Январь
Полет закончился так же быстро, как и начался. Тэхён зацепился подолом платья за острый выступ парящей скалы и повис в воздухе, размахивая руками и наслаждаясь пейзажем молочно-белых плывущих облаков и треском медленно расходящихся по швам кусков ткани. Хоть какая-то польза от длинного подола, ей-богу. Ким даже испугаться толком не успел, зажмурив глаза скорее по привычке, нежели от страха за скорую кончину. В сложившейся ситуации его больше поразило предательство Чунчхи, которому, как принц предполагал, можно было доверять. Забавно, Юнги боялся удара в спину со стороны отца с матерью, а получил от брата. Беда всегда приходит оттуда, откуда поначалу и не ждешь. Впрочем, Мин о случившемся вряд ли узнает, никто не станет говорить ему правды. Зачем портить отношения с сыном? Наоборот, обернут в свою пользу и сыщут ему подходящую партию среди себе подобных. Соврут что-нибудь, приближенное к истине, мол, не удержался, оскользнулся, а Чунчхи не успел поймать. У Тэхёна в детстве родители так избавлялись от ненужных домашних животных или от ездовых питомцев, отправляя тех на убой. Какая досада, один разбитый в лепешку мальчишка, со всяким случается, не беда, найдет себе нового человека для утех. Ткань затрещала сильнее, с жутким треском расходясь в стороны, и из глаз брызнули предательские слезы, потому что, если честно, умирать молодым Тэхёну не хотелось. Обидно и несправедливо, особенно когда причин для убийства у обидчика нет. Он даже не понимал, чем заслужил такое отношение к себе. Принц ведь просто хотел им понравиться, и что в итоге? Висел кверху ногами над пропастью, по счастливой случайности не разбившись сразу же. Но надолго же платья не хватит, рано или поздно оно не выдержит и отправит юношу в последний полет. Что ж, по крайней мере, за свою короткую жизнь ему удалось хотя бы чего-то достичь, выдать замуж друга, погулять на свадьбе, полюбить, в конце концов, и вот теперь – умереть счастливым. А большего и не требовалось, ну, разве что, мужа, детей там, таких же безбашенных и отчаянных, и внуков целую ораву, которых можно было бы науськивать против их родителей. Но это Ким уже размечтался, пришла пора закатать губу и посмотреть правде в лицо. Или смерти. Предаваясь меланхолии, принц не заметил, как где-то наверху послышались крики, ругань, нецензурная брань, а затем чьи-то сильные руки с легкостью вытащили Тэ из пропасти обратно в садовый дворик, и на него воззрилось до смерти перепуганное лицо белого как мел Юнги. Не говоря ни слова, дракон трясущимися пальцами очертил контуры губ, скул и линии челюсти Кима в попытке запомнить каждую несущественную деталь и в странном порыве нежности крепко прижал к себе удивленного юношу, до хрипов сдавливая того в своих объятьях. Не передать словами тот ужас, который ощутил Мин, услышав разговор брата с Тэхёном, и, проклятье, не хватило всего каких-то пары минут, чтобы успеть к месту преступления вовремя. Черт, да он несся сюда сломя голову, путаясь в собственных ногах, лишь бы успеть! Ему уже больше столетия не было так страшно, как сейчас, от осознания беспомощности дорогого существа. Юнги хотел уберечь его от других драконов, а в итоге проглядел опасность прямо у себя под носом в лице родного брата. Не хватило времени даже на то, чтобы как следует вмазать ему, только оттолкнуть подальше и рухнуть на колени. Если понадобилось, прыгнул бы следом, чтобы поймать хотя бы в полете, но, к счастью, обошлось без крайних мер. С губ сорвались сдавленные рыдания, и Ким, до этого недовольно бурчавший что-то в изгиб шеи огнедышащего, замер пораженно, оробел и растерял красноречие, наконец-то неловко обнимая руками в ответ. В голове не укладывались всего каких-то парочка моментов: во-первых, Тэхён не умер, временно научившись летать с парящего материка, а во-вторых, впервые на его памяти Юнги плакал. Навзрыд, отчаянно и до сорванных хрипов, пряча покрасневшие глаза где-то в густых смолистых волосах и выражая тем самым общую волну облегчения. Подумать только, каким чувствительным оказался с виду невозмутимый дракон, но на то, чего греха таить, были особенные причины, ведь он еще никогда не любил никого так сильно, как маленького принца, запавшего в сердце. – Юнги, я все могу объяснить, – послышался откуда-то сбоку дрожащий голос Чунчхи, и Мин так резко дернулся, что Ким едва не упал обратно со скалы от неожиданности. Благо цепкие руки до побелевших костяшек мертвой хваткой сцепились в замок у него за спиной и не оставили шансов сдвинуться ни на миллиметр. Черта с два Юнги теперь его отпустит одного куда-либо. – Проваливай, – процедил огнедышащий сквозь зубы, и видно было, что даже столь простые слова дались ему с огромным трудом: блондин едва сдерживался от того, чтобы не разбить Чунчхи лицо в крошево, настолько велика оказалась ярость за чуть не погибшего человека. Клокочущая звериная ярость разрывала изнутри, смешиваясь со злостью и гневом в неконтролируемом желании растерзать не брата, но врага. Противника, посмевшего посягнуть на самое ценное. – Проваливай, Чунчхи, или я не знаю, что сделаю с тобой прямо сейчас, – останавливал от необдуманных поступков сотрясаемый мелкой дрожью Ким под боком. Вот уж кому точно на сегодня хватило потрясений, еще одного тот попросту не вынес бы, хлопнувшись в обморок. Дважды повторять не потребовалось. Недовольно поджав губы, Чунчхи попятился назад, прожигая гневным взглядом обнявшихся парней и стискивая от злости руки в кулаки. Несмотря на пришедшего в ярость брата, он так и не понял причин подобного поведения. Чего ради нужно спасать какого-то смертного, который сам умер бы через каких-то десять-пятнадцать лет? Однако продолжать разговор не решился, опасаясь неприятных для обоих последствий. Не чувствуя за собой вины, дракон скрылся, петляя между душистыми клумбами цветов. – Не знал, что ты такой сентиментальный, – пробубнил огнедышащему куда-то в шею Тэхён, стараясь за миролюбивым подколом скрыть бьющее через край смущение и довольную широкую улыбку. Сердце только спрятать не удалось, оно колотилось как сумасшедшее, вторя чужому, не менее взволнованному. В груди разлилось непонятное обжигающее внутренности тепло от осознания того, что Юнги заступился за него, не дав в обиду даже любимому брату. А теперь еще и обнял крепче, заставив вовсе задохнуться от щемящей изнутри нежности. Вот и верь после такого, что он ни черта не романтик. – На минуту нельзя тебя оставить, – проворчал в своей излюбленной манере Мин, проигнорировав подтрунивания принца, и оставил смазанный поцелуй на виске, теснее прижимая к себе не особо-то сопротивляющегося Тэхёна, теплого и родного, который наконец-то перестал дрожать, расслабляясь в уютном кольце объятий. – Ну так не оставляй, – капризно протянул Ким, тыкая огнедышащего пальцем в бок, чтобы отодвинулся и посмотрел на него, в конце-то концов, а не прятал смущение за привычной чёрствостью и грубостью. В этот раз случилось чудо, не иначе, ведь Юнги послушно отстранился, прижимаясь своим лбом к чужому и доверчиво заглядывая в глаза, словно искал в них ответ на какой-то немой вопрос. Наверняка нашел, ведь в следующий момент с губ сорвался тяжкий вздох, и рука потянулась в карман брюк за маленькой коробочкой, при виде содержимого которой Тэхён чуть слюной не подавился. Изумительное тонкое произведение искусства из белого золота, блестящее в лучах знойного солнца яркой бриллиантовой крошкой в обрамлении витиеватых узоров. Не какая-то дешевая подделка со стекляшками, первой попавшаяся под руку, а самая настоящая фамильная драгоценность, в порыве высоких чувств протянутая в безмолвном вопросе к одному ошеломленному мальчишке. Теперь-то понятно, по каким таким делам дракон удалялся, оставляя Тэ на попечение матери. Если бы у брюнета в данный момент был голос, он бы завизжал, как жеманная глупая девица из высшего общества, но сил хватало лишь на то, чтобы пытаться вспомнить, как правильно дышать. Вместо слов сплошные восклицания вперемешку с нецензурной бранью, потому что Ким и сам до конца не верил, что Юнги вообще хоть когда-то решится на то, чтобы связать себя с кем-то на всю оставшуюся жизнь. А тут на тебе – удар под дых и полная потеря контроля над ситуацией. Не сказать, чтобы Тэхён не представлял этот момент, еще как представлял, но ни в одной из допустимых фантазий ему не делали предложение на краю обрыва после того, как буквально вытащили с того света. Никакой романтики, напыщенных нарядов и возвышенных признаний, только слезы на щеках, глупая улыбка на губах и пыльное порванное платье, за которое Сиена точно оторвет после кое-кому голову. Хотя какая к черту разница? Тут свершилось то, чего Ким ждал всю свою короткую жизнь! Ладно, всего год, потому что еще пару лет назад парню даже в голову подобное безумие не пришло бы. А теперь посмотрите-ка на него: растрепанные волосы, девчачье порванное и испачканное платье и искренняя радость в удивленно распахнутых глазах. Загляденье просто, а другого Юнги и не надо. – То есть серьезно? – нервно хохотнул Ким, сдувая выбившуюся из прически прядь с лица и протягивая слегка подрагивающую от волнения руку для того, чтобы Мин заботливо надел на безымянный палец кольцо и пылко поцеловал сначала самые кончики, а потом и костяшки, прожигая тяжелым масленым взглядом. Украшение пришлось аккурат в пору, словно для него и созданное, и если это не хваленая судьба, о которой пишут в книжках, то Тэхён чхать хотел на все суеверия, в том числе и на яйцо существа, лежащее в комнате. – Чтобы наконец-то добиться от тебя предложения, мне всего-то надо было упасть с парящего острова в пропасть? – Это значит «да»? – для надежности уточнил Юнги, понимая, что негодования парня могли затянуться на недели, если не на месяцы, а им следовало поспешить, дабы не попасть под гнев родителей. Хотя кто еще кого теперь бояться должен в свете последних событий. – Даже не знаю, – задумчиво протянул Тэ, с хитрой улыбкой наблюдая за вытянувшимся в удивлении лицом. – Ты совершенно не соблюдаешь традиций. Нужно попросить благословения у короля, устроить романтический ужин при свечах, – начал перечислять молодой человек. – Лобызать мою ладонь, а потом встать на одно колено и торжественно попросить выйти за тебя, – Юнги, кстати говоря, так и хотел сделать, но обстоятельства как обычно распорядились иначе, да и вряд ли король одобрил бы их брак. С Тэхёном вообще противопоказано планировать что-либо. Ни черта не получится, еще и сердечный приступ случится у кого-нибудь. – Я сейчас выброшу тебя туда, откуда только что достал, – недовольно хмуря брови, предупредил огнедышащий, резко дергая принца на себя, отчего они оба в итоге повалились на траву, оказавшись в довольно щекотливом положении, которым с охотой поспешил воспользоваться Тэ. – А чего сразу угрожать-то? Я, между прочим, согласен, и попробуй только отвертеться от меня теперь! – вместо ответа Мин увлек его в тягучий сладкий поцелуй.ஐஐஐ
– Если ты сейчас остановишься, я тебя убью, – жадно облизывая потрескавшиеся губы, выдохнул Тэхён, утягивая дракона вслед за собой на мягкую перину и подставляясь под новую порцию укусов. В штанах все тянуло и горело, требуя особого внимания, истосковавшись по заветной ласке. Юнги не сопротивлялся, однако казался чем-то встревоженным, раздражая напряженными плечами и внимательным теплым взглядом. Да и продолжать начатые во дворе игрища не особо-то спешил. – Если мы сейчас не остановимся, тебя могу убить я, глупый, – мягко улыбнулся Мин, оставляя на изгибе шеи нетерпеливо ерзающего на простынях принца целомудренный поцелуй. Сообразив, что продолжения не будет и можно расходиться, Тэ обреченно застонал и спрятал лицо в огромной подушке, стараясь выровнять дыхание и привести мысли в порядок. Проклятый огнедышащий! Сначала возбудил своими наглыми прикосновениями во всевозможных и невозможных местах и смущающим шепотом, а теперь пошел на попятную, включая праведника. И так каждый чертов раз, стоило им перейти невидимую черту, проведенную Юнги. Ладно, Тэхён тоже осознавал опасность, ожог на ягодице до сих пор изредка побаливал, но это не мешало ему хотеть близости с, на минуточку, любимым. Ситуация с температурой чужого тела дико раздражала, являясь главным стопорящим фактором их близости. Ким уже всю голову сломал, раздумывая над тем, как решить проблему, избавившись от неприятных последствий, однако книги с заклинаниями и волшебными рецептами молчали, отказываясь помогать отчаявшемуся юноше. Ни охлаждающие, ни перцовые зелья не помогали, носили временный эффект и вызывали только тошноту. Оставить на Юнги содержимое своего желудка в самый неподходящий момент как-то не особо хотелось, поэтому брюнет только вздыхал бесконечно тяжко и с каждым днем терял надежду. Молодой человек перевернулся на бок, обиженно подставив огнедышащему спину, и предался меланхолии. Еще и яйцо это заколдованное вручили с помпезностью, достойной королей. Будто дел больше никаких у Тэхёна не было, кроме как разгадывать загадку заточенного в скорлупе огненного духа. Проверка их чувств на прочность – это, конечно, здорово, но Ким не хотел кому-то что-то доказывать. В конце концов, какое родителям Юнги дело до того, как сильно они любят друг друга? Да даже если не судьба, о которой грезил целый род веками, связала два сердца, не расходиться же теперь из-за подобного казуса. Лично Тэ был не намерен отказываться от мечты стать мужем Мина. Дракон тоже не возражал, ему и деваться-то особо некуда: сам пропал безвозвратно. – Тэхён, – вырвал из задумчивости чем-то крайне пораженный голос огнедышащего. – Ты мне ничего рассказать не хочешь? – Ким застыл, раздумывая, где уже успел накосячить, пока Юнги отлучался по делам, однако ничего припомнить не получилось, поэтому он повернулся лицом к растерянному блондину, увидев у того в руках не дающее покоя яйцо. По-прежнему блестящее голубоватым перламутром, оно сразу же привлекло внимание принца, который мысленно дал себе затрещину за то, что не успел спрятать подарок. Хотелось разгадать загадку по-тихому, а потом преподнести как сюрприз, презент к свадьбе, например, но получилось через одно место. – Это не то, что ты думаешь, я тебе не изменял, – попытался свести все к шутке Тэхён, и надо было видеть вытянувшееся в удивлении (второй раз за день) лицо держащего в руках яйцо Мина, который ожидал несколько иной ответ. – Я более чем уверен, наши с тобой яички будут красивее! – будто он мог их отложить и высидеть. Юнги подавился смешком и утянул не сопротивляющегося парня в объятия. – Ты ведь не сердишься? – для надежности решил уточнить Ким, будто дракон когда-то на него злился всерьез. – Тэхён, наши дети вылупятся не из яйца, – не подумав, ляпнул Мин и тут же пожалел о сказанном, прикусив от досады язык, потому что глаза принца загорелись в радостном предвкушении, а шею обвили цепкие пальчики неугомонного мальчишки. – Значит, у нас все-таки будут дети? – хитро улыбаясь, пробасил Тэ и, не дожидаясь ответа, увлек Юнги во влажный жаркий поцелуй, заставляя позабыть про осторожность и рамки приличия. – Можем начать пытаться их сделать прямо сейчас, – томно протянул Ким, провокационно облизывая губы и путаясь в петельках белоснежной рубашки огнедышащего. Наглея окончательно, он взобрался к одурманенному Мину на колени, зажимая яйцо между их животами, и, будто невзначай, проехался бедрами по паху, вынуждая сцедить остатки воздуха сквозь зубы. Сплошной стресс на ножках, а не человек. И чего спокойно не жилось, так нет же, обязательно нужно потрепать нервы и испытать на прочность. – Закатай губу, малыш. Ты по-прежнему парень, я тоже, родить их сами мы не сможем, – поспешил напомнить Юнги скорее приличия ради, однако ладоней, удобно устроившихся на округлых ягодицах, не убрал, жадно сминая мягкие половинки и вырывая из принца нетерпеливый стон. Ну как тут не поддаться соблазну и не воспользоваться ситуацией? Он ведь тоже не железный, и сопротивлялся Киму не по собственной воле, а скорее из соображений безопасности. – Я же говорил, это не проблема, у меня есть одно зелье, – начал было Тэхён, кусая блондина за мочку уха, однако раздраженный несогласный рык огнедышащего прервал очередную пламенную речь горе-экспериментатора. Не особо церемонясь Мин подмял под себя худого тонкого мальчика, наваливаясь сверху и целуя глубоко и жадно, наконец-то давая волю рукам. Как там говорил принц? Если нельзя, но очень хочется, то немного можно. А хотелось обоим до судорог и дрожи в коленях, потому, наверное, увлеклись настолько, что пришли в себя лишь из-за странного хруста и обжигающего жара, лизнувшего животы. – О нет, Юнги, мы убили нашего малыша! – первым сообразил катастрофичность произошедшего Тэ, отталкивая огнедышащего и разглядывая острые края раздавленной под тяжестью их тел скорлупы. На глазах выступили слезы, а грудь затопила волна отчаяния. – Но как же... – растерянно продолжил бормотать Ким, – как же пророчество? – маленькие частички отваливались одна за другой, являя миру тонкую пленку барьера и нечто цветное и неспешно копошащееся внутри. – Во-первых, это не наш малыш, – раздраженно возвел очи горе дракон, – яйцо тебе в прапрапрадедушки годится, а во-вторых, – Мин окинул оценивающим взглядом раздавленное яйцо, – не убили, а, кажется, просто раздавили скорлупу, – желток (или что там у формирующегося существа вместо тела) не вытек, значит, все было в порядке. Не хватало только очередной истерики от Тэхёна из-за какого-то бестолкового яйца, над которым тряслась родня Юнги. Пока парень боролся с подступающей истерикой и растерянностью, к нему на грудь, лениво перебирая лапами, буквально вывалилось странное миниатюрное нечто глянцевого красного цвета, сверкая рыжими глазенками-пуговками и распахивая зубастую пасть в подобии улыбки. Не дракон, скорее уж маленькая и довольно упитанная копия ящерицы размером с ладонь, с когтистыми лапами, скользким от слизи пятнистым тельцем и язычком огня на кончике длинного мясистого хвоста. Изумленный увиденным, Тэ позабыл и про слезы, и про панику, и про какое-то там пророчество, с восторгом рассматривая диковинное животное. Невозможно горячее и явно довольное жизнью, оно, быстро свыкнувшись с новым местом обитания, важно зашагало к лицу принца, высунув длинный раздвоенный язык. Сразу видно, дружелюбная бескомплексная особь. – Серьезно? – осторожно поднося руку к существу, заулыбался Ким. Страха не было, хотя отец с детства учил его не доверять ничему незнакомому. Кто бы еще стал слушать старого маразматика. Зверек, такой же любопытный, как и Тэхён, охотно потянулся к пальцам, щекоча те ненавязчивыми прикосновениями языка. – То есть всего-то нужно было разбить скорлупу? – изумился парень, поворачивая голову к не менее удивленному увиденным Юнги. Он, в отличие от принца, распознал в животном древнюю саламандру, о которых никто не слышал уже больше трех веков, и ума не мог приложить, каким чудом столь прочное яйцо дало трещину, ведь обычно скорлупа была сильнее даже некоторых горных пород. – Никому это в голову не пришло что ли? – Будто ты бы додумался до такого, – не остался в долгу Мин, от греха подальше забирая от Тэ животное, пока оно, чем черт не шутит, не начало плеваться огнем во все стороны. Молодому человеку для полного счастья только новой порции ожогов не хватало. Зверек возмущенно зашипел, больно кусая за пальцы, Тэхён вторил ему недовольным мычанием, протягивая руки к ящерице, которой не понравилась неожиданная разлука. – Верни Дэра! – Юнги недоверчиво вскинул бровь, безмолвно удивляясь тому, что мальчишка уже успел дать имя этому монстру, однако связываться с двумя вопящими чудовищами не стал. Еще не ясно, чей голос более раздражал в сложившейся ситуации, и лучше заткнуть сразу обоих, а, в случае чего, прочесть нотацию о неосторожности, мол, предупреждали, теперь не ной. Поэтому Мин просто вернул саламандру в объятья мгновенно затихнувшего Кима, удивляясь тому, с какой быстротой зверь успокоился, свернувшись калачиком в изгибе локтя принца. – Ох, ну разве он не милашка? – заворковал Тэхён, скользя пальцами по блестящим алым чешуйкам и чуть ли не целуя злобно сверкающую в сторону дракона глазищами рептилию. Просто блеск, вот только ревнивой животины ему для полного счастья не хватало, а Юнги не сомневался, что Тэ попросит оставить Дэра себе. Попробуй возрази, кто-то из них двоих точно покусает. – Собственно, я так и планировал поступить, но как-то времени не хватило, – возвращаясь к теме разговора, продолжил Ким, – да и Дэр, о! – счастливо воскликнул юноша, распахивая пошире глаза и раскрывая рот в немом крике. Его возглас оказался настолько громким, что невольно оглушил недовольно поморщившегося Мина, напугав и саламандру, и дракона разом. – Пророчество, Юнги! – пылая энтузиазмом, Тэ практически свалился с кровати, прижимая к груди ошарашенного зверька и налетая на огнедышащего. – Мы сняли печать с вашей семейной реликвии! Казалось, еще чуть-чуть, и неконтролируемый восторг выльется через край каким-нибудь безумным экспериментом или заклинанием, поэтому Юнги поспешил пресечь новые безумства, заткнув Тэхёна поцелуем, чтобы немножко остудить пыл и решить, как быть дальше. Исполненное пророчество – это, конечно здорово, а вот его последствия – ни капли. И только одному богу известно, чем могло обернуться для них неожиданное пробуждение древнего существа, которое, к слову, считали вымыслом. Уж сам Мин так уж точно. Одним словом, новый виток их проблем заискрил фитилём разрушительной бомбы.