...message...

Он заехал на бордюр, пытаясь нормально припарковаться. Его взбесил звонок Моди, еще больше, чем поведение Сашки. Она смотрела фотографии уже в самолете, трещала по телефону, обсуждая отпуск, пока они ехали домой, молчала, находясь уже дома и даже не спросила, куда он поехал ни свет, ни заря. В этом взвинченном состоянии, он наорал на ни в чем неповинную секретаршу, сведя все к бардаку в студии и к этому неизвестному наверху. С раздражением открыв дверь, приготовился выдать самую гневную тираду, но увидев посетителя, проглотил все слова. Ваня сидел на полу, прислонившись к батарее рядом с книжным шкафом, с откинутой назад головой. Он спал, рот его приоткрылся, на уголке губ виднелась слюна. Пальцы левой руки покоились между страниц какой-то книги, другая ладонь засунута в карман толстовки. Правое колено подтянуто к груди, а вот левая нога вытянута вперед. Он был в домашней одежде и напоминал подростка, который сбежал из дома. Саша сделал шаг назад и максимально тихо закрыл дверь. Спустившись, сделал несколько шагов по наклонному переходу и стал подниматься по угловатой лестнице. Эти переходы всегда казались бесконечными. Узкий, но освещенный коридор имел кольцевую форму и нависал над выставочным залом. Сейчас там проходила уборка после выставки, и все суетились. Заметил секретаршу, которая сразу же отвернулась от него, сжимая в руках какие-то бумаги. Видимо, Саша наорал на нее не слабо, раз она даже боялась подойти. Усмехнувшись, набрал ей сообщение. Она поднялась к нему за считанные секунды. Он чиркал ручкой в документах, пока девушка рассказывала о ходе выполненных работ после выставки. Но все это не оседало в голове. Ее голос звучал глухо – Белов слышал каждый удар секундной стрелки на своих часах. Ему хотелось, чтобы все скорее ушли. Наконец, последняя папка, последняя подпись и свобода. Достав из кармана сигареты, закурил, наблюдая, как пустеет зал под ним, и гаснет свет. Кивнув на прощание, явно, повеселевшей секретарше, направился к себе. Присев на корточки напротив все еще спящего Вани, стал рассматривать парнишку. Он явно похудел, нос заострился, проступили скулы, щеки потеряли свой всегда пышущий румянец, волосы оставляли желать лучшего – разворошенное воронье гнездо из колечек и завитушек. Белов с ужасом посмотрел на Ванины руки с грязными ногтями – что-то явно произошло – уж ногти держались всегда в идеальном состоянии. Протянув ладонь к пальцам, бросил взгляд на знакомое лицо и чуть не отпрянул – Едешко ясно смотрел на него, неизвестно, сколько времени. - Привет. – Выдавил из себя Саша, поднявшись на ноги. Он стал отступать назад, как Ваня обнял его. Саша стоял и не знал, что ему сказать. Парнишка продолжал жаться к нему своим холодным телом, проводя руками по его спине, прижавшись щекой к груди. Он только и мог, что обнимать в ответ. Когда Ваня посмотрел ему в глаза, то у Белова в голове замигало треклятое «О_о» - никогда этот мальчишка на него так тепло не смотрел. В его взгляде было столько… искренности? Необъяснимой радости. Что-то, что было глубоко в душе. Улыбка. Сашка провел пальцем по высохшей слюнке в уголке губ, ощущая, что сам улыбается во все свои имеющиеся зубы. - Привет. – Разжал свои объятия Ваня. – Я скучал. - Эммм… я тоже. Скучал. – С расстановкой ответил Саша, не понимая, что происходит. - У тебя есть сигареты? - Ты же не куришь. - Удивленно вскинул он брови. - Зато ты куришь красиво. Хочу посмотреть. - Вань, что-то случилось? - Ты. - Вань?.. - Не хочу быть падаваном. – Замотал головой Едешко, улыбаясь как обычно. - Что? – Белов с тревогой рассматривал паренька, ища причину этого нервного состояния. - Не! Хочу! Быть! Падаваном! - Почему? – Спокойно шагнул к нему навстречу, вспоминая, на чем они остановились в том диалоге. - Из них получаются люди со светлой стороной, а во мне много от Дарта Вейдера получается. Хотя... может и нет... - Ситхом невесело быть. Уродцем становишься и дохнешь быстро. – Увидел Саша появившийся нездоровый блеск, в глазах парнишки. - Может как раз поэтому. – Уперся в стол Ваня, присев на столешницу. - Вань, о чем ты молчишь? Вместо ответа Белов услышал обреченный вздох. Ему вдруг захотелось обнять его, и он подошел к нему и молча, обнял. Ваня не воспротивился, как бывало обычно. - Я пойду. Отпусти меня. – Прошептал он ему на ухо. – Сааашааа, отпусти. Пожалуйста.