Январь
На приватную встречу с будущей свекровью Тэхён шел во всеоружии. Во-первых, он наконец-то смог привести себя в порядок. Не без помощи младшей сестры Юнги, конечно же, в которой, к удивлению всех членов семьи, нашел соучастницу и в какой-то степени родственную душу. Спелись, как сказал позже Мин, заранее предвкушая, чем для родителей обернется подобный взрывной союз. Уже к концу недели замок был поставлен на уши, дворецкий обзавелся нервным тиком, а у половины прислуги отрасли усы и бороды из-за неудачно сваренного зелья (видите ли, Тэ пообещал научить девочку делать микстуру против облысения). Так вот, пакость удалась на славу: Джудас боялся высунуть нос из собственного кабинета, Гхэм метала гневные искры в дочь, которой все оказалось нипочем, а Чунчхи недовольно хмурился, что не предвещало принцу ничего хорошего. Ругаться на Кима отнюдь не спешили, сраженные его обаянием и харизмой. Слуги пришли в восторг от веников, самостоятельно подметающих пол; потом, правда, гоняющих мимо проходящих, но то мелочи, нечего по убранному топтаться. Отца задобрил заколдованными бриллиантовыми запонками, менявшими цвет камня в зависимости от того, говорил ли собеседник правду или нет. Матери подарил карманное льстивое зеркало, комментирующее каждый ее шаг и дающее советы, сестре – набор юного алхимика, отчего взвыл даже терпеливый Юнги. Один лишь старший брат не попал под чары, держался в стороне и присматривался, недобро сверкая глазами, явно затевая нечто гадкое. Дурное предчувствие терзало сердце Мина, однако Чунчхи никаких мер не принимал, а потому бить тревогу было бы проявлением паранойи, нежели здравого смысла. В конце концов, Тэхён не обязан нравиться всем и сразу. Во-вторых, ко встрече Тэ подготовился основательно, приглядел себе платье из запасов Сиены (не пышное, но симпатичное по крою и фасону), накрутил на голове более-менее сносную прическу (даже цвет волос не поменял, оставив естественным черным!) и умудрился адекватно накраситься, не распугав добрую половину обитателей замка. Ну просто идеальная прекрасная принцесса, если бы не одно маленькое «но». Ладно, не такое уж и маленькое, под длинным подолом, конечно, не видно, однако дракон-то в курсе – Тэхён был принцем. Парнем, юношей, кем угодно, но не изнеженной девушкой с хорошими манерами и округлой грудью (а вот бедра что надо). Да он одним своим чихом мог распугать добрую половину города, а тут будущая свекровь. В нем изящества за год не прибавилось ни на грамм, шаг если только исправился, став более мягким и плавным. О голосе речи не шло, густой мед из низких нот, приправленный бархатом окончаний. Юнги, задыхаясь от смеха, попытался ему об этом напомнить, но тот лишь насмешливо фыркнул на предостережение жениха, поправил завитки прядей, упавших на лоб, и неровной походкой от бедра направился в покои Гхэм, собирая по пути все углы – кто бы еще на каблуках ходить научил. Ладно, Сиена пыталась, но быстро сдалась, осознав, что проще заставить Мина переехать обратно домой, нежели просветить Тэ в тонкости непростого искусства. Как итог: короткий стук в дверь, неуклюжая псевдопринцесса на пороге будуара чудовища и вытянутое в удивлении лицо женщины, явно ожидавшей немного... не этого? Удовлетворенный реакцией, Ким зашел внутрь и плюхнулся на пуф напротив вытянувшейся по струнке свекрови, с любопытством разглядывая роскошное убранство комнаты. Здесь вам и резные канделябры, и явно дорогие статуэтки, и душистые свежие цветы в хрустальных вазах из тончайшего стекла, и узорный зеркальный столик из слоновой кости, и тяжелые золотистые шторы на высоких панорамных окнах в пол, и пушистые ковры с густым мягким ворсом, – одним словом, покои королевы, а не простой феодалки. – Уютненько у вас тут, – первым нарушил неловкое молчание Тэхён, ни капли не смутившись под оценивающим насмешливым взглядом. Знала бы она, сколько их за свою короткую жизнь он успел поймать на себе – и завистливых, и сочувствующих, и похотливых – наверняка посмотрела бы иначе. Выросший в достатке благородных кровей, Тэ выучил наизусть повадки ядовитых змей и хищных акул, приходящих к ним в замок на празднества и званые ужины. Когда с детства считаешься ценным музейным экспонатом, наследником богатого состояния, невольно начинаешь привыкать к тому, что являешься мишенью, объектом обсуждения и заезженных сплетен. Спустя год якобы похищения выдумки стали даже интереснее и изощреннее. Поговаривали, что Ким сбежал, чтобы обручиться с какой-нибудь дурнушкой-крестьянкой, самой настоящей ведьмой, околдовавшей наивного юного наследника. Некоторые считали его погибшим от рук разбойников, не получившим требуемого выкупа. Но больше всего Тэхёну нравились сплетни, распущенные им самолично, мол, просидел заточенным в башне вместо родной сестры в наказание за шалости и по неосторожности влюбился в своего мрачного охранника, дракона, с которым и бежал в далекие северные земли. А главное в сей несколько грустной истории то, что в правду не верил никто, высмеивая и считая ту детской выдумкой. Значит, умереть в дороге он мог, влюбиться в глупую деревенщину тоже, а воспылать страстью к невеже-огнедышащему – нет! Вот и понимай после такого людей. – Мой сын сказал, что собирается жениться на вас, – проигнорировав попытки Кима завести светскую беседу, наконец произнесла Гхэм, прожигая парня тяжелым пытливым взглядом. В ее гордо выпрямленной спине, сдержанных изящных жестах, том, как она восседала в светлом бархатном кресле, надменно вскинув подбородок, было нечто вызывающее и даже хамоватое. Словно женщина мнила себя выше званием, приписывая себе богатство, мудрость веков и гору знаний за плечами. Вкушала собственное превосходство, смакуя его посредством чужой наивности и безобидного вида. И Тэхён простил ей эту ошибку, которую совершали все, кому доводилось встречаться с принцем, ставя внешность превыше всего остального. – После всего того, что он со мной сделал, Юнги просто обязан на мне жениться, – растягивая губы в улыбке, проворковал Тэ, закидывая ногу на ногу и откровенно наслаждаясь немым испугом в зеленых глазах свекрови, которая, вероятно, с трудом сдерживалась от того, чтобы не скривиться брезгливо. Не часто, знаете ли, к женщине приходили смазливые длинноволосые парни, переодетые девушками, и заявляющие, что их сын должен на них жениться. И ее, конечно же, чертовски бесила сложившаяся ситуация, где Мин не просто выбрал неподходящую партию, он опозорил доброе имя всей семьи. Ему можно было простить побег, искал себя мальчик, всякое случается, но чтобы вот этот безродный? Стыд и позор! А главное слова против нельзя вставить: наглый юнец ловко затыкал всем рты вплоть до немого изумления, оборачивая ситуацию в собственную пользу. Очаровал отца, подружился с сестрой, чего греха таить, даже Гхэм слегка подкупил, пусть и не избавил от тревоги. Один лишь Чунчхи остался непредвзятым, нашептывая сомнения на ухо матери, которая решила взять все в свои руки и лично побеседовать с новоявленным женихом. Не станет же родной сын идти против родительского слова в такой ситуации? Они ведь никогда не желали Юнги зла, а Тэхён для них, что темная лошадка – явился из человеческого мира смертных. Возможно, не обошлось без магии, которую с таким энтузиазмом Ким демонстрировал Сиене. – Прошу прощения? – надеясь, что ослышалась, переспросила Гхэм, призывая на помощь самообладанию весь имеющийся у нее запас дворянского этикета. – Хм, дайте-ка подумать, – словно задумавшись, задумчиво прошелся кончиками пальцев по губам Тэхён, щуря свои лисьи глаза. – Сначала похитил меня из замка, – и неважно, что сестру, а не его. Некоторые вещи родителям знать не обязательно. – Затем сожрал претендента на мою руку, чуть не уронил с башни, – начал перечислять Ким, загибая пальцы, – высмеял мой образ принцессы, видел меня голым, соблазнил своей неприступностью, спал со мной в одной кровати, оборотня разрешил завести в качестве домашнего питомца, расстроил мою свадьбу с принцем из соседнего королевства, – чем больше он говорил, тем сильнее вытягивалось лицо Гхэм, явно не ожидавшей такой поток откровений, предназначенных явно не для ее ушей. – Нет, а как он целуется? – возмутился Тэ, вскидывая руки в искреннем негодовании. – У меня аж коленки подгибаются каждый раз, но дальше этого дело не заходит, понимаете? Говорит, до свадьбы ни-ни, а мне уже далеко не восемнадцать лет, часики-то тикают, хочется семью, детей, всю эту слащавую чушь, – закивал молодой человек с умным видом, готовый в любой момент поймать свекровь, находящуюся в полуобморочном состоянии. Она схватилась за сердце и нездорово побледнела, нервно облизав пересохшие тонкие губы. – И вы считаете, что... – но договорить ей не дал подорвавшийся с места Ким, вошедший в раж и приготовившийся разыграть настоящую мелодраму для своего единственного зрителя. – Мы просто созданы друг для друга, – заверил Тэ будущую свекровь. – Я козерог, а он телец, ему за триста, а мне под двадцать, он любит спать, а я его будить, он ненавидит людей, а я пигалиц-принцесс, что на него вешаются. Противоположности притягиваются, как говорится, – развел руками Ким с нежной улыбкой на губах, будто говоря: «Ничего уж не поделаешь». По крайней мере, от сердца немного отлегло, Юнги оказался порядочным мужчиной, не переступившим граней дозволенного. Значит, еще не все было потеряно. – Это судьба! Гхэм аж передернуло от подобного счастья без титула, приданого и возможности продолжить род, свалившегося ее семье на голову, и она поспешила успокоить оживившегося мальчишку, потянувшись к большой шкатулке, спрятанной за туалетным столиком. Тэхён мгновенно затих, с любопытством наблюдая за действиями несчастной свекрови, а, когда замысловатый замочек на крышке поддался и на свет из темных недр руки извлекли перламутровое голубое яйцо размером со взрослую курицу, у принца пропал дар речи. – Это особенное яйцо, – торжественно начала Гхэм, поднося хрупкое вместилище ко свету. Хрупкое лишь с виду, потому как скорлупа по прочности превосходила человеческие кости. – Оно передается в нашей семье из поколения в поколение как своего рода реликвия, символ бессмертия и обещание вечной любви. Однако легенда гласит, что предназначенные друг другу судьбой способны пробудить спящее внутри на протяжении тысячи лет существо. К несчастью, наши предки предпочитали заключать лишь выгодные для нашего знатного рода браки, а потому и особой привязанности никто ни к кому не испытывал, – глаза у Тэ загорелись восторгом, и он почти с благоговением принял довольно тяжелый дар, преподнесенный свекровью. – Я дарю его тебе. Если вы с Юнги, как ты говоришь, созданы друг для друга, то тебе не составит труда снять печать, сдерживающую магический дух, томящийся внутри, – взгляд женщины потемнел, но Ким, слишком радостный для того, чтобы обратить внимание на недобрый огонек, на секунду мелькнувший в радужке, ничего не заметил и принял подарок с широкой улыбкой и искренними благодарностями. Они распрощались на довольно доброй ноте, многое оставив недосказанным, каждый лелея внутри себя совершенно разные по своей сути чувства. Один – радость от добившегося расположения и возможного благословения, вторая – триумф, связанный с попавшейся в ловушку жертвой, ведь Тэхён был не первым и не последним, кому вручалось это яйцо. Проклятое яйцо, раскрыть загадку которого еще не удавалось никому.ஐஐஐ
Отложив разгадывание тайны яйца на уютный вечер в компании Юнги, Тэхён оставил подарок в их спальне и отправился на прогулку в сад, расположенный на краю обрыва парящего материка, чтобы немного успокоиться и привести в порядок мысли. Погода здесь радовала теплым климатом, как и в землях Намджуна, и не то чтобы Тэ не любил тепло, скорее уж не переносил духоты и резких перепадов температур, предпочитая летним денькам весеннюю прохладу. Сейчас же молодого человека бросало то в жар, то знобило – сказывалась акклиматизация, и легкий ветерок, прилетевший с севера, вызвал на коже толпу мурашек. Выходить в город в одиночку Мин ему строжайше запретил, аргументируя тем, что принцу могли попасться менее гуманные драконы, которые не брезговали полакомиться людьми в дневное время суток. Один, без защиты, он был для них легкой добычей, ведь в силе огнедышащие определенно превосходили обычного человека. А в замке Ким находился хотя бы в каком-то подобии безопасности – все же родителям Юнги тоже не до конца доверял. Приходилось ютиться среди саженцев петуний, тюльпанов и цветущих яблонь, где Тэхёну и предпочел составить компанию Чунчхи, какой-то хмурый и явно чем-то недовольный. Тэ вообще было сложно провести параллели родства между ним и Мином. Настолько разные и внешне, и по характеру, и по поступкам, что складывалось впечатление, будто они и не родные друг другу вовсе. Впрочем, Киму ли судить. Ему повезло с сестрой-близнецом, Юнги же считал Чунчхи ближе родителей, поэтому собственные замечания юноша решил оставить при себе, расщедрившись на вежливую улыбку. Слова не шли на ум, возможно, потому, что огнедышащий не горел желанием говорить что-либо, или же потому, что не скрывал своей неприязни к принцу. – Давно хотел спросить, – глядя брюнету куда-то за спину, неприятно растягивая гласные, начал дракон. – За что именно ты полюбил моего брата? – Тэхён, не ожидавший такого каверзного вопроса, остановился, рассеянно зажевав губу. – За что? – надломленно улыбнулся Ким, едва сдерживая себя от язвительного замечания. Он пробыл здесь не больше недели, а его уже начало тошнить от этого глупого допроса с пристрастием и выматывающих морально проверок. Будто бы от решения лицемерной родни зависели их с Юнги отношения. – Любят не за что-то, Чунчхи, мы так долго прожили с ним под одной крышей, что в один момент я просто понял, что без него уже просто не смогу, – услышав ответ, огнедышащий брезгливо скривился, как от зубной боли. – А мне кажется, – вкрадчиво заговорил Чунчхи, и его черные (совсем не как у брата) злые глаза вспыхнули нехорошими искрами, заставив Тэ отступить ближе к краю обрыва, – ты лицемерный человечишка, который влюбился в богатство моего брата, – от толчка в грудь, Ким, испуганно вскрикнул и пошатнулся, чудом не потеряв равновесие. – Чунчхи, – голос предательски дрогнул, а сердце в груди защемило от неожиданно охватившей принца тревоги – уж слишком жутким ему казался в этот момент хищно скалящийся дракон. – Что ты делаешь? – Ким глянул себе за плечо, увидев лишь бесконечную серость облаков, и первые стручки страха заскользили по позвоночнику, потому что спасительное оружие в виде драгоценных склянок с зельями неосмотрительно остались в замке, а на его крик вряд ли пришел даже дворецкий. – Как? – расхохотался парень, и Тэхёна пробрало на крупную дрожь. – Ты еще не понял? Я избавляюсь от помехи на пути моего брата к счастью, – и прежде чем Тэ успел вымолвить хоть слово, огнедышащий снова с силой толкнул его в грудь, заставив нелепо взмахнуть руками и упасть в объятья пустоты.