...message...

"В город вошло утро Танцующим ребёнком в тишине; И стало видно как было трудно Вчера тебе и мне На тротуарах – кровь, битые стекла; Утро кашляет черным дымом сгоревших автомобилей. Солнце – вываренная свёкла, Встает над городом, в котором меня убили". D. 612

Яркий свет. Монотонный писк. Не стоило открывать глаза. Резкая боль, как от солнца. Проморгавшись, он оглядел место, где находился. Потрескавшаяся и местами отошедшая кусками бледная краска на стенах. Два одеяла – и ноги и плечи прикрыты. Железная койка. Столик с долбанными розоватыми тюльпанами в вазе. Плиточный потолок, слегка желтоватого оттенка. Больничная палата с сине-голубыми стенами. Хотел пошевелиться, но тело будто было не его. В вену на запястье была воткнута иголка. Капельница. Прозрачная жидкость капала с однообразным постоянством. Отвернулся. На прикроватной тумбочке лежал его телефон. На кушетке лежала сумочка Саши, кофта на пуговицах, которые перешивались черт знает сколько раз и туфли на каблуке. Какое сейчас время суток не понимал – жалюзи на окнах были наглухо закрыты. Все же сделал усилие и дотянулся до телефона свободной рукой. Заряжен на 92 %. Посмотрев на дату, понял, что провалялся без малого три дня. Обнаружил множество сообщений и пропущенных. Но не стал их читать, поскольку его интересовало только одно сообщение. Последнее. От него: «Ты - мудак». Время отправления сегодня 01.32. Сейчас 09.23. Посмотрел на число – он обманул его. Прочувствовать подкатившее разочарование в себе и страх за него, Белов не сумел. В палату пришла его девушка. Саша смотрела на него со смесью жалости и готовностью разрыдаться. Он бы поставил на кон все, что не из-за его состояния, а из-за его настырности. Собрав волю и решимость в кулаки, он швырнул телефон на плиточные полы палаты. Мобильник разлетелся. Девушка, вздрогнув, отскочила к двери и прикрыла рот ладонью. Достала телефон и, набрав кого-то, вышла. По ее щекам бежали слезы. *** Он возвращался домой пешком после кино. Нет. Не просто кино, а кино, которое сказал ему посмотреть Александр. Кино, на которое его позвал Александр. Кино, которое было всего лишь поводом для разрешения конфликта с Александром. Повернув в каком-то скверике, твердо решил, просто рассказать ему все как есть, вместо ворошения прошлого. Почуяв табачный дым, остановился. Ветер донес до него аромат Сашиных сигарет. Сделал шаг в сторону, поскольку ему навстречу шел какой-то парень, который и курил. Сделав вид, что шарится в телефоне, пропустил его, максимально втянув в себя ноздрями дым. Открыв глаза, Едешко набрал, такой важный, номер. В трубке звучали гудки. Опять гудки. Снова гудки. В четвертый раз, он не сбросил после сигнала автоответчика: - Это я. Я… ходил в кино. Даже не знаю понравилось мне или нет. Ты не пришел. Ха-ха… забавно. Мне… мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста. Я…я хочу тебя увидеть, пожалуйста. Позвони мне или напиши. Только ответь, прошу…тебя. – Ваня усмехнулся самому себе, ведь умеет, когда надо. – Обычно, говорят пока, а я не хочу. До встречи. Оглядевшись, понял, что ноги привели его на бульвар, где находилось несколько питейных заведений. Выбрав паб – именно так утверждала кованая вывеска, над входом – зашел внутрь. Уселся за столик под лампой у стены. Отлично, здесь шли футбольные трансляции. И судя по количеству одинаково одетых прибывающих, намечалась серьезная игра. Незаметно для себя, втянулся в трансляцию какого-то матча. Орал вместе со всеми. Вместе со всеми чокался, уже которым бокалом пива. Ваня даже не замечал, что его одежда пропиталась табачным дымом и местами пролитой на него выпивкой. Он просто стал частью этой толпы. В туалете услышал краем уха, что матч был долгожданным и, наконец-то, «эти пидрилы хоть забивают». Он понятия не имел про каких пидрил шла речь, ему было все равно. Заказав себе еще пива, на этот раз вон как у того бородатого дядьки, вспомнил про голосовое сообщение. Ни нового голосового, ни пропущенных, ни смс, ни даже сообщения в сети. Ни-че-го в ответ. Ему стало смешно, и он заржал, отправляя сообщение из двух слов. Хорошо, что в этой хмельной толпе на него не обращали внимания. Кто-то опять запел, наверное, это был гимн команды, и собравшиеся поддержали его. К этому времени Ваня уже и сам запомнил некоторые слова и старался петь со всеми. Выходило плохо, но кто его осудит? Поддавшись всеобщему ликованию, переобнимался с кучей народа. Кое-как выбравшись из этого бедлама, пытался вызвать такси. Собрав по всем карманам оставшуюся наличку – мокрую и липкую наличку, вбил пункты А и Б в приложении. Развалившись на заднем сидении машины задумался о Алекс… гребаном Белове. Все летело в тартарары. Господи, как смешно теперь смотрелись его притязания. Как это было, прежде всего, глупо и жестоко, по отношению к самому себе. Ваня открыл запотевшее от него окно, подставляя лицо прохладному ветру. Держа в руках мобильник, чувствовал, как постепенно трезвеет. Ему очень хотелось сохранить в памяти этот момент – окружающий мир был прекрасен, в то время, как его внутренний полыхал огнем. Мелькавшее среди домов солнце казалось опустошенным и в бликах современных многоэтажек кроваво-алым. В голове вертелось столько едких слов для этого человека, что он просто не мог выбрать, что написать. Ему хотелось все высказать ему в лицо, чтобы видеть его мразотные, но такие прекрасные глаза. Ужас. Даже утреннее ясное небо напоминало ему о глазах этого мудака. Трель телефона заставила вздрогнуть всем телом. - Алло? – Как можно ровнее ответил он. - Иван? – Спросил женский голос. - Ммм…да. А?.. - Это Саша. Но ты меня знаешь, как Свешникову. - Оу, привет. - Привет-привет. - Привет. - Приииивет. Молчание. Ваня чувствовал, что краснеет, наверное, до самых ушей. - Вань, ты можешь приехать? - Куда? – Немного напрягся Едешко, от странного голоса девушки. – Вернее зачем? - Ваня, я знаю, что вы должны были встретиться с Сашей, но…но он не смог. Он … - Ничего не хочу слышать. – Перебил он ее. – Ничего про вас обоих слышать не хочу. - Он в палате. Был без сознания почти три дня – Жестко отчеканила она. – Как очнулся первым делом проверил сообщения от тебя. Я… - Теперь ее голос задрожал. - Куда ехать? Ваня слушал адрес, прикрыв глаза. Отключив телефон, попросил таксиста сменить маршрут. Расхохотался. Все оказалось проще простого - бери и пользуйся. *** Открылась дверь. Что на этот раз? Давление? Температура? Пилюли? Кардиограмма? Неведомая херня, которую вольют в очередную капельницу? Белов даже не повернулся к вошедшему, продолжив лежать на боку и изучать узоры трещин в стене. Странно. Кого допустили с бодуна на смену? Это уже ни в какие ворота не лезет – он ощутил, как к нему на кровать присели и положили руку на бедро. - Что вы себ!?.. – Развернулся он и замер. - Позволяю. Имею право. – Насмешливо проговорил Ваня, погладив его по ноге. - Что ты сделал? – Саша сел на кровати, протянув ладонь к короткому ежику волос. - Я хотел кое-кому кое-что напомнить. – Увернулся он от прикосновения. Парнишка опустил руку вниз и стал скидывать коричневые туфли 30-х годов. Проследил за его взглядом. Усмехнулся. Залез с ногами на кровать, подобрав их под себя. Снял пиджак. Пахнуло куревом. На футболке с закрашенными русскими матами виднелся след от какой-то жидкости – судя по запаху, пива. Белов посмотрел на туфли. В памяти что-то шевельнулось. - Где ты был? – Очень медленно перевел он свой взгляд на Ваню. - Где был? Там, где и ты должен был быть, но не был. В кино. – Продолжал усмехаться Едешко. - Не думаю, что ты там так наебенился. - Правильно думаешь. – Как всегда он постучал пальцами по своим губам. – Я наебенился после. Саша знал этот переинформированный взгляд – от него ждали ответа. Правильного ответа. А значит все, что требуется для выведения этого ответа ему дали. Он опять посмотрел на туфли. Снова посмотрел на Ваню. Тот сидел со своей очень редкой злорадной ухмылочкой, которую хотелось сбить с его лица, как минимум ударом – так она его бесила. Парень приоткрыл рот, продолжая улыбаться, приподнял бровь, провел открытой ладонью в воздухе. - Что ты хочешь от меня? – Откинулся на подушку Белов, сдавшись. - Чтобы ты подумал своей головой. – Ваня наклонился к нему, ткнув ему в висок указательным пальцем. - Что. Ты. Хочешь. От. Меня? Сжал он кулаки, и игла тут же проехалась внутри. Зашипел. - Больно? – Схватил Ваня руку Александра. – Мне тоже было больно. – Аккуратно, почти невесомо провел пальцем по месту где игла входила под кожу. - Вань, к чему этот спектакль? – Саша отодвинул свою ладонь из-под Ваниных пальцев. - Таким я тебе не нравлюсь? – Развел он руки в сторону. – Я… - Проспись. – Указал мужчина на кушетку. - Из-за тебя. – Зло проговорил парнишка, спрыгивая с койки. – Где здесь туалет? - Там. - Мне твоя Саня в трубку рыдала. – Говорил Едешко на ходу. – Довел. Молодец! – Он остановился, открыл дверь, развернулся к нему лицом и захлопал в ладоши. – Она ведь любит тебя. Тебя – мудака! - Ты ничего о нас не знаешь! - Я знаю достат… Договорить парнишка не успел, его согнуло пополам, и он кинулся к унитазу. Белов услышал, как Ваню рвало потоком. Слив. Шум воды в раковине. Громкий выдох. Дверь палаты отворилась, Саша перевел взгляд на вошедшего. - Все хорошо? – Спросил доктор, недоуменно глядя на захлопнувшуюся дверь туалета. - Да. Непереносимость здешних ароматов. – Махнул рукой в воздухе Белов. *** Еле успел закрыть дверь прежде чем выблевал очередную порцию из желудка. Вцепившись руками в сидение унитаза, Ваня старался попасть в чашу, а не на пол. Не хватало еще загадить казенный пол. Костяшки пальцев побелели, череп разламывался от давления, на глазах выступили слезы, шум в ушах стоял адский, а из носа побежали жидкие сопли. Он порадовался, что в том пабе ничего не ел кроме орехов – они, перемолотые зубами, плавали в воде вместе с пивом и пеной из слюней. Почувствовав, что к горлу опять подкатывает, сел на колени, чтобы хоть как-то уменьшить приток крови к голове, да и получить брызгами в лицо из этой жижи не хотелось. Фонтан. Сколько же он выпил? Глотку засаднило, на зубах перекатывались орехи с привкусом кислоты и чего-то горького, губы слишком быстро сохли, а руки начало трясти. Выплюнув последние вязкие слюни, сел. Утерев рот тыльной стороной ладони, нажал на кнопку слива. Омерзительная вонючая субстанция закрутилась под напором воды. Смешно – чем бы тебя не тошнило – запах всегда отвратительный. С трудом поднявшись на ноги, подставил руки под холодную воду. Намылив их, стал с ожесточением тереть друг о друга ладони, до высохшей пены. Повторив процедуру несколько раз, поднес пальцы к носу. Убедившись, что руки не пахнут блевотой, умыл лицо. Наконец, посмотрел на свое отражение в зеркале. Какой он мерзостный! Прополоскав несколько раз рот, прислушался к говору в палате. Вернувшись к зеркалу, осматривал себя на наличие своих же собственных рвотных масс. Нет – только следы пребывания в пабе. С силой проведя ладонью по лицу, уставился на себя. Ха-ха-ха! Да ведь он же не лучше… Хлопок двери. Когда он вернулся в палату, Саша сидел и смотрел на него обеспокоенно. В этой совковской пижаме, он был еще желанней, чем в своей привычной городской одежде. Даже огромные тени под глазами не умаляли его притягательности. Ваня подошел аккуратно к койке и сел рядом. - Прости. Я не научился пить. - Слышал. – Улыбнулся Белов. - На кого я похож? - На загулявшегося. - Ты снимал когда-нибудь проституток? - А? – Растерянно усмехнулся Саша. - Проституток. Неважно какого пола. Снимал? – Говорил Едешко так, словно речь шла о совершенно обыденных делах. - Как-то обходился всегда без них. - О! – Встал парнишка с койки. – Это я по себе знаю. И все же? – Ваня запустил пятерню в волосы, словно у него еще были кудри, но тут же убрал. - Пусть хоть самая элитная проститутка, но она проститутка. Сколько хуев в ней побывало? - А… - Сделал он широкий шаг в сторону. – Может я тоже… проститутка? - Ты? Нееет. – Захохотал Белов. - Дааа. Проституткам платят. Им… - Ваня наконец, увидел в глазах собеседника понимание. - Может хватит о шлюхах говорить? - Ты меня поэтому всегда лицом в подушку утыкал? – Склонил он голову на бок, наблюдая, как сквозь пелену нездорового вида проступает его бесподобное лицо. - Не очень-то хотелось, чтобы ты своим ртом говорил. - Да. Тебе больше нравилось, когда мой рот был занят тобой. – Ваня видел, как Сашины черты лица преображаются в те самые, которые много ночей не давали ему спать. - Ты особо и не сопротивлялся. - Я вообще не сопротивлялся. Дураком был. – Расхаживал он взад-вперед. - Не нравилось? - Нравишься. - НравиЛся? - НРА-ВИШЬ-СЯ. – Наклонился он к Белову, сжав кулаки пред его лицом. - Что будешь делать? - Нууу… - Ваня отошел от него, запустив руки в карманы черных джинсов. – Я поеду домой. Я спать хочу. - Ваня, я… я те годы помню плохо. Я... - Меня ебет? – Резко перебил его Едешко. - Физически ебало. – Усмехнулся Саша. - ЕбаЛ. И ебал я продолжать это все. - Как всегда уйдешь? – Повысил голос мужчина. - Только на этот раз, – Ваня снова присел на край койки, взяв, свободную от иглы ладонь в свои руки, – воскреси в своей, наконец-то, ожившей памяти, уж постарайся, пожалуйста, меня голого, – поцеловал в центр его ладони, – перед тобой – запустил его безымянный палец себе в рот, – на коленях. - … - Вспомнил. – Отпустил его руки парень и снова встал с койки. – Теперь прощай. – Принялся он обувать туфли. - Так и уйдешь? – Все тем же стальным голосом говорил Саша. - Хочешь, чтобы я остался? - Всегда хотел. - Но не тогда. – Завязывал он шнурки. - Тогда тоже. - Нет. - Вань, то, что я не знал твоего имени, не просил остаться, не значит, что я… - Все. Моя цель достигнута. – Выставил он вперед руку, в отрицательном жесте. - Ты ставил себе цель? – Усмехнулся Белов, продолжая следить за его действиями. - Зачем ты задаешь очевидный вопрос? - Ты явно на взводе. – Указал на него мужчина. - С чего бы, да? Упер руки в спинку в изножье, смотря на собеседника, который молча глядел ему в глаза. Едешко еле сдерживал свой рвавшийся наружу крик. Он никогда и ни к кому не испытывал одновременно столько ненависти и собачьей привязанности. Единственное, что перекрывало эти чувства – желание причинить ему как можно больше боли. Столько, сколько он сам выдержит. -Ты был слишком прекрасен и молод. – Наконец, ответил Саша. - Ахахахахах! – Запрокинул голову Ваня, зайдясь в истеричном смехе. – Серьезно?- Спросил он просмеявшись. – Мне теперь, – на секунду повернулся к входной двери и продолжил уже более спокойно, – ждать, что сейчас зайдет твоя Саня и скажет, что понимает тебя, ведь я «был слишком прекрасен и молод»? - О чем ты? - Не забивай голову. – Отмахнулся он, выпрямившись. - Я не видел … не видел тебя после... - Ты НЕ хотел видеть. Признай уже это! - Ты НЕ знаешь, что творилось у меня в голове! - Зато знаю, что в головке. – Замер парень перед ним, разведя руками. - Хватит пошлить. Тебя это не красит. - Не красит? Я думал наоборот. Тебя это и привлекло. Я же… - Я… - Ты! Ты! Ты! – Подлетел к нему Ваня, сжав пальцы до щелчков перед Сашином лицом. – Ты хоть представляешь сколько тебя в моей жизни?! Что молчишь?! Не хочешь знать или до тебя наконец дошло?! Что молчишь!? – Встряхнул он его за плечи. – Да, блять! – Он выпрямился, проведя ладонью по лицу. - Ваня, успокойся. – Посмотрел на него снизу вверх Белов, говоря своим стальным и спокойным голосом. - Помолчи. – Завис Ваня над тумбой, на которой лежало направление. - Тебе надо… - Да, заткнись ты! – Сжал он перед ним кулак, продолжая читать белую бумажку. Обычное направление на ЭхоКГ. Обычное обследование внутренних органов. Необычным было заполнение в графе диагноз: МКБ10 С49. Это была цифра 49, сразу после 10. - Ваня? Тронули его за руку. - А? – Едешко развернулся к нему, ощущая пустоту. – Что ты сказал? - Я хотел… - Обязательно сходи. – Ткнул он пальцем в эту белую бумажку. – Саша, обязательно. - Конечно, я пойду. Меня же иначе не выпустят из этой богодельни. – Явно недоумевал Белов такой резкой смене тона. - Ты должен. Слышишь? – Ваня сгреб его в охапку, наплевав на установку капельницы. – Ты … пообещай мне, что обязательно пройдешь это УЗИ. - Эмм…хорошо. - Только не обманывай. Не смей! Он крепче сжал Белова в объятиях, отстранился. Встал. Поцеловал его в лоб. Схватил пиджак и стремительно покинул палату, чувствуя, что в глазах предательски защипало. Чуть не сшибив с ног, вставшую Сашу со стула у соседней палаты, обнял и ее. - Береги его. Отпустив ее, помчался по коридору прочь, не слушая, что она говорила. Уже на самом выходе к лестнице врезался в кого-то. - Сладенький и ты?.. - Отъебись от меня. – Отпихнул Ваня того рыжего от себя. - Тише… Эти сильные руки не дали ему упасть на лестнице. Он как рыба хватал ртом воздух, сползая на лестничном пролете на пол и глядел на Сашиного друга, давая волю слезам.