ГЛАВА 23: Избранные
—…ик… Соник…! Соник! Слух очень медленно возвращался, из-за чего синий ёж не мог разобрать, что вообще происходит. Какой-то глухой шум заложил уши, будто пробка из-под шампанского, и герою Мобиуса поначалу показалось, словно ему в барабанные перепонки затекает вода. Со временем неразбериха постепенно пропала, и очень знакомый женский голос стал более отчётливым, а слова, наконец, обрели членораздельность — Соник не мог разобрать, что они вообще значат. Соник чувствовал под головой что-то твёрдое и одновременно тёплое, и это была явно не подушка. Сначала он повернул голову влево и едва не провалился в какую-то бездну, но чьи-то руки вернули его в исходное положение. Тогда ёж повернулся вправо, но его нос тотчас же упёрся в какой-то объект. Чья-то рука вновь коснулась ежиного лба, обратно возвращая в прежнее положение. Вернувшийся слух уловил рядом дыхание, и звучало оно очень близко, чуть ли не впритык. Когда Соник наконец-то приоткрыл глаза — ему это далось очень тяжело, ибо веки, налитые свинцом, никак не хотели размыкаться, — то перед ними поплыло искажённое изображение, внешне чем-то похожее на лицо Лайлак. Она наклонилась ещё ближе к его лицу, но Сонику почему-то показалось, что драконша сейчас упадёт на него. Он снова дёрнулся и увёл голову вправо, и, как оказалось, всё это время ёж пытался уткнуться лицом ей в живот. Его голова покоилась на её коленях, — по этой причине девушка возвращала героя Мобиуса в исходное положение, чтобы он не упал с её колен и не ударился о землю. — Эй… Ёж почувствовал, как ладонь сиреневой подруги скользнула по его щеке, пальцами достигнув подбородка и снова поднялась ко лбу. Кое-как, но он снова открыл глаза, однако картина по-прежнему была маслом. — Сколько рогов видишь? — Десять… — тихо вымолвил Соник. — Сильно же тебе досталось! — не без сочувствия вымолвила Лайлак. Её ладонь в одночасье вспыхнула энергией Ци, а затем прижалась ко лбу синего ежа. — Сейчас, потерпи минутку… Сознание героя в эту же секунду и померкло. Трудно сказать, сколько времени прошло: Сонику казалось, будто он целую неделю проспал на коленях у Лайлак, однако, когда драконша начала дёргать его за ушки, понял, что ошибся. Как и говорила авалисянка, вырубился он ровно на минуту. — Как себя чувствуешь? — Порядок, как ни странно, — ответил изумлённый Соник, когда картина маслом пропала, вернув ему нормальные зрения и слух. Даже голова — и та перестала кружиться. Он поднялся с колен Лайлак и, приняв сидячее положение, осмотрелся. — Что-то случилось? — Враги сбросили на нас ядерную бомбу, — напомнила Саш. Синий ёж округлил глаза и только потом вспомнил, что на самом деле случилось. Ровно перед тем, как сокрушительный удар успел коснуться их, герой Мобиуса применил «Chaos Control» и переместил своих друзей куда-то, но ввиду того, что ёж телепортировался последним, удар частично задел его. — А? Что за…? — Соник резко поднялся на ноги, окидывая глазами всё, что их окружало. — А где остальные? — Их нет, — с тяжёлым вздохом ответила Лайлак, тоже поднявшись на ноги. — Тут только ты и я. Довольно странное место предстало перед глазами героя Мобиуса. Какая-то жёлтая тропка уводила далеко к одинокой горе, что возвышалась над тихим лесом. И облака здесь по какой-то причине двигались в разных направлениях, и чернота вместо голубых небес сгущалась над этим местом, пугая некоторой мрачностью. — Чтоб Эггману и Бревону пусто было! — фыркнул Соник, скрещивая руки на груди и осуждающе качая головой. — Ну, по крайней мере, медальки они не получили. — Да, но у нас их тоже нет, — пожала плечами Лайлак. — Это временно, мои маленькие герои! — ответил им мудрый голос. Драконша удивлённо похлопала глазами, а вот ёж моментально нахмурил брови, вместе с авалисянкой повернув голову влево. Как и ожидалось, Оракул появился из зелёной магии буквально тотчас же, стоило его голосу коснуться ушей двух героев. Он улыбнулся и свёл пальцы воедино. — Что это всё значит? — спросила изумлённая Лайлак. — Остров Дня и Ночи — первый шаг навстречу к испытаниям, что поджидают вас, — пояснил Оракул, после чего указал в сторону одинокой горы. — Добро пожаловать в земли Малакаи! — Малакаи?! Выходит…? — Да, драконоподобная, всё верно: вы находитесь на закрытой территории, недалеко от которой расположена сама Дельфия. Вы были избраны Солнцем. — Ну, что я говорил, а? Очередное пророчество от Мистера-Погадаю-В-Шарик-От-Нечего-Делать, — вопреки услышанному, Соник совершенно не удивился, а лишь сильнее нахмурился. — Скажи мне, Оракул, почему я не удивлён, что ты втянул в этот бардак именно Меня? — Соник… — тяжело вздохнул Дельф, поняв, что ёж опять взялся за старое. — Пожалуйста, давай оставим старые обиды. — Нет, я вот серьёзно! Почему на испытания взяли ни Тейлза с Миллой, ни Наклза с Кэрол… Кстати, а где они? Я, когда использовал «Хаос Контроль», должен был оказаться рядом с ними. По какой-то причине я проснулся на коленях у весьма сомнительной женщины. Слава Хаосу, не в постели! — Хамло! — обиделась на него Лайлак. — Соник, пожалуйста, не начинай… — Где наши друзья? — синий ёж хмуро уставился на Оракула. — Они были избраны Звездой и Луной, посему так же готовятся к испытаниям, как и вы. — Так-с, хорошо, — герой Мобиуса нервно постукивал себя пальцем по руке, продолжая буравить недовольным взглядом Дельфа. — Оракул, мне почему-то даже не кажется, а я, блин, уверен, что здесь явно твоя рука постаралась. — Соник, я здесь не причём, честное слово. — А вот не верю я! Вот чуйка у меня такая! — Соник, остынь! — Лайлак помахала перед его глазами рукой, огорошенная его внезапной вспыльчивостью. — Успокойся, ты начинаешь перегибать палку. — Я знаю, что делаю, Лайлак! Вот этот вот господин… — указывает на Оракула. — Долгое время морочил мне голову своими пророчествами, прежде чем я наконец-то осознал, что веду себя, как дурак, пока слушаю очередные нравственные наставления о бытие и так далее. И сейчас продолжает это делать! Хочет, чтобы я снова побежал познавать силу чего-то там в мудростях-премудростях. Нет, спасибо, я не хочу! У меня вообще другие цели и мотивы, мне незачем тебе помогать, Дельфийский Оракул! — зло добавил синий ёж. — На что ты надеялся, когда шёл ко мне с разговором? Что я обрадуюсь твоему появлению и моментально отправлюсь выполнять всё то, что ты захочешь? — Соник… — тихо промолвил Оракул. — Что «Соник»? Что «Соник»? Почему ты не можешь просто отвалить от меня? Лайлак была огорошена поведением героя Мобиуса. До сего момента она знала его как весёлого и жизнерадостного парня, но сейчас он вёл себя совсем иначе: был импульсивен, груб и хамоват. В зелёных глазах она видела лишь гнев, смакуемый очень горькой обидой, и синий ёж в данный момент этого совершенно не скрывал. — Соник, в этот раз я не говорил пророчествами, — докончил Оракул, когда герой Мобиуса смолк. — Я честно сказал, что Дельфия — мой родной дом, но попасть я туда не могу из-за ограниченных в этом мире моих возможностей. Только медальки Солнца, Луны и Звезды смогут открыть проход в Дельфию, а без них туда даже соваться бессмысленно. И если ты хочешь услышать от меня, связанное ли это с твоим пророчеством, то… да, мой дорогой друг: Дельфия — и есть твоё пророчество. — Ну, что я говорил, а? — с ухмылкой парировал Соник, махнув рукой. — Меня снова пытаются купить красноречивыми речами. Лайлак не знала, чью сторону здесь выбирать. С одной стороны, Оракул был абсолютно искренен с ними, с самого начала дав им понять, что он — узник в рамках Авалиса, но готов помочь всем, чем только сможет. С другой, она совершенно не знала об истории, которая связывала его с Соником, и, видно, было в ней что-то такое, что заставляло синего ежа вести себя так. Но что именно — непонятно. Оракул замолчал, закатывая глаза. С героем Мобиуса было крайне трудно вести переговоры. — Соник… — тихо, но очень внушительно промолвил Оракул. Он открыл глаза, полные зелёного свечения, и посмотрел на ежа не то с осуждением, не то с сожалением, чем насторожил того (хоть и не подал ёж виду). — Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину перед тобой? Я искренне сожалею, что на твою участь выпала столь несправедливая судьба, но пойми: я лишь предсказываю её, а не рисую. — Скажи мне правду, Оракул! — зло попросил Соник, сжав руки в кулаки. Дельф тяжело вздохнул, тогда как ёж напряжённо задышал. Лайлак, находящаяся между двумя старыми знакомыми, чувствовала себя крайне плохо. — Это больно… — Правду, Оракул! — злее повторил герой Мобиуса, не желающий больше слышать отговорок. — Правду, какой бы она ни была! — Правду… — Дельф выдерживал паузу, что до безумия злило парня. — Да, правду! Я хочу знать, почему моя мама так и не встретилась ни со мной, ни с Соней, ни с Мэником! Почему Совет Четырёх был настолько для неё важен, что она, грубо говоря, болт на нас положила? Я уже несколько лет задаюсь этим вопросом и всё никак не могу понять, почему! Оракул краем глаза посмотрел на Лайлак. — Я её не стесняюсь, пусть слышит! — настаивал на своём Соник. — Соник… — Скажи мне всё, Оракул! Иначе я клянусь, что нападу на тебя, и ни о каких медальках больше можешь не зарекаться!!! Дельф опустил голову. Капюшон колыхнуло холодным ветерком. — Алина мертва. Ветер усилился, обдавая несильными порывами тех, кто находился на жёлтой дороге. Одинокие горы отдавали холодком, и тишина разлилась по всей долине, словно вода из опрокинутого кувшина. Стало совсем тихо… и страшно одновременно. Казалось бы, шок должен был поразить Соника, однако огорошена была Лайлак, услышав последние слова Оракула. Она округлила глаза, не смея произнести какое-либо слово, осознавая, что всё это значит. Драконша посмотрела на Дельфа, но тот был абсолютно неподвижен. То же самое касалось и Соника. — Когда вы, её дети, росли в чужих семьях и становились на ноги, она не спала ночей и дней, каждую минуту, каждую секунду скитаясь по Мобиусу, чтобы защитить его от доктора Роботника, — говорил Дельфийский Оракул. — Алина грезилась надеждами о долгожданной встрече со своими чадами — и совершенно не обращала внимания на болезнь, что медленно, но верно одолевала её. Одиночество, ответственность за потерянное королевство и жизни других, — она взвалила всё на свои хрупкие плечи. Лишь тогда, когда вы, Соник, Соня и Мэник, наконец-то выросли, Алина поняла, что её жизнь стремительно исчезает. Я… я был рядом с ней в тот день… — ящер сглотнул, заиграв желваками на скулах. — Мы слишком поздно поняли, что Совет Четырёх — не четыре ежа, а четыре государства, способные возродить гармонию нового мира, дать ему надежду и будущее. Алина… она искренне хотела увидеть вас, но её останавливала одна и та же причина: как? Как смотреть в глаза своим детям и осознавать, что её дни вот-вот подойдут к концу? Что сказать им, если жить осталось недолго? Как быть, когда её чада, только-только встретившие маму, снова её потеряли, но уже навсегда? Лайлак не замечала даже, как её глаза уже давно увлажнились, и горячие слёзы скатывались по сиреневым щекам, падая вниз. Голос Оракула — он дрожал при произношении, и этого было достаточно, чтобы перед ней сформировалась трагичная картина, где одинокая Королева сидит за деревянным столом и, уткнувшись лицом в свои руки, горько плачет. Одинокая свеча стоит рядом и тускло горит, а в зеркале можно увидеть лишь отражение, с каждым днём становящееся всё серее и серее. Драконше, представляющей всё это, было очень больно. — Я восхищался твоей мамой, Соник! Я видел, чем заканчивается эта дорога, что избрала себе она, и всё равно ничего бы не смог поделать, ибо понимал, что Алина никогда от своего не отступится. Что лучше она навсегда останется ненайденной и растворится в памяти своих чад, чем встретится с ними, но оставит после себя лишь боль. Что лучше она потратит остатки своей жизни на то, чтобы её дети никогда не познали смерти родного человека, но могли жить в мире, который принимал их с распростёртыми объятиями и давал большие возможности. Ведь… да что я говорю, если ты — копия своей мамы: такой же отчаянный храбрец, душу готовый продать за тех, кто тебе дорог, лишь бы обезопасить их. Лайлак не понимала, сколько усилий прилагал Оракул, чтобы не пролить слёзы. Она — чужачка, которую эта история никак не касалась — и та рыдала, не понимая, почему судьба оказалась такой жестокой. Драконша перевела влажный взгляд на Соника, но тот стоял к ней полубоком и молчал. Он не двигался. — И… Соник… в тот день, когда Алина навсегда закрыла глаза… я тоже закрыл их… Лайлак вздрогнула от услышанного, медленно переводя глаза на Оракула. Тот изогнул края губ в полуулыбке, затем создал из магии кинжал и вонзил в себя, но тот прошёл сквозь него. — Я — всего лишь дух, неспособный уйти на покой так же, как и твоя мама, — промолвил Оракул. — И потому я сейчас стою здесь перед тобой, и очень прошу тебя оставить старые обиды. Лишь, приведя тебя в Дельфию, я смогу сдержать клятву, данную мной твоей матери. Лишь тогда пророчество будет исполнено. После этого Дельф тяжело выдохнул. — Теперь ты знаешь всё. Соник молчал, частично окутанный тусклым лучом Солнца, исчезающим за горизонтом. Ни слова он не сказал, пока Оракул говорил. Ни звука не издал, пока Лайлак плакала за его спиной. Молчал, как храбрый пленник, которому бесполезно было ломать пальцы на руках, ибо он никогда и ничего не выдаст. На его лицо опустилась тень, и какие сейчас чувства с эмоциями одолевали синего ежа, было крайне сложно сказать. Однако, когда Соник поднял голову, в его глазах Лайлак увидела… спокойствие. Вот это до глубины души поразило эмоциональную драконшу, которая никак не ожидала увидеть героя Мобиуса в таком состоянии. Ни слёз, ни гаммы каких-либо чувств, ни шока. Только спокойствие и ничего более. — Давно бы так, — с привычной улыбкой изрёк Соник, утерев нос большим пальцем. — Теперь я не буду себя терзать вопросами, хе-хе. Оракул молчал. — Ну что ж, Дельфийский Оракул, это многое проясняет. Ты был лучшим другом для моей мамы, поэтому я… хе-х, помогу тебе. Хэй, даже не так! — синий ёж глянул на Лайлак и энергично добавил: — Медалька Солнца будет найдена командой «Sonilac Underground»! Прям как в старые добрые времена, но вместо трёх ежей будет один плюс благородная душа с двумя, хе-хе, рогами. — Соник… — Оракул хотел что-то сказать, но потом посчитал это лишним и просто промолвил: — Жду вас двоих возле порога Малакаи. И растворился в зелёной магии. — Хэй, дружище, ну ты чего? — с жизнерадостной улыбкой спросил Соник, поворачиваясь лицом к льющей слёзы Лайлак. — Совсем раскисла, вот прям не узнаю тебя. — Соник… — Саш поджала нижнюю губу, но, как и Дельф, не решилась говорить дальше. Ей всё было ясно и так. — Smile, my dear friend! Синий ёж прикоснулся к мокрым щекам сиреневой драконши и смахнул с них слёзы, одаряя девушку весёлой улыбкой в тридцать два зуба. Зелёные глаза — такие весёлые, энергичные и добрые… — Пойдём, у нас ещё много работы! — посмеялся мобианец, показывая авалисянке большой палец. — Надо напинать старого пенсионера, а затем спасти твой мир… или наоборот: сначала спасём мир, а уже потом напинаем пенсионера. Как тебе такой расклад? — Я… — О, я с тобой согласен! Мы сделаем это одновременно, чтобы никто не остался обделённым. Мы как эти… как два скорости… ой, то есть, две скорости… Да, именно так! Соник снова утёр нос пальцем. — Погнали, дружище! Будем дальше творить бобра во имя бобра. И бодрым шагом зашагал по жёлтой дорожке, направляясь к одинокой горе. Лайлак молча двинулась за ним, не смея произнести хоть что-то. Поначалу реакция Соника её шокировала, но потом она, как и Оракул, всё поняла… И оттого ей стало ещё больнее, чем раньше! «Почему… почему ты делаешь вид, что тебе не больно»? — мысленно промолвила Саш, глазами, полными сострадания, глядя в спину бодро шагающему ежу. — «Сколько же сил ты прикладываешь, чтобы оставаться таким, каким тебя привыкли видеть окружающие? Зачем»? Но она не получит на это ответ, что прекрасно понимала. Как Тейлз в своё время оставался в неведении и не знал, кем был Соник в прошлом. Как все окружающие, привыкшие видеть синего ежа в амплуа жизнелюбивого парня, готово отправиться куда угодно и во что угодно ради новых впечатлений. Парня, не боящегося рисковать и всегда выступающего на передовой, храбро бросающего вызов абсолютно любому злодею, будь тот хоть в три-четыре раза больше него… Потому что Соник никогда и никому не расскажет о том, как ему больно. Никогда этого не покажет, умело спрятав за маской оптимистичного героя, способного вдохновлять других на подвиги. Лайлак была не глупа. Она хорошо понимала, каково сейчас Сонику на самом деле в душе. Ей искренне хотелось подойти, крепко обнять его и сказать… даже не сказать, а помолчать, своими действиями дав ему понять, что ей не плевать на его боль. Обнадёжить, согреть, успокоить, — что угодно, лишь бы синий ёж показал настоящую, искреннюю улыбку, а не наигранную, фальшивую, за которой скрывался град горьких слёз, так и не пролившихся из зелёных, изумрудных глаз. Но Соник молчал… А Лайлак не хотела навязываться.***
— А-а-а! Как только пространство вернулось в нормальную картину, Наклз в одночасье потерял под ногами почву и полетел вниз, с головой погружаясь в воду. Следом за ним упала Кэрол, но чуть дальше. — Кха-х! — Наклз первым вынырнул из воды и, оглядевшись, отметил, что локация изменилась. — Что за чёрт? — Мяу! — недовольно мяукнула Кэрол, чья голова показалась на поверхности. — Вся мокрая, блин. Мобианец и авалисянка подняли глаза на берег, что находился рядом с ними. С виду — обычный небольшой пляж, ограждённый высокими горными строениями, на которых была уже другая платформа. Но большее внимание привлёк огромный робот-титан, из груди которого торчал большой острый камень. Сине-голубой, с красными полосами и жёлтыми рогами, один из которых был сломан, — такое ощущение, будто его кто-то сюда специально бросил. У него были очень мощные бронированные ноги и не менее ужасающие кулачища-кувалды, один удар которых точно бы раскрошил целую гору. Недалеко от его стопы, взросший в песок, находился другой кулак, но явно принадлежащий этому роботу. Скорее, останки другого. Наклз и Кэрол выплыли на берег, где смогли отряхнуться. Пока кошка выжимала из пушистого хвоста воду, попутно жалуясь на то, что ей придётся приводить свою шерсть в порядок, ехидна получше присмотрелся к локации. Она небольшая, в основном имеющая три титановые автоматические двери, две из которых находились в горах, а третья — под роботом, в синем бункере, что уводил куда-то вглубь этого берега. — Как мы вообще здесь оказались? — вопросила Кэрол. — Я помню, как Соник перед взрывом использовал «Хаос Контроль», однако… — Наклз огляделся по сторонам. — Ни его, ни остальных я не вижу. Из Изумрудов Хаоса чувствую только тот, что у меня. — Разумеется, избранные Звездой, ведь вы оказались на пятьдесят лет в прошлом. Пара тотчас же опешила от неожиданности и повернула головы к одинокой пальме, под которой, сидя в позе лотоса, медитировал сине-голубой… призрак. Это был маленький старичок с тонкими руками и ногами, имеющий недлинную бородку, а также носящий на голове шляпку-гриб. — В прошлом? — скептически уточнила Кэрол. — Верно, юная куноичи, — ответил старичок, чем огорошил кошку. — Звезда избрала вас в качестве испытуемых, и лишь вам шанс дарован, чтобы получить её медаль. — Что всё это значит? — хмуро поинтересовался Наклз, скрестив руки на груди. — Кто ты такой и откуда знаешь о нас? — Я — призрак острова Дня и Ночи! Зовут меня… называйте просто Сенсей, хорошо? Как-никак, раньше я был учителем школы ниндзя, но сейчас, спустя пару лет, всё изменилось. В плохую, увы, сторону. Раньше песчаный остров был под защитой великого стражника, имя которому Тэкаяма. Да, всё верно, юные герои: это робот, которого вы сейчас видите на пляже. Однажды сюда пришёл другой великан, более злобный и коварный, и звал себя он Кизза. Тэкаяма яростно дрался с ним и теснил его воинов, но он был один, а потому имел мало шансов на победу. Единственное, что Тэкаяма смог сделать — это сломать броню на левом кулаке Киззы, после чего тот мощнейшим ударом уложил его на камень. Воины Киззы в назидание жителям песчаного острова забрали у Тэкаямы глаза и сердце, и теперь всё, что напоминает о могучем страже — лишь железное тело, неспособное больше двигаться. — Слушай, прям тебя напоминает, — хмыкнула Кэрол, чем заслужила хмурый взгляд фиолетовых очей. — Ты ведь тоже страж. Наклз проигнорировал кошку. — Сейчас защитников уже не осталось, — все бежали прочь отсюда, тогда как те, кому не повезло, были схвачены злобными ниндзя, поклоняющихся Киззе, — говорил Сенсей. — Но пришли вы, избранные Звезды, и теперь на песчаный остров вернутся мир и гармония. С Киззой наконец-то будет покончено. — Попридержи коней, старик, — грубо возразил Наклз. — С чего ты решил, что мы поможем вашему острову? — Как ни странно, но я согласна с ехидной, — скрестила руки под грудью Кэрол. Сенсей на секунду вздрогнул, но потом вернулся к прежнему спокойствию, продолжив медитировать. — Но ведь вам нужна медаль Звезды, разве нет? — Мы можем найти её сами, не вляпываясь в происходящее. — Боюсь, у вас ничего не выйдет. — Почему это? — нахмурился Наклз. — Потому что вы не сможете этого сделать, пока Кизза жив, — пояснил Сенсей. — Так же, как и покинуть прошлое, вернувшись в настоящее. — Что за фокусы? — омрачилась Кэрол, обнажив когти. — Что всё это значит? — Это значит, что пророчество, предрекающее возвращение двух героев, наконец-то будет исполнено. Вы, юные воины, здесь, и миссия по спасению этого острова целиком и полностью возлагается на вас. Можете не смотреть на меня такими глазами, ведь я перед вами ни в чём не виноват. Я — всего лишь призрак, передающий вам слова великих духов, с которыми встречаюсь в астральном мире. Ехидна и кошка переглянулись друг с другом, осознавая, в какую кашу они вляпались. Соник был прав: не стоило соваться в аномалии Авалиса и вообще хвататься за пророчества, надеясь на скорейшее решение проблем. Даже если они забьют на получение медальки Звезды, им всё равно не удастся вернуться в настоящее, пока Кизза, враг этого острова, жив. — И почему я должен выполнять это задание с тобой, а не с кем-то другим? — проворчал Наклз, искоса глянув на зелёную напарницу. — Из огня, считай, в полымя. — Хм-м… — Кэрол зашевелила хвостом, и выражение её лица стало хитрым. Причём, настолько, что ехидна почувствовал себя не в своей тарелке. — Полагаю, на этом острове только ты и я, если не считать духов, так? — Абсолютно верно, юная леди, — подтвердил её слова Сенсей. — У-у-у, Наки, ты попал! У хранителя Мастера Изумруда аж в пояснице стрельнуло, когда кошка хищно улыбнулась, а её зрачки стали вертикальными. Не понравился ему этот взгляд, ой не понравился. — Мы согласны! — Мы? — фыркнул Наклз. — Да, мы. Только я и ты, — Кэрол подмигнула ему, снова огорошив ехидну. Затем посмотрела на призрака и кивнула. — Где нам искать твоего басурманина? — Вы планируете пойти на него в лоб? — Разумеется. Размотаем, как нефиг делать. — Это опрометчивое решение, — покачал головой старик. — Я не боюсь великанов, — пафосно парировал ехидна. — Дело не в страхе, друзья мои, а в неравном соотношении сил. Безусловно, вы должны действовать организованно и в паре, но идти на Киззу в лоб — это самоубийство. — Почему это? Сенсей хотел объяснить, но земля внезапно задрожала, а волны на море разволновались. — Сейчас вы всё сами увидите. Наклз и Кэрол сели рядом с призраком за пальмой, откуда открывался вид на море… А потом из воды вынырнул до безумия огромный, бронированный великан, и глаза мобианца и авалисянки моментально округлились от увиденного. Его бронзовая броня доспехами облегала пухлое телосложение, но этого было достаточно, чтобы понять главное: такого врага не уложить даже той грубой силой, которой обладал Наклз, и не прорезать острыми когтями, что были у Кэрол. Правый кулак Киззы был точно таким же огромным, как и у поверженного робота, а вот левый — значительно меньше, в основном потому, что бронированный утяжелитель сейчас лежал на берегу. Свирепо посмотрев на остров сквозь жёлтые стёкла вместо глаз, великан лишь несколько секунд постоял, после чего снова занырнул на глубину моря. Видимо, его разбудили упавшие в воду Наклз с Кэрол. Когда атмосфера разрядилась, ехидна с кошкой вышли из-за пальмы, по-прежнему смотря в сторону моря с округлёнными глазами. — Поэтому я и говорю: идти в лоб — настоящее безрассудство! — повторил свои слова Сенсей, когда ребята перевели взгляды на него. — Кизза очень силён и крепок. Если не уравнять ваши силы с его, вам никогда не победить такого противника. — Но… как мы это сделаем? — искренне не понимала Кэрол, разводя руками. — Мы в десять раз меньше него, да и никто из нас не умеет превращаться в великана. — Одного Изумруда Хаоса мало, чтобы попробовать рискнуть, — согласился с подругой Наклз. — Для этого вам придётся прийти друг с другом к гармонии, чтобы управлять Тэкаямой. Герои скептически посмотрели на павшего гиганта, пронзённого большим камнем. — Я не буду вдаваться в вопрос о том, как именно мне приходить к гармонии с этой… кошкой, — хмуро парировал ехидна, тогда как названная фыркнула на такое заявление. — Другое дело — это гигантский робот! Как им управлять, если он пал? — Как я говорил ранее, вражеские ниндзя, чтобы избавить песчаный остров от защиты, лишили Тэкаяму глаз и сердца. Вам придётся отправиться в недра этого острова и вернуть Стражу то, что по праву его. Затем, когда всё будет готово, вы будете управлять им, отвечая за Руки и Ноги. Вместе! — подчеркнул Сенсей, заставив ребят переглянуться друг с другом. — Именно для этого вам и нужна гармония, юные герои. Вы должны хорошо понимать друг друга, чтобы во время боя действовать синхронно, один-в-один, как отражения в зеркалах. — Мне, конечно, доставляет неимоверное удовольствие подтрунивать над этим парнем, однако… гармония? Вы серьёзно? — кисло вымолвила Кэрол, словно лимонные дольки за обе щёки положила. — Я по своему боевому опыту могу с уверенностью сказать, что у нас разный такт. Мы настолько несовместимы, насколько Земля и Огонь вообще друг с другом соприкасаются. — Впервые за всё это время ты сказала умную вещь. — Не подлизывайся, я тебе всё равно не дам. — Что? — оскалился Наклз, чем рассмешил девушку. — Ар-р, нет, ну ты видел, да? Как мне приходить с этой… жЭнщиной к гармонии, если я ей голову хочу оторвать? Сенсей задумчиво почесал затылок. Действительно, как? Оскорблённый ехидна раздражённо смотрел на кошку и всячески порицал её, а та, в свою очередь, бросала в его сторону колкие фразочки, которые выводили его из себя. Одного стороннего взгляда хватало, чтобы понять одно: этим двоим точно будет сложно работать в паре, учитывая разности темперамента, структуру поведения, да и отношения друг к другу в целом. — Духи Дня и Ночи очень жестоки, — обессиленно вздохнул Сенсей, чем прервал склоку между мобианцем и авалисянкой. — Их выбор пал на два минуса. — Минус на минус, конечно, даёт плюс, но в нашем случае мне придётся сесть на ехидну и… — Кэрол хитро улыбнулась, снова взбесив Наклза. — Ты же не хочешь быть моим коником, правда же? — Слушай, ты, кошка! — зарычал хранитель Мастера Изумруда, но та театрально закатила глазки, скрестила ручки под грудью и отвернулась. — Да ты… ты… Ар-р-р! Старик-призрак… — фиолетовые глаза пали на духа. — Лучше скажи, где мне искать Глаза и Сердце Тэкаямы? Я лучше делом себя займу, чем буду стоять рядом с этой…! — Глаза вам придётся искать отдельно, так как они расположены в разных сторонах острова. Но вот за Сердцем пойдёте вместе. — У-у-у, ты слышал? В-м-е-с-т-е! Ги-хи! — осклабилась ниндзя, игриво качая хвостом. — Как тебе перспектива остаться с девочкой наедине, а-а? Котелок медленно, но верно начинал посвистывать. И чайничек вот-вот закипит, а точнее, уже закипает. Водичка бурлит. И зубы со скрежетом сдерживают яростный рык, что вырывается из груди всё-таки доведённого до ярости ехидны. Фиолетовые глаза полыхнули огнём. — Духи, вы, блин, жестоки! — в «капле» вздохнул Сенсей, когда Наклз с бешеным рёвом бросился догонять хохочущую до слёз Кэрол.***
Город, полностью сделанный из металла и электроники, располагался под тёмно-багряными небесами, что одеялом укутывали всю его территорию. В воздухе витал неприятный запах машинного масла и каких-то газов, однако сие вряд ли как-то сказывалось на тех, кто жил здесь. Вездесущие монорельсы с периодичностью в две минуты постоянно пересекали железные улицы, доставляя из одного объекта в другой капсулы с сине-голубовато-зелёной жидкостью, а солдаты, на вид походящие на красноглазых коротышек, постоянно сновали по территории Металлического Города. Они были вооружены всем, чем угодно: острыми мечами, циркулярными бензопилами, ракетницами, факелами и так далее. В середине находилось полностью чёрное здание-монолит, на котором был изображён красный демон-бык с кольцом в носу. — Кажись, ушли. Убедившись, что рядом действительно никого нет, Тейлз выбрался из мусорной бочки и так же аккуратно вернул крышку в исходное положение. Милла выкарабкалась из подземного люка, где до безумия воняло бензином, из-за чего собачка с неприязнью морщилась. — Не знаю, куда Соник телепортировал нас, но здесь явно всё плохо, — сделал вывод Тейлз, обратив внимание на густую нефтяную субстанцию, что стекала на металлическую дорогу из разорванной медной трубы. — Мы уже полчаса снуём туда-сюда, но никого из гражданских не можем найти. — Что это за город-то такой? — никак не могла понять Милла, а лис, увы, ничем ей не мог помочь. — На Авалисе таких отродясь никогда не было. — Я не знаю. Думал, найду какие-нибудь ответы в своём КПК, однако Эггман к происходящему явно не причастен. И я до сих пор не могу понять, почему мы здесь одни. — Может, сила взрыва была колоссальной? Соник всё-таки последним телепортировался; он наверняка мог пострадать. — Это исключено. «Хаос Контроль» в его руках исправен, хоть и редко Соник им пользуется, в основном полагаясь на скорость. Тейлз осторожно выглянул из-за поворота, проверяя местность на наличие чужих. — Куда мы пойдём? — спросила Милла. — Не знаю, но надо что-то делать, а не сидеть, сложа руки. И случайно, когда выглянул ещё раз, столкнулся взглядом с красными глазами мечника, застывшего от увиденного. — Ой! Тейлз чудом успел отскочить назад, прежде чем солдат ударил клинком по противнику, но рубанул лишь стену. В городе моментально поднялась тревога; вездесущие красные капсулы, что парили в воздухе над городом, начали стрелять зелёными лучами вниз, из которых на свет появились новые солдаты. — Это плохо, — вымолвил Тейлз, отходя назад. — Очень плохо. Милла не стала ждать, когда их атакуют, и бросилась в бой первой, двумя кубами успокоив четверых солдат. Тех в одночасье порвало на части, и из их тел хлынула яркая зелёная кровь, что разлилась по железу подобно слизи. — Так они… ещё и неживые? — в ужасе вымолвила Милла. Тейлз резко потянул девушку на себя, благодаря чему та не лишилась головы от рубящего удара мечника. Лис хотел бежать вместе с подругой к канализационному люку, но путь им преградил новый отряд бойцов, что злобно захихикали и побежали героям навстречу. Милла тут же атаковала их большим лучом, снова проливая вражескую зелёную кровь, однако одному из противников удалось подбежать близко и плечом ударить собачку, откидывая её в Тейлза. Последний не знал, что делать. Он-то увёл Миллу себе за спину, тем самым давая понять, что будет её защищать до последнего, однако врагов было дюже много. Те продолжали сверкать красными огоньками вместо глаз, поднимая острые мечи для одновременного нападения. Всё было слишком печально… Свистящий звук! Прежде чем первый солдат успел наброситься на младших героев, прилетевший ему в голову сюрикен навсегда его успокоил. Мечники тотчас же омрачились, видно, поняв, кто на них напал, и парочка из них в эту же секунду лишилась голов. — ЯАО! Чёрный клинок с размаху рубанул троих солдат и уложил к ногам появившегося незнакомца, что предстал перед Тейлзом и Миллой в полной красе. С виду он был похож на ниндзя, облачённого исключительно в синие одежды с маской с открытой полосой для карих глаз. Чёрные пояс и повязка на лбу очень пафосно колыхнуло ветром, и, если бы сейчас ударил гром, этого юношу уж точно можно было бы вешать на постер для какой-нибудь компьютерной игры. Это был… человек! Ростом, правда, такой же, как и Тейлз с Миллой (коротышка), но значительно крепче их и явно боеспособнее. С чёрного острого клинка медленно капала зелёная кровь. — Ну что, девочки… — присвистнул ниндзя, угрожающе взмахнув клинком. — Папочка вернулся! Дальше происходила резня, в которой Тейлз и Милла, к своему счастью, участия не принимали. Озлобленные солдаты бросались на синего одиночку, но тот донельзя ловко и разительно быстро расправлялся с ними, рубящими ударами кроша их в фарш. Зелёная кровь разлетелась во все стороны вместе с гнилыми кусками мяса. Ниндзя оказался в самой гуще происходящего, но ни один из мечников не смог его задеть. Однако, когда врагов стало слишком много, парень поступил иначе. Он взбежал по стене и выпустил несколько сюрикенов в них, а затем дунул в маленькую трубочку, взрывными фиолетовыми дротиками разрывая их на части. После этого синий воин очень быстро побежал вокруг, с задорным кличем рубая супостатов без остановки. Когда всё закончилось, ниндзя на носках проехался по окровавленной дороге и разрубил последних противников, после чего выпрямился в полный рост. — Я как чувствовал, что при подходе к этому городу меня встретят сраные рэнксы. Вот же ж черти! Ну да ладно, мой Меч Душ только что напитался их крови, хе-хе! Ниндзя собрался продолжить путь, как вдруг заметил младших героев. — Воу! — опешил он. — Я давно живых в этих окрестностях не встречал. — Ж-живых? — осторожно переспросил Тейлз. — Ага. Вы только что сами видели гнилой фарш, из которого котлеты лучше не жарить. Милла опустила глаза вниз и, посмотрев на разрубленные тела солдат, кивком согласилась. — Кстати, а вы кто? — полюбопытствовал мечник, наставляя чёрный клинок на героев, чем их напугал. — Мы… — Тейлз растерялся, не зная, что и сказать. — Ну… мы… это… п-потерялись… — Вуа-ха-ха-ха! Считайте, что уже нашлись. Повезло вам, что я оказался рядом и подоспел вовремя. Иначе вас бы избили до полусмерти, затем доставили в чёрный небоскрёб, а там уже подвергли бы опытам. — Что здесь происходит? — спросила Милла, так как ответы незнакомого мечника им всё равно ничего не давали. — Где мы? — Мда, вы, видно, явно с другой планеты, раз задаёте такие вопросы, — нудно вздохнул ниндзя. — Вы, ребятки, у порога тёмной Империи. Думаю, мне не стоит объяснять, шо цэ за Империя и почему она «тёмная». Тейлз насторожился. Слишком сильно ему не нравилось происходящее. — Мы с острова Дня и Ночи! А вот это огорошило незнакомца, из-за чего он посмотрел на парочку круглыми глазами. Даже клинок от удивления выронил. — Так это вы были избраны Луной для испытания? — спросил он, скорее, себя, чем их. — Ого! Ну, теперь мне понятно, почему вы так странно на всё реагируете. — В чём заключается странность? — решил уточнить Тейлз. — Вы в будущем, друзья мои! Лис опешил и в шоке переглянулся с собачкой. — Впечатляющая картинка, не правда ли? — ухмыльнулся мечник, спрятав клинок за спиной. — Вы явно не такое будущее себе представляли, хе-хе. — Я… ничего не понимаю, — полушёпотом вымолвила Милла, прижав ладошки ко рту. — Это временно. Буквально час-два — и вы поймёте, что сновать по улицам здешних мест чревато смертью. Да о чём я говорю, если вас едва не прирезали рэнксы. — Рэнксы? — переспросил Тейлз. — Вот эти вот чубрики, — синий воин кивнул на убитых. — Напичканные вирусом «Кровь Демона» и прислуживающие ублюдку О-Дору, готовые сделать что угодно, стоит ему лишь щёлкнуть пальцами. Троица смолкла, когда в городе поднялась масштабная тревога. Со стороны небоскрёба-монолита в их сторону летело множество солдат в качестве подкрепления. — Полагаю, нам лучше свалить отсюда, пока господа-уроды далёко, — с ухмылкой предложил юноша, после чего подошёл к ребятам. — Как зовут-то вас, сумасшедшие? — Я Тейлз! — Милла! — Хе-х. Меня зовите… э-э-э… зовите просто Ниндзя, ок? И вам проще будет, и мне фантазию включать не придётся. — Эм-м… — лис и собачка переглянулись друг с другом, после чего пожали плечами. — Ну… ладно. — Вот и славно! А теперь погнали! Я отведу вас в убежище, а заодно расскажу о том, в какое дерьмо вы, Луной избранные, вляпались.