Сборник

       Швецова сидела в своём кабинете, повернувшись спиной к входной двери, она откинулась на спинку стула, прикрыла глаза и просто сидела в тишине. В её голове копошились мысли о мотивах, а главное об орудие убийства Анохиной, которого на месте убийства не было найдено. Ведь из всех данных, которые были известны, что оно имеет объёмный угол в девяносто градусов. Нащупав на столе сотовый телефон, она набрала номер Кораблёва, попутно его, ругая про себя, что он не только позавчера не приехал на место преступления, свалив всё на Фёдора, так ещё и ни разу не появился в её кабинете, чтобы доложить результаты оперативно-розыскных мероприятий.        Набрав номер Леонида, она поднесла телефон к уху, ожидая, пока ответит майор. Но ответа так и не последовало, лишь долгие и противные гудки, которые через несколько секунд начали отдаваться эхом в голове. Секунд через тридцать металлический женский голос на том конце провода сообщил, что «абонент — не абонент». — И где ты? — посмотрев на экран телефона, спросила Маша. Набрав ещё несколько раз номер майора, она взяла сумку, пальто и вышла из кабинета. Не успела Швецова выйти из здания Комитета, как раздалась трель её сотового, достав телефон из кармана, подумала про себя, что майор наконец-то соизволил объявиться и перезвонить ей. Но бросив быстрый взгляд на телефон, прочитала «Лиза», заметно расстроилась, проведя пальцем по экрану, поднесла телефон к уху. — Да, Лиза, у тебя что-то срочное? — Маш, — нерешительно проговорила девочка, замолчав на несколько секунд на том конце провода. — Лиза, ты мне позвонила, чтобы помолчать в трубку? — спросила Маша, подходя к своему автомобилю. — В школе что-то случилось? — Нет, — ответила Елизавета. — Дядя Лёня просил тебе ничего не говорить до сегодняшнего вечера… — Лиза! — по-доброму прикрикнула Маша, начиная уже нервничать из-за того, что девочка никак не может сказать сути, а ходит вокруг да около. — Что Лёня просил не говорить? И вообще, где ты его видела? — Он приходил минут десять назад к нам, — тихо ответила Лиза. — Так, а ты почему не в школе? — возмутилась следователь, перебив девочку, на время совсем забыв про майора. — Ну, не начинай! — заканючила Лиза. — Ты вообще хочешь узнать, что сказал Кораблёв? — Ладно, мы с тобой потом поговорим по поводу прогула! — строго сказала Маша, обернувшись по сторонам, она открыла дверцу машина и забралась в салон. — Что он сказал? — Он оставил своего кота и сказал, чтобы мы о нём позаботились, — хмуро ответила Лиза, затем сделав вздох, она продолжила: — Он сказал, что сегодня уезжает в Красноярск, в командировку. — В командировку? — с недоумением в голосе спросила Маша. — Он был очень грустный, — продолжила она. — И мне кажется, что он уезжает навсегда. Я знаю, как ты к нему относишься, поэтому и решила тебе сказать… — Что это значит: «как ты к нему относишься»? — возмутилась женщина, пытаясь найти ключи в кармане сумки. — Ой, не надо притворяться, — фыркнула Лиза. — В общем, у него через час поезд с Ладожского вокзала. И даже не спрашивай, как я это узнала! — Мы с тобой потом об этом поговорим! — быстро бросила в трубку Маша, затем вставила ключ в замок зажигания. Мотор зарычал, автомобиль следователя стремительно начал удаляться от Комитета.        Швецова совсем не замечала того, что стрелки на спидометре иногда «забегала» за цифру «100». Автомобиль лихо петлял по улицам города, лишь останавливаясь на светофорах и перед пешеходными переходами, а после вновь с визгом стартовал с места. Если бы Кораблёв сейчас видел лихачество своей верной боевой подруги, он наверняка бы принялся ей читать лекцию о том, что необходимо соблюдать скоростной режим. Но об этом Швецова сейчас не думала, единственное, чем сейчас были заняты её мысли, так это, как бы ей успеть до отправления поезда. А главное, поинтересоваться у майора, почему он решил уехать, как говориться по-английски, можно было всё-таки её предупредить, ведь не чужие люди!        Припарковав машину, она выбралась из салона, бросив быстрый взгляд на часы, которые сообщали, что буквально через десять минут поезд тронется с места, Маша побежала в здание вокзала.        Выбежав на перрон, она крутила головой по сторонам, молясь только о том, чтобы она успела до отправления поезда. Но, видимо, судьба решила сыграть глупую шутку, как в дешёвых мелодрамах, когда главные герои разминаются на несколько минут или же не дожидаются друг друга буквально несколько секунд. Мимо Швецовой по рельсам потихоньку начинал набирать поезд, на вагоне которого было написано «Санкт-Петербург — Красноярск».        Швецова уже было кинулась к движущемуся составу, но остановить многотонную металлическую махину она точно бы не смогла, да и вряд ли бы машинист остановил состав, заметив, что за ним бежит кто-то. Как говорится, поезд ушёл… в буквальном смысле… Закрыв лицо руками, Маша повернулась налево, она старалась изо всех сил сдерживать свои эмоции и слёзы, но это было выше всех её сил. Сейчас впервые она почувствовала себя такой слабой и беззащитной, хотелось упасть к НЕМУ на плечо, обхватив его шею руками и громко рыдать, время от времени всхлипывая носом. А ОН бы заботливо гладил её по спине, волосам и нежно касался губами её солёных от слёз щёк.        На несколько секунд в поле зрения следователя появился последний вагон поезда, а затем и он «убежал» за своими «братьями» в далёкий Красноярск. Опустившись на скамью, Швецова опёрлась локтями на колени и закрыла лицо руками, чтобы никто не видел её слёз и размазанной туши. Казалось, что из тела вырвали кусок души и бросили куда-то в пропасть. — Мария Сергеевна, — окликнул её мужчина откуда-то со стороны. «Ну, вот, Швецова, уже галлюцинации слуховые, — подумала про себя Маша, не поднимая голову. Вытерев руками дорожки слёз, через несколько секунд, она всё же подняла взгляд, покрутив головой по сторонам, дабы найти источник звука. — А сейчас ещё и зрительные, — подумала про себя Мария, увидев перед собой Кораблёва». — Кораблёв, ты не уехал? — поднявшись на ноги, спросила у майора, до сих пор не веря не своим глазам, ни ушам. Тем временем Леонид подошёл почти вплотную к ней, поставив сумку на асфальт. — Можете меня ущипнуть, — уголки его губ дрогнули, и он протянул руку. — Ты дурак?! — не то, спрашивая у мужчины, не то, утверждая, произнесла Мария, слегка стукнув его по руке. — Я же думала… — Думали, что уехал? — совершенно спокойно спросил майор, хотя сейчас внутри него была целая буря, которая переворачивала всё с ног на голову. — Я шёл по тамбуру, мимо выхода и проводница, которая там стояла, сказала, что какая-то девушка опоздала на поезд. — И ты решил, что это я? — Я НАДЕЯЛСЯ, что это Вы! — глядя в глаза Марии, ответил Лёня. — Ты даже не предупредил никого, что куда-то уезжаешь! — На то была причина. — Какая? — Не хотел. — Почему тогда сошёл с поезда? — с какой-то обидой в голосе проговорила Мария. — Вот поэтому и не хотел, — сказал Леонид, отводя взгляд в сторону. — Вы так ничего и не поняли…        На перроне воцарилась гробовая тишина, казалось, что даже все пассажиры куда-то испарились. Не хватало только грустной музыки. Двое стояли напротив друг друга, просверливая взглядом, дыша через раз, они так боялись произнести самые важные слова в своей жизни, которые они ещё никому не говорили. Слова, которые они должны были сказать ещё при самой их первой встречи. Но она делала вид, что счастлива сначала с Переваловым, потом с Луганским, а он делал вид, что его устраивают непродолжительные отношения с разными дамочками, а иногда, что ему и в холостяках совсем неплохо.        Плюнув на то, что о ней подумает Кораблёв, Маша сделала шаг, прижавшись к мужчине, коснулась ладонью его щёки, а затем накрыла его губы поцелуем. Таким осторожным, но одновременно страстным. Сложив руки на талии и Марии, Леонид ответил на поцелуй, сильнее прижимая к себе ТУ САМУЮ. Ту, с которой он ещё тогда, при первой встречи мечтал оказать рядом на всю жизнь, просыпаться рядом с ней; наблюдать за ней, пока она спит, аккуратно убирать волосы с её сонного лица; нежно будить, покрывая её тело лёгкими поцелуями; готовить завтраки и приносить их в постель; рано утром в день её рождения бегать в цветочный ларёк на другой улице за её любимыми белыми лилиями. — Ты мне нужна! — чуть отстранившись, проговорил Леонид. — Ты мне тоже нужен! — ответила она и не заметила, как её губы вновь накрыл поцелуем самый любимый мужчина.