной асфальтированной площадкой, ровной зеленой изгородью и клумбами, тенистыми местечками со скамейками и яркой, сочной травой, уводящей куда-то за видимое здание. Уже за моим местом уединения начинается эта манящая трава, похожая на пушистый ковер. Даю голову на отсечение, что по этому идеальному газону ни в коем случае нельзя топтаться! Мои размышления прерывают двое парней, наперегонки подбегающих к дереву неподалеку от меня. Оба выглядят достаточно забавно с моей стороны: беззвучно кричат что-то друг другу и размахивают руками. Хихикнув с этих двоих, заинтересованно оборачиваюсь и вынимаю один наушник. Не успеваю взглянуть в их сторону, как натыкаюсь на высокомерный взгляд слегка прищуренных голубых глаз. Скривив рожицу еще одному парню из этой компании, отворачиваюсь от них. У этих ребят прям компания! Возможно, какая-нибудь популярная… У ребят завязывается разговор, слышный мне несмотря на приглушенные голоса и мою громкую музыку. Вынимая и второй наушник, прислушиваюсь к их болтовне, заинтересовавшись, о чем могут говорить здешние школьники. Они судачат о каникулах и новом учебном году, так что я быстро теряю к ним интерес и… — Ну, какие планы на новый год? — доносится до меня вопрос, заданный с явным азартом и озорством. — Я вот, к примеру, собираюсь школу взорвать… — достаточно серьезно отвечает девчоночий голос. — Амбициозно, весьма амбициозно, — одобрает какой-то другой парень с легкой насмешкой. — Рискованно, но оно того стоит, — поддерживает второй девичий голос и тоже серьезно. — Пожалуй, схожу за взрывчаткой! — весело поддакивает еще один мальчика. — Это что же, вы кабинет химии собираетесь взломать и напихать в колбу всякой дряни? — не сдержавшись, подшучиваю я над их «серьезными планами» и оборачиваюсь к ним. Передо мной немая сцена: двое замирают и с опаской глядят на меня, оба пялятся с враждебностью и высокомерием, а один… Симпатичный парень слегка улыбается и в его необычных зелёных глазах пляшут чертовски классные огоньки веселья. Я невольно улыбаюсь ему в ответ, поддаваясь хризолитовому взгляду. — Девочка, тебе заняться нечем? Топай отсюда, не нужно греть тут уши! — прерывая мой контакт с зеленоглазым классным парнем, грубо произносит тот, что смотрел враждебно, и продолжает глядеть на меня тем же неприятельским и заносчивым взглядом. — Ух, какая важность — эти ваши серьезные разговоры! — насмешливо замечаю я и поднимаюсь со скамейки, собираясь действительно уйти. Но так просто… — Слушай, тебе корона не давит, а? Она просто настолько мала, что ее едва видно. Наверное, мешает, да? Но снимать не хочется, ведь в собственных фантазиях ты выше всех нас вместе взятых. Мое довольство собой отныне не знает границ! Надо же, так четко и прямо я еще никого не опускала с небес на землю. Жаль, что это сказано не Ляхтичу! — Что ты сказала?! — как-то сильно быстро разозлившись, гневно осведомляется парень и дергает меня за руку, не давая уйти. — Ой, фальшивая слава уши закупоривает, да? — раззадорившись от его сердитого взгляда, услужливо интересуюсь у него и с наглостью смотрю в его пылающие гневом голубые глаза. Он разозленно рычит, сильнее стискивая пальцами мое запястье, и притягивает меня еще ближе. Я изо всех сил стараюсь не выражать зарождающегося страха и продолжаю глядеть на него с прежней безумной смелостью. — Фэш, да ладно тебе. Отпусти девчонку с миром, делов-то! — примирительным тоном произносит третий парень из этой компании и немного отодвигает от меня своего друга за плечо. — Вот именно, братик! — неожиданно легкими для нее интонациями поддерживает высокомерная девчонка и тоже тянет парня за плечо. — Тебе ли связываться с такими щепочками из-за глупой болтавни! Она смеряет меня насмешливым и снисходительным взглядом, словно я зарвавшаяся пятиклашка. Уж точно рассердившись от такого отношения к себе, собираюсь высказать нечто едкое в сторону этой девицы, но ее, видимо, брат перебивает меня. — Хорошо, что ты всего-лишь девчонка, тебе очень в этом повезло, — замечает он с тем же снисхождением, что и его сестра. — Будь ты парнем, я хорошенько врезал бы тебе за такие слова. — Да, отныне мне нужно воздавать славу Богу за то, что я родилась не мальчишкой! Иначе умерла бы, отведав кулак зарвавшегося придурка! Ах, какое счастье! — саркастично восклицаю я и воздеваю руки к небу для пущего эффекта. — Иди уже, у нас не только Фэш — Драгоций, любящий помахать кулаками, — вздыхая, поторапливает меня тот самый зеленоглазый парень и, вначале заносчивой девице, потом мне, посылает веселый взгляд. Кажется, его одного забавляет эта ситуация. Остальные глядят на меня если не мрачно, то сурово. Чтобы не уходить, будто меня погнали, усмехаюсь единственному, кажется, нормальному человеку в этой компании и неспешно направляюсь к зданию школы. Да, здесь обитают действительно отмороженные личности!***
Не знаю, моя ли это глупость или убеждение, что никого более менее адекватного здесь нет, но я так или иначе оказываюсь в затруднительном положении. Подходит время классного часа, а я знать не знаю, в какой класс мне «Добро пожаловать». Даже более того: в саму школу мне пройти не разрешают. — Идентификационная карточка есть? Прикладываем и проходим. Как будто это за каникулы позабывали… — отрываясь от кроссворда, бурчит охранник и с раздражением взглядывает на меня. — Что есть? Так их здесь и чипируют ещё! — фыркаю себе под нос и отхожу от турникета. — А если у меня нет никакой карточки? — Предъявляем документы, внесенные в базу данных, — скучающе отвечает мужчина, на этот раз решив не отрываться от журнала. Какие ещё документы? Безумие какое-то, а не школа! Не желая допытываться, решаю попросту перепрыгнуть через чертову преграду. Я уже примериваюсь, раздумывая, как проще преодолеть турникет не засветив при этом бельем, как охранник обращает на меня внимание. Мысли что ли читает? — Паспорт есть? Давай показывай и проходи уже, — с прежним недовольством уточняет он про документы и на этот раз снисходит ко мне — не пялится в кроссворд. Я застываю на мгновение. Паспорт, значит… — Не могу показать: дома забыла, — точно зная, что он валяется где-то в дальнем ящике стола, сообщаю охраннику. Теперь в ступор впадает он, вытягивая и без того длинное лицо. Впрочем, раздражительность возвращается к нему очень быстро. — О чем вы, молодежь, вообще думаете? Паспорт дома забыть… — с новой силой бурчит охранник. — Отчество, имя и фамилию называй… что б вас, бестолочей малолетних!.. — Какие-то проблемы? — не давая мне огрызнуться, интересуется голос поблизости. Отвлекаясь от охранника, взглядываю через плечо, замечая еще одно местного парня. Он сразу напоминает мне того придурка с безмерным самомнением, более того, я вначале одного принимаю за другого. Только здравый смысл подсказывает: тот зарвавшийся идиот не снизошел бы до той, кто оскорбил его. Может, это его добрый брат-близнец? Как в «Закрытой школе», к примеру… Пока рассуждаю о схожести двух мальчишек, охранник успевает нажаловаться парню на меня, такую-сякую. — Была бы беда! — насмешливо отмахивается от бурчаний парень и вдруг берет меня за локоть. — Пропускай ее со мной, понятно? И он, не дожидаясь ответа, проходит вперед меня, прикладывает к датчику что-то и продвигается через турникет, протаскивая меня за собой. Мне остается только молча следовать за ним, офигевая от такой наглости. Парень проводит меня чуть дальше в просторный холл и останавливается, неспеша отпуская мою руку. — Ну, как бы… спасибо что ли… — бормочу я благодарности, подумав, что именно этого он и ждет. — Новенькая, значит, — пройдясь по мне снисходительным взглядом, как бы заключает парень и с интересом склоняет голову. — И из какой же параллели? Хм, добрый брат-близнец отменяется… Судя по его виду, он тоже не самый «милый» мальчик. Что ж они все, хомячки эти прирученные, как кролики зараженные бешенством? Так вообще бывает? — Это имеет значение? — решив не отвечать, спрашиваю с насмешкой. — Точно не Драгоций: слишком рыжая для нас, — игнорируя и мою колкость, словно продолжает он и сам насмешливо улыбается. — От барана кудрявого слышу, — парирую я, взглянув на его прическу. — А вот толка с тебя как с козла молока… Безнадежно все, короче. Так что я пойду. — Уже разворачиваюсь, собираясь уйти, но кое-что вспоминаю. — Хотя нет, есть еще одно нерешенное дело. Где кабинет класса «9А»? Есть же у вас здесь классы, выделенные для учеников… — «А» все-таки, — довольно усмехнувшись, заключает парень, уже окончательно создавая впечатление, будто разговаривает он не со мной, а с собственными мыслями, которые я подкрепляю своими ответами. — Идем, я провожу тебя. А ты мне по пути расскажешь, каким ветром тебя занесло в параллель Драгоциев. Не можешь же ты быть одной из нас… — Так у вас еще и параллель своя!.. Не много ли чести? То-то, смотрю, самомнение у вас зашкаливает на верхних пределах. У тебя, и у еще одного придурка, — незамедлительно язвлю я, но за парнем следую; он фыркает на мои замечания и даже не оборачивается. — К счастью, я из простых смертных людей. Папочка мой, правда, так не считает, но факт есть факт — Нортон Огнев не всесилен, к моей радости. — Как быстро ты разбалтываешь созданные собою же тайны! — насмешливо комментирует мои слова парень. — Значит, ты дочь Нортона Огнева? Твой отец частенько бывает у Астрагора, прислуживает ему. Думаю, именно такое близкое знакомство протолкнуло тебя в «А». Решаю не отвечать, не разобравшись, кто такой этот Астрагор, и как он влияет на место моего обучения. Мой собеседник не продолжает разговора. Видно, выведал все, что интересовало. Он приостанавливается у лестницы, пропуская меня вперед, и сообщает, что нужно подниматься до четвертого этажа. Так как парень молчит, мельком осматриваюсь. Со своими интерьерами это заведение все меньше и меньше напоминает мне обычные школы: столько вычурности и изящества убранства ни в одной общеобразовательной не найдешь. Что ж, элегантный ремонтик, важный персонал, выдрессированные ученики в одинаковой форме с иголочки — все, как одна мечта современных девочек-принцесс. — За этой дверью твой класс, — останавливаясь у одной из дверей, сообщает мой проводник и кивает головой на табличку, впрочем, не отводя от меня светло-голубых глаз. — Я, кстати, Рэт. Класс «11А», если захочешь заглянуть. — Почему это должна захотеть? — интересуюсь я. — Поблагодарить за экскурсию и избавление от охранника можно и здесь. — Вы, девчонки, часто замечаете таких парней как я и порой сразу западаете, — усмехнувшись, замечает мне Рэт. Его глаза, несмотря на улыбку, остаются такими же сосредоточенными, как и секунду до этого самодовольного сообщения. — Не скажу, что ты сильно в моем вкусе… — В таком случае, не раскатывай губу: я тем более не в восторге от таких рекламных речей, — перебивая его, говорю я и, обходя парня, оборачиваюсь к нему, уже схватившись за дверную ручку. — Но спасибо за помощь. Как скромник ты не очень, а вот проводник вполне нормальный. До встречи. Улыбнувшись ему на прощанье, нажимаю на ручку и толкаю дверь, быстро исчезая в классе. Еще в коридоре были слышны говор и хохот, а теперь я попадаю к источнику звука: куче парней, переговаривающихся друг с другом. Они сходятся в некий кружок посреди класса, обсев центральную и прилежащие парты. Стулья служат им подставками для ног. Я останавливаюсь на пороге, пораженная количеством мальчишек, и внимательно обвожу класс глазами. К своему девичьему счастью, две задние парты занимают трое девчонок. Впрочем, ни они, ни парни не обращают на мой приход никакого внимания. За спиной отворяется дверь, заставляя меня посторониться. Вильнув влево, оглядываюсь на вошедшего. Мой взгляд сталкивается с графитными глазами Миракла, дружественно глядящими на меня. — Василиса, тебе комфортнее будет представится с места или ты выйдешь к доске? — тихо спрашивает он, не обращая внимания на шумящих учеников. — У доски, раз я топчу этот наверняка дорогущий паркет, — пожав плечами, отвечаю я. Миракл, явно развеселившись от моих слов, сдержанно улыбается уголком губ и кивает. Его взгляд обращается в сторону класса. Мужчина тихо кашляет, привлекая к себе внимание, и направляется к учительскому столу. Парни сразу смолкают и с шумом отодвигаемых стульев расползаются по своим местам. — Еще раз добрый день, — начинает Миракл. Его голос с четкими интонациями громко звучит в создавшейся тишине. — Как вы уже заметили, время каникул закончилось и мы все с вами вновь вернулись за знаниями, — он замолкает, давая ученикам отреагировать на свои слова, — и в этом году, а так же в двух следующих, надеюсь, на этот путь вместе с вами вступает новая юная девушка. Василиса, можешь представиться. Застыв на мгновение, быстрым шагом направляюсь к столу. Вместе с шагами нарастает чувство неловкости. Кажется, говорить с места куда комфортнее. Но я не останавливаюсь, застывая лишь тогда, когда дохожу до учительского стола. Все человек десять направляют свое внимание на меня, кто прямым взглядом, кто ленивым перелистыванием слайда в мобильном. Они все кажутся такими расслабленными, особенно парень на предпоследней парте, развалившийся на стуле, и небрежно-внимательными, что меня перекашивает. Стараюсь поправить выражение на лице, сделавшись дружелюбной новенькой. Но ощущение того, что я в идиотском американском сериале про школу и подростков, не желает меня покидать. И я цепляюсь за свое раздражение этим режимом. — Не скажу, что я рада здесь присутствовать… скорей мне это место глубоко отвратительно! Но… что поделаешь. Придется завалиться в этот отвратительно-богемный монастырь со своим уставом и сживаться с подобными вам ручными хомячками, — Я, никем не останавливаемая, заканчиваю свою речь и гордо вскидываю голову. Одноклассники все как один примолкают и смотрят на меня с лёгким удивлением. В создавшейся тишине отчетливо раздается кашель Миракла. Я бросаю взгляд на мужчину и успеваю уловить хмурое выражение на его лице, в считанные секунды сменяющееся на спокойное и даже слегка благодушное. Нифига себе! В этом заведении приветствуется свобода слова! Или преподаватель решил мне подыграть при классе, чтобы позже разобраться наедине?.. Что бы там нибыло, стараюсь сохранять независимый вид и перевожу взор обратно на ребят. Они успевают «ожить» и теперь поглядывают на меня с единодушным скептизмом и насмешкой. Вот честно, разве послушным хомячкам положено вести себя так невоспитанно? — Что ж, Василиса, если это все о твоем первоначальном воззрении на нашу школу, можешь проходить на любое свободное место, — с неожиданным юмором к моим словам произносит Миракл и с хитрицой улыбается мне. Я едва сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться ему в ответ. Вместо этого хмурю брови и быстрым шагом направляюсь к примеченной парте у окна. Почти все одноклассники сидят по одному, занимая большую часть парт. И к моему огромному сожалению «все» места у окон заняты. Что ж, придется нарушить уединение одного из этих парней. Я выбираю парту поближе к доске и застываю напротив, показывая своему будущему соседу намерение занять место рядом. Парниша на несколько секунд притормаживает, с легкой враждебностью глядя на меня. Невольно усмехаясь, настойчиво остаюсь на месте и отвечаю на враждебность снисхождением. И парень сдается, с недовольным видом стаскиваю рюкзак с моего места и слегка отодвигаясь на стуле, чтобы пропустить меня. Весь классный час поглядываю то в окно, то на стенды в классе, посвященные истории разных стран и веков. Я не вижу необходимости записывать расписание и запоминать какие-то приближающиеся события: папочке все равно это расскажут из-за контроля надо мной, а он поставит меня перед фактом. Мое получасовое безделье не остается незамеченным. И на этот раз Миракл решает обратить на меня внимание. На его вопрос решаю не реагировать, ограничившись скучающим взглядом. Если захочет, вытрясет правду наедине… Наверняка вытрясет: должен же он знать: «что происходит в голове потенциально опасного для школьного сообщества подростка», как сквозь строчки выражалась психологичка из прошлой школы. — На этом мы закончим, думаю. Можете отправляться по домам, — не дождавшись моего ответа, подводит итог Миракл и осматривает класс, на мгновение застывая и чуть хмуря брови, будто вспоминая что-то. — Если у кого-то не все учебники, зайдите в библиотеку сейчас, чтобы не бегать в учебное время. И еще… Сабрина, надеюсь на твою помощь и в этот раз… если ты, конечно, еще не провела для Василисы экскурсию, по пути в класс. По какому пути в класс, интересно?.. — Мы решили не отвлекаться, господин Миракл, — ничуть не смутившись, ровным голосом отвечает одна из девчонок и переводит взгляд на меня, дружески улыбаясь. Удивляясь подобному вниманию, вскидываю брови. Надо же, это она была в теле того заносчивого Рэта! А я не верила в обмен телами!.. Впрочем, никаким образом не показываю, что эта девица наглым образом солгала учителю в глаза и даже не смутилась. Судя по виду особы с противным именем, она не горит желанием проводить экскурсию. И я не хочу навязываться, поэтому спокойно направляюсь прочь из класса, не глядя ни на кого из одноклассников. Девчонка сама останавливает меня: — Новенькая… Василиса, верно? — окликает меня эта Сабрина и неспеша подходит ко мне, снова дружелюбно улыбаясь. — Спасибо, что не сказала ничего историку, а то канители бы было!.. Подождешь минуточку, я с ребятами попрощаюсь и тогда пройдемся по школе, хорошо? — Ладно, — Я пожимаю плечами от безразличия. Пока староста, как я понимаю, прощается с ребятами, пристраиваюсь у дверного косяка и наблюдаю за небольшим движением в коридоре. И мое внимание вдруг привлекает тот парень, с которым я успела погрызтся — пуп земли. Он, оглядываясь, проходит от одного кабинета и быстро ныряет в дверь другого. Буквально через минуту из соседнего с нашим класса появляется девица с хвостиками и таким же маневром, оглядываясь и спеша, юркает за заносчивым придурком. Вслед за ней в тот кабинет пробираются и блондин с брюнеткой, тоже из их компании. А последним я замечаю кудрявого парня, который, быстро преодолевает коридор и скрывается за дверьми. У них там что, собрание? Я оглядываюсь через плечо на Сабрину и, заметив, что она все ещё трещит с одноклассниками, сама незаметно выскальзываю из кабинета. Озираясь, на носочках пробираюсь к двойным дверям кабинета и, не читая таблички, ныряю внутрь. Отказываюсь точно не в классе биологии! В тусклом освещении вижу первый ряд кресел и сцену. Ух ты! актовый зал! Забывая про сбор «сильнейших мира сего», прохожу чуть дальше и осматриваюсь. Конец комнаты теряется в темноте, видны лишь несколько рядов. Поворачиваюсь к сцене, заинтересовавшись занавесом, и тут… Толкнув сильно в спину, меня прижимают к стене. Дергают за руки, заводя за спину и сжимая запястья, немедленно зажимают рот, заглушая испуганный визг, сильнее вжимают бедра в стену, не позволяя двигаться. Несмотря на смятение и испуг, подмечаю ширину ладоней пленителя, приятно горячих и сухих ладоней, и легкий, едва уловимый аромат леса, лесных цветов… а еще край дорогих часов, чем-то знакомых часов… Неужели?!. Заносчивый придурок?! — Тебя родители не учили не совать нос в чужие дела? — Шипят мне на ухо яростно, и я узнаю этот голос. — Или ты шпионишь за нами? Не имея возможности высказаться, дергаю плечом. Мне неуютно и стыдно в таком положении, когда чертов мальчишка прижимает меня бедрами к стене, когда я не могу пошевелиться, когда крикнуть даже не имею возможности. И, словно услышав мои мысленные мольбы, меня вдруг отпускают… чтобы грубо развернуть и снова притеснить к стене. К тому же этот придурок устремляет на меня взгляд. Голубые глаза горят гневом. Парень поспешно упирает ладони в стену, аккурат рядом с моим лицом, и продолжает сверлить ястребиным взглядом. Фух! Ну хоть руки свободны и к стене всем телом не прижимают. — Какого черты ты здесь трешься, марковка? — неожиданно смягчая голос, с простой насмешкой интересуется парень и проходится взглядом по моему лицу, вновь смотрит в глаза. — А что, нельзя? — решив прикинуться дурочкой, спрашиваю больше с наивностью, чем с грубостью. — Здесь — нет. Это не место для любопытных девочек. Еще раз сунешься, будешь иметь дело со мной, ясно? — Хм! Даже не знаю, как жить после этой угрозы… А что за наказание меня ждет? Драться будешь или опять к стене прижмешь? — Что бы я ни сделал, тебе в любом случае не понравиться. А теперь брысь! — Я похожа на кошку? А ты на крайнего придурка. Не знаешь, как изгоняют особей, подобных тебе? — Будешь остроумие испытывать на таких же малолетках, как ты сама. Я собираюсь высказать новое замечание, но меня останавливает шум неподалеку. Игнорируя ступеньки, прямо со сцены соскакивает тот самый златокудрый и зеленоглазый парень. Заметив наше положение, он замирает на мгновение, и тут же хмуро сводит брови. — Фэш, тебе не кажется, что с девушками нужно быть помягче? — осведомляется парень недовольно и подходит ближе к нам. — Отпусти ее. — Не научишь мелкотню правильно себя вести — все время пакастить будет, Броннер, — немного резко отзывается мой пленитель, черт его загрызи, и смеряет меня новым грозным взглядом. — Мелкотню?! Чертов имбецил! — Я рассерженно упираюсь ладонями в его грудь, находя его тело достаточно крепким, и с силой давлю, пытаясь отодвинуть парня. А он, мало того, что не поддается мне, так ещё и сильнее прижимает! Более того, его колено вдруг вклинивается между моих ног, окончательно обездвиживая. Я лишь безвольно ахаю. Меня внезапно пробирает смущение… Еще никогда так близко ко мне не стоял мальчишка… и уж тем более меня никто не прижимал к стене. А теперь я чувствую себя такой маленькой, беззащитной и совершенно ошарашенной. В это время парень кажется таким сильным, подавляюще сильным. И ощущение этого его превосходства, ощущение близости его тела, тело, исходящее от него, запах одеколона — все это окружает меня и смиряет. — Фэш, хватит ее прессовать, — вырывая меня из невероятного кокона эмоций и ощущений, твердо произносит второй парень. Через мгновение чувствую, как отодвигают моего пленителя, давая мне свободу. Мой кудрявый спаситель держит за плечо темноволосого задиру, глядя на него, наверняка сурово или как-то еще. Впрочем, каким бы взглядом он его не сверлил, когда парень оборачивается ко мне, его необычные зелёные глаза смотрят обеспокоенно. — Ты как? Этот любитель давить на людей не слишком тебя напугал? — интересуется он и, отпустив своего недовольного друга, подает мне ладонь. — Что ты, меня каждый день вот так вот нахально прижимают к стене и развлекают оскорблениями, — язвительно откликаюсь я, посылая брюнету гневный взгляд, и с радостью хватаюсь за руку его друга. Он хмурится, сам взглядывает на этого Фэша, и мягко, несмотря на мрачный настрой, тянет меня от стены, поближе к себе. Я послушно отступаю и останавливаюсь рядом со своим защитником. Позади снова слышится шум и, пару секунд спустя, с лестницы по-очереди спускаются остальные участники сего собрания. Все они излучают недоверие. — Послушай… — начинает было мой защитник, но тут же смолкает, немного смутившись. — Василиса, — Подсказываю ему свое имя, поняв причину заминки. Парень благодарно улыбается и продолжает: — Да, Василиса… Знаешь, не то что бы мы тебе не рады… — Броннер, если ты хочешь залесть ей под юбку, это не значит, что нужно говорить, что мы якобы счастливы ее появлению, — раздраженно обрывает его брюнет. — У меня отношения с девушками куда сложнее, чем у тебя, — достаточно спокойно отвечает на это кудрявый, но я замечаю, как сжимается его челюсть от гнева. — Маар, можно я объясню ситуацию? — вмешивается в диалог парней одна из девушек и, не дожидаясь согласия, подходит ближе ко мне. — Привет, Василиса, я Диана. Она подает мне ладонь, предлагая рукопожатие, и я, чисто из правил приличия, решаю коснуться ее руки. Девушка улыбается едва заметно, только уголок губ поднимается чуть выше обычного. — Видишь ли, Василиса, у нас с ребятами такая компания… только для близких и хорошо знакомых людей, — начинает Диана и оглядывается на друзей, как бы подчеркивая свои слова, — и у нас достаточно много своих тайн, каких-то таких вещей, о которых никто из нас не распространяется. Поэтому нам всем не очень нравится, когда в наше пространство проникает кто-то чужой, непосвященный. Я удивленно вскидываю бровь и произношу первое, что приходит на ум: — Наркоту толкаете, что ли? Вся компания замирает, только переглядываясь. Неужели!.. Блин, это же всего лишь идиотское предположение! Ну… частная школа, богательние ученики, тусовки с дурью… как в сериалах про золотую молодежь. Тишину, успевшую на несколько секунд стать напряженной, неожиданно прерывает тихий смех моего спасителя. За ним раздается девичьи хихиканья, потом смех еще одного парня. Только брюнет хранит угрюмое молчание, продолжая сверлить меня недобрым взглядом. Я тоже смеюсь, заразившись их весельем. — Знаешь, это звучит немного обидно, — по доброму укоряет меня последний неизвестный мне парень и озадаченно складывает брови домиком. — Откуда такие странные предположения? — Не знаю, просто в голову пришло, — Я смущенно пожимаю плечами и невольно вновь бросаю взгляд в сторону брюнета. Меня уже нервирует его внимание! — Ладно, раз у вас тут тайное собрание для посвященных, то мне пора. Пойду гляну, вдруг наша староста наконец закончила болтать с одноклассниками и готова наконец провести меня по этому местному филиалу Ада. Махнув им рукой, спешно покидаю актовый зал, напоследок нечаянно столкнувшись с мрачным взглядом Фэша. М-да, похоже, пора выпрашивать у папочки личного охранника. Коридор почти пуст. Кое-где еще можно заметить учащихся, которые уже спешат домой. Лишь немногие собираются компаниями, чтобы, видно, пойти куда-то вместе. Я, не зная, чем себя занять и куда идти, делаю несколько шагов от актового зала и окидываю взглядом двери кабинетов. Мне совершенно одинаково не хочется идти к этой Сабрине за экскурсией и болтаться по школе в одиночестве, выискивая первое, что взбредет на ум. Потоптавшись еще немного, решаю попросту свалить отсюда и устроить себе пешую прогулку до дома. Может, еще к Лешке по пути загляну… у него посидим или в кафе неподалеку нагрянем… — Василиса, постой! — Вдруг раздается за спиной. Я удивленно оборачиваюсь и вижу Маара, моего местного защитника от всяких самовлюбленных идиотов. Он догоняет меня и пристраивается рядом. — Ты пойдешь на экскурсию со старостой? — сразу спрашивает парень. — Нет, не хочу приставать к ней с этим, навязываться, — Качнув головой, морщусь и тут же с легким подозрением смотрю на мальчишку. — А ты что же, хочешь предложить свою кандидатуру в экскурсоводы? — Как просто ты отгадала мои намерения, — Он смеется и сам трясет головой. — Да, Василиса, я был бы рад показать тебе все самое интересное в этой школе. Несколько секунд я с прищуром осматриваю его, пытаясь по лицу найти, в чем подвох. Маар прямо смотрит на меня и слегка улыбается, вызывая у меня самое дружеское восприятие. И я согласно киваю. А чем, собственно, черт шутит? Парень выглядит дружелюбно, сам вызвался поводить меня. В ответ на мое согласие Маар озаряется ослепительной, радостной улыбкой. И я не сдерживаюсь, широко улыбаюсь ему и смотрю только на необычные глаза цвета хризолита, искрящиеся озорством.