Переведи, если осмелишься

Oh, I'm sorry for blaming you For everything I just couldn't do And I've hurt myself by hurting you...

POV Никиты. Вперемешку со сдержанным смехом, Саша послал меня далеко и надолго, при этом еще раз подчеркнув, какой я мудак. Значит Егор ему все рассказал... Черт. Я ревную. Да, это глупо, конечно, говорить о ревности в моей-то ситуации. Но мне так жаль... Ведь я просто сорвался. Вел себя, как ублюдок. Хех, а почему сразу "как"? Я им и являюсь. Изнасиловать грубо, жестоко, человека, которого... Кх... Не могу. Я не могу любить кого-то. "Это просто привязанность. Обыкновенная привязанность, которая пройдет со временем", - постоянно убеждал я себя, но почему-то с каждым днем в это верилось все меньше и меньше. Мне так хорошо было с Егором. И опять то же самое. Опять я все порчу. Но невозможно сдерживаться, когда рядом такой, как он. Податливый, игривый, красивый. Я просто сходил с ума. Он как наркотик. Он - мой наркотик, подсев на который, бросить крайне сложно. Поэтому-то я и попытался бросить. Изнасилование... Как же низко я пал. Но, видимо все же существуют силы свыше, которые и наказывают меня за неверие в них. Я не смог бросить. Не смог сойти с мчащегося поезда, и он унес меня дальше и несет до сих пор. Но Егор... Он никогда меня не простит. Да что там он, я сам себя никогда не прощу. Ведь я причинил боль человеку, которого... Сидеть в кресле, закутавшись в старый плед, непрерывно курить пятую сигарету и смотреть в окно. Так быстро наступил вечер... Огни большого города ярко освещают улицу. Машины который час текут одним и тем же потоком, сменяя одна другую. Неоновые вывески слепят, если долго смотреть на них. Холодный весенний ветер заставляет сильнее кутаться в ветровку, а только начавшийся легкий дождь неприятно моросит по коже. Как много можно сказать, всего лишь посмотрев в окно. Как много можно осознать, всего лишь кого-то потеряв. Я не видел его лишь день. Неужели ломка начинается так быстро? - Да не может этого быть... Затушив сигарету о пепельницу, я встал с мягкого кресла и, потянувшись, решил чуть размяться и ради разнообразия прогуляться по квартире. Кухня. С тех пор я ненавижу это место. Глупо. Но я действительно не могу тут находиться. Все напоминает о нем. Даже запах остался... Гостиная. Тут мы с ним сходили с ума после того, как разобрались, что же значит "Rape me". И здесь мне не по себе... Прихожая. Наш первый поцелуй... Со всей силы ударил кулаком в стену. Вмятина. Мне плевать. - Черт... - упереться руками, спрятать мокрые глаза. А смысл? Никто не увидит. - Черт, черт, черт! - кричать, плакать, колотить руками стену. Ты ничтожен. Я ничтожен. - Егор... - тихий всхлип. - Человек, которого я... *** Бежать становится труднее, дыхание сбивается, а сердце отдает тупой болью. Холодно... Но я должен бежать вперед. Я должен поговорить с ним, я должен все уладить, хотя бы постараться. Надо же, меня хватило на один день. Но этот единственный день - мучение, без человека, которого я... - Оу, Никита Владиславович, - мать Егора с удивлением посмотрела на меня. - Не ожидала увидеть вас на своем пороге в одиннадцать часов вечера, - с ухмылкой произнесла она. - Какими судьбами? - Не поймите меня неправильно, просто Егор не отвечает на мои звонки, а я должен узнать, встречаемся ли мы в понедельник или нет, - спокойно ответил я, продолжая переминаться с ноги на ногу из-за холода. - Так он телефон-то свой в ванне утопил! - всплеснула руками женщина, заставляя теперь удивиться меня. Значит Егор не игнорировал меня... - Чего это вы стоите? Проходите внутрь, я вас чаем напою. Заодно и подождем моего блудного сынишку. Поблагодарив Ирину Анатольевну за гостеприимство в столь поздний час и сняв с себя верхнюю одежду, я прошел в гостиную. Я был тут уже раньше, когда мы только заключали договор. На столе все так же стояла детская фотография Егора. Он такой милый... Абсолютно голый, валяющийся на траве. Загляденье, мать вашу. Я становлюсь озабоченным педофилом. - Красивый, правда? - прервала мои мысли женщина, на что я буквально вылупился на нее, пытаясь понять смысл фразы, и к чему она вообще была сказана. Знаете, когда долго о чем-то думаешь и вдруг тебя резко сбивают с мысли, ты некоторое время находишься в таком странном состоянии, когда ничего не понимаешь. Вот у меня сейчас то же самое. - Я говорю, Егор тут симпатичный, да? Ему тут три года. Счастливое было время... - грустно улыбнувшись, сказала шатенка, протягивая мне чашку с горячим напитком. - Простите, а почему "было"? - спросил я, чтобы как-то разговорить собеседницу. Женщиной она была хорошей, общительной и очень доброй. Современной, можно сказать. Но когда начинала говорить о былых временах, всегда чуточку печалилась и выдавливала из себя улыбку. - Понимаете, Никита Владиславович, через год после того, как была сделана эта фотография, умер мой муж, то есть папа Егора. Мой мальчик повзрослел очень рано. Ведь однажды поняв, что значит смерть, тебе будет тяжело вернуться к прежним детским забавам, - разочарованно рассказала мне Ирина Анатольевна. - Мне очень жаль... - хоть как-то попытался я поддержать собеседницу. - Ничего, - она вновь улыбнулась. Тут раздался звонок в дверь. - О, кажется Егор пришел! Пойду открою, а вы, пожалуйста, подождите здесь. Я взглянул на часы. Стрелки показывали на полдвенадцатого ночи. Что-то поздно возвращается домой человек, которого я... Но тут я услышал какой-то возмущенный шепот, доносившийся из прихожей. Я решил прислушаться к разговору матери с сыном. - Что он здесь делает?! - Чего ты так завелся? Человек пришел, потому что ты не подходил к телефону, а ему надо было узнать про занятия. - В одиннадцать?! - Не кричи так! Егор, что тут такого? Вы просто поговорите. - Просто поговорим, значит... А дальше послышались приближающиеся шаги. - Ну, вот и он! Вы тут поболтайте, а я пойду, за этим... ну, как его... За солью к соседям сгоняю, короче! - придумала неумелую отмазку Ирина Анатольевна и поспешила удалиться. - Ну, Никита Владиславович, о чем вы хотели со мной поговорить? - холодным, как ветер за окном, тоном спросил у меня Егор. - Я буду говорить то, что хотел, то, зачем бежал сюда в такую погоду, а ты, пожалуйста, молчи и слушай. Идет? - проигнорировав вопрос парня, предложил я. Егор кивнул. - Ты, естественно, знаешь, что сейчас пойдут извинения. И они правда пойдут... Просто, пожалуйста, пойми. Я не смог сдержаться. Я маньяк, знаю, и мне стыдно. Я не могу без тебя, Егор. Видишь, я говорю правду. В это сложно поверить. Наша ситуация... Не пожелаю никому попасть в такую же. Просто, пожалуйста, пойми, что я не смогу вытерпеть отношения просто ученика и его репетитора. Да, это неправильно. Но сама жизнь - неправильная штука. Пожалуйста, Егор, прости, ведь ты человек, которого я... - не знаю, договорил бы я наконец эту фразу, или нет, но Егор резко придвинулся ко мне и крепко-крепко обнял. Сомкнув руки вокруг моей шеи и тихо сопя в нее же, шатен прошептал: - Больше не говори ни слова, - странная попытка сделать вздох, что далась ему крайне тяжело, учитывая его положение. - Я ведь просто человек, которому нужна поддержка. Пожалуйста, поддержи меня, пожалуйста... Никита... Глаза в шоке распахнулись. Сейчас на мне лежал не уверенный в себе семнадцатилетний парень, а мальчик. Просто мальчик, которому нужна была опека, которой он так давно лишился, но так хотел вернуть. Всего лишь поддержка, опора и лучик надежды. Всего лишь... - Конечно, я поддержу тебя, Егор, - наконец, ответил я, обняв парня в ответ и положив ладонь ему на голову, легонько потрепав каштановые волосы. - Спасибо. Твои извинения приняты. Это было самым лучшим, чего я мог когда-либо ожидать. Меня приняли, меня не отвергли, мне дали второй шанс. И я ни за что на свете не подведу человека, которого... Конец POV Никиты.