***
Пройдя через узенький коридор, Гарри сделал тяжелый вдох и повернул ручку двери. Этот был не тот зал, в котором его допрашивали «год назад». Он был поменьше, хотя антураж выглядел до боли знакомо: те же мрачные стены, озаряемые с потолка тонкими лучами мягкого синего цвета, те же высокие ряды скамей, на которых спереди в данный момент восседали около двух десятков гостей в темных мантиях. Они долго и напряженно переговаривались, но как только за «багровым» закрылась дверь, гости стихли, и затем раздался громкий звучный голос Андромеды Тонкс. -Итак, заседание суда по поводу гибели студента Школы чародейства и волшебства Хогвартс Питера Петтигрю объявляется открытым. Присаживайтесь, мистер Поттер! Как и в прошлый раз, Гарри молча подошел к огромному стулу в середине зала, постарался разместиться на нем как можно удобнее и поднял «стеклянные» глаза, направив их на судейский состав. Руки Гарри болезненно сжались, словно их сковали цепями. Большая часть министерских работников рассматривала его с откровенным любопытством, а кое-кто и с легким презрением. Ясное дело, ведь это было его первое публичное появление, как Гарри Сэмуэла Поттера – «незаконнорожденного» сына одного из самых известных и влиятельных семейств Британии. И надо же было так случится, что его первое «знакомство» с английским магическим сообществом состоялось при таких скверных обстоятельствах. Среди чиновников Гарри увидел несколько знакомых лиц. В нижнем ряду, недалеко от Андромеды сидела совсем юная Амелия Боунс, которая беседовала c ним на суде у Фаджа, и это была чуть ли не единственная «приятная встреча» для «багрового». Несколькими рядами выше Гарри увидел самого Фаджа, гораздо моложе на вид, что, впрочем, совсем не прибавило ему в глазах Гарри привлекательности. Он выглядел слегка растерянным и смотрел на пришедшего без особого энтузиазма, словно опасался быть причастным к чему-то. Чуть ниже, к полному своему недовольству, паренек разглядел молодую чету Малфоев (оба супруга входили в попечительский совет Хогвартса). Взгляд Люциуса Малфоя показался «багровому» самым отвратным из остальных гадюк, и Гарри подозревал, что дело здесь отнюдь не в сочувствии к «сгоревшему» Петтигрю. Совсем иначе выглядела Нарцисса – она единственная из компании «черных воротников» не смотрела на «багрового», ее глаза были направлены куда-то в сторону и выражали полную апатию к происходящему. Дамблдор и Макгонагалл тоже присутствовали здесь, как директор школы и декан Гриффиндора. Старый маг, как обычно, хранил на лице маску полнейшего спокойствия и невозмутимости, чего нельзя было сказать о его заместительнице. Глаза Минервы покраснели, кожа была бледной, она нервно сжимала в руках платок - это было совсем не в ее духе, но понять женщину можно – столько ударов по родному факультету. На ее месте любую другую давно бы свалил инфаркт, так что Гарри оставалось лишь посочувствовать своей наставнице, всю ночь просидевшей на успокоительном зелье. Карлус и Дорея сидели в разных местах, но оба были единственными из комиссии, кто смотрел на Гарри с сочувствуем. И хотя служебное положение и аристократический статус не позволяли «дяде с тетей» (бабушке и дедушке) вслух помогать «племяннику», но они делали все, чтобы «багровый» не ощущал себя не комфортно в сложившейся ситуации. На левой стороне скамьи Гарри увидел Сэма. Тот сидел чуть поодаль от комиссии, как бы не желая смешиваться с общей «стаей». Он, в отличии от остальных, ощущал себя гораздо раскованнее и по мере возможностей демонстрировал Гарри свою поддержку через жесты рук и подмигивание. Наконец Андромеда закончила возиться с документами и приступила к «допросу»: -Ваше полное имя… -Гарри Сэмуэл Поттер, студент 6-го курса школы чародейства и волшебства Хогвартс – ответил Гарри, стараясь, чтобы его тон звучал как можно более нейтрально. Он не смотрел на Андромеду, хотя та и не вызывала у него антипатии, а на высокий стол, за которым она сидела. -Статус крови… -Полукровка! – ответил Гарри громко и уверенно, и тут же почувствовал над головой неприязненные шептания чиновников. -Хорошо… – продолжила Андромеда, -Итак, мистер Поттер, будьте любезны, повторите то, что вы ранее сообщили членам попечительского совета в Хогвартсе касательно гибели мистера Петтигрю! Гарри сглотнул, ощутив во рту привкус драже с начинкой Колы и произнес: -Утром 1-го ноября, мы с моими друзьями: Джеймсом Поттером, Сириусом Блэком, Ремусом Люпином и Питером Петтигрю сидели в спальне и обсуждали пропажу 4 студенток с нашего факультета, среди которых были наши друзья. Во время беседы я заметил, что Петтигрю как-то странно себя ведет и поинтересовался, что с ним. В этот момент у Питера сдали нервы, и он выложил нам правду… Гарри тяжело вздохнул и продолжил: -Петтигрю успел сказать, что его схватили студенты, имеющие связи с Пожирателями смерти и с помощью угроз заставили заманить девушек в ловушку, где на них напали и похитили. Больше он ничего не знал… На судейских трибунах опять начались перешептывания. Гарри лишь неподвижно сидел на стуле, направив пустой взгляд в неизвестность. Перед его глазами снова и снова проносились те кошмарные мгновения. Они с Мародерами полусидят-полулежат на горячем полу и глядят туда, где всего минуту назад находился живой и здоровый Петтигрю, а теперь были лишь огромное черное пятно, будто бы от взлетевшей ракеты и дырявая, источавшая запах гари, мантия Хвоста. Потом дверь распахивается, в спальню вбегают обеспокоенные ученики, кто-то бежит за деканом. Дальше все стало еще хуже: крики Макгонагалл, плач нескольких студентов, в гостиную входят сотрудники попечительского совета и в этот момент он просто не выдерживает – из-за подкосившихся ног он падает на пол возле того места, где погиб Петтигрю, ударяется головой и отключается. Тучи продолжают сгущаться: он снова просыпается в больничном крыле. Снова у его постели дежурит Сэм. Потом они вдвоем сидят в «папы» кабинете, где он молчит и смотрит в пол, пока Сэм отчитывается – во весь голос озвучивает то, что он только что сказал суду. Когда попечительский совет уходит, Сэм едва ли не силой заставляет Гарри выпить успокаивающего зелья и оставляет в своем кабинете, где тот просидел почти до поздней ночи. Потом он возвращается и отводит Гарри в спальню, а на утро сообщает, что министерство организовало по случаю 3-х инцидентов сразу 3 судебных заседания в один день: о смерти Петтигрю, о нападении Снейпа и о пропаже Джинни и Лили. И на двух из них Гарри должен присутствовать: как свидетель и как потерпевший. Потом все было, как в тумане: Гарри не помнит, как они трансгрессировали в министерство вместе с Джеймсом и Сириусом (их тоже пригласили в качестве свидетелей). Сэм провожает залу и перед входом просит Гарри что-то съесть – те самые драже, в которые была вспрыснута сладкая жидкость – лучшее, что они могут предпринять на случай, если чиновники засомневаются в разработанной Сэмом версии и захотят допросить обоих. И вот теперь он здесь, на стуле, где обычно сидят подсудимые, обсуждают с толпой министерских крыс гибель одного из будущих пожирателей смерти. Выслушав ответ парня, Андромеда пристально взглянула на него и спросила: -А мистер Петтигрю не сказал, кто наложил на него непреложный обет? В этот раз Гарри потребовались колоссальные усилия, чтобы поднять взгляд на судей и быстро, словно опасаясь упустить момент, сказать: -Нет, он не успел… Закончив эту фразу, Гарри ощутил, как в горле у него застрял свинцовый брусок. Казалось бы, в его руках только что была возможность спасти Джинни, маму и всех остальных. Он видел Эвери и Макнейра в воспоминаниях Петтигрю, и достаточно было лишь назвать их имена - пожирателей допросят, у мракоборцев наверняка найдутся способы вытащить из них всю правду. Но... Гарри понимал, что после такого заявления министерство в первую очередь возьмется за него самого. И если кто-нибудь выяснит, что он намеренно использовал на "крысе" легилименцию, то все, включая Дамблдора, начнут копать глубже, пока кто-нибудь, в конце концов, не доберется до истины, и тогда всему придет конец. Лицо Гарри покраснело, он ощутил мощный жар, и в это же время слева, где сидел Сэм, подул ледяной ветерок. В этот миг мысли двух Поттеров были почти сплелись воедино. Неужели они оба превратились в Дамблдора? Неужели они согласны подставить и бросить близких людей ради личных целей? Гарри и сам не заметил, как его пробила дрожь. Ему страшно хотелось уйти из зала, из министерства, сбежать куда-нибудь далеко, где его не найдут и во всем разобраться. В эти секунды все, что произошло с ним за 4 месяца в прошлом, все что они с Джинни и Сэмом напридумывали, казалось одной большой ошибкой. Теперь Гарри прекрасно понимал, что имела ввиду Гермиона, когда говорила об опасности изменений во времени. Отправляясь сюда, они с Джинни понимали, что их действия неизбежно повлияют на ход истории. Но они никогда бы не подумали, что все произойдет так внезапно и выйдет из-под контроля. Несколько раз Гарри посещала мысль: выдать слизеринцев, освободить Джинни и вместе с ней бежать - попытаться найти способ вернуться обратно в 1996. Но он понимал, что это невозможно. Даже если бы у него получилось переместиться в будущее, он уже никогда не вернется домой. Того мира, откуда он пришел больше нет. Как нет и того Гарри Поттера, которым он был прежде. Они исчезли, сгорели вместе с телом Петтигрю. Его смерть спутала все карты, и чтобы теперь не предприняли министерство и Дамблдор, "алый паровоз" безвозвратно ушел и остановится только на конечной станции. Когда она наступит, и что его там ожидает, Гарри не знал и поделать ничего не мог, кроме как попытаться свести к минимуму весь ущерб, который он нанес истории. Единственным, что хоть как-то облегчало его страдания был факт, что он по-прежнему здесь - живой и невредимый сидит сейчас в зале суда. А это значит, что с Лили все будет хорошо, иначе бы его просто не могло быть здесь. Значит и с Джинни, и со всеми остальными тоже все должно быть нормально. Но это все лишь догадки. Перед Гарри снова вставала дилемма - выбор веры, а ему нужна была истина. Но он не знал ее и не имел понятия, что делать. Все, что он мог - продолжать "плыть по течению" и надеяться на свою "везучесть". Поэтому, когда Андромеда заявила, что он может быть свободен, и попросила позвать следующего свидетеля, Гарри молча встал и беззвучно вышел из зала. Сэм провожал его грустным взглядом. Пусть и не так сильно, как его «сын», но «красный» тоже ощущал себя выпавшим из мира сего. Как бы он не презирал Петтигрю за все, что он натворил и в настоящем и в будущем, его смерть не доставила старшему Поттеру никакой радости. Более того, мысль о том, что именно Гарри, пусть и случайно, но оказался его убийцей, приводила Сэма в ужас. В своей жизни «красный» не раз сталкивался с опасностью, но ему еще ни разу не приходилось убивать других людей. Он много думал о том, что почувствовал Гарри, когда осознал, что своими руками превратил в пепел живого человека. До этого ему приходилось сражаться лишь с опасными чудищами, с материальным воспоминанием Реддла и Квиррелом, которого (учитывая обстоятельства) и человеком назвать было сложно. А здесь его жертвой стал простой студент, хоть и не без греха на душе, но еще не заслуживший право на смерть, да еще таким способом. Сэм твердо решил, что поговорит об этом с Гарри, когда они покинут министерство, тем более, что сейчас у них итак хватает поводов для разговоров. Как и Гарри, Сэм понимал, что смерть Петтигрю спутала все карты, а вкупе с остальными происшествиями это стало грандиозным ударом не только по их плану, но и по всему волшебному сообществу Британии. Впервые за долгие годы над Хогвартсом возникла реальная перспектива закрытия. И если раньше в прежние времена этот вопрос обсуждался в министерстве лишь на гипотетическом уровне, то сейчас это вполне могло случится. Как ни крути, но Сэм, как и Джеймс, и Сириус, и Гарри был привязан к своей школе и не допускал мысли, что однажды она может просто исчезнуть. Такой поворот событий мог повлиять на историю в сотню раз больше всего, что они натворили за эти 5 месяца. Страшно представить, что ждет следующие поколения британских чародеев, да и нынешних студентов, если Хогвартс исчезнет. Перевести тысячи учеников на домашнее обучение многие колдуны просто не могут физически, а обеспечить транспортировку такого количества детей за границу министерству не по карману, и это он еще только рассуждал о чистокровных и полукровках! В условиях нынешней смуты хаос рискует обернуться катастрофой, если они в кратчайшие сроки не сумеют урегулировать проблемы. Про их с Гарри планы и говорить не стоит! Если директор останется без школы и начнет жить» в свое удовольствие», контролировать его действия станет гораздо сложнее. Поэтому Хогвартс нужно отстоять любой ценой! Ради общего блага…***
Гарри вышел за дверь и очутился в широком коридоре, по которому туда-сюда передвигались министерские служащие. Возле узкого коридора, в конце которого уже сейчас должен был находиться кабинет Артура Узили, стояли, облокотившись на холодную стену, Джеймс и Сириус. Гарри ничего им не сказал. Они не разговаривали с момента гибели Хвоста. Оба Мародера до сих пор находились в шоке от произошедших ударов. Джеймс совсем не походил на себя – обычно заводной и улыбчивый, он тихо опустился на корточки и безмолвно смотрел в одну точку с отсутствующим выражением лица. «Багровому» до сих пор не верилось, что «красный» уговорил обоих ребят умолчать о том, что Гарри применил к Хвосту легилименцию. Он настоял на том, Гарри, как и всем остальным не нужны лишние неприятности, учитывая также, что Петтигрю частично сам несет за них ответственность. Новый Мародер ни разу не предпринял попытки спросить, что почувствовали его отец и крестный, узнав о предательстве друга, а затем своими глазами лицезрев его кончину. Гарри никогда не питал к Петтигрю тех чувств, которые связывали его с остальными Мародерами, поэтому не мог осуждать их за возможные грусть и неверие. Такое вряд ли можно понять и принять за несколько часов. Они, в отличии от Гарри, не привыкли к ударам в спину и душу, им потребуется много времени на адаптацию. Когда Гарри подошел к друзьям, он увидел, как из соседнего коридора вышли двое знатных посетителей. Это были мужчина и женщина лет 40-ка. Мужчина был чуть ниже спутницы, крепкого телосложения, на носу располагались круглые очки, за которыми просматривались серые (как и Сириуса) глаза, из-под темной шляпы выглядывали черные, как уголь волосы. Женщина была высокой с узкой талией, ее глаза тоже были серыми, а вот волосы немного светлее – русые или каштановые (в синем полумраке коридора было плохо видно). По лицам спутников нельзя было сказать, что у них отвратная внешность, но Гарри сразу ощутил некую долю отрицательной харизмы, которой был пропитаны взгляды парочки (особенно женщины). Эффект неприязни усилил и тот факт, что Гарри очень скоро признал таинственную незнакомку. Подойдя к коридору, супруги обернулись и тут они встретились взглядом с Сириусом, который посмотрел на них со смесью ужаса и отвращения. Ответный взгляд супругов тоже оказался совершенно недоброжелательным. Визуальное противостояние продлилось почти полминуты, после чего Сириус резко развернулся и вошел в зал суда, захлопнув за собой дверь. Спутники гордо отвели лицо, даже не удостоив взглядом оставшихся рядом Гарри и Джеймса. Все, как и подобает «славным» аристократическим традициям семейства Блэков. Сохатый не проявлял к родителям своего друга никакого интереса, а вот «багровый» немного задержался на лице Вальбурги. Он несколько раз видел ее озлобленную, потрепанную годами физиономию в доме Сириуса на площади Гриммо. Сейчас она выглядела гораздо лучше и Гарри даже показалось, что сквозь маску мрачной и невозмутимой аристократки частично прорезаются следы скорби и грусти. Оно и понятно, учитывая, по какому поводу чета Блэков прибыла сюда. Сириус больше не вернулся из зала суда, но через несколько минут из двери показалась Макгонагалл и позвала внутрь Джеймса. Гарри оставалось лишь молча скрещивать за спиной пальцы и молиться, чтобы друзья сдержали данное Сэму обещание. Вскоре дверь опять открылась, в коридоре вновь появилась Макгонагалл и сообщила Гарри, что суд рассмотрел все показания свидетелей и теперь направит их на доследование в мракоборческий отдел, после чего судья и вынесет окончательный приговор. «Багровому» оставалось лишь молча кивнуть головой – перенос окончательного решения совсем не казался удачным исходом. Далее Гарри вместе с Вальбургой и Орионом вошли в зал, где теперь должно было состояться заседание, связанное с «покушением» Снейпа и Регулуса на Мародеров. Вместо стула подсудимого Гарри поднялся на боковую скамью, где уже сидели Джеймс, Сириус и Сэм. Вполне логично, ведь в этом инциденте, согласно официальной версии, он числится потерпевшим. Чета Блэков, как организаторы, прошли к основному составу и разместились в верхнем ряду. Макгонагалл вышла из зала на несколько минут и вскоре вернулась в сопровождении Снейпа. Сальноволосый студент, как и прежде, хранил на лице угрюмую кислую мину, разве что теперь к этим эмоциям добавилось и смущение. Как только слизеренец сел на стул, Андромеда вновь оповестила собравшихся о начале заседания и приступила к допросу: -Ваше полное имя… -Северус Тобиас Снейп, студент 6-го курса школы чародейства и волшебства Хогвартс – спокойным официальным тоном произнес маг, глядя при этом не на судей, а на холодный каменный пол. -Статус крови… Снейп слегка замешкался, а затем тихим и суровым тоном ответил: -Полукровка! Некоторые из чиновников одарили Снейпа точно такими же взглядами, с какими совсем недавно смотрели на Гарри. Но их осуждающие лики не имели ничего общего с той ненавистью, которая змеиным ядом просочилась из глаз Блэков. Они посмотрели на «обидчика» своего сына с таким презрением, какое будущему декану Слизерина и не снилось. Гарри лишь молча отвел взгляд, хотя на лицах Сириуса с Джеймсом промелькнула искра мстительного удовлетворения (мол, «спесь то и с тебя можно сбить»). Сэм одарил Снейпа взглядом, полным жесткой неприязни и, в то же время, какой-то подозрительной заинтересованности. Тем временем, Андромеда сделала записи на пергаменте и, вновь повернувшись к подсудимому, продолжила: -По заявлению лиц – представителей потерпевших сторон. Студент Хогвартса Северус Тобиас Снейп обвиняется в нарушении магического законодательства по статьям №17 «О использовании незарегистрированного в министерских протоколах заклятия в публичном месте (школе Хогвартс) и №18 «О нанесении телесных повреждений лицам, оказавшимся жертвами применения незарегистрированного заклинания». Потерпевшие лицо: Регулус Арктурус Блэк на данный момент не может присутствовать на заседании суда, поскольку сегодня утром был доставлен в больницу Св. Мунго для оказания специальной медицинской помощи из-за высокой степени тяжести полученных травм. Потерпевшую сторону представляют свидетели/участники инцидента: Гарри Сэмуэл Поттер, Джеймс Карлус Поттер, Сириус Орион Блэк вместе с официальными представителями в лице Ориона Арктуруса Блэка, Вальбурги Ирмы Блэк и Сэмуэла Флимонта Поттера. Сэм незаметно усмехнулся. Скажи ему кто-то прежде, что однажды ему придется выступать в суде на стороне Блэков, он бы решил, что этот человек перепил медовухи в пабе мадам Розмерты. Но в критические времена приходится объединятся даже с такими темными личностями. Хотя… до конца вопрос еще не решен… -Итак, мистер Снейп. Как называется заклинание, которым вы поразили мистера Блэка? -Сектумсемтра. -Где вы научились этому заклятию? -Я сам его изобрел – безэмоционально ответил Снейп. Некоторые члены комиссии напряженно переглянулись и начали шептаться. Андромеда продолжила: -Вы осознаете, что нарушили закон, не потрудившись сообщить о своем открытии в соответствующие инстанции. Тем более, что ваше заклинание по всем параметрам попадает в категорию чар, относящихся к «Темной магии»? -Да… - скупо ответил Снейп. -Однако вы не сообщили мне и моим сотрудникам. Вместо этого вы решили использовать это заклинание в школе, полной учеников и одному из них нанесли тяжелые травмы. Почему? Мародеры и Сэм слегка напряглись. Впервые за весь диалог лицо Снейпа утратило прежнюю мину, вид у него был явно растерянный. -Я… плохо помню тот день… у нас возникли трудности… Внезапно Сэм встал со скамьи и обратился Андромеде: -Разрешите мне задать несколько вопросов мистеру Снейпу! Как у представителя потерпевшей стороны, у меня есть… скажем так… предположения касательно мотивации нападения на моих студентов. Чиновники вместе с Дамблдором, Минервой и четой Поттеров задумчиво переглянулись. Мародеры, включая Гарри, с удивлением посмотрели на «красного». Никто не знал, что он задумал, но голос у профессора магловедения прозвучал уверенно и решительно. После короткого совещания с коллегами, Андромеда подняла голову и ответила. -Хорошо, мистер Поттер, можете задавать вопросы. Неторопливо встав из-за скамьи, Сэм аккуратно спустился вниз и уверенным шагом направился к стулу Снейпа. Глядя на профессора, Снейп попытался вернуть на лицо непреступную брезгливость, но суровый взгляд старшего Поттера заметно его смутил. Сэм встал напротив Снейпа так, чтобы из-за него обвиняемый не видел ни судью, ни Дамблдора с Макгонагалл. -Как всем нам уже известно… – громко заявил «красный» и повернулся чуть боком, сложив за спиной руки, - Поздним вечером 31 октября, когда произошел инцидент с столкновением Северуса Снейпа с группой гриффиндорцев, в Хогвартсе загадочным образом пропали 4 маглорожденные студентки! Причина их пропажи до сих пор не установлена. По времени оба инцидента примерно совпадают и, учитывая их схожести в характере преступлений, я могу с уверенностью сказать, что между этими случаями имеется связь… -Мистер Поттер! – обратился к Сэму какой-то старичок в темной мантии, -Приношу извинения, но вопрос о пропаже студенток не рассматривается на данном заседании суда! -Я понимаю! Однако он имеет прямое отношение к мотиву, которым руководствовался студент Снейп, атаковав студентов, чьи интересы я защищаю! Сперва я и сам не рассматривал этот вариант, но теперь у меня есть доказательства, подтверждающие мою теорию! -И что же это, Сэмуэл? – важно спросил у коллеги Дамблдор. Сэм набрал в грудь воздуха и ответил: -Одной из пропавших студенток был староста Гриффиндора Лили Эванс… Услышав это имя, Снейп застыл на месте. Джеймс и Гарри с изумлением посмотрели на «красного». Что же он задумал? -Как мне стало известно, до недавних пор мисс Эванс состояла с мистером Снейпом в дружеских отношениях! – говоря это, Сэм перевел взгляд на слизеринца, -Однако в конце прошлого года их близости настал конец, когда мистер Снейп в ответ на попытку мисс Эванс вытащить его из передряги, виновниками которой стали мои подопечные – Сэм рукой указал на Мародеров, -Публично назвал ее грязнокровкой! Услышав это, несколько министерских работников нервно поерзали на месте. Дамблдор и Макгонагалл с изумлением посмотрели на Снейпа, об этом инциденте им ничего не было известно. -Далее, как поведала мне Дженнифер Сандерс – еще одна пропавшая, опекуном которой я являюсь, а заодно и близкая подруга Лили Эванс, в общем… В дальнейшем мистер Снейп несколько раз предпринимал попытку восстановить связи с мисс Эванс, но она отвечала ему категорическим отказом… -Простите, но какое отношение это имеет к инциденту с вашими подопечными? – перебил Сэма тот же самый старик. -Дело в том, что мистер Снейп на протяжении 5 лет находился во враждебных отношениях с моим племянником Джеймсом Поттером и его окружением. Также мне стало известно, что в это время мой племянник испытывал, скажем так, глубокую симпатию к пропавшей мисс Эванс…! Карлус и Дорея удивленно посмотрели на сына. Джеймс нервно заерзал на стуле. Гарри застыл на месте. Он понял, чего добивался Сэм. Возможно, «красный» и сам не верил в свою теорию – его цель была в другом. Он пытался спровоцировать Снейпа, вывести его из эмоционального равновесия, тогда тот, вполне возможно расскажет все, что знает. Даже если он и не причастен к пропаже его мамы, за этим точно стоят пожиратели, а Снейп точно связан с ними (они оба это знали), тогда он может выдать кого-нибудь из подельников. Тогда есть шанс выяснить, где находятся Лили с Джинни, Алисой и Мэри. -Мистер Снейп это видел. И когда он в последний раз получил от бывшей подруги отказ, он мог расценить это, как предательство, как переход на сторону главного врага. Поэтому он и его друзья решили проучить «перебежчицу» и «вражеских упырей». И пока мистер Снейп безуспешно атаковал моих подопечных, в следствии чего пострадал его товарищ Регулус Блэк, его «подельники» атаковали мисс Эванс и захватили компанию из ее подруг… -Да как вы смеете?! – резко подал голос Снейп. Его кулаки сжались, лицо покраснело. -Вы скажете, что я лгу? – Сэм посмотрел Слизеринцу в лицо. Таким суровым Гарри своего «отца» еще никогда не видел, -Может еще скажите, что не отвечали на выходки моих подопечных, что не портили отношения с мисс Эванс? -Я не… - Снейп замялся. -Скажите, что не корчили из себя чистокровного, не злоупотребляли предрассудкамии? – Сэм надавил еще сильнее. -Да, но… -Скажите, что не имеете никакого отношения к тем, кто мог похитить вашу подругу, к Пожирателям смерти?! -Имею, но… В зале воцарилась тишина. Все гости, не считая Блэков, посмотрели на подсудимого с потрясением. Снейп застыл в кресле с приподнятыми руками. Он понял, что проговорился, но поделать уже ничего было нельзя. План Сэма сработал на «ура». Дело оставалось за малым. -И вы утверждаете, что не причастны к ее похищению? – новую реплику Сэм произнес тихим спокойным тоном. -Нет, я бы никогда… - дрожащими губами выдавил несостоявшийся пожиратель. -Почему? – снова чуть повысил голос Сэм. Костяшки пальцев Снейпа побелели, глаза наполнились влагой, он что-то невнятно прошипел, а затем проорал во все горло: -Я ЛЮБЛЮ ЛИЛИ ЗВАНС! Гарри почувствовал, что его желудок сделал сальто, а там, где находилось сердце как будто образовалась пустота. От услышанного он даже открыл рот. Это невозможно, этого просто не могло быть! И вдруг слева от Гарри раздался мощный грохот. Джеймс, словно пушечное ядро, вылетел со скамьи, подскочил к стулу, где сидел Снейп и набросился на него, как разъяренный хищник на добычу. -СВОЛОЧЬ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ ВРАТЬ?! ТЫ НИКОГДА ЕЕ НЕ ЛЮБИЛ! ТЫ ОБМАНУЛ ЕЕ! ТВАРЬ! – Джеймс не просто кричал, после каждого слова из его глаз шли длинные потоки слез. У него не было с собой палочки, и он нещадно колотил пленника по лицу, от чего черные волосы Снейпа быстро забрызгались каплями крови. -ДЖЕЙМС! – Дорея вскочила со своего места. -ДЖЕЙМС, ПРЕКРАТИ! – рявкнул Карлус и собирался поднять палочку, но стоявший внизу Сэм опередил его. Наложив на племянника оглушающее заклятие, Сэм взял его под руки и оттащил прочь от слизеринца, который так и сидел на стуле подсудимого с опрокинутой на бок головой и не шевелился. Похоже, он потерял сознание. В зале началась суматоха, со стороны судейских скамей раздались возмущенные вопли. Видя, что ситуация выходит из-под контроля, Андромеда громко крикнула, обращаясь к Сэму. -Мистер Поттер, пожалуйста выведите своего племянника из зала суда. Минерва Макгонагалл, проводите мистера Снейпа в медицинский пункт для оказания помощи. Сэм и Миневра подчинились требованию и вынесли "спящих" провинившихся прочь из зала. Однако это нисколько не остудило пыл возбудившейся комиссии. Крики и перепалки между участниками становились все громче, как вдруг по залу пронесся мощный, леденящий душу голос Дамблдора: -ТИХО! Растерявшие боевой задор чиновники молча взглянули на старика. Дамблдор прокашлялся и чутким ясным голосом обратился к коллегам: -Как исполняющий обязанности главы Визенгамота и, по совместительству, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, я приношу извинения за поведение моих учеников и коллег. Тем не менее, в данный момент я настаиваю на прекращении судебного заседания ввиду отсутствия главного обвиняемого. -Пусть его приведут в порядок и вернут обратно! - грозно заявила Вальбурга, позабыв обо всяком напускном спокойствии. - Попрошу напомнить, мы организовали этот суд прежде всего из-за ущерба, который этот школьник нанес нашему семейству. Мы требуем справедливого наказания! Директор внимательно посмотрел на Вальбургу сквозь очки-половинки и сказал: -Мадам Блэк, я целиком и полностью осознаю свою вину в случившемся и готов возместить все затраты вашего семейства на лечение. Но что касается мистера Снейпа, он уже получил наказание и продолжит отбывать его по возвращению в Хогвартс, однако смею вас заверить, что если состояние вашего сына не улучшиться, то Северус Снейп будет исключен из школы! И мы конечно же проведем с ним… «воспитательную беседу» по поводу его окружения, чтобы избежать возможностей повтора неприятности! И все же я предлагаю локализовать инцидент в пределах Хогвартса, учитывая, что претензий к вашему сыну ни у одной из сторон претензий нет, так что не стоит наращивать проблему. -Наращивать проблему?! Э… Дамблдор! – внезапно подал голос Фадж, -Позвольте напомнить, что на данный момент вопрос о вашем дальнейшем пребывании на посту директора школы, как и судьбы самого Хогвартса еще не решен. Вам следует… -Я все прекрасно понимаю, Корнелиус… - спокойно ответил Дамблдор, -Сегодня у меня состоится персональная встреча с министром! На ней мы и решим данные вопросы! А сейчас… Внезапно старик спустился вниз и встал возле стула, где только что сидел Снейп, чтобы четко видеть собравшихся чиновников. -Дамы и господа! Я признаю допущенные мною ошибки в профессиональной деятельности и теперь жду того же самого и от вас! Мы больше не можем закрывать глаза на жестокую правду! В нашу страну пришла война! Нельзя больше тратить время на предрассудки и междоусобные разборки, мы должны сделать то, что нужно было совершить уже очень давно – объединить наши усилия против общего врага! Я говорю о Лорде Воландеморте! Услышав это имя, большая часть собравшихся замерла на месте. -То, что произошло в Хогвартсе, должно показать нам и всему сообществу Британии – действия Воландеморта несут хаос и раздор в Волшебный мир. И как мы видим, от них страдают не только маглорожденные и полукровки. Сегодня мы обсуждали судьбы двух пострадавших студентов из чистокровных семей, один из них – мистер Петтигрю, мертв. И если мы хотим, чтобы каждый новый год наши дети встречали вы школе за теплой партой, а не в холодном деревянном гробу, мы должны любой ценой остановить надвигающуюся катастрофу. Любой ценой! Дамблдор моргнул и продолжил. -А теперь, господа, я вынужден покинуть вас – министр попросил подождать его возле кабинета. Минерва заменит меня на последнем заседании. Директор развернулся, направился к выходу и перед самой дверью обернулся, сказав на прощанье: -В завершение я даю слово, что если впредь хоть один студент Хогвартса пострадает по моей вине, я немедленно покину директорский пост. Навсегда!***
Кап… кап… кап… Редкие капли, падающие с невидимого потолка на поверхность широкого озера едва ли нарушали гробовую тишину, годами царствовавшую на широких просторах пещеры вместе со своей подругой - непроглядной тьмой. В безмолвном мраке время словно застыло на одном единственном мгновении, и понять, сколько минут, часов или дней прошло с того момента, когда здесь в последний раз играли тусклыми красками свет и жизнь было невозможно. Быть может, это последнее «зачетное испытание», после которого станет ясно, достойны ли юные пленницы обещанной участи. Смогут ли они принять долгую мучительную смерть из рук последователей Темного Лорда, либо им предначертано сойти с ума в недрах гигантской могилы или просто загнуться на жесткой каменной глыбе от невыносимого холода. Температура в пещере продолжала падать и суставы четырех пленниц, измученные побоями и долгой неподвижностью, отчаянно выли, моля своих хозяек хоть о каком-нибудь источнике тепла. И не смотря на все эти муки, терзавшие тела пленниц сильнее любого дементора, Джинни, из последних сил оставаясь в сознании, отчаянно дергала острием заколки по веревкам вокруг своих запястий. Заколку эту она надела на праздник, как дополнительное украшение к своему наряду. После долгого путешествия в пещеру, волосы девушки изрядно растрепались, и заколка буквально повисла на кончике длинной пряди, свисавшей над правым плечом «Рыжей». В сложившейся ситуации Джинни пришлось осуществить невозможное. Полагаясь на одну лишь удачу, она беспорядочно трясла головой, молясь, чтобы заколка отцепилась от пряди и угодила в пальцы правой руки, не пролетев мимо - не потерявшись в мраке тысячи и одной ночи. И ей это удалось. Похоже Макнейр и Мальсибер крайне скептически относились к магловским методам уничтожения ловушек и не стали тратиться на дополнительные меры охраны. Оно и к лучшему, иначе бы девушке, выросшей в толерантной семье под руководством Фреда и Джорджа Уизли вряд ли удалось осуществить весьма ненадежный (в отличии от веревок) план. Сколько пота и крови было пролито, когда Джинни все-таки сумела в полной тьме освободить вторую руку, она не знала. Ей даже не хватило сил на улыбку – передние зубы после удара Макнейра нещадно кровоточили. Как только «Рыжая» разобралась c ногами, она аккуратно, следя за каждым движением (опасаясь случайно задеть воду в озере), нащупала в мгле конечности подруг и начала спасательную операцию. Спустя несколько часов Алиса и Мэри тоже были освобождены и помогли Джинни отыскать в темноте четвертую узницу. Лили все еще была без сознания. Алиса кое-как уложила ее к себе на колени, но оценить объем повреждений в темноте было невозможно. Три подруги по несчастью молча повернули головы, словно надеялись, что из недр тьмы вот-вот выплывет правильный ответ. Надежда на то, что все это – всего лишь дурацкий розыгрыш улетучилась вместе с криками несчастной старосты. И уж тем более, промерзнув в глухой тьме до кончиков пальцев, девушки уже не могли надеяться, что кто-то из друзей когда-нибудь найдет их в этой бездне. -Что нам делать? – прохрипела Мэри, лихорадочно потирая онемевшие запястья. Девушка старалась говорить как можно тише, опасаясь, что громкие звуки могут привлечь внимание инферналов. Гриффиндорки уже догадались, что за черти обитают в этом «тихом омуте» и содрогались от мысли, что эти твари могут с ними сделать. Интуиция подсказывала, что, возможно, Темный Лорд и его приспешники специально настроили мертвецов так, чтобы они не трогали пленников без спроса, но никакого желания проверять эту теорию у девушек не было. С каждым мгновением ощущение приближающейся беды засасывало гриффиндорок, словно зыбучие пески. Они просто обязаны были найти выход, обязаны опередить пожирателей, но как? -Нужно отправить патронуса… - прошептала с закрытыми глазами Алиса, поглаживая ледяными пальцами мокрый лоб Лили, - Учителя могут отследить его… -Патронуса?! Без палочки?! – слова Алисы так задели Мэри, что она едва не закричала, -Ты понимаешь, что это невозможно?! Алиса не ответила. Послать патронуса без палочки, да еще в таком состоянии - даже Дамблдор не справился бы с этим. -Нужно попытаться разжечь огонь… – чуть понизила голос Мэри, -Тогда мы сможем распугать инферналов и попытаемся переплыть озеро… Алиса повернулась туда, откуда доносился голос Мэри и ответила не так громко, но довольно жестко: -Ты понимаешь, сколько там этих тварей?! Чтобы справиться с таким количеством мертвецов потребуется целый вихрь огня! А у нас, напоминаю, нет палочек, и мы даже маленький огонек зажечь не можем! Джинни тяжело вздохнула. У нее была мысль о том, как они могли выбраться отсюда – ее «рыжей» подсказали сами пожиратели: -Нужно трансгрессировать… – прошептала Джинни. Алиса и Мэри посмотрели в ее сторону. -Трансгрессировать?! Ох, как же я сразу не догадалась! – с нервным смешком закатила глаза Мэри, -А тебе понравиться превратиться в лепешку с кровавой начинкой?! -Это… единственный… выход…! – с трудом выговаривая слова, произнесла Джинни, -Я понимаю, что это очень опасно… -Опасно?! Да это чистое самоубийство! – на сей раз Мэри откликнулась так громко, что со стороны озера послышалось колебания. Девушки тут же стихли. Как ни крути, но слова Мэри имели под собой вполне реальные основания. И дело даже не в том, что все четверо пленниц – несовершеннолетние, которые еще не прошли испытание. Согласно элементарным законам трансгрессии, лицо, совершающее перемещение, обязано точно знать свое местонахождение и предельное расстояние (с погрешностью до нескольких километров), до места, куда он или она собирается направиться. Не говоря уже о том, что путешественник обязан быть в здравом рассудке и нормальном физическом состоянии. Ничего из этого ни Джинни, ни остальные узницы предложить не могли. Поэтому любая попытка трансгрессии вполне вероятно обернется для них летальным исходом… Но что им еще оставалось? -У нас нет времени на споры! – вновь подала голос Джинни, - Мы все равно умрем! Если так, то я предпочитаю быструю и «почти безболезненную» смерть мучительным забавам Воландеморта! На это никто из девушек не ответил. -В Хогвартс трансгрессировать невозможно. Нужно подыскать какое-нибудь безопасное место, где я смогу связаться с Гарри и Сэмом, они помогут вытащить вас… -Подожди, ты что собираешься трансгрессировать одна? Почему? – напряженно спросила Алиса. Джинни повернулась к подруге, вернее туда, откуда доносился ее голос. Она не знала, что сказать. Как она могла объяснить подругам, что из всех четверых только она имела право на такой риск? Если этот план и вправду смертелен, то выбирать между собой, матерью Симуса, мамой Невилла и Гарри она просто не могла. -Нужно, чтобы кто-то остался с Лили… – сказала, наконец, «рыжая», -Ей нельзя трансгрессировать в таком виде, иначе она точно погибнет! Постарайтесь привести ее в чувство, а я постараюсь спасти нас всех… Внезапно Джинни снова взяла в руки заколку и поднесла ее к правой руке. Никто не видел, что она делает, но Алисе показалось, что она уловила звук, напоминавший бритву, спускающуюся по шее. -Я попытаюсь успеть…! Вы, главное, дождитесь меня!… - прохрипела Джинни и зажмурилась. Надежды на успех не было от слова «совсем». Но… Все-таки она – девушка Гарри Поттера – одного из самых несчастных, но в тоже время и везучих колдунов в 20-м веке. Настала пора проверить, как много она переняла от своего спутника… Джинни сделала глубокий вдох и… В мгновение ока над ледяным озером пронеслось эхо мощного хлопка, после чего пещера вновь погрузилась в гробовую тишину…